Глаз и Жабр

      В этой жизни нет ничего страшнее неизвестности. Облавы на безриковых в Морти-тауне были отнюдь не редкостью, и он до последнего думал, что их ни за что целым стадом загребли в тюрьму прямо с улиц, но постепенно он начал понимать, что хоть это место и напоминало тюрьму, все было еще хуже. За бетонным забором с колючей проволокой наверху скрывалось здание, которое даже толком не получилось рассмотреть, ведь их гнали вперед как можно быстрее, а следом, вместе с захлопнувшимися за их спинами железными дверями, исчезла и вся прошлая жизнь. Никто здесь не был одет как надзиратель — все Рики носили хрустящую больничную одежду. Но, помахивая вполне себе тюремной дубинкой, один из них велел всем прибывшим Морти раздеться догола и все той же толпой загнал их в душевую. Кто-то стонал, кто-то плакал, кто-то молился, находиться в помещении, полном перепуганных раздетых подростков, на одинаковых лицах которых застыли такие же одинаковые страх и непонимание, было тем еще удовольствием. Ему тоже было жутко, но он, подставляя лицо под падающие с потолка редкие струи воды, продолжал надеяться, что просто видит дурной сон, и вот сейчас он очнется в своей постели, вдохнет запах маминых оладий и…       Принудительная помывка — не последнее унижение, которое им пришлось пережить. Рики ходили среди них, презрительно кривя губы. Перебирали волосы, пытаясь найти вшей, заглядывали в рот, оттягивали веки, а под конец так вообще — велели всем Морти повернуться спинами, наклониться и раздвинуть ягодицы, чтобы потом залезть каждому внутрь своими холодными пальцами в резиновых перчатках… Разве может быть хуже?! Он наивно задавал себе этот вопрос чуть ли не каждую минуту, и каждый раз этому месту находилось, чем его удивить. От громких шагов, что раздались вдруг победной поступью в коридоре, подобрались сразу все — и санитары, и мокрые голые Морти, сбившиеся в одну кучу, как перепуганные котята, и дверь распахнулась, впустив ледяной воздух в душевую… Этот Рик отличался от остальных, хотя и носил примерно такую же форму, по его походке и горделивой осанке сразу становилось ясно, кто тут главный. За ним, сложив руки в замок перед собой, шел Морти, тоже в форме, с белой, стоящей колом шапочкой на каштановых кудрях и белой же повязкой, скрывающей один глаз, как у пирата. — Построиться! — взревел, будто очнувшись, Рик-надзиратель, хлопнув себя по ладони дубинкой, и прибывшие начали вытягиваться в одну шеренгу, и каждый в меру своих сил пытался прикрыть наготу от этого пытливого взгляда… Бесполезно. Этот Рик, кажется, смотрел им прямо под кожу. Тяжело шагая, он прошелся вдоль строя несколько раз, задумчиво потирая подбородок, и, будто придя к какому-то решению внутри себя, ткнул пальцем в самого крайнего Морти. — Этот. Тот растерянно захлопал глазами, не зная, что делать, и получил за это тычок дубинкой между лопаток. — Ты пойдешь со мной, — бросил Морти с повязкой, и выбранный бедолага, дрожа от холода и стыда, встал рядом с ним. — Этот. Этот. И, пожалуй, вот этот… Каждый из тех, на кого главный Рик показывал, должен был встать рядом с этим странным Морти, которого, казалось, их несчастный вид не трогал совершенно. Не зная, к чему это, он на всякий случай мысленно выдыхал, когда выбирали не его, хотя, может быть, и зря. Может, этих Морти вообще собирались выпустить!       Неожиданно повисла тишина, и главный Рик, задумчиво покачавшись с носка на пятку, вдруг начал что-то подозрительно долго смотреть в его сторону. А потом подошел слишком близко. Он даже ахнуть не успел, как его больно дернули за подбородок, заставляя поднять голову. Главный Рик держал его очень долго, словно что-то высматривая, хотя он был точно таким же Морти, как и все, а потом, наконец-то выпустив, объявил: — Этот идет со мной. Те идут с Глазом… — выдохнув, как после тяжелой работы, он поправил воротник халата. — С остальными делайте все, что хотите.

***

      Лучше было бы попасть в тюрьму. Честное слово, лучше бы в тюрьму! Даже толстые стены не могли скрыть жутких воплей, доносящихся из некоторых палат. А по коридорам несколько раз проезжали каталки с телами, полностью закрытыми белыми простынями… — Ну же, детка, — обманчиво-ласково говорил этот Рик, держа наготове наполненный шприц, — не будь упрямым, и я не сделаю больно… Ага, так он и поверил! Морти бегал от него по всей палате, пока старик, утомившись, не позвал санитаров. И как он ни брыкался, умудрившись даже кого-то покусать, в конце концов его скрутили и сняли больничные штаны, позволив главному Рику наконец-то сделать укол. А сразу после этого его бросили в какую-то пустую палату и заперли, оставив наедине с болью и черными мыслями.       На кафельной плитке сидеть было холодно. Здесь не было ничего, кроме странного аквариума размером во всю стену, в который не залили почему-то воды — и зачем такая штука нужна в больнице? Одна радость, что укол, который ему сделали, оказался безобиден… Так Морти думал в самом начале. Потом он начал чувствовать себя как-то странно и не мог понять, в чем дело. Воздух будто стал каким-то… не таким. Его вдруг стало требоваться больше, чем раньше, и мальчик сидел, дыша тяжело, как после долгой пробежки, легкие резало, и становилось только хуже… В замке повернулся ключ, и он напрягся. На пороге стоял Морти с повязкой через глаз. Конечно, его визиту он был не рад — а вдруг будут еще какие-то опыты?! — Мне сказали присматривать за тобой. В каком это смысле — присматривать? — Я слышал, вас еще не кормили, а ужин будет только часа через три, так что… Из кармана формы появились шоколадный батончик и маленький пакетик сока. — Только не говори никому, хорошо? Не зная, как расценивать этот аттракцион неслыханной щедрости, угощение он все же взял. К сладостям он остался равнодушен, а вот сок, эта восхитительная влага, спасающая огнем горящее горло… После этого думать стало немного легче. — Кто ты? — спросил он, и другому Морти явно не слишком понравился этот вопрос. — Я ассистент главного врача, и я буду следить за тобой во время и после операций. Погодите, что? Каких еще операций?! — Т-ты, наверное, что-то путаешь, — он нервно засмеялся. — М-мне не нужны никакие операции! — Тебе — нет, но… — на лицо ассистента набежала тень. — Я не должен говорить с тобой о таком, приятель, но лучше сразу смирись с тем, что как раньше уже ничего не будет. И с тем, что это — твой будущий дом… Он показал на пустой аквариум. У Морти зазвенело в ушах. Он просто не мог поверить, он отказывался верить в этот абсурд! — Ч-ч-что со мной будет? — только и смог жалобно проблеять он, и Морти-ассистент сочувствующе положил руку ему на плечо. — Они сделают из тебя чудовище...