В друзьях у мира духов

      Последующие два дня я всегда находился рядом с Амонисом, изредка показывая себя в светлое время суток, чаще из-за назойливой Ланьи. Наверное, нахождение рядом с Амонисом как можно чаще стало её идеей фикс. И мне каждый раз приходилось показывать ей, кому именно принадлежит этот мальчишка, открыто как бы невзначай прикасаясь к нему, или же откровенно начиная флиртовать. С девушкой же я вёл себя подчёркнуто вежливо и бесстрастно. Пожалуй, отвечай я ей резко, нервно или ревностно, ею овладевали бы уверенность в собственных действиях, однако в том свете, как я относился к ней, не предъявляя претензий к девчонке и ощущая твёрдость чувств Амониса к себе, ей ничего не оставалось, как с каждой последующей встречей чувствовать себя более нервно и бессильно. И если на утро, словно успокоившись благодаря сну, она казалась воодушевлённой и готовой броситься на амбразуру, то уже к обеду всё катилось по наклонной. Как итог: вечером второго дня даже Амонис не стерпел, когда Ланья завалилась в его спальную комнату ближе к ночи. Конечно, я знал об её приходе ещё за несколько минут до, благодаря чему у меня была фора по времени, чем я воспользовался, начав раскручивать свою пару на страстную ночь. Мой мальчик заводится с полуоборота, так что долго ждать не пришлось момента, когда он потянул свои пальчики к краю моей кофты. И вот мы уже безудержно целуемся, я опускаю ранее задранные к потолку руки, а моя кофта летит в сторону. Его пальцы скользят по моей горячей коже и проникают за край штанов, почти прячась под тканью и вот-вот готовые с силой жамкнуть мою задницу, как я это люблю. И именно в этот момент в дверь пару раз стучат и нетерпеливо её распахивают. Мы застываем, резко обернувшись в сторону звука. Тяжёлая книга выпадает из чужих рук, с глухим стуком ударяясь о пол. Ланья так и обомлела, с нарастающим шоком и ужасом наблюдая нас, приложив ладонь к губам.       - Ланья, что ты здесь делаешь? - холодным голосом спрашивает Амонис, и я замечаю, как он весь напрягается. И взгляд тот самый льдисто-острый, какой был в нашу первую встречу. Только теперь в нём примешано недовольство, что режет не хуже слов.       - Я... - девчонка дрогнувшим голосом попыталась что-то сказать, но потом сглотнула и набрала воздух в лёгкие, чтобы выплеснуть следующее: - Это что он здесь делает?! И давно ты подобным занимаешься с этим отродьем?! - это был не визг, но верещание взбесившегося раненного животного.       - Кого ты отродьем назвала? - голос моей пары стал холоднее, приобретая оттенок острой враждебности.       - Конечно же, его! - палец указал на меня. Девчонка дёрнулась к нам и попыталась схватить Амониса за руку: - Прекрати обнимать его! - однако мой шаг в сторону, и мы оба оказываемся вне зоны её досягаемости. Говорить что-либо я не собирался без крайней надобности, давая своему мальчику возможность разобраться самому, набираясь опыта и понимания, кто жил у него под боком все эти годы.       - Прекрати истерить! - закрывая меня своей спиной, гаркнул Амонис, да так, что девчонка дёрнулась, точно от пощёчины, в неверии уставившись на него диким взглядом. - Ты сейчас находишься в моей спальне, в доме моей семьи. Что ты себе позволяешь? - пусть и говорил он не громко, но звучало это так уничижительно и хлёстко, что я не хотел бы на своей шкуре это прочувствовать. Что там было на его лице, я разглядеть не мог, но вот Ланья прослезилась, разрываясь между гневом и сильной обидой. Но что самое странное в её поведении было, она не глядела на меня. Обычно бы влюблённая девица кинулась на соперника в попытке вырвать волосы или выцарапать его глаза, и белугой бы верещала не на любимого. Однако эта особа словно приросла взглядом к Амонису, будто ничего вокруг не существовало. Этот странный перекос вызвал у меня табун мурашек по спине.       - Как ты можешь так ко мне относиться? - завыла, таки заревев, точно ребёнок, и кинулась на выход, едва не снеся дверь с петель. Чужие рыдания постепенно отдалялись. Амонис вздохнул тяжело и опустил голову, поддерживая лоб пальцами руки и скрыв глаза. Я оставил его, пройдя на выход и пнув принесённую книгу в коридор, после чего запер дверь на внутренний замок и вернулся к застывшему любовнику.       - Почему всё должно в один момент рушиться? - безнадёжно спрашивает шёпотом.       - Не строй воздушных замков, и нечему рушиться будет, - спокойно отвечаю. Амонис кивнул и протянул руки, чтобы сделать шаг и прижаться ко мне в плотных объятиях, утыкаясь носом в шею. Я молчал, оглаживая его спину и голову ладонями, пока он приходил в себя.       - Сегодня, - приглушённо начал он, - давай сделаем всё медленно. Хочу почувствовать тебя всего.       - Как скажешь, моё золото, - целую его в лоб и подхватываю на руки, унося в сторону постели. В глубоких синих глазах поднимается радость, а уныние и грусть заменяется бездонной любовью ко мне.       На следующий день Ланья не появлялась рядом с Амонисом, а я улучил момент и показался рядом с магазинчиком, удостоверившись в окончании удовлетворяющего меня ремонта, который теперь переходил на фасад моего дома. С этого момента я мог вернуться к своему прежнему распорядку дня, видясь с Амонисом после и до работы. Конечно же, мой мальчик рад не был этому. Мне кажется, у него даже закралась мысль снова устроить пожар моему магазинчику, лишь бы не отпускать меня от себя. Но здравомыслие пересилило его желания, так что меня отпустили с одним обещанием: после рабочего дня возвращаться в дом семьи Мире-Саре. Я оставил трёх духов с Амонисом и попросил его быть начеку, чтобы никакие душевнобольные и лицемерные личности не смогли нанести удар в спину. В свою очередь, я принял окончательное решение избавиться от назойливой мухи. И действовать приходилось не напрямую.       Посиживая на своём любимом стуле в магазинчике в первый рабочий день после долгожданного открытия и наслаждаясь спокойствием и покачиванием на задних ножках мебели, я опустил веки и наблюдал чужими глазами за происходящим далеко отсюда.       Затемнённое помещение, в которое проникал луч солнца через до конца не задёрнутые шторы, являющийся единственным источником света во тьме, было в полном беспорядке, если не сказать, в хаосе. Массивный шкаф подвинут, а сборники литературы разбросаны вокруг, угол ковра загнут, обеденный стол перевёрнут, и вокруг него сверкают осколки некогда целого чайного сервиза, стулья и кресла раскиданы, и всё это припорошено белоснежными перьями из распотрошенных диванных подушек. Всклоченная молодая девушка сидела на стуле за туалетным столиком, свесив голову и о чём-то своём думая, упёршись лбом в ладони и покачиваясь из стороны в сторону, точно маятник. Выдохнув, она подняла осунувшееся лицо с размазанным по нему макияжем и опухшими от пролитых слёз глазами. Отупевшим взглядом, в котором едва проглядывалось сознание, она уставилась перед собой в зеркало. И тут же не своим голосом заверещала, вскочив с места и быстро обернувшись, но за её спиной ничего и никого не было. Лицо исказилось в болезненной гримасе, а пальцы рук до побелевших костяшек вцепились к край столика. Она продолжала вглядываться в тёмные углы просторной комнаты, но ничего не находила. В этот момент что-то на краю зрения скользнуло чёрной тенью, и со вскриком девушка дёрнулась в противоположную сторону, запинаясь о стул и падая на пол. Проливая слёзы, она приподнялась на руках и увидела чьи-то ботинки прямо перед лицом, но когда вскочила, приземляясь на зад, перед ней уже никого не было. Ползком забившись в угол между столиком и стеной, она обхватила колени руками и загнанным зверем уставилась перед собой, боясь закрыть глаза, ведь тогда что-то или кто-то начинал нашёптывать ей на ухо. В этот момент дверь открылась, и на пороге на фоне света показался мужчина с сединами в каштановых волосах. Он внимательно огляделся, привыкая к царившей в комнате полутьме, неспешно прикрыл за собой дверь и тихо прошёл к сжавшейся в комок девушке, спокойно ступая по битому стеклу, которое характерно хрустело под подошвой его обуви. Опустившись на корточки, он не удержался от вздоха, полного разочарования. Когда его рука коснулась белокурой головы, её обладательница вздрогнула и словно вынырнула из забытия, стрельнув взглядом на пришедшего.       - Дядя! - отчаянно вскрикнув, точно перепуганный ребёнок, она бросилась на чужую грудь, обхватывая ту руками и прижимаясь в поиске защиты и утешения. Мужчина в ответ снова вздохнул и со снисходительной заботой обнял в ответ.       - Верни меня домой! Хочу туда, где была мама! - начав реветь навзрыд, глотая слёзы и кривя губы, потребовала девушка, не отрываясь от родственника.       - Хорошо. Быть тому.       