Радости в семье Белликов не было предела и границ. Роман и Мэллори Беллик выходили из аэропорта с чудом на руках. Роман нёс новые шмотки из Сан-Андреас, а Мэллори малышку по имени Агнес. Нико встретил брата с распростёртыми объятиями. Все были вне себя от счастья.
— А вот и дядюшка Нико, дочурка, — представила Мэллори Нико.
Суровый дядюшка поглядел на девочку, та же уставилась на него. Она ещё не понимала ничего происходящего, но этот взгляд своего дяди она запомнила на всю жизнь. Он был очень несчастен, но давал надежду на лучшее, потому что в нём самом теплилось нечто похожее на веру в лучшее будущее.
Агнес Беллик родилась раньше положенного срока, но со здоровьем малышки всё было отлично: расти будет, развиваться тоже. Нико решил, что не он в праве выбирать место жительства для брата и его семьи, поэтому позволил Роману вернуться. Город, как и обещал Фрэнсис, «подчистили». Да и ни при чём был Роман. Если есть вопросы и жажда мести – всё к Нико. Он был готов.
— А где же Лейла? – осторожно спросил Роман.
— Она дома. Ходить может, но не без помощи. Ждёт вас там. Едем же!
Пока все поздравляли Романа и Мэллори, Лейла думала о том, что тревожило её все эти долгие три месяца: Клод. Он не пожелал прийти на встречу кузена Беллика и его жены, и пока все праздновали, Лейла попросила Нико отвезти её на место встречи, которое выбрал Клод.
Либо сегодня, либо никогда больше. Все и без слов поняли бы, как важно это для Лейлы. Старая верфь – не просто ли так, Клод? Когда-то ты зарыл там воспоминания о Каталине, прожигательнице твоего сердца. А что ты хочешь зарыть там теперь?
На верфи было тихо и безлюдно. Только внизу, под многочисленными мостами и старыми баржами, баками, ржавыми кранами, кто-то копошился, но были эти люди настолько мелкими для обзора, что плевать хотелось, чего они там делают. Безветренно и солнечно, погода в Либерти на время уснула, оставив лишь смутные воспоминания о дожде и раскатах грома.
Клод пожал руку Нико, Грейси кинулась к Лейле. Когда все приветственные «ритуалы» закончились, Клод отправил Грейси прогуляться с Нико, сам же он встал перед Лейлой и молчал. Лейла знала это молчание, но теперь она не могла читать по глазам, считая вдохи и выдохи Клода. Она не была так влюблена, как когда-то. Ей просто хотелось правды.
— Что же, Клод, может, поведаешь мне свою историю?
— Это будет короче, чем ты ожидала. Я продолжил работать на людей, которых ты бы люто возненавидела. Я продолжил убивать и разочаровывать. Но ты была далеко. Я мог не бояться совести. Ведь ты стала её живым воплощением. Я убил Кенджи. Я убил Каталину. Многих я убил. Не будем мы об этом, так ведь? Тебе не это интересно. Да. Я угадал. Ты хочешь знать, что было потом? А потом я одумался, как-то сам для себя не поняв. Я не мог отделаться от Марии, а потом привык. Она заменяла пространство вокруг меня, твоё пространство. А я так привык, что там была ты… И я пустил её. Она хотела свадьбы, только она хотела отношений. Мне было плевать. Выручил, как мог, Эйтболла и отправился на помолвку с Марией. Потом и свадьба была, не такая, как она хотела. А когда появилась Грейси, я полюбил. Грейси полюбил, Лейла, а не Марию. Можешь не ревновать.
— Нисколько, — грубо ответила Лейла.
— Я полюбил дитя, которое носит и часть меня… Марию я искренне зауважал, что тут скажешь. Она преобразилась, изменилась. Я был рад этому. Но чудо, которое она мне подарила, – ни с чем его не сравнить. Грейси замечательная девочка! Как я мог не полюбить её? Тогда-то я и стал думать о том, что отец, достойный такой дочери, завязал бы с прошлым и уехал подальше отсюда. Так и было бы… Если б… Последнее дело, Лейла Найтли, последнее дело, которое отняло у меня год. Одна цель, одна цель, которую настиг не я. Он был… эм… твоим парнем?
