Снеговик

***

Юго разбудил телефонный звонок. Распахнув глаза, он долго не мог понять, что это за комната и почему вокруг старомодная деревянная мебель, а потом он вспомнил. Потоп, король Лир, Силберн. А вишенкой на торте — придурок, зачем-то распотрошивший их диван. Он нашарил трубку и сонно буркул: — Да. — Кролик, — ответила трубка знакомым голосом, — ой, я тебя разбудила, да? Юго резко сел. Остатки сна слетели в одно мгновение. — Привет, мам. Нет, я просто валяюсь, каникулы же, — радостно сообщил он. — Ты приедешь, да? Обычно мама не предупреждала о своих визитах. Она любила сюрпризы, и Юго их тоже любил — такие. Но сейчас это было бы некстати. — На рождество, боюсь, не выберусь: очень много работы, — вздохнула мама, — но заявление уже лежит в отделе кадров, так что не переживай. Кстати, почему к домашнему никто не подходит? И Конрад недоступен. — Домашний сломался, я на него сок пролил, — на ходу придумал Юго, — а дядя на работу уехал, ты же знаешь, он за рулем не разговаривает. — Ну, хорошо, а то я переживала, что у вас что-то случилось. Ладно, у меня через полчаса собрание совета директоров. Пойду, зароюсь в свои бумаги. Подумай, что тебе привезти, договорились? — Ага, — Юго положил трубку. На душе было паршиво. Он не любил врать, особенно маме, и сейчас сделал это по одной простой причине. Во-первых, узнав про потоп, она могла решить, что семье не помешают лишние деньги и отменить отпуск — такое уже было в прошлом году, когда Юго попал в больницу с аппендицитом. Юго ее в принципе не осуждал, даже больше — подозревал, что с годами превратится в такого же трудоголика. Жизнь такая штука — махай крыльями или упадешь. Просто в последний раз приезжала в прошлом феврале — и они с дядей поссорились. Юго так и не понял из-за чего, потому что ругались они шепотом, за плотно прикрытой дверью гостиной. Утром они вели себя как ни в чем не бывало: дядя вызвал для мамы такси и отнес вниз ее чемодан, она поцеловала его в щеку, но Юго понимал — что-то не так. По поджатым губам, по напряженному молчанию, по тому, как они сдержанно попрощались в аэропорту. Но поговорить об этом, конечно же, не получилось. Ни с одним из них. — Мы говорили о ее работе. Я считаю, что твоя мама много на себя берет, она так не считает. Вот и все, — сказал дядя. — Да просто он — противный старый ворчун, — сказала мама, — зарегистрируй его на тиндере, пусть найдет себе подружку. И для репутации полезно. Тут она ошибалась. Почему-то дядины клиенты никогда не задавались очевидным вопросом: а почему у него нет своей семьи? Юго зевнул и поплелся на кухню. Интересно, у кофе есть срок годности? Вчера он видел в буфете целую банку. На холодильнике прижатая магнитом висела записка: «Буду поздно. Миссис Рид утопила виниловые пластинки в бассейне. В конце улицы есть супермаркет, ни в чем себе не отказывай». На столе лежала купюра — как бы не та самая. Юго налил в чайник воды. Миссис Рид — славная, в общем-то, женщина, раз в месяц обязательно обвиняла супруга в черствости и равнодушии, подавала на развод и, в доказательство серьезности своих намерений, топила вещи мужа в бассейне загородного дома. В прошлый раз это была коллекция пиджаков от Армани, теперь дошло дело до виниловых пластинок. Риды хорошо платили и присылали дорогие подарки на рождество: в прошлом году Юго достался гироскутер, а дяде — бутылка коньяка старше, чем этот дом. Но были, конечно, и минусы. В частности: необходимость срываться с места по первому щелчку — спасать семейное счастье Ридов. За стеной было тихо. Допив чай, Юго набросил куртку и вышел на улицу. Новость о мамином приезде сделала мир чуточку приятнее. Снег переливался и блестел на солнце, а небо над Силберном было таким пронзительно-насыщенным, что синева резала глаз. Даже снеговик, улыбающийся с соседнего участка, не выглядел таким уж жутким. Надо бы слепить такого же — снега-то завались. Завернув за угол, Юго добрел до следующего поворота и