Открываю глаза и шумно выдыхаю. Что ж, теперь девчонка отправится обратно в тихое место, где доживёт свой век в спокойствии и умиротворении и не станет разменной монетой в чужих планах, а мне остаётся только убедиться в её отъезде и отозвать следящего за ней духа обратно. Хватило всего лишь пары дней и одной ночи, чтобы вывести её из равновесия. А заодно сорвать план Везеля Морье по женитьбе Амониса на его племяннице. Теперь только с этим типом осталось разобраться.       Дверь магазинчика распахнулась, являя посетителя и ударяя по подвешенному колокольчику — моя новая прихоть. Вортон с широкой белозубой улыбкой под звонкий перезвон вошёл в помещение, быстро отыскивая меня взглядом.       - Ты гляди! Жив ещё, чертяка! - со смехом громко выдал, приближаясь и просто-таки фоня радостью. - А я-то уж был готов тебя хоронить, когда увидел состояние этого места после пожара. И ты, как специально, не появлялся на глаза. Как собираешься компенсировать мне за впустую потраченные нервы? - облокотившись на витрину, спрашивает этот наглец с лихой улыбкой.       - Конечно-конечно. Наглость — моё второе счастье, да? - с ухмылкой спрашиваю, ощущая тепло от нашей встречи. - Но так и быть — угощу тебя обедом, - скидываю ноги со стола и начинаю обуваться.       Через несколько минут я запер дверь магазинчика, поднял ворот дублёнки и шагнул вслед за приятелем.       - Если угощаешь ты, то место выбираю я! - самоуверенно заявляет, указывая на себя большим пальцем. Мы проходим сквозь поток народа, который совершенно спонтанно двигается, из-за чего порой можно неожиданно налететь на гружёную тележку или того хуже — попасть под копыта тягловой лошади. Поэтому поток движется неторопливо, а извозчики заранее выкрикивают призыв расступиться. И нам приходится подстраиваться под общий темп, стараясь не потерять друг друга из виду.       Некоторое время мы движемся в молчании, не пытаясь перекричать шум вокруг, но как только мы сворачиваем с главной улицы в кривой тихий проулок, находящийся между высокими зданиями, Вортон оглядывается на меня с прежней располагающей улыбкой.       - Сегодня утром на тебя пришло задание, - заговорил он приглушённым тоном, находясь так близко, что порой я чувствовал, как мы соприкасались плечами.       - И что же тебя так удивило? - спрашиваю, так как заметил в выражении его лица, что это было не всё, что он собирался мне сообщить. Вортон не торопился открывать рот, прежде мы разминулись с парочкой мужиков, которые шли нам навстречу, и только через десяток шагов, когда мы снова оказались наедине, если так можно сказать, он заговорил:       - Дело в том, что не прошло и часа после подачи заявки, как нам спустили приказ от моего патрона и его команды, которые велели нам не трогать тебя и не браться за любой заказ, который хоть как-то с тобой связан. Слежка, убийство, грабёж — хоть что.       - Да? - приподнимаю бровь, однако мой тон выражает мало удивления, что парень тут же подмечает:       - Сдаётся мне, я больше твоего был удивлён.       - Ничего особенного, - пожимаю плечами. - Такова польза дружбы с наследником престола. Ты мне лучше скажи, от кого заказ поступил?       - А ты не догадываешься? - спрашивает с усмешкой. - Помнится, ты тогда сказал, что всю тройку своих злопыхателей прикончишь, - мы вышли из переулка и оказались на довольно просторной улице, по которой разъезжали кареты, а по тротуару прохаживались горожане. Дождавшись, когда одна из карет проедет мимо, мы быстро пересекли дорогу и оказались на противоположной стороне.       - Я думал, что он не будет действовать так ограниченно. Видимо, под старость лет фантазия стала ему изменять, - с насмешкой произношу, и Вортон в ответ фыркает. Через несколько шагов мы оказываемся рядом со входом в одно из самых дорогих заведений столицы, где еду больше подают не для насыщения, а для любования её формой, красиво размазанной по тарелке.       Потратив на обычный обед по мановению чужой руки свой месячный бюджет, я распрощался с Вортоном и отбыл домой, чтобы убедиться в ходе ремонта.       По прибытии увидел команду строителей, которые расселись рядом с моим домом, разместившись кто где, и поглощали обед, а молодая дочь главного мастера их кузни опекала их, кому подливая горячий чай, а кому подкладывая добавку. Я выцепил взглядом бригадира, мимоходом поздоровался в ответ с молодой девушкой и остановился рядом с дородным мужиком, орудующим ложкой, точно лопатой.       - О, хозяин, тебе тут письмо пришло! - первым делом пробасил он, быстро отерев руку о штанину, и как сидел на ящике для инструментов, забрался рукой во внутренний карман куртки и передал мне слегка помятый конверт из серой бумаги.       - Благодарю. Всё в порядке с процессом ремонта? - попутно спрашиваю, пока распечатываю сложенный в форме конверта лист бумаги, на внутренней стороне которой было сообщение совсем не от мастера кузни.       - Всё идёт путём. Материалов достаточно, как и рук, так что управимся в срок, - довольно пробасил бригадир и взялся за ложку. Я быстро пробежался по трём строчкам, написанным в лаконичной форме сухим языком, в которых знакомый мне маг Алифор сообщает о скорой дате проведения финального турнира в магических состязаниях между академиями. Моё имя уже внесено в список почётных гостей академии столицы, а также имеется приписка о моём праве привести с собой ещё двух человек. И мне остаётся только сделать выбор относительно своих спутников и освободить своё время в намеченный день.       Утром следующего дня я завтракал в компании Амониса, его матери и сестры в малой обеденной, выполненной в бело-голубых тонах, которая предназначалась для членов главной ветви Дома Мире-Саре и их гостей. Однако обычно здесь присутствовали только Асилис, Ларна и Амонис. Но с недавних пор к ним стал присоединяться мой отец. А теперь и я.       В помещении раздавался стук приборов и редкий шорох одежды. Слуги в количестве пяти единиц стояли в стороне, время от времени приближаясь, чтобы подлить в бокалы и сменить блюда. Мы в полном молчании предавались трапезе, конечно же, исполненной с качеством и виртуозностью. Пожалуй, такой завтрак можно было бы застать лишь в монаршем замке или в таком богатом доме, как Дом Мире-Саре.       В момент, когда слуги сменили наши тарелки, накрывая стол для завершающего чаепития, после которого им был дан приказ покинуть комнату, в двери коротко постучали, и следом вошла помощница Ларны. Шаманка обратилась к своей начальнице тихим шёпотом на ухо, после чего передала трижды свёрнутый лист бумаги и удалилась. Дверь тихо закрылась за девичьей фигурой, а Ларна развернула листок.       - Старейшина Везель передаёт нам приглашения на финальное выступление магов столичной академии. Кажется, на нём определится команда-победитель, которая будет представлять местную академию, - сухим голосом коротко поведала девушка, откладывая лист на край стола и принимаясь за чай, выглядя совершенно незаинтересованной. - Это происходит каждый год. Только сколько я живу, столько и даже больше местная команда из раза в раз нас разочаровывала.       - Дорогая, не всё вечно, - патетично произнесла Асилис с мягкой слабой улыбкой на лице. С раннего утра женщине нездоровилось, отчего её цвет лица был как белоснежное полотно, а в теле — проглядываемая слабость. Конечно, мне пришлось проверить её в первую же минуту нашей встречи, но всё оказалось не страшно и вполне закономерно из-за перемены гормонов. Так что женщине оставалось лишь расслабиться и стараться не делать резких движений.       - От твоего высказывания, мама, ничего не изменится в данной ситуации, - непреклонно ввернула Ларна, отпив из своей кружки.       - Я собираюсь присутствовать там, - произношу, перенимая на себя всеобщее внимание, и продолжаю с загадочной улыбкой на губах: - Так получилось, что я предоставил команде архимага Алифора кое-что из своего арсенала. Уверен, если они с умом воспользуются этим, то победа им обеспечена. И есть вероятность, что при таком исходе они смогут даже побороться на равных с командами других учреждений.       - Хмф! И я не буду удивлена подобному итогу, если уж ты говоришь, что дал им одну из твоих странных игрушек. Где ты только откапывать их умудряешься... - последнее было сказано тише остального с ноткой зависти и недоумения.       - В таком случае, стоит посетить мероприятие, - одобрительно произнесла Асилис, расслабившись в своём кресле.       - Со мной могут пойти двое. Я намеревался взять с собой Амониса и одного приятеля. Что думаешь? - спрашиваю у молчаливой пары. Мой мальчик всё это время гонял в голове какие-то свои мысли, так что едва уловил суть моего вопроса и только рассеянно кивнул в ответ.       - Надеюсь, вторым не будет кто-то из твоих бывших? - тихо спросил, наклонившись ко мне, пока Ларна с Асилис договаривались, кого возьмут с собой на магическое соревнование и в чём, собственно, отправятся туда.       - Мой хороший, не переживай, - прихватив Амониса за мягкую щёчку, слегка потрепал. - Это будет мой несостоявшийся, - добавляю безмятежно, отворачиваясь, на что моя пара мгновенно вспыхивает раздражением.       - Арил!