В Безвременье вместе .

***

Мрак, всеобъемлющий, окутывающий изнутри и разрушающий саму сущность, клубящийся повсюду и одновременно нигде, поглотив все и уничтожив даже само ничто . В сравнении с этой пустой и разрушительным хаусом , Чертоги Безвременья и даже Врата Ночи были наполнены до краев вовсю кипящей жизнью, движением и суетой . Сама Тьма безраздельно царствовала здесь . В этой далекой части бесконечности не бывал даже Эру и ничто так и осталось ничем, утерянным создателем миров . Но в самом центре этого мрака, еле видно сиял некогда ослепительно яркий и чистый силуэт, ныне омрачненый незалеченными ранами феа. Источающая свет фигура неподвижно лежала (если это можно было так назвать, учитывая отсутствие какого-либо пространства вокруг) в неестественно согнутой позе, не проявляя ни малейшего признака активности или одушевленности, словно погибшая звезда, сохранившая лишь ярко вспыхивающую поверхность с мертвым камнем внутри, что впрочем было не так . Неизведанная безграничная пустота буквально вытягивала из погибшего майа свет, несущий остатки, ранее величественной и ужасающей тысячи смертных силы. В конец ослабевший, не имеющий физического обличия Майрон с трудом смог приоткрыть цитриновые глаза, в попытке хоть что-то разглядеть. Хоть что-нибудь, неважно что, но все напрасно, ибо вокруг лишь хаос и мрак. Веки казались ему неподъемно тяжелыми и сейчас даже просто моргнуть стало для него непосильным испытанием, но он не хотел вновь смыкать их, поддаваясь бессилию . Не хотел снова кануть в небытие, слившись с этой пустотой , не хотел исчезнуть, но от внезапно нахлынувшей волны нестерпимой боли, разрывающей грудь изнутри, Саурон вскрикнул. Из его горла не вылетело ни звука, и лишь прекрасный лик одного из великих айнур исказило гримасой страданий, в сотни раз более сильных, чем укус Хуана, оставивший на шее длинный темный шрам . Здесь не существовало воздуха и Тьма быстро поглотила эту жалкую попытку, заполнив легкие майа. От столь страшной боли любого, даже самого стойкого человека или эльфа, согнуло бы пополам, но Артано не мог пошевелиться, будто удерживаемый цепями теней, замерев в непрерывной агонии. Сколько он уже лежит здесь? В пустоте нет времени, только боль, терзающая остатки падшего духа. Из последних сил Тху устремил взор прикрытых глаз на источник и эпицентр его мук, и от увиденного на его лице появился отголосок страха, что прежде казалось был ему неведом и чужд. В его груди, куда во время ритуала был вонжен острый клинок, зияла черная дыра, с расходящимися во все стороны трещинами . Они то были широкими и глубокими то совсем крохотными, плавно перетекая друг в друга и образуя причудливый узор самой изощренной пытки . "Значит вот как выглядит раскол феа? " - Вяло пронеслось в заполненной спутанными мыслями голове Майрона . " Говоря Владыке, что мои страдания продлятся недолго, я определенно просчитался..." - Подумал он, болезненно улыбнувшись, и тут же заметив увеличение одной из больших трещин на его руке . Впрочем эта неприятная новость ничего не поменяла для Темного Майа, и он ничуть не жалел о содеянном. С самого перехода на службу к Тано, он уже был готов всем пожертвовать ради своего господина. Всем, даже собой . И если все это было не напрасно ( в чем майа не сомневался), то вечность мук становилась раем осознания того, что теперь его возлюбленный Владыка в безопасности и его мечты наконец-то осуществятся, и за это Тху был готов заплатить любую цену. С каждым мигом сохранять рассудок становилось все трудней и трудней. В сознании все плыло, а боль была на столько сильна, что не давала даже на мгновение забыться светлыми воспоминаниями, которые все путались и терялись в этом мучительном водовороте. Тьма высасывала все , опустошая, уродуя, стирая в порошок. Майрон боролся, сопротивлялся, терзая себя все сильней, в слепом стремлении удержать самое дорогое, что у него осталось в этой бездне - воспоминания, моменты счастья с его возлюбленным. Но крупица за крупицей они упорхнули от него, а силуэт все сильней затягивало трещинами . Окончательно потеряв всю энергию, Майрон бессильно проваливается в небытие, закрыв глаза , но даже это не приносит облегчения, а боль лишь усиливается в этой пустоте. "Но если ОН в порядке, это того стоит"- последняя мысль, перед тем как сознание покидает майа, оставив его одного в Черной Бездне наедине с болью .