притормозил, заподозрив, что вторгся на чужую половину двора. На растущей у окна ели красовалась разноцветная гирлянда, на двери висел рождественский венок, а к крыльцу была протоптана дорожка. Юго замер в раздумьях. Зайди поздороваться? Для визитов, пожалуй, рановато, но если догулять до супермаркета и купить пирог или с чем там принято являться в гости, будет в самый раз. Только бы купюра не оказалась фальшивой. Дверь с треском распахнулась и на крыльцо вылетел лохматый рыжий парень с битой. Пониже Юго, но пошире в плечах. Впрочем, значение имела не ширина плеч, а бита, которой размахивал рыжеволосый. — А ну, гуляй отсюда, Белоснежка! — рявкнул он, — Про частную собственность слышал, нет? Юго попятился. Бита выглядела угрожающе, а ее владелец казался очень сердитым. Или просто не любил гостей. — Хороший сегодня день, да? — выпалил он. Красноволосый моргнул и неожиданно ровным голосом поинтересовался: — Ты дебил? — Школьный психолог говорил, что если кто-то пытается вызвать тебя на конфликт, скажи ему что-нибудь хорошее, тогда он растеряется и уйдет. — В жизни такой хрени не слышал, — красноволосый определенно выглядел растерянным, но уходить не собирался, — чего тебе надо, дворы перепутал? — Я не перепутал, я тут живу, — ответил Юго. — Это еще что за новости? — нахмурился красноволосый. — На второй половине дома, — торопливо добавил Юго. — А, так это ты там гремел позавчера ночью? Мебель двигал, что ли? Днем такими вещами заниматься нельзя? — Нет. Мы с дядей только вчера приехали. Я — Юго Хашвальт. Рыжеволосый кивнул. Теперь он выглядел слегка смущенным, но извиняться явно не собирался. Биту, впрочем, опустил — и это было самым важным. — Баззард Блек, но можно просто Базз. Или Базз-Би. А я вот перепутал, прикинь? — Что? — растерялся Юго. — Так дворы же. Приехал — и давай ломиться в чужую дверь, тут дома одинаковые. Хорошо, хозяева полицию не вызвали. — Ого, — уважительно протянул Юго, — слушай, Базз, а ты под кайфом или закаляешься? — Чего-чего? — его новый знакомый опять заморгал. Юго многозначительно кашлянул и посмотрел вниз, Базз-Би последовал его примеру, уставился на свои босые ноги, которые уже начали синеть, и добродушно расхохотался. — Шмаль я пробовал один раз, на Гоа, и оно у меня как-то не пошло. Да и здоровый образ жизни тоже не про меня. Нет, тут другая штука, я холода не чувствую. Вообще. — Зомби? Вампир? — предположил Юго, хотя Базз-Би вроде дышал и наверняка отражался в зеркале. Базз-Би отмахнулся: — Я в детстве с карусели слетел. Хорошо слетел, качественно, доктора мне потом череп как паззл собирали. Ну и повредил себе какие-то нервы. За подробностями не ко мне, а к докторам. Припаркованная у соседнего дома серая хонда крякнула сигнализацией. Из дома вышел светловолосый мужчина. В очках, прямой, как палка, и с таким лицом, будто он только что узнал, что его отец скончался, оставив многомилионное состояние фонду защиты дельфинов. — Доброе утро, господин Исида, — замахал ему Базз-Би. Светловолосый молча сел в машину, не удостоив его даже взглядом, но Базз-Би не выглядел огорченным. — Дружелюбен, как местная погода, — хмыкнул он, — как всегда. — Кто это? — заинтересовался Юго. Вчера вечером деревенька казалась совсем вымершей, а светловолосый своим появлением напомнил, что где-то здесь живут люди. — Сосед наш, Исида Рюкен, — охотно ответил Базз-Би, — у него клиника в городе. Говорят, он доктор от боженьки, но характер — говно говном. Большинство местных — высокомерные мудилы. — Почему это? — Юго даже приготовился обидеться. Дядя Конрад не был высокомерным мудилой. И мама тоже. Базз-Би развел руками: — Хрен знает, генетика, наверное. Пару веков назад какой-то шибко умный местный пустил слух, что они все произошли от какого-то древнего Бога, вот с тех пор они и смотрят на весь мир, как на говно. Не все, конечно, есть и нормальные ребята. О! И вам доброе утро, дедушка Сокен! Вслед за светловолосым из дома показался невысокий старичок с добродушным