Вечная жизнь Свободного города

— Я поговорил со своими товарищами, поспрашивают, что могут, в самые дикие дебри зайдут, — закончил свой краткий отчёт Джонни, потягивая вермут из большой кружки Романа. — Учитывая, что о дружках твоих я наслышан, думаю, они обшарят каждую свалку. Представляю, чего они там накопают, — Нико пытался починить радиоуправляемый вертолёт, который Роман умудрился сломать за пару дней.       Джонни выглядел довольным, ещё бы, пару дней он легко отлынивал от работы не без помощи Фрэнсиса МакРири. — Вы с Романом с самого детства вместе? — Считай, что так. — И как оно прошло? Детство-то, оно такое… Я вот ничего не помню, хотя, как по мне, прожил я не так и много. Относительно не много, — видимо, после кружки вермута Джонни потянуло на разговоры о прошлом. — Да, с самого детства, он всюду таскался за мной. А я был таким взбалмошным. Что в голову взбредёт – иду и делаю. — Правильно, не в детстве ли можно делать всякие глупости и пакости, при том надеясь, что нас когда-нибудь кто-то там простит? — Хах, если бы. Все глупости и пакости пошли уже после. Я плохо помню это… У нас не было ни телевизоров, ни Интернета. Ничего не было. — Счастливцы, не более. — Не менее, я бы сказал. Только всё это осталось здесь, — Нико коснулся указательным пальцем виска. – Нигде больше. Ни фото, ни записей. А ты что скажешь? — Детство – это время, когда детства у меня не было.       Оба глухо засмеялись. Мало было в этом смешного, но не плакать же, в самом деле? С улицы послышалась громкая музыка, отправляющая слушателей далеко в Латинскую Америку, туда, где жарко и хорошо, туда, где жизнь кажется слаще. По лестнице с грохотом поднимались. — Маленький ЛуЛо бежит по лестнице, что принёс он нам, у двери повесьте-ка! Пусть ЛуЛо тише бежит, да побольше несёт, и тогда нам всем, наверняка, повезёт, — Роман появился из спальни с подносом пустых бутылок.       Да, Мэллори с самого утра уехала. — Господи, Роман, как хорошо, что ты не стал поэтом. — Это моя скрытая натура, сучки.       Стишок про ЛуЛо вдохновил мужчин на разного рода шуточки и приколы, пока не появился Луис. Он был на взводе и, пожимая всем руки, разглагольствовал о том, как сложно ездить с придурками на дороге.       Неделя, которая прошла плавно и в чём-то даже скучно не предвещала ничего необычного. Братья МакРири заглянули к Белликам в субботу, где застали за планированием Лейлу и Нико.       Навязчивость Фрэнсиса немного раздражала Лейлу, а у ирландца «в том самом среднем возрасте» кровь приливала к лицу. Он был очарован новой знакомой, а она же утверждала, что более обычной внешности, чем у неё, вряд ли можно сыскать.       Патрик МакРири много пил и говорил о какой-то Кейт [1], а Нико закатывал глаза, желая прикрыть уши. В общем, знакомство было так себе, но МакРири обещали вернуться на недельке с большим весельем. Патрик обещал что-нибудь разузнать о ребятах с полицейского участка, помочь брату.       В понедельник пропала Мисти. Она пришла лишь во вторник вечером, грязная и оборванная. Благо, её видели только Джонни и Лейла, ведь увидь это Нико – не миновать скандала. Что произошло с Мисти, так и не было выяснено, а любые попытки поговорить с ней сводились к истерике.       Лейла перестала считать часы до момента истины. Она теряла надежду. То же происходило и с Грейси, надоедавшей всем и каждому. Милая девочка становилась крайне допытливой и нудной «занозой». А всё потому, что никто не мог ответить на вопрос о том, где же папа и мама?       