— Руди?
— Да, значит, реально так и было. Я не выполнил его, это задание, потому что узнал, что ты с ним. Я развернулся и ушёл. А на обратном пути меня и подвёла машинка Лава. Разбиться я не разбился, но плавать так и не научился. Если бы меня не прибило к берегу, то не быть мне тут. Даркел меня подобрал, да, он знал, что я жив, но вам ни слова не проронил. Я попросил. Было рано. Год он выхаживал меня, я поделился с ним своими мыслями, а он лелеял месть Лаву. Мы договорились, что я достану ему Лава, а он поможет мне узнавать события сверху. Он сказал, что Марии не стало, а Грейси убежала с девушкой. Я понял, кто это… И от сердца отлегло. Знаешь, как мне было легко? Но я не мог оставить это просто так. Я стал копать, кто бы мог это сделать. Вы шли своей тропинкой, а я своей. Когда я понял, что это Джоуи, нужно было к нему подобраться. Но он стал параноиком, поэтому нужно было вынудить его действовать. Только ты смогла это сделать. Прости, пришлось рискнуть, но оно того стоило. Сработало. За год я окреп и очень благодарен за это Даркелу. И тебе… ты говорила мне не сдаваться. И я пронёс эти слова через семь лет разлуки, Лейла Найтли.
Девушка отвернулась и стала смотреть вниз, пока голова не закружилась. Много жёлтого, очень много.
Осень, она подступала всё ближе, вот уже стояла за спиной и поддувала под плащ. Осталось верить в дождь и скуку. Либерти на миг стал тем, каким он останется для Лейлы на всю жизнь в сердце: мокрым, тёмным и холодным. Лужи на асфальте, шаги отдаются гулким эхом, а на душе первый снег.
Девушка по имени Лейла бредёт по тёмной улице и плачет. Она одна, и ей плохо. Она где-то там, внизу, эти низины семилетней давности залегли глубоко и навсегда в памяти. Ей было семнадцать или восемнадцать? Важно ли? Родители искали её, отправили дядю Вика. Она вернулась и не смогла забыть этого города. Куда бы она ни шла, Либерти всегда был с ней, как непосильная ноша. Если бы камень на шее, ах, если бы! Но это было куда тяжелее, это было куда ужаснее. Эту ношу нельзя вырезать, нельзя вытащить или прогнать. Тот, кто видел этот дождливый Либерти с кучей летящих в небо флаеров и газет, тот, кто ехал на высокой скорости и ловил каждый фонарь, его оттенки и отблески на асфальте, тот никогда не будет другим. Либерти засядет глубоко в печёнки, если вам угодно. Лейла смахнула слезу и оказалась в том самом дне, в каком она и была.
Лейла, юная Лейла брела далеко в прошлом, а рядом с ней вечно шёл её спутник Клод. Может, молодой лицом, но старый душой. Они молчали, город говорил за них. Их путь будет вечным.
— А какой же пароль? Раз это теперь не имеет значения, то какой же пароль от всех твоих тайников?
— Лейла.
— Я знаю, что меня так зовут. Какой же пароль?
Внезапно Лейла зажала рот руками и часто закивала. Клод спокойно кивнул в ответ.
— Пароль – Лейла, — добил он её.
Сам Клод снизошёл до того, чтобы шагнуть навстречу Лейле и крепко обнять её. Лейла охотно приняла объятия и расплакалась. К чему же теперь было скрывать? Прогуливающийся неподалёку Нико хмыкнул.
— Она очень скучала по папе, Нико. Не ревнуй, — отвлекла Беллика Грейси.
— Никогда не посмею. Это просто выглядит так нереально. Слишком уж идеально.
— Так и должно быть. Они заслужили. Как в сказке.
Нико согласился с пятилетней девочкой полностью.
— Прости, милая моя Лейла, прости… Я не взял тогда твоей невинности, но я пожрал твою душу. Бедная, бедная Лейла, — Клод опустил глаза и взял подругу за руку.— Это страшнее всего.
