***
Остаток ночи не снились кошмары, но то, как Гермиона чувствовала себя утром, можно было описать одним словом: «Паршиво». Впