Ночь в Конкордии

Джейни не спалось. Подперев голову рукой, она разглядывала в тусклом красном свете молчаливый затылок и голые плечи женщины, упавшей с неба. Если быть точнее, она просто грохнулась на лунную твердь в грузовом контейнере, запущенном с Гелиоса. И какой идиот только придумал подобный способ транспортировки живых людей? Если бы Джейни не искала тогда очередной хлам для своей лавки, то кто знает, добралась бы ее новая знакомая до Конкордии, встретились бы они вообще? Думать о более плачевном развитии событий, столь вероятном при элементарном отсутствии кислорода на Элписе, не хотелось. Афина нравилась ей. Нет, не так. Афина чертовски нравилась ей. Поэтому, недолго думая, или не думая вовсе, Джейни сразу предложила свои услуги дружить. Помогла собрать необходимое на луне снаряжение и попасть в город, красочно описала все злачные места, где нужно непременно побывать, оставила адрес и настояла на том, чтобы Афина заглянула к ней после того, как уладит свои дела, потому что у Джейни есть горячая вода и холодное пиво. И все же она никак не могла до конца поверить в то, что ее приглашение оказалось принято. Афине не спалось. Не открывая глаз, она лежала неподвижно уже который час, размышляя о своем задании. Или, если точнее, пыталась размышлять о своем задании, только бы не думать об этой безумной блондинке за спиной, но получалось это из рук вон плохо. Джейни Спрингс была определенно безумна, раз решила связаться с Афиной, гладиатором, хладнокровной машиной для убийств. Настолько безумна, что не побоялась заговорить с ней, предложить помощь, беспечно пустить в свой дом, уверенно прижать к себе под струями воды в душе. От последней мысли вновь зарделись щеки. Казалось, что Джейни знала, чего хочет Афина, больше нее самой. Долгое время единственным ее желанием было расквитаться с заклятым врагом, но с тех пор, как с Атласом было покончено, Афина просто плыла по течению, гонимая банальной потребностью не умереть с голоду. Так она и оказалась сброшенной на луну в грузовом ящике Гипериона - вознаграждение за эту авантюру обещало быть существенным. Однако действительной наградой оказалась барышня с золотыми руками и черным поясом по владению гаечным ключом, Джейни Спрингс. Вот только что может дать ей взамен безжалостный ассасин с руками по локоть в крови – Афина не представляла. Джейни не могла устоять перед подобным типом женщин – сила, воля, брутальный вид вызывали такой мандраж, что руки приходилось прятать в карманы. И то, что одна из них буквальным образом свалилась ей на голову, Спрингс посчитала ничем иным, как подарком свыше. Джейни нельзя было обвинить в излишней тактичности – чаще всего она говорила то, что думала, не фильтруя слова, которые вылетали из ее рта и обреченно разбивались о недружелюбную реальность. Ее саму это, кажется, ни капли не волновало, но тем неожиданней было волнение Афины, которая буквально теряла дар речи от недвусмысленных намеков в свой адрес и уходила от ответов, предпочитая скорее убить парочку-другую монстров, чем обсуждать степень сексуальности шрамов на теле ее новой знакомой. С другой стороны, очевидно, что Афина была человеком дела: она не видела смысла говорить о сексе, когда им можно просто заниматься. Поэтому, путь от отрицания через смирение и до получения удовольствия занял не так много времени, и первая же ночь, проведенная вместе, подарила обеим чувство новообретенного партнера. Афина могла бы устоять перед чем угодно, но только если это не беспечный флирт прекрасной Джейни. Она не понимала, как это произошло. Выращенная в школе убийц, она с детства не знала привязанностей, не умела общаться и не любила никого, кроме своей сестры, с которой мечтала сбежать на свободу. Но Атлас устроил так, что Афина собственноручно убила ту, которую любила, превратив свое сердце в камень, а затем всех, кто носил на груди эмблему корпорации – в кровавое месиво. И сейчас она же, не став ни на грамм лучше себя прежней, лежит в полутьме в объятьях девушки, не знающей и половины правды о ней. Как ни странно, это незнание успокаивало и даже начинало клонить в сон. Афина не помнила дня, когда бы она могла чувствовать себя в большей безопасности, чем в эту ночь. Если бы только завтра не нужно было возвращаться на Гелиос… Впрочем... Это можно сделать и послезавтра. Приняв такое незатейливое решение, впервые идущее в разрез с планами ее работодателя, Афина улыбнулась.