лицом. — Знакомься, это Исида-старший, но все его зовут дедушка Сокен, — шепнул Базз-Би. В отличие от сына, Сокен церемонно кивнул в ответ на приветствие и приблизился к ограде, чтобы поправить снеговику шарф. — А я друга встретил! — похвастался Базз-Би. Юго не стал возражать, только удивился тому, с какой скоростью перекочевал в разряд друзей. Впрочем, у него тоже сложилось ощущение, что он знает Базз-Би очень давно. — Чудесно, — улыбнулся дедушка Сокен. Он и в самом деле походил на добродушного чудака, способного завещать все свое состояние животным. — Как вас зовут, молодой человек? — Юграм Хашвальт, — представился Юго. На лице старика проступило удивление — такое яркое и искренне, что на мгновение стало не по себе. — Хашвальт, — медленно повторил старик. — Не думал, что Хашвальты когда-нибудь вернутся в эти края. Юго пожал плечами. Он тоже не думал, что окажется здесь. Во всем был виноват король Лир. — Ну, раз вы носите такую фамилию, то, наверное, убедите своего друга, что снеговик — это важно. Уж вам ли не знать? Юго открыл рот, чтобы выдать что-нибудь нейтрально вежливое, но Базз-Би подскочил к нему, схватил его за руку и яростно зашептал в ухо: — Скажи «да», просто скажи «да». Юго словно шибануло током — от прикосновения горячих пальцев, от мазнувшего по коже дыхания, от запаха чужих волос. Он сглотнул и торопливо высвободил руку. — Конечно. Я ему обязательно объясню. — Очень хорошо, — дедушка Сокен развернулся и побрел обратно в дом. Юго уставился его в спину. На щеках поступал румянец. — Ну, так что я должен тебе объяснить? Базз-Би закатил глаза и постучал согнутым пальцем по лбу. — Ты не думай, он не совсем псих. Просто восемьдесят лет — такая штука, кукушка местами слетает. Вот и несет его. Снеговики, Яхве, квинси-магия — полный набор. — Яхве? — Юго поежился: налетевший ветер пытался пробраться под куртку. — Квинси-магия? — Яхве — это тот самый бог-хранитель Силберна, — Базз-Би закатил глаза, — ты церковь местную видел, нет? Так вот, вроде когда-то очень давно там служили мессы в его честь. Сейчас-то это обычный католический храм, но говорят, фрески где-то остались. Я искал — не нашел. — А квинси-магия? — Юго покатал незнакомое имя на языке. Звучало таинственно и красиво. — Вроде как Яхве наделял своих любимых детей — тех, кто усердно молился и приносил богатые подношения — особым даром. Превращать камни в золото, управлять погодой или там с животными разговаривать. Таких людей в народе называли квинси-магами, — Базз-Би со вкусом потянулся, — слушай, Юго, а ты уже завтракал? *** Только оказавшись на чужой кухне, Юго осознал, насколько голоден, поэтому не стал возражать, когда Базз-Би вытащил из холодильника пару замороженных сэндвичей и закинул их в микроволновку. — Ну, — Базз-Би выудил из буфета пачку картонных тарелок и плюхнулся за стол, — выкладывай, за каким ты здесь интересом, Юго Хашвальт? От цепкого взгялда Юго на мгновение почувствовал себя неуютно. Так смотрят люди, которые весь день пытались разгадать загаданную тобой загадку, но не сильно в этом преуспели. И потом… несмотря на биту и в целом хулиганистый внешний вид, Базз-Би сложно было представить шарящим по чужим шкафам. Но осторожность не помешает. — Ни за каким, — ответил Юго, — просто так. — Да ну брось ты, — Базз-Би выглядел смертельно разочарованным, — просто так сюда приезжают художники, писатели и прочие чудилы, в которых местные ебеня пробуждают вдохновение. Ну, или такие как Рюкен — этих держат пожилые родственники. Упрямые старые пни, уверенные, что именно через большие города старичье и пропадает. — А ты, получается, из первой категории, — Юго кивнул на стену. На ней красовался самый странный рисунок, который он видел в жизни. Под черным небом среди белых песков красовался такой же белый замок, больше похожий на заброшенный завод. А на переднем плане была изображена маленькая зеленоволосая девочка, зачем-то надевшая на голову череп неизвестного