Цирк мертвецов

      Наверняка любой из знакомых сказал бы Воншику, что срываться в дорогу от одного только сообщения с сомнительного номера — не самая лучшая затея, но именно по этому Воншик ни с кем не делился со своими изображениями. Он даже старшей сестре ничего не объяснил толком, сказал лишь, что она может использовать имевшиеся у неё дубликаты ключей, чтобы попасть в квартиру и всё. После этой непродолжительной беседы он решительно отключил телефон и принялся собирать вещи.       Брать с собой абсолютно ничего не хотелось. Ким уныло осматривал собственные пожитки, понимая, что нет здесь ни одной вещи, по которой он действительно стал бы скучать. Поэтому для того малого, что требовалось с собой взять, он выбрал небольшой рюкзак, некогда использованный им для одного единственного похода в горы с родными. Это было так давно, что теперь вещицу приходилось старательно очищать от залежей пыли, прежде чем наполнить вещами.       Воншик взял с собой самое необходимое: немного сменных вещей, заряженный на максимум планшет, все накопленные деньги, телефон и… на этом его фантазия закончилась. Плотно пообедав, он направился к автовокзалу. От его городка до Пусана было не более ста километров — путь достаточно близкий. И Воншик был уверен, что успеет приехать в город до начала выступления. Ему хотелось успеть.       Но судьба в этот день явно не была на его стороне. Вначале сломался автобус, в котором он начал своё путешествие, и пассажирам пришлось ждать, пока водитель выяснит, в чём же дело. А после, когда поломка так и не была обнаружена, им пришлось ждать, когда приедет другой транспорт со станции. Коротая время за чтением книги, Воншик отказывался себе признаться, что не может найти смысл в прочитанных абзацах. Он нервничал, наконец-то понимая, что значили те слова Хакёна о вреде знаний.       Прежде бы не особо суеверный Воншик позволил бы себе лишь мысль о том, что это Судьба так решительно настроена против его поездки. Но теперь он откровенно боялся. Ему мерещились оборотни в каждом пассажире, его терзала паническая мысль, что водитель подстроил эту остановку, потому что он никакой не водитель, а кто-то пугающий, скрывающийся за маской простого человека. Воншик уже начал подумывать о завершении пути автостопом, но мысль забраться к незнакомцам в машину пугала ещё больше.       С каждой новой пройденной минутой, когда ему приходилось с опаской коситься на окружающих, он всё сильнее злился на Тэгуна, подарившего ему это отвратительное знание. Он злился на почти незнакомого человека за свой страх. Не самые лучшие чувства вызывал у него и Хакён, который специально или нет, но ограничил пределы безопасности Воншика одним вычищенным от монстров городком.       Ким был так раздражён этой ситуацией, что буквально мог прочувствовать, как желтой пелене страха добавляется алое зарева гнева. Цвета смешивались в нём, застилали глаза ядовито-оранжевой дымкой, мешая думать о том, что вообще-то вряд ли обычные люди регулярно ассоциируют эмоции с оттенками. Зато он вспомнил о другом. Тэгун, так ненавидимый им в этот момент, сказал, что он — Воншик — был жив только благодаря своей стабильной и безэмоциональной повседневности. Теперь же Ким испытывал столь яркие и смешанные чувства, что едва справлялся с ними. Он буквально слышал как колотится его сердце где-то у горла, а от того не мог нормально дышать.       Он прикрыл глаза, постарался успокоиться, мысленно укоряя себя за эту слабость. Он ворчал почти вслух о том, что взрослые и самодостаточные парни не должны быть истеричками, и это помогало. Частично. Потому что ощущение, что за ним следят, Воншик в отличие от беспокойства и раздражения прогнать не мог. На него кто-то смотрел. Он ощущал пристальный и колючий взгляд, сверлящий его затылок, но не решался обернуться. Только когда за ними подъехал новый автобус, Воншик рискнул взглянуть через плечо, но заметил лишь миниатюрную молодую женщину. Толстые линзы очков делали её глаза сказочно-огромными, и Воншик не мог не улыбнуться этому зрелищу. Всё-таки молодая дама не походила на подростков сомнительного вида, да и в принципе сложно было поверить, что за этим рассеянным созданием кроется что-то смертоносное. Уже усаживаясь на одно из передних сидений, Воншик мог проследить за тем, как девушка поднимается в салон, прижимая к себе потрёпанную сумку и небольшую клетку с чем-то мелким и беспокойным. Воншик решил, что это были хомячки и окончательно успокоился.       До Пусана оставалось около сорока километров. За окном мелькали однообразные пейзажи. Монотонность дороги усыпляла. Воншик не заметил, когда успел задремать, но зато чётко уловил момент пробуждения. Что-то твёрдое резко толкнуло его руку и он вздрогнул, чудом избегая удара о стекло.       — Ох, прости, я не хотела тебя напугать, — рядом сидела девушка, замеченная Воншиком ранее. Она прижимала к себе клетку, которая, видимо, и стала причиной пробуждения Кима. — Скоро моя остановка, поэтому я решила пересесть поближе к выходу, но опять забыла про эти кочки.       — Кочки? — Воншик с трудом поспевал за суетливой и едва слышимой речью попутчицы. Видно было, что девушка смущалась, но вопрос Воншика её порядком воодушевил.       — Да, здесь полно кочек. По краям от дороги растёт много крупных деревьев, корни которых периодически пробивают асфальт. Ты в эту сторону не часто ездишь, раз не знаешь такого, верно?       Воншик неопределённо пожал плечами. Он не особо-то хотел рассказывать о своих приключениях, но отчасти потому, что он и правда не так уж часто где-то бывал. Но, казалось, девушку не смущал тот факт, что её новообретённый знакомый больше слушает, чем говорит. Наоборот, она выглядела так, будто рада была поделиться с кем-то своими простенькими знаниями об этих местах, лесах и иной растительности.       — У моих тёти и дяди большой и красивый дом как раз рядом с лесом, — внезапно подытожила она. — Туда-то я и направляюсь. Сейчас их нет дома, и я подумала, что мы могли бы познакомиться поближе.       — Тебе не кажется, что это слишком уж откровенное предложение для первых десяти минут знакомства? — Воншик был откровенно обескуражен таким поворотом событий. А потому говорил прямо. Хотя, как бы он не старался казаться человеком полным чести и достоинства, ему льстило подобное предложение. Теперь ему становилось понятно, почему девчонка так глазела на него всю дорогу и почему была такой милой сейчас — он ей понравился. И судя по тому, как быстро заалели щёки его спутницы, симпатия эта была достаточно сильной.       — Просто мне редко встречаются такие крутые парни, прости, — пробормотала она, отводя взгляд, а после резво оглядываясь по сторонам, будто бы желая убедиться не подслушал ли её речей кто-то другой.       — Это, конечно, приятно, но…       — Ничего страшного. Забудь! — девушка нервно хихикнула, но быстро взяла себя в руки. — Лучше познакомься с моими друзьями. Я видела, как ты смотрел на клетку несколько раз, так что вот. Это мои любимые шиншиллы.       С этими словами девушка чуть развела руки в стороны, перестав обнимать клетку. И теперь вблизи Воншик действительно смог рассмотреть глазастых и хвостатых грызунов с пепельно-серой шерсткой.       — Но разве шиншиллы не должны быть чуть… крупнее?       — Они ещё совсем маленькие. Мои малыши, — девушка заливисто засмеялась, но быстро замолчала, ощущая на себе заинтересованные взгляды. Она продолжила чуть тише. — Да, они вырастают довольно большими и толстенькими, но этим крохам ещё слишком далеко до настоящих взрослых зубастиков.       Воншик против воли улыбнулся. Каким бы напряженным не выдался денёк, но воркования этой молодой особы окончательно и бесповоротно растопили его сердце. Сразу становилось понятно, что она любит своих питомцев. Да и разве можно было не любить такие милые комочки шерсти, деловито перемещающиеся по клетке? Воншику до ужаса сильно хотелось их погладить и его попутчица, будто бы прочитав эту мысль, чуть приоткрыла клетку.       — Они не очень любят чужаков, но, кажется, рядом с тобой им спокойно. Можешь потрогать, они очень мягкие!       Поколебавшись лишь мгновение, Воншик протянул руку вперёд. Касаясь первого же грызуна, он был поражен его густым и шелковистым мехом. Казалось, что под этой мягкой оболочкой вовсе и нет твёрдого тельца, так похожего на мышиное. Слишком уж нереальными были эти создания, слишком нежными, слишком…       Автобус тряхнуло вновь и девушка, а вместе с ней и несколько других пассажиров, издали испуганные возгласы. Кто-то другой грязно выругался. В конце автобуса началась полемика на тему невозможности близкого сотрудничества людей и дикой природы.       — После этой кочки обычно идёт моя остановка, — заметила незнакомка, тактично выпроваживая руку Кима из клетки и запирая маленькую дверцу обратно. — Если ты передумал, то ещё можешь отложить свои дела и заглянуть ко мне в гости.       — Пожалуй, в другой раз, — Воншик постарался изобразить максимально добродушную улыбку, и ему даже не пришлось особо врать для этого. Автобус уже останавливался и за прерывающейся полосой придорожных ограждений и правда стало реально различить небольшие отдельно стоящие усадьбы.       — Тогда я буду ждать, — девушка улыбнулась и поправила очки, сползающие с переносицы. Удивительно, но при этом действии ей удалось не уронить ничего из своего багажа. — До встречи, Воншик.       Воншик попрощался в ответ, и только когда дверцы автобуса стали закрываться, понял, что абсолютно точно не помнит момента, когда бы он представился. Они не знакомились, но девушка знала его имя. От этого осознания по спине пополз холодок, точно ливень, смывающий остатки заданного было позитивного настроя. Ким обернулся, утыкаясь взглядом в окно, но они отъехали слишком далеко, чтобы он успел заметить хоть что-то.              После приезда в Пусан, Воншик столкнулся с очередной неприятностью — никто не знал ни о каком цирке. Афиш и объявлений нигде не было, а местные только недоуменно смотрели на потрёпанного парня с рюкзаком, жаждущего какого-то шатра и представления. Воншик не отчаялся. Хоть время и близилось к вечеру, но у него ещё было предостаточно часов, чтобы сориентироваться в городе. Воспользовавшись приложением с картой, имевшимся у него в телефоне, Воншик выстроил себе маршрут по местам, максимально подходящим для установки шатра. Он проверял парки, малые и крупные площади, отчаянно приставал с вопросами к прохожим, продавцам и водителям такси, но везде его ждал одинаковый ответ — о цирке никто не слышал.       И вот тогда-то Воншику действительно стало жутко. На улицах уже загорались фонари и сумерки плавно выползали из подворотен и других укромных местечек, а он всё ещё не знал, куда ему идти. Верить в обман отчаянно не хотелось, но и убедиться в его отсутствии тоже было невозможно. Телефон, с которого Воншик получил сообщение, был отключен, и это особенно угнетало Кима.       Спустя какое-то время Воншик сдался. Город окончательно захватил вечер и сотни рекламных вывесок освещали центральную часть Пусана, но это был совсем не уютный свет. Он был холодный. И люди, бредущие под ним по своим делам, не выглядели особо добродушными. У Воншика пропало всякое желание спрашивать у них хоть что-то. Немного поразмыслив, он побрёл в сторону ранее примеченной им гостиницы.       Заведение было небольшое, но весьма опрятное. Воншику удалось снять себе номер по вполне приемлемой стоимости для его скромных сбережений. Внутри комнатки, ключи от которой ему любезно вручил управляющий, было достаточно уютно. Светлое помещение чем-то напоминало комнату самого Воншика, чего нельзя было сказать о ванной. Та была совсем крохотной, и даже одному человеку развернуться в ней было не так-то просто. Но даже такой вариант вполне устроил Воншика.       Погода выдалась жаркой, да и его пробежки по городу не прошли безнаказанно, а потому он рад был сменить выбранную с утра одежду на что-то более свежее. В этот момент, ещё не просохший толком после принятия душа, он задумался, так ли хороша кочевая жизнь, как он мог подумать вначале? Вряд ли эта компания каждый раз останавливалась в отелях, ведь их фургоны весьма своеобразно, но всё же были обустроены для сна… Воншику стало безумно неловко от того, что он не подумал об этом прежде. Срываясь в путь с наивностью подростка, он совсем не задумался о таких вот бытовых мелочах.       Но даже запоздалое открытие не ослабило его настроя. Он хотел попробовать эту жизнь, совершенно непохожую на то, что он имел прежде. Воншик был уверен, что с наступлением нового дня сможет найти этих затерявшихся циркачей. Или через телефон, или как-то иначе — неважно. Воодушевления в нём в этот момент было на десятерых, если не больше.       Именно на этой светлой ноте размышлений Воншик впервые ощутил, что он в номере не один. Кто-то был поблизости. Следил за ним. Спешно одеваясь и впихивая свои грязные вещи в рюкзак, Воншик оглядывался по сторонам, но комната была пуста. И даже за тёмными проёмами окон не обнаружилось никого. Воншик даже заглянул обратно в ванную комнату и высунулся в коридор, чтобы избавить себя от навязчивого ощущения преследования, но это не помогло.       И если по честному, то Воншик надеялся, что сейчас, ещё немного и он вновь натолкнётся на Хакёна, с его странной повязкой и запахом полыни. От этого ожидания внутри всё замирало в страхе и предвкушении спокойствия вместе с тем. И только заперев дверь и вернувшись к кровати, Воншик обратил внимание на пушистый серый комочек, сидящий на широкой подушке.       — Эй, как ты здесь очутился? — шиншилла даже не подумала убегать, когда Ким опустился на матрас рядом с ней. Грызун изучал человека своими маленькими блестящими глазками и тянул передние лапки вперёд, стараясь схватиться за пальцы Воншика и обнюхать их. — Ты голоден? Понятия не имею, как ты сумел сбежать от хозяйки, но думаю, для начала нам стоит поужинать, а уже после разбираться с остальным.       Зверёк пискнул, должно быть соглашаясь с таким предложением, а после стиснул пальцы Воншика своими лапками ещё сильнее. Крохотные коготки чуть царапнули кожу. И Воншик не обратил бы на это особого внимания, если бы эта хватка не продолжила крепнуть.       — Слушай, это немного странно, но… ты не мог бы меня отпустить, — пушистый комочек всё ещё страшно было толком брать на руки — он казался невероятно хрупким. Но Воншика уже начинало тревожить происходящее. Он был уверен, что все шиншиллы оставались в клетке, он бы заметил их в своём рюкзаке или кармане, услышал их или… почуял запах. Только теперь Воншик начал понимать, что у шерсти зверька странный аромат. Он был похож на запах скисшего молока или что-то похожее. Резкое и тошнотворное.       Хуже этого была только настойчивость зверька, который не хотел отлипать от руки Кима. Грызун держался за неё даже когда мужчина, наконец, решился действовать более уверенно. Мягкое тельце выскальзывало из рук Воншика, когда тот пытался его обхватить, а стоило Киму попытаться схватить шиншиллу за мех, как тот огромным клочком оторвался от маленького тельца.       Под слоем нежного пуха блеснула чешуя, и вот тут-то Воншик действительно не выдержал. Наплевав на последствия, он ударил рукой о деревянную спинку кровати и обмякший зверёк рухнул на подушку. Он не шевелился, но ровно до того же момента, пока с места не двигался сам Воншик. Стоило только тому чуть отойти в сторону, как из комка теперь уж потрёпанного меха на него бросилось нечто, напоминающее уродливую ящерицу.       Существо стремительно линяло, клочки серого меха опадали на расправленное ложе, являя Воншику малоприятное зрелище. Тёмно-зелёная чешуйчатая тварь не только сбросила всю шерсть, но и значительно увеличилась в размерах. Всего лишь за пару мгновений это существо превысило размеры стандартной кошки. Оно недобро скалилось и, судя по позе, собиралось прыгнуть на Воншика.       Тот бросился назад раньше, чем произошло нападение. Но Ким понимал, что путей отступления у него не так уж много. Прыгать в окно категорически не хотелось. Оставался коридор, дверь в который требовала времени на открытие, и тесная ванная. Второй вариант был более доступен, а потому Воншик выбрал именно его. Киму требовалось лишь забежать внутрь и захлопнуть за собой дверь, что он и сделал. Сквозь грохот собственного сердца он слышал, как ящерица спрыгнула на пол и подбежала к двери. Он слышал, как та скребётся о деревянную преграду, и очень надеялся, что ей это занятие надоест быстрее, чем створка проломится, впуская внутрь явно разъярённое чудовище.       Но ящерица и не думала уходить. Теперь она не только царапала дверь, но и билась в неё с разбега, видимо, желая, во что бы то ни стало уничтожить преграду. Тонкая щеколда опасно прогибалась при каждом таком ударе, но пока ещё сдерживала напор неведомого чудовища. Воншик в панике осматривал комнату, стараясь найти хоть что-то похожее на оружие, но опаснее одноразовой бритвы в помещении ничего не было. Тогда он попытался найти хоть что-то полезное, в своём рюкзаке, который заблаговременно собрал и не снимал с плеча с момента начала всей этой чертовщины. Но он заранее знал, что не найдёт внутри ничего подходящего. Зато ему снова попался под руку планшет.       С номера, который предположительно принадлежал Тэгуну, ему вновь ответил автоотвечик. Бегло продиктовав свой адрес, Воншик решил, что от его действий будет не очень много толку, если он станет просто сидеть и ждать своей участи. Конечно, был маленький шанс, что шум услышит кто-то из персонала или других постояльцев, и тогда всё решится без его непосредственного участия. Но пока спасать его никто не спешил. Отель казался вымершим, а вот чудовище вполне живым и очень сильным — щеколда, не рассчитанная на такие нагрузки, шаталась сильнее прежнего, и жить ей оставалось явно недолго.       С трудом перебарывая волнение, Воншик убедил себя, что у него ещё есть неплохой шанс на спасение. В конце концов перед ним была не стайка человекоподобных крыс, а всего лишь одна небольшая шиншилла, мутировавшая в ящерицу.       Дождавшись, когда существо в очередной раз отойдёт от двери и начнёт набирать разгон, он осторожно отомкнул дверь и схватился за её ручку. Свободной рукой он сжимал полотенце, надеясь накинуть его на ящерицу и тем самым отвлечь её хоть на время. И его план сработал даже лучше, чем планировалось. Существо, не ожидая того, что дверка вдруг сама собой откроется, не успело затормозить, а потому весьма сильно врезалось в стену, находящуюся за ней.       Воншик на всякий случай всё же накинул полотенце на ворочающееся и вполне себе живое тело, которое явно стало ещё больше. Он планировал захлопнуть дверь за ящером, теперь запирая его с другой стороны, но тот растянулся в проходе таким образом, что его хвост мешал нормально захлопнуть дверь. Воншик даже попробовал сделать это, но в итоге добился только того, что на месте соприкосновения с хвостом дверь измялась до щепок. Ящеру же явно не понравились такие попытки лишить его одной из важных конечностей, а потому он ожил быстрее, чем Воншик смог отомкнуть дверь, ведущую в коридор.       Существо вновь готовилось к прыжку, но оно медлило, играя со своей жертвой, превосходство над которой ощущалось так отчётливо. И Воншик почти приготовился проиграть этот бой, но тут его взгляд натолкнулся на огнетушитель, бережно убранный за тумбу у входа. Мысленно восхваляя предусмотрительных хозяев отеля, берегущих своих клиентов, Воншик схватил его. Благодаря урокам пожарной безопасности, полученным во время работы в кафе, ему не составило труда быстро выдернуть пломбу, чеку и направить струю на ящера, до того, как тот прыгнул.       Монстр, не ожидая такого отпора, испуганно заскулил. Пригибая шипастую голову к полу, оно старалось избежать попадания белого едкого порошка в глаза и пасть. И это был шанс для Воншика. Он бросил огнетушитель, целясь в ящера, и попал. Вполне удачно судя по неприятному чавкающему хрусту, донёсшемуся при ударе.       Воншику не хотелось осматривать результат своих трудов поближе, поэтому он наконец-то принялся открывать дверь. Делать это трясущимися руками было не так-то просто, но оставаться в помещении с неведомым существом было гораздо хуже. Наконец, дверной замок хрустнул, открываясь. Воншик распахнул дверь и едва не врезался в двух парней, преградивших ему дорогу. Отшатнувшись назад, он уставился на них, начиная жалеть, что так непредусмотрительно бросил огнетушитель — единственное нормальное оружие, имевшееся у него под рукой.