Всего неделя, а как удивительно люди меняют отношение к вещам и друг другу. Им уже не хочется убивать или мстить, они меньше думают о прошлых обидах. Что сплотило? Да, кажись, дело, которое появилось так внезапно. Ведь что они делали до этого? Ничего. Каждый просто и скучно проводил свои вечера, разговаривал сам с собой, возможно, покуривал или выпивал. А тут целое дело, возвеличенное чуть ли не до Божьего промысла! И стать частью этого процесса было важно, необходимо. Каждый вливался, как умел. И каждый преображался, несмотря на то что история так и попахивала бредом и парадоксальностью. Никто не знал толком ближнего, никто не понимал, чего хочет Лейла в конце концов, никто не видел границ этого «путешествия». Но каждый участвовал, каждый становился ближе к истине. Ближе и дружнее с каждым часом.       Лейле становилось всё тяжелее с каждым днём. Никакого прояснения, никаких намёков на то, что будет что-то хорошее. Забрать девочку с собой и уехать подальше? Этого никак нельзя было допустить. Лейла не была готова… И с ней было небезопасно. В каком-то смысле.       Несколько раз она с Нико проверяла почту на квартире Марии, но ни писем, ничего, что могло бы указать на родственников. Кому же теперь воспитывать девочку? Отдать её в приют где-нибудь подальше от города? Это разобьёт ей сердце. Лейла не могла разрушить последнюю частичку Клода. Просто не могла и не имела права. Ведь он когда-то пощадил её, не стал портить и разрушать веру в настоящее чудо. Так отчего же Лейла теперь должна нарушать свою верность другу, своему идолу прошлого? Нет, ни в коем случае.       Клод всегда любил смотреть подолгу в одну точку. Теперь и Лейла поняла всю прелесть этого бездействия. Оно не приносит мыслей, но зато так хорошо отделяет от жизни. Проблем нет.       С каждым разом всё сложнее становилось рассмешить Грейси, что очень пугало Мэллори. Та старалась изо всех сил, но состояние депрессии Лейлы переносилось и на остальных. Бодрым оставался только голос Тони Принца из мобильника Луиса.       Пятницу Нико разрядил так, как только смог. Он твёрдо решил для себя, что так больше продолжаться не может, поэтому никого не спрашивая, просто схватил Грейси за руку и повёл в кино. Лейла, конечно же, хвостиком помчалась за ними. — Ты когда-нибудь кидал поп-корн в экран? – вдруг спросила Лейла, когда нечаянно коснулась руки Нико (коробка-то была одна).       Может, так она хотела скрыть свою необыкновенно оживившуюся робость, отвести тему? — Нет, не пробовал. — Так давай попробуй. Фильм полнейшее дерьмо. — Дерьмище, — подтвердила Грейси. — Грейс! Кто тебя научил? — У вас слишком много друзей, ребята, которые выражаются так.       Нико решил разбираться с «говорливыми» друзьями позже, поэтому под весёлый шум и смех они выбросили весь свой поп-корн в экран, взбудоражили весь зал и сбежали. Пока Грейси бегала по мостовой, Лейла облокотилась на перила и смотрела вдаль. Туман застилал водную гладь Либерти. В такой туман Клод боялся управлять лодкой больше всего на свете. Он так и не научился плавать…       Нико тихонько подошёл к Лейле и закрыл ей глаза. Ей даже захотелось улыбнуться. — Если и не по звукам, я тебя определю по запаху. — Опять язвишь? — Нет, от тебя приятно пахнет.       Сама того не замечая, Лейла перестала относиться к Нико скептически. Она всё ещё не могла забыть случая с дракой на квартире Луиса. Слишком уж быстро среагировал Беллик, прикладывая мокрую тряпку. Вовремя, что ли. А такие вот «вовремя» забираются в душу скорее всего. Так же вовремя Клод приютил Лейлу когда-то. Всё больше эти двое походили друг на друга. — Повернись, Найтли, я покажу тебе одну картинку.       Лейла послушно шла туда, куда вёл Нико. Ему хотелось довериться полностью, ведь она так устала от постоянного подозрения. Нико убрал руки, и Лейла заверещала от восторга. Она обожала кататься на лодке, частые воспоминания о Клоде были в основном связаны с их морскими прогулками, только вся беда была в том, что Клод как раз воду не любил. Нико же умел плавать, делал это даже куда лучше Лейлы. И перед ними красовалась моторная лодка, готовая увезти путников, куда только захочется. Грейси тоже понравилась эта идея, она, набрав воздушных шариков, сидела на переднем сидении подле Нико и пела песенки. Лейла уселась сзади и пододвинулась к спине Нико, глядя по сторонам.       