животного. Последнее, впрочем, меркло на фоне того, что девочка восседала на огромном фиолетовом черве. — Нет, — помотал головой Базз-Би, — с искусством я тоже не сильно дружу. Это одна моя знакомая рисовала — с прибабахом, но прикольная. Ей нужна была работа, чтобы починить машину, а у меня тут как раз образовалась свободная стена. А так я здесь за другим интересом. Понимаешь, какая штука — мы с мамой забились. — Так ты — сын той милой особы, про которую говорил дядя? — предположил Юго. На лицо Базз-Би наползла улыбка. — Ну, конкуренты бы ее милой не назвали, но вообще — да. В бизнесе по-другому никак. Короче, вот какое дело: через год мне поступать в колледж, думаю снять квартиру в городе, а ма пока против, она считает, что сначала нужна генеральная репетиция. Мы с ней условились так: если я проживу тут один два месяца, ничего себе не сломаю, никого не убью и не подожгу дом, то она даст добро на переезд. — И как успехи? — Юго покосился на биту, поставленную в угол рядом со шваброй. Микроволновка зазвенела, Базз-Би вскочил, едва не опрокинув табурет. — Ну, по первому пока порядок, остальные два — так себе. Тебе бекон или курицу? — Курицу, — Юго сумел удержать лицо, — я не знаю, кого ты успел убить, но надеюсь, труп не закопан на заднем дворе. Базз-Би показал ему большой палец. — А ты с юмором, Белоснежка, одобряю. Да есть тут один тип — мы с ним немножко поцапались. На самом деле мне кажется, это он шарился по вашей половине дома. Дверью ошибся, идиот. Если он чего-то разнес, то я готов поучаствовать в уборке. Юго молча покачал головой. Собрать разбросанные вещи было делом пяти минут, оставалось только придумать, что делать с диваном. Пока что они с дядей просто прикрыли его пледом, который нашли во время уборки. — В общем, если он еще раз полезет, — Базз-Би укусил сэндвич и блаженно прикрыл глаза, — я ему башку нахрен разобью. Не люблю, когда до меня докапываются. — Но замок-то цел, — напомнил Юго, — и окна тоже. Как он… Он оборвал фразу — опасался, что сейчас Базз-Би обидится и попросит его на выход, а ведь все так хорошо началось. И сэндвич был вкусный. Но Базз-Би не обиделся. Базз-Би напустил на себя таинственный вид. — Ну, — протянул он. — Это вообще интересный дом. Пойдем, покажу кое-чего. «Кое-чем» оказалась неприметная низкая дверь в прихожей, запертая на старый висячий замок — Юго такие видел только в музее. А прямо за ней начинался темный тоннель, из которого тянуло застоявшимся воздухом. И сыростью. Убегающие вниз ступеньки тонули в непроглядной черноте. — Круто, да? — Базз-Би уставился на Юго, ожидая реакции, — я когда заехал, понял, что один ключ на связке лишний, пошел проверять все двери и — вуаля. Я думал, тут погреб, а тут настоящий секретный ход. — Секретный ход куда? — у Юго екнуло сердце. Если бы такая дверь находилась на их половине дома, он бы ни за что здесь не остался. Ночевал бы на вокзале или на скамейке в парке — и плевать на холод. — В идеальный мир, где сбываются все желания, — серьезно ответил Базз-Би, — только для того, чтобы там остаться, надо пришить пуговицы вместо глаз, — он расхохотался и хлопнул Юго по плечу, — да ну, брось, я же шучу. Думал, ты мне скажешь, куда он ведет. Я ведь первый раз в жизни тут. — Я, в каком-то плане, тоже, — слегка виновато ответил Юго. — То есть, дядя говорит, мы тут жили, когда я был маленьким. Только я вообще ничего не помню. Про тоннель точно. Но дядя рассказывал, что раньше тут были серебряные прииски и до сих пор где-то остались шахты. — Ясно все с тобой, — Базз-Би почесал затылок, — я туда один раз спускался, даже прошел шагов триста, а потом у меня фонарик начал садиться, и я подумал, что ну нафиг. Не знаю, куда ведет этот тоннель, но он точно длиннее, чем наша улица. И знаешь что, Юго, — он закрыл дверь и два раза повернул замок в ключе, — я говорил, что паршиво справляюсь с последними двумя пунктами. Так вот, если кто-то постучит с той стороны, я нахрен подожгу этот дом и убегу.