Сволочь

Прошло около полутора часов. По трассе на большой скорости пролетели три Мерседеса серебристой расцветки, из тех, что стояли припаркованными у дома Сокджина. Чонгук прикинул, что к тому времени, как они догонят автобус, он уже проедет семь населенных пунктов, где беглецы могли бы сойти с маршрута. Это немного отвлечет их от Нью Йорка, а значит в запасе есть масса времени, чтобы вернуться. Облегченно выдохнув, Чонгук допил свою воду и перевел взгляд на Тэхена. Он лишь сейчас заметил, что в номере одна кровать, но широкая. — Да чтоб тебя… Чонгук поднялся, чтобы сходить в душ, но голова закружилась, и он чуть не упал. Каким-то чудом Тэхен успел его подхватить, прямо возле кровати, проснувшись от недовольного возгласа мужчины. — Вы слишком резко поднялись, у вас давление низкое из-за потери крови. — Не лечи меня, эскулап. — Чонгук отстранился от парня, глядя на него с усмешкой. — Может, и спинку мне потрешь? — Еще чего?! — Да и все остальное тоже можешь. Чонгук шутил. Событие века. Хоть Тэхен мало знал этого человека, но он понимал, что шутки — редкость в его характере и, вероятнее всего, он пытается скрыть какую-то эмоцию, которую не ожидал испытать. Во всяком случае, так ему объяснил психолог, к которому он ходил некоторое время после гибели брата и матери. Тэхен все же открыл дверь в ванную для мужчины. — Я приготовлю чистую повязку. Чон задержал на его лице свой взгляд. Он не хочет ни с кем сближаться. От слова совсем. Ему не нравится привязываться к людям. Но он сын Дона и теперь им придется жить под одной крышей несколько дней, а затем, когда Тэхен вернется к отцу, Чонгука наверняка приставят к нему сопровождающим. — В холодильнике есть еда. Лучше поешь. Перевязка подождет. И он зашел в ванную, не закрыв дверь. Закрыл Тэхен. *** Тэхен услышал свой желудок при слове еда и заглянул в холодильник. Там лежали, обжаренные в кляре, стейки лосося, овощной салат и несколько сэндвичей. Взяв один, очень быстро его прикончил и запил водой из бутылки. Немного утолив голод, наследник решил все же приготовить для Чонгука чистую повязку. Но, пошарив по сумкам, понял, что у них нет даже бинта. Расстраиваться не стал, и, мигом обувшись, тихо вышел из номера, прикрыв за собой дверь. Аптека стояла как раз напротив отеля, туда и направился Тэхен. Он приобрел обезболивающие таблетки, мазь для обработки ран, бинты и пластырь. И уже спустя несколько минут вернулся в номер. Как только он щелкнул замком, держась за ручку, дверь резко открылась, и его буквально втолкнули внутрь, развернули и прижали лицом к этой самой двери. Он не успел опомниться, как пакет из его рук выпал, а он взвыл от боли, в согнутой за его спиной, руке. Как и всегда ровным, спокойным голосом, Чонгук сказал ему прямо в ухо, едва не касаясь его губами: — Разве я сказал, что ты можешь свободно перемещаться пока я в душе? Может тебя за ногу к себе привязать? Когда Тэхен осознал, что это был Чон, а не их преследователи, он сначала выдохнул спокойно, но тут же снова напрягся: неизвестно, что в данной ситуации для него может оказаться страшней — взбешенный родственник или безэмоциональный телохранитель. — Я ведь только до аптеки и обратно. — Сначала ты должен сказать об этом мне, даже если ты собираешься только нос высунуть в дверной проем, чтобы понюхать, что готовят соседи. Смекаешь? — Да… Тэхену было невыносимо больно, он все еще был прижат к двери, но после ответа, Чонгук резко отпустил его. — Чудно. Парень прижал к себе пострадавшую руку и тихо, чтобы