Чудное ощущение свободы, которое шептало что-то на ухо, прохаживалось по волосам и улетало прочь с ветром, так и ласкало встревоженное сердце. Погода была так себе, но это ещё больше отправляло Лейлу назад, на семь лет назад. Грейси потихонечку расплывалась, голос её тонул в небытии. Нико же повернулся к Лейле, но заговорил тем самым голосом, тем самым голосом, будящим все чувства внутри. Это был Клод. — Лейла Найтли правит балом, куда мы плывём? — Давай к старым кораблям? Они же ещё есть? — Конечно, есть, никто их не трогал. — Поплыли!       Лейла с нежностью обняла плечи Клода и улыбнулась. Спасибо, что ты верну… Момент, и снова слышен голос Грейси, она сидит тут же, с ними, а Лейла уткнулась в плечо к Нико. Тот удивлённо поглядывал на девушку, но не спешил с упрёками. — Ой, извини…       Но Беллик только помотал головой и подумал о том, что это так мило, когда взрослые всячески оттягивают момент взрослости. Это так мило.       К вечеру субботы позвонила Мисти. Лейла сидела на полу, возле ног Нико. Тот играл с Грейси в шахматы. Девушка перебирала все записи в газетах и документах, найденные Тони, сверяла данные, пыталась построить логическую цепочку в голове. Ни одного трупа с описанием Клода найдено не было. В водоёмах и прибрежных местах тоже никаких новостей не было последний год. Куда же делось тело Клода? Не могло же оно испариться? — Лейла, нужно встретиться, пора мне рассказать тебе кое-что. — Да, конечно же, Мисти. — Я еду из торгового центра. Встреть меня, пожалуйста, на мосту в Портленд. Помнишь, где это? — Да, мост, который был взорван. — Он самый. Мне страшно, Лейла… прошу, быстрее, встреть меня там!       И Лейле стало не по себе от этих слов. Слишком холодно и быстро произнесла их Мисти. Крайне быстро с тяжестью на сердце Лейла добралась до места, но прождав Мисти целый час, так и не дождалась, она прогулялась по мосту, звонила много раз, но дозвониться так и не удалось. Будто бы Мисти где-то забыла телефон или заболталась с подругой… у неё нет подруг!       Одно СМС тут же заставило сердце Лейлы уйти в пятки: «Под мост». Она ринулась под мост и побежала, не смотря под ноги. Пару раз она споткнулась обо что-то, трава тут была чуть ли не по колено. Когда Лейла споткнулась в третий раз, ответом на падение девушки был глухой стон. Лейла проползла вправо и наткнулась на Мисти. Та лежала, держа руки на животе. Тонкие пальцы и исцарапанные руки Мисти были все в крови. Она посапывала и морщила лоб от боли. — Мисти! Что с тобой? – испуганно пролепетала Лейла, пытаясь высмотреть рану Мисти.       Огромная и страшная ножевая рана свежо блестела алой краской на животе Мисти. Та еле дышала и горько плакала, глядя на бетонное основание моста над головой. — Я так хотела видеть звёзды, когда умру. Я думала, вокруг будут дети, внуки… муж, может. Или бывший и муж… Или все бывшие. А никого. Только ты. — Я позвоню в службу спасения, тебя… — Меня уже не спасёт эта служба. Лейла Найтли… девушка, которая пришла его спасти. Девушка, которая знает самую большую тайну Клода… — Что ты несёшь? Я ничего не знаю. — Ответ у всех перед глазами. — Что? — Ответ у всех перед глазами, но не у тебя. — Почему? Мисти!       Но Мисти сплюнула кровью, в горле у неё забулькало, и в последней конвульсии она обессиленно замолчала. Голова её медленно опустилась в сторону, а глаза стали стеклянными. — Мисти? МИСТИ!       В ответ только эхо и воспоминание о проститутке, счастливее которой не было во всём Либерти. Лейла обняла Мисти, гладя её по волосам. Никогда прежде она и не думала, что будет жалеть о потере человека, которого и не знала, по сути. Мисти молчала слишком долго.