— Ты многому научил меня. Ты подарил мне такую высокую любовь, дорогую науку и… толчок к жизни. Без тебя я бы так и существовала, а, возможно, вовсе бы с собой покончила.
— Ну, нет-нет, не говори так. Ты тоже помогла мне сблизиться с людьми. И не без твоей помощи, я думаю, я смог завести семью. Пусть и неудачно получилось, но всё же.
— Как это неудачно? У тебя лучшая из дочерей, Клод!
— Ты долго страдала без меня?
— Дольше, чем с тобой. Но это в прошлом. А ты…
— Я скучал, да.
Больше им и ничего не нужно было говорить. Ещё одно крепкое объятие, и Лейле больше не хотелось плакать.
— Нико хороший мужчина, ты с ним не будешь в опасности. Береги его, а он сбережёт тебя. Уже научен.
— Ох, ну, спасибо, что разрешил!..
Клод коснулся носа Лейла указательным пальцем, как то делают с детьми. Оба засмеялись и позвали Нико и Грейси к себе. Пока те шли, Лейла быстро затараторила на ухо Клоду:
— Я буду верить в нас, Клод. Правда, это самая безнадёжная вера. И всё же… когда-то Лейла Найтли любила тебя, так пылко, так наивно. Я и теперь люблю тебя, только вот не укладывается эта любовь в рамки, не так я тебя люблю, чтобы хотеть от тебя обручального кольца и детей. Я люблю тебя как лучшую расчудесность в моей жизни.
— Соглашусь, Лейла. Соглашусь. Простишь?
— Мне не за что тебя прощать, ты жив – вот, что будет греть мне сердце.
— А Нико? Как же он?
— Он будет греть мне руки, ноги, голову… ну… и сердце тоже, конечно, — Лейла снова залилась смехом.
Долго прощаться не пришлось, Лейла крепко обняла Грейси, пожелала ей самого лучшего, потом снова обняла Клода, пожала ему руку и поцеловала в щёку. Нико и Клод коротко переглянулись, пожали руки, и Клод сказал лишь одно:
— Не обижай Лейлу, иначе отыщу.
— Не стоит, не обижу.
— Нам небезопасно тут оставаться, враги ещё есть. Нужно устроить Грейси в хорошее место и попытаться пожить в своё удовольствие, — объяснил Клод, когда Лейла не совсем поняла, чего же все готовятся к прощанию.
Нико взъерошил Грейси волосы, а Клод в это время выставил перед Лейлой увесистый кейс.
— Мой подарок для вас.
— Что там?
— Просьба: при нас не открывать, – предупредил Клод.
— Ну, ладно-ладно.
— Прощай, Лейла Найтли.
— Прощай, Клод. Грейси, пока!
— Пока-пока! – помахала Грейси.
Откуда девочке было знать, что взрослые прощаются навсегда.
Две фигуры скрылись далеко-далеко, на закате показалось даже, что они просто испарились. Они держались за руки и насвистывали весёлые мелодии. Грейси много раз оборачивалась, но вскоре не смогла различить ни Нико, ни Лейлы.
Нико раскрыл кейс и охнул. Тот весь был набит деньгами.
— Клод – идиот! Это же надо... — ошалела Лейла.
— Тут денег жизни на три, а то и больше.
— Думаешь, оно нам нужно?
Нико повременил с ответом, пока Лейла ходила вокруг и диву давалась, Нико разглядывал пачки с деньгами, а потом вдруг ответил:
— Да к чёрту!
Пара схватилась за кейс и вытряхнула его содержимое вниз. Деньги разлетелись по всей округе.
— Не знаю, что за пернатая рожа святости это сделала, но спасибо, Господи! – заорал кто-то внизу.
Лейла и Нико взялись за руки и скрылись за горизонтом. Им предстояло многое спланировать и воплотить в жизнь. Они должны были успеть.
***
На пороге квартиры Романа Беллика стоял кейс. Увидев его содержимое и надпись «
От Клода» Роман завизжал от счастья, испугав маленькую дочь.
— Ты идиот, что ли? – взъелась на него Мэллори, но завидев подарок, охнула и принялась успокаивать дочь.
