Сволочь

Как и планировалось, отец с сыном много времени провели за беседами в большом зале, отец слушал, задавая вопросы, а сын взахлеб рассказывал про свою жизнь, про учебу и работу, про бабушку и Мию, про тирана отчима, про мать и брата. Когда стало грустно, он рассказал о своем увлечении музыкой.  — Ты играешь на инструментах?  — Да, я освоил саксофон и гитару. Мия научила меня играть на пианино.  — Она тоже увлеклась музыкой?  — Да, видимо, это семейное. От мамы.  — Твоя мама любила танцевать. Мечтательно произнес отец, уносясь воспоминаниями в свою молодость, на губах появилась улыбка, и он внезапно обнял сына. Тэхен не ожидал этого, но вырываться не стал. Ему стало тепло, и он почувствовал, наконец, себя сыном. Любимым сыном и он шмыгнул носом. Отец тихо сказал:  — Прости меня родной, за то, что все эти годы меня рядом не было. *** Чонгук уехал домой, переговорил с Беатрис, бабушкой Тэхена, и все трое поехали посмотреть город. Он показал ближайшие магазинчики и рестораны, кофейни и фруктово-овощные лавки, развлекательные центры, игровые площадки, школу для Мии, благо, что девочка хорошо владела итальянским, мама постаралась обучить ее своему родному языку. Автомобиль остановился на углу двух улиц, возле цветочного магазина. Чонгук обернулся на заднее сиденье.  — Хочу показать вам еще кое-что. Пойдемте. Они вышли на улицу, Чонгук порылся в карманах и открыл дверь ключом. Он первым зашел внутрь и, осмотревшись, пригласил дам.  — Лавка давно пустует, ее хозяин сейчас в коме и доктора не уверены, что он выживет. Он попросил меня позаботиться о его цветах и доме, но, как вы сами понимаете, у меня были немного другие заботы, поэтому тут все слегка запущено. Когда я увидел ваш дом впервые, меня поразило изобилие цветов и то, с какой заботой они выращены. И я подумал, что с вашей помощью, эта лавка могла бы вновь обрести жизнь и цветущий вид. Пока Чонгук говорил с Беатрис, она уже осмотрелась, и в глазах ее появился блеск. Она указала рукой на лестницу, ведущую на второй этаж.  — А там что? Чон улыбнулся и пригласил подняться.  — Здесь жил Рик, цветочник, сколько себя помню, и его супруга Маргарет, пока была жива. Она любила трепать меня за уши, если я не приходил на ужин. Я рос беспризорником, часто сбегал из приюта, а они заботились обо мне, пока я не попал в дом Кима.  — Мы можем его навестить?  — Как раз хотел предложить. Мия была в восторге и от дома и от магазинчика, она подергала мужчину за мизинец. Чон посмотрел на нее.  — А мы с бабушкой можем тут пожить, пока дяденька не выздоровеет?  — Тебе не нравится мой дом?  — Нравится, очень. Но он твой. А здесь столько места, и я смогу поставить свое пианино прямо у окна.  — Надо спросить у бабушки, захочет ли она жить здесь или мы поищем что-то другое.  — А разве можно? Хозяин ведь живой. И, надеюсь, что он поправится. Чонгук посмотрел на обеих поочередно.  — Юридически этот дом мой. Рик не мог самостоятельно его содержать и платить за коммунальные услуги, поэтому мы оформили договор купли-продажи. Он так захотел. Я предлагал сою помощь, сотни раз, но он такой сицилиец. Женщина кивнула, понимающе.  — Тогда я с удовольствием выкуплю это помещение у вас. А когда Рик поправится, мы с Мией возьмем его к себе и будем заботиться. Места хватит для большой семьи. Чонгука восхитила эта оптимистичная женщина, и он был рад услышать, что она готова позаботиться о Рике.  — Спасибо. Договорились. Но при одном условии. Женщина остановилась в дверях магазинчика, ожидая услышать что-то не очень приятное, но Чонгук всего лишь предложил ей помочь с ремонтом. В клинике они пробыли недолго. Беатрис привезла старичку небольшой ароматный букетик, который собрала из уцелевших цветов его лавки. Она решила, что это хороший знак, и он обязательно выкарабкается, как и эти цветы. Пока дамы были в клинике, Чонгук успел переговорить с Доном перед вылетом. Он позвонил ему и предложил, не отменяя бронь на международный рейс, лететь частным самолетом без пересадок, но никому об этом не говорить. Чонгук хотел подстраховаться, потому что не был уверен, что Сокджин не подослал кого-нибудь еще, прежде чем пустить себе пулю в голову. И даже при таком раскладе ему было неспокойно. Поэтому он убедил Кима взять с собой личную охрану. Когда Беатрис и Мия вышли из палаты Рика, вид у них был не очень. Чонгук поспешил к ним.  — Что случилось?  — Он там лежит такой одинокий. Я хотела бы навещать его каждый день, пока его не отключат.  — Я скажу врачу, чтобы в его палате поставили для вас диванчик.  — Спасибо, Вы очень чуткий. — Чонгук скептически приподнял одну бровь, чем рассмешил Мию, Беатрис тоже улыбнулась и шепотом добавила. — Обещаю, что никому не скажу. Чон усмехнулся, опустив глаза.  — Годится. Он отвез их в магазин, накупить всякой всячины, а сам остался на улице, поговорить с дворником. Не свежего вида дедок в полосатой шапке шаркал по мостовой деревянной лопатой, собирая в кучу снег.  — Намело снега.  — Даа, морозец, что надо в этом году. Детвора радуется. А нам работа.  — Вы может, слышали, где можно набрать рабочих. Надо ремонт сделать качественно, но быстро. Мужичок поднял голову и поставил лопату рядом с собой, словно собирался произнести исторически важную речь.  — Как звать тебя, сынок?  — Чон, — ответил он и прислонился бедром к своему автомобилю, — называйте меня Чон. Дворник обратил внимание на номера, и Чону показалось, что тот уменьшился в росте, словно напугался чего-то. Голос его стал взволнованным, и появилось что-то похожее на уважение к молодому человеку.  — Да, сеньор Чон. Есть у меня племянничек, он с друзьями шабашит, то там, то сям. Подрабатывает, значит. Сейчас дела у них не очень, сами понимаете, не сезон. Но мастер он на все руки. Как и кореша его. Могу телефончик присоветовать. Чонгук кивнул, сдерживая улыбку. Ему явно понравился этот колоритный персонаж. Видимо, по долгу службы дворником, он многое знает и видит.  — А давайте, я оставлю вам свой номер. Пусть звякнет мне вечерком, пошепчемся. Дельце выгодное. Чон подумал, что раз уж мужчина знает, кто он, и проявил к нему уважение, то может и племянник его будет счастлив с ним познакомиться. Он написал свой номер на листовке магазина и передал дворнику.  — Ага, передам, непременно. Мужчина закивал головой и поспешил скрыться в магазине, словно племянник там уже ждал его. Чонгук посмотрел на часы, чтобы засечь время. Ему стало любопытно, насколько хорошо его знают в Болонье. Как Чонгук и предполагал, не прошло и пяти минут, как ему позвонила с неизвестного номера, и предложила свои услуги бригада специалистов, готовая приступить к работе прямо сейчас. Они договорились о встрече на утро, по адресу магазина, и Чонгук снова посмотрел на часы. В это время Дон с родственниками должен был садиться в автобус, который увезет их на частный аэродром, а значит пора ему к Тэхену. Чон не хотел оставлять его в одиночестве после целого дня, проведенного с отцом. Беатрис как раз вышла из магазина с телегой, толкая ее впереди себя. А Мия несла в руках, завернутый в слюду, цветок в горшке. Чон помог все погрузить в багажник и повез их домой, по дороге сообщив, что утром заберет их и отвезет в магазинчик, чтобы нанятые работники могли получить инструкции от новой владелицы здания, по части ремонта. Беатрис была рада, конечно, но Чон заметил грусть в ее глазах. Когда покупки были занесены в дом, Чонгук попрощался.  — Доброй ночи. Увидимся утром, и пожалуйста, не грустите, все будет хорошо.  — Спасибо вам, Чонгук. И до завтра.  — Ciao, tesoro.  — Chao, ragazzo. Чон одобрительно кивнул. Он любил итальянский язык, хоть и английский знал отлично, но родной звучал намного сочней. Вернувшись в машину, достал телефон и настрочил сообщение. «Как твое самочувствие?» «Доктор сказал, что я здоров» «Съездим поужинать?» Ответ не заставил себя долго ждать. «Хочу чего-нибудь азиатского» Чонгук улыбнулся, он тоже был не прочь отведать чего-то острого. «Одевайся и жди в машине, поедем на твоей» Чон вспомнил про еще одно дело и позвонил Колуччи.  — Привет, дружище. Как сам?  — Вот ты позвонил, и все стало еще лучше.  — Рад тебя радовать, — рассмеялся Чон вслед за другом, — помощь твоя нужна.  — Слушаю тебя.  — Мне надо найти надежного человека в Бруклине, который организует переезд содержимого одного из домов сюда в Болонью. И надо выставить на продажу этот дом.  — Беатрис говорила об этом. Я уже подключил брата, не переживай, все будет сделано в лучшем виде. Цветы привезут в теплом контейнере через неделю, все остальное чуть позже.  — Брата? — Чонгук начал вспоминать давний пьяный разговор о том, что его брат служит дядюшке Сэму. — Погоди-ка… — Чонгук въехал в поместье и остановил машину возле дома, но остался внутри, быстро соображая, — ты, случайно, ничего не забыл мне рассказать?  — Грешен, но давай не по телефону.  — Лады. Я завтра почти весь день буду в лавке Рика, заезжай.  — Понял. Буду. Чонгук убрал телефон в карман и вылез из машины. Зайдя в гараж, сразу обнаружил автомобиль парня. Тэхен сидел в наушниках и распевал песню Бруно Марса про открытую дверь. Голос такой глубокий бархатистый и высокий в некоторых местах, Чон снова завис на секунду, слушая его, и сел за руль. Тэхен почувствовал, как машину качнуло, он открыл глаза и увидел Чонгука. Он убрал наушники и спросил:  — Как день прошел?  — Продуктивно. Пристегнись.  — Да. Тэхен накинул ремень следом за мужчиной. Чонгук посигналил охране, что они готовы ехать, ворота открылись, и он вывел автомобиль на улицу, притормозив возле ворот.  — Господин будет со мной. Вернемся поздно. Позвоню.  — Хорошей поездки. Чон поднял стекло и повернулся к Тэ.  — Отец уехал?  — Да, он не стал меня звать с собой, сказал, что нечего там делать.  — Вы поладили?  — Да. Тэхен повернулся к нему почти полностью и принялся рассказывать о своих впечатлениях. Чонгук слушал, улыбаясь, пока машина не въехала в город, и он свернул на парковку возле ресторана. Они зашли внутрь, держась за руки. Метрдотель поздоровался с Чонгуком.  — Добро пожаловать, сеньор. Вас давно не было. Желаете уединиться? Мужчина был очень проницателен, и предложил им пройти в отдельный зал, где были мягкие удобные кресла возле столика, располагающие к долгим посиделкам. Диван у противоположной стены, большой экран телевизора с, приятной глазу, картинкой и спокойной музыкой.  — Спасибо, Марчело. Принеси нам пиво для начала, одно теплое, другое нет.  — Сию минуту. Марчело ушел, оставив на столе меню. Тэхен спросил нерешительно.  — Ты часто тут бываешь?  — В этом ресторане да, в этом зале впервые. — Чонгук уловил грустные нотки в голосе парня. — Иди-ка сюда. — Он придвинул кресло Тэхена вместе с ним к себе поближе и приблизил его голову к своей. Коснулся губами его лба, и посмотрел в лицо. — Здоров, говоришь?  — Температуры не было, горло немного першит.  — Зря мы сюда приехали. Тебе нельзя острое.  — Можно попросить повара, чтобы он не делал острой еду?  — Можно. Чонгук улыбнулся и Тэхен расслабился. Он снова принялся говорить об отце и даже не заметил, как принесли пиво, а Чон сделал заказ на свой вкус и предупредил официанта о больном горле его спутника. Они ели и пили, вспоминая о своих приключениях в Америке, Тэхен слегка опьянел и его разговоры стали чуть медлительней и голос чуть ниже. Чонгук любовался его розовыми щечками и чувствовал себя счастливым и беззаботным. Им принесли еще напитки, и Чон предложил выпить на брудершафт, а потом ехать домой. Тэхен кивнул и поднял свой бокал.  — За сегодняшний день. Начиная с рассвета и до самого конца. Он был одним из лучших за последние годы.  — За сегодняшний день. Чон согласился с его словами и переплел их руки, чтобы выпить свой напиток. Закончив с церемониями, они поднялись, Чон оставил несколько купюр на столике, и они направились к выходу. Возле двери, Тэхен взял Чона за локоть и повернул к себе.  — Поцелуй меня. Чонгук притянул парня к себе за руку и властно поцеловал. Тэ обвил руками его за шею и ответил на поцелуй. Пальцы запутались в темных волосах мужчины и Чон, обняв наследника, приподнял его над полом. Развернувшись вместе с ним, прижал парня к стене, раздвинул коленом его ноги и прижался всем телом. А в колонках заиграла песня Бруно Марса, которая так нравилась Тэхену. Разомлевший, он ехал на заднем сиденье, глядя в зеркало заднего вида на Чонгука. Тот был сосредоточен на дороге, но в мыслях его играла заевшая мелодия и Тэхен, который после поцелуя повис на его плече, касаясь губами шеи Чона. Очень чувствительной шеи. Чонгуку стоило усилий сдержаться на этот раз и просто увести парня из ресторана. На улице их встретил мороз, Тэхен взбодрился, и ему захотелось покататься по ночному городу, вот только не город его интересует в этот момент, а серьезное лицо Чона, который будто нарочно, не сводит глаз с дороги. Пауза слишком затянулась, и Тэхен заметил в окнах, освещенное яркими гирляндами, здание. Он показал на них рукой и попросил:  — Давай вот здесь остановимся. Ненадолго. Пожалуйста. Чонгук свернул с главной дороги и остановился возле тротуара, он вышел из машины вслед за парнем и едва успел его поймать, прежде, чем тот собрался упасть. Под ногами был лед. Тэхен рассмеялся и посмотрел вокруг.  — Это центральная площадь. С завтрашнего дня здесь начнется ярмарка, а в магазинах и бутиках распродажи. А пока здесь идет подготовка.  — А давай сфоткаемся? На память. Пока ты со мной. Чонгук услышал грусть в голосе.  — А я никуда не собираюсь. Тэхен прекратил смотреть по сторонам и уставился на Чона. Он осмыслил его слова.  — Правда? Ты останешься? Со мной? Чонгук пожал плечами и просто кивнул головой. Тэхен обрадовался, как ребенок новой игрушке, и вытащил из кармана телефон. Чон улыбнулся и обнял парня со спины, чтобы он их сфотографировал. Уже дома, переодевшись в махровые халаты из мокрой одежды, в которой они валялись в снегу, они сидели, обнявшись, на диване и листали фотографии в телефоне Тэхена. Кроме их совместных селфи, было несколько с отцом, сделанные днем. Чонгук, разглядывая картинки, пристроил свой подбородок к Тэ на плечо. Он спросил неожиданно.  — У тебя есть фотографии с братом? -Да, сейчас найду. Тэхен пролистывал страницу за страницей, на которых Чон с удивлением обнаружил и себя, то спящим, то стоящим спиной в одном полотенце, а на следующем уже повернут лицом. Уши Тэ покраснели, но он продолжил листать и, наконец, остановился.  — Сколько вам тут?  — Это мы отметили шестнадцатилетие. На фото две одинаковые слипшиеся мордашки, улыбаются одинаковой улыбкой. Но Чон без ошибки определил Тэхена. На другой фотографии один из братьев целует в щеку другого. В ней столько теплоты и чувств, что Тэхен тихо вздохнул и обронил слезу, прямо на руку Чонгука. Он развернул парня к себе, чтобы успокоить, но он не плакал.  — Вы были очень близки? Тэхен всхлипнул и кивнул в ответ.  — Мы любили друг друга. Чонгук помолчал и вытер слезу с другого глаза.  — Мне жаль, что его больше нет.  — Он бы тебе понравился. Чонгук заставил Тэ посмотреть в глаза. И совершенно серьезно сказал ему.  — Мне понравился ты. Было видно, как парнишка успокоился. Чонгук обнял его, убрав телефон в сторону, накинул на них одеяло и чмокнул парня в макушку.  — Давай спать. Завтра много дел. Тэхен повернулся в крепких объятьях и обнял руку Чонгука, вместо подушки.  — Спокойной ночи. Чонгук смотрел, как Тэхен засыпал, он выглядел, словно ангелочек, такая редкость. Осторожно выбрался из его захвата, подменив свою руку подушкой, и поправил одеяло. Рядом с ним не было возможности подумать, мысли отвлекались то на его губы, то волнистые пряди волос… а поразмыслить было над чем. Чонгука беспокоил один момент: почему Дон так легко вернул его, после того, как едва ли не самолично выставил из дома. Более того, он послушал его, когда он просил не принуждать наследника к чему-либо. Но самое главное, он принял чувства Чонгука к его сыну, о которых он никому из них не говорил. Потом позволил разобраться с предстоящей свадьбой, о которой в доме Кимов уже все забыли. В том числе и Чонгук. Он подумал, что надо бы с этим разобраться, пока не разослали приглашения. Помимо договора предстоит еще и помолвка, вот там и можно разыграть комедию в двух актах. Чонгук стоял у окна, погрузившись в свои мысли, пока Тэхен смотрел тревожные сны. Чон подумал, что могла подняться температура. Он тихо подошел к дивану и коснулся прохладными пальцами теплого лба. Жара нет, и он посмотрел на часы. Глубоко за полночь, пора бы и ему спать, но беспокойство не прошло. Он спустился на кухню, чтобы взять бутылочку воды. Открутив крышку, он положил ее на стол и сделал несколько глотков. Холодная вода вернула трезвость мысли и ясность ума. Чон поставил бутылку рядом с крышкой и посмотрел на них. В этот момент он, наконец, выстроил цепочку умозаключений Дона и усмехнулся, мотая головой.  — Да быть не может! Вот же старый лис. — Чон сделал еще несколько глотков. — Но я не давал ему своего согласия, значит, у него еще есть козыри в рукаве. Мужчина зевнул и допил воду, закинув бутылку в корзину, вслед за крышкой. Он вернулся в комнату и лег на соседний диван, глядя на спящего парня.  — Когда Дон все спланировал? Он же не мог знать, что я… Пфф Да, конечно, же не мог. Или мог? Еще раз зевнул и уснул.