Чон не услышал, шепнул: «сволочь». Но Чонгук услышал и лишь усмехнулся. Он, наконец, смог облегченно выдохнуть, потому что, выйдя из душа, и не обнаружив своего подопечного, он едва не выскочил из номера, в чем был. К счастью, Тэ вовремя вернулся, хоть и попал под горячую руку и мокрое тело Чона. Когда парень повернулся, чтобы собрать медикаменты, валявшиеся на полу, он замер, увидев перед собой обнаженного Чонгука, покрытое каплями воды и больше ничем. На какое-то время он забыл, как дышать. Крепкая накаченная грудь, мощные бицепсы, тонкая талия и крепкие бедра. Тэхен, как мог, заставлял себя не смотреть на пах, но взгляд его непослушно сполз вниз, заставив густо покраснеть собственное лицо. И только и смог выдавить из себя: — Хоть полотенцем прикройтесь. Голос его стал на тон ниже и он отвернулся. Чонгук только что заметил, что стоит посреди номера совершенно голый. На губах заиграла полуулыбка, но он тут же взял себя в руки. Тэхен — сын Дона, а значит, необходимо соблюдать дистанцию. Он открыл шкаф и, выудив из него первое попавшееся полотенце, обернул им свои бедра. Затем сел на край кровати и похлопал рукой по месту рядом с собой. — Давай свою повязку. И начни уже дышать. Тэхен в смущении чуть не упал на пол, но присев на корточки, спрятал свое лицо и стал собирать покупки из аптеки. Покончив с этим, он доковылял до кровати и разложил все перед собой. Стараясь не смотреть Чонгуку в глаза, он сосредоточился на изготовлении повязки. Осталось только обработать рану. Он подошел к мужчине и, надавил на тюбик, отмеряя небольшое количество мази, затем закрыл крышечкой и кинул на кровать. Осторожно, чтобы не тревожить больную руку, Тэ обмазал края раны, которые слегка отмякли после душа. Затем приложил повязку и закрепил ее пластырем. — Это должно помочь быстрому заживлению. Чонгук и сам был не рад, что согласился на такую близость. Он и сам почти не дышал, пока Тэ обрабатывал рану своими тонкими длинными пальчиками, наблюдая, как тот старательно избегает встречаться взглядами, прячась под черными ресницами. Это было настолько интимно, что Чон ощутил волнение и похвалил сам себя, что не стал дальше дразнить парнишку и завернулся в полотенце. Тэхен собрал все и собирался отойти от кровати и Чонгука подальше, но тот схватил его за руку и заставил посмотреть в свои глаза. Выдержав паузу, он, наконец, сказал: — Спасибо, Тэхен. Его лицо вмиг разгладилось от напряжения, и он улыбнулся. Прочистив горло, он напомнил Чону. — Я до сих пор не знаю, как вас зовут. — Разве? Хм… — Чонгук встал с кровати и протянул руку парнишке. — Чон Чонгук. Тэ вложил свою ладонь в крепкую руку и ответил: — Ким Тэхен. Двое обменялись рукопожатием и разошлись в разные углы номера: Чонгук — к шкафу, чтобы одеться, а Тэхен к окну, чтобы сложить мази на столик. — На счет моей сестренки… Чонгук понял вопрос Тэхена и ответил, не дослушав просьбы: — Я вернусь за ней позже. Даю тебе слово. Тэхен обернулся в его сторону и уставился в затылок, испытав огромное облегчение и благодарность. Но вместо слов, просто вздохнул, он так устал жить в страхе. Чонгук надел джинсы и уютную рубашку в клетку, сел за столик и предложил Тэ присесть рядом. — Ты знаешь, что случилось с твоим братом и матерью? — Конечно, знаю. Я все видел. Чон нахмурился. — Тогда почему твой отчим до сих пор на свободе? Настало время Тэхена нахмуриться. Он сел напротив. — А вы откуда знаете? — Я пролистал дело, но там не было твоих показаний, было лишь упоминание о каком-то свидетеле, который, якобы, путался в показаниях и в деле они учитываться не будут. Сказать, что Тэ был в шоке — ничего не сказать. — Я знал, что он все сможет замять, а мне негде было искать справедливости, я остался совершенно один, мне даже хотелось умереть. Помощи ждать было не откуда, и я просто ушел из дома. Тэхен замолчал, обдумывая, рассказать ли ему обо всем или о чем-то умолчать. Чонгук терпеливо ждал, зная, что в такие моменты лучше ни на чем не настаивать. И был вознагражден. — Отчим узнал о нас с братом и очень разозлился. Он кричал, что не позволит двум малолетним пидорам загубить его карьеру, хватался за нож, потом и за пистолет. Мама закрывала нас собой, в какой-то момент она сумела вытолкнуть меня из дома, а брат остался там с ней, когда отчим захлопнул дверь перед их носом. Я услышал, как вскрикнула мама и упала, а потом брат закричал на отца и прозвучал выстрел. Я понимал, что буду следующим и поэтому убежал. Меня нашли через сутки и привели в участок к отчиму. — Парнишка не без дрожи в голосе вспоминал тот день, — Он сам меня опрашивал, и когда я сказал ему, что все видел, он пригрозил, что во всем обвинит меня и запер в камере на несколько дней. До самых похорон. А пока я сидел там, он приходил и избивал меня, приговаривая, что выбьет из меня всю дурь. Тэхен замолчал, он больше не в силах был сдерживать слезы, обида и боль вновь заполнили его мысли и он закрыл рукой лицо. Он рыдал почти беззвучно, тихо всхлипывал, вытирая лицо ладонью. Чонгук сжал свои ладони в кулаки, представляя, как разбивает лицо отчима в кровавое месиво. Он смотрел на Тэ и его разъедала злость, не понимая, почему ему так хочется обнять этого мальчишку, ведь он никогда не испытывал к людям ни жалости, ни сочувствия. Он уже потянул руку к плечу парня, чтобы поддержать, но одернул, когда Тэхен вдруг успокоился и посмотрел на Чона. — Вы осуждаете меня? Чонгук не понял вообще, о чем речь. — За что? — За то, что мы с братом… нуу… были вместе. Близки были. — Кто я такой, чтобы осуждать тебя? Это твоя жизнь, твой выбор. Детей вам с ним не рожать, а все остальное — не имеет значение. Религия, цвет кожи, возраст, гендерность — это лишь рамки, в которые человек загнал себя сам и теперь томится, пытаясь жить по придуманным правилам. Люди забыли, что находясь в обществе, среди себе подобных, они теряют индивидуальность и вместе с ней свободу, становятся зависимы от общественного мнения и от собственной неуверенности в себе. Это неправильно. Никто не может решать за нас, как нам жить. Тэхен слушал Чона, раскрыв рот. Он действительно был удивлен, что на свете есть люди, которые думают так же, как он сам, и почувствовал поддержку оттуда, откуда меньше всего ее ожидал. Ему стало интересно: как родной отец отнесется к тому, что его сын не такой, как все. Он давно понял, что Чонгук с ним одной породы, и если он тот человек, которому Дон доверят самое дорогое, то возможно не станет бегать за ним с пистолетом, как отчим, а примет таким, какой есть. Чон словно считал все мысли парнишки и поспешил его предупредить. — Твой отец так не думает. Не советую даже начинать с ним этот разговор. — Чон поднялся и навис над Тэхеном. Он посмотрел на него сверху вниз и чуть ли не шепотом сказал, — Иначе он пришлет меня по твою душу. Тэхен едва не задохнулся от несправедливости. — Но вы ведь тоже… Чонгук снова поймал губы парня двумя пальцами, заставив умолкнуть. — Тоже. Да. Но мне он — не отец. — Чон отпустил Тэхена и направился к холодильнику. — Давай поедим, я голоден.