— РЕСТОРАН БЕЛЛИКОВ БУДЕТ ОТКРЫТ! – Роман потянулся к телефону, обрадовать кузена.
***
Эшли занесла на квартирку Джонни небольшой кейс. Когда из того посыпались деньги, пара обомлела и долго сидела на полу, полностью усыпанном деньгами.
— Кто этот Клод, Джонни?
— Лучший, млять, меценат в грёбанной жизни. Теперь мы сможем даже свадьбу сыграть, нет?
— Это предложение?
— Считай, что так.
***
Тони Принц скакал, словно молодняк кобылы, когда к нему в кабинет вошёл Луис.
— Ты чего, старик?
— Ты смотри!
На столе Тони стояло два кейса, набитых деньгами.
— Мать твою, Тони, нам тут хватит на всю жизнь.
Тони просто крепко обнял помощника и загорланил песню.
***
Семья МакРири встретила очередной совместный обед со странным кейсом. Когда Пакки открыл его, перед глазами пронеслась вся жизнь.
— Я чего, сплю, мать его? – спросил он братьев.
— Все мы не без сна.
— Деньги так не пахнут во сне. Это реальность! – уверил всех Фрэнсис.
***
Джейкоб раскуривал очередной косячок, когда Реальный плохиш поднёс к нему кейс.
— Кто таков Клод, бро?
— Нормальный чел такой, а чё?
Они раскрыли кейс и поняли «
чё он норм-то такой».
***
Даркел разбирал бумаги, ему предстояла долгая работа после победы на выборах. Помощница поднесла ему небольшой конверт. Раскрыв его, Даркел не сдержался и громко расхохотался. Корявое «
Спасибо» красовалось на дорогой бумаге. Это было лучшим подарком для человека, которому никто не был благодарен столько лет подряд. Клод отплатил всем сполна, впервые оставив на сердцах всех, кто его узнал, не холод, а самое настоящее живое тепло.
P.S.
— Папа, а что же теперь будет с нашими друзьями? – спросила Грейси, закутываясь в тёплый шарф, ведь она так часто жаловалась на то, что корабль зябкое – место.
— Всё будет хорошо, — коротко ответил Клод и прижал дочь к себе.
Он не врал, не сочинял для маленькой дочери. Так оно и было. А вот насколько продолжительно – никто сказать не мог.
Либерти-сити – это тот город, который не щадит никого. Либо ты выживаешь в нём, либо навсегда прощаешься с жизнью, шагнув в его пределы. И город имеет на это право, настолько он стал велик.
За какие-то десятки лет он разросся до огромных размеров, стал современным и популярным. Его строили и развивали ценой многих жизней, здоровьем каждого, кто вложил хотя бы один кирпичик в первое здание, и судьбами всех, кто остался следить за жизнью города, а не за своей собственной.
Сколько страданий принёс Либерти-сити простым мечтателям, которые не могли отделить «хорошо» от «плохо» и «я» от «неудачник». Кому это удавалось, они тоже не были счастливы. Деньги, доступные женщины и алкоголь не могли заменить чего-то настоящего, того, о чём эти люди так и не узнали, но тосковали об этом на протяжении всей своей непродолжительной жизни.
Тут было совершено много опрометчивых поступков, поставлено много ультиматумов и проиграно тысяча и одно пари. Но именно здесь мы смогли наблюдать картину, которая в раз изменила все стереотипы о «городе-монстре», который поглощал всех и вся. Судьбы, которые переплетались и зависели от интриг города, стали вдруг близки друг другу.
А отчего? От одной маленькой девочки и девушки, которая не знала, куда идти. Порой наше незнание и приводит нас к самому правильному и необходимому шагу, ведёт нас по истинной дороге. Ни Вайс-Сити, ни Сан-Фиерро, ни Лос-Сантос – ни один из этих городов не мог похвастаться такими жителями, какие теперь были в Либерти.
Клод сказал, что всё будет хорошо, – так тому и быть. Никто не гарантирует вечного процветания и справедливости в городе. Никто не вечен, и уж Даркел точно не бессмертен. Лишь в одном можно быть точно уверенным: Свободный город будет жить вечно. Уж поверьте.
