the blood of your beloved one

у меня вечно красные губы, потому что кусаю их беспощадно, смотря на тебя и только лишь думая, в горле пересохло вовсе не от простуды, иногда дышать не могу, но ладно, все-таки я не могу страдать из-за тебя, правда? и твои немногочисленные фото, я распечатаю их много-много и буду носить с собой, потому что влюблена, это что-то. и знаешь, если любовь — яд, не надо мне антидота, я хочу умирать с улыбкой на лице и этим чувством где-то под ребрами, с образом в голове и воспоминаниями о твоей улыбке (пожалуйста, улыбайся почаще). тут не могло быть ошибки, это точно оно самое, самое настоящее, я не хочу терять это чувство, не хочу терять этой сладкой боли, сердца, которое обливается кровью, теперь я снова чувствую что-то, теперь я снова могу быть живой, и ничего мне больше не надо — разве что кофеина и тебя, конечно, потому что каждую ночь в голове какое-то торнадо из собственных мыслей. и числа, числа, числа, считаю каждое твое теплое слово, записываю в блокнот потом, это так здорово, здорово быть любимым, даже если чувства — это оковы, пожалуйста, не избавляй меня от них, даже если мои размышления бредовые. это словно полет с бесконечным подъемом, может, в конце следует падение, но мне все равно, пока что мне везет и я только забираюсь выше, скоро увижу облака, хах, хоть сейчас я вижу их только издалека, а еще сносит крышу. это как-то граничит с безумием, мои мысли спутаны, но меня устраивает этот клубок, не хочу, чтобы его дергали за нити, оставьте меня в моих собственных мыслях, даже если дышать будет уже нечем, даже если захочется выть, — пусть так будет, я наконец обретаю в жизни смысл, наконец чувствую болезненное покалывание в замерзших пальцах, пока этот лед наконец-то тает, хоть на улице почти зима, я даже могу кричать, разбивать колени и сдирать локти (и, наконец-то, чувствовать, что жива). смываются собственные берега, мне совсем не жаль, совсем-совсем, хочется сесть и наблюдать, как все разрушается, хочу наблюдать за этим разрушением с тобой, если даже ничего не останется, лишь бы ты есть, лишь бы как теперь. и вот бы весь мир провалился куда-нибудь, мне достаточно цепляться за край, только бы продолжать (на тебя) смотреть, это случится (когда-нибудь), и я даже готова ждать, мне не страшно, (поверь). мне не жаль потерь, когда ты рядом, лишь бы твой теплый взгляд и простое «как ты?», знаешь, когда ты спрашиваешь, я в порядке, лишь бы только с тобой, лишь бы только здесь. и пусть смысл жизни в самоуничтожении, я уничтожу себя, но только ты не живи этим смыслом, я лишу тебя его, лишь бы ты находилась здесь. а если жизнь — это игра в прятки, и мы прячемся от проблем, то я буду водить и никогда тебя не найду, никогда и нигде, зная, что на самом деле ты в самом центре этого беспорядка; ради тебя я готова проиграть и стать никем. и даже теперь я просто смотрю в окно и провожу по нему подушечками пальцев, рисуя несбыточные маршруты, пока ты где-то далеко, наверное, едешь в маршрутке, я прислоняюсь к стеклу и смотрю куда-то, надеясь увидеть тебя в прохожем, в этом промежутке (между моим и соседним домом), но я вижу, почему-то, кого-то похожего, а тебя нет ни в одном лице, и все такое чужое и незнакомое. может когда-нибудь я найду тебя, даже если сначала придется найти себя саму, я увижу тебя где-то совсем неподалеку, и тогда все люди сольются и провалятся во тьму, а сердце будет вырываться из груди и все тело как будто в огне, ты в-очередной-раз-сегодня-прекрасна, а я наконец найду путь к тебе. и пусть в этот же момент мое сердце разорвется, а яд этих чувств наконец подействует окончательно, пусть это будет последним вздохом, я увижу твое лицо, это на самом деле будет замечательно, самое лучшее на свете ощущение. в моей голове все время несколько слов, которые я ни разу не набирала в сообщении, и я скажу их вместо признания, наконец достигнув той самой высоты; «знаешь, мой дом там, где ты», а вокруг цвета, цветы. у тебя такое милое лицо и очень теплый взгляд, самое доброе во всем мире сердце, а я ради него соберу себя заново из ничего, соберусь по кусочкам, забыв про муки, чтобы тебя обнять, чтобы побыть рядом хотя бы еще немного, (это самый лучший на свете яд.) может, в конце мы даже не упадем, а если падать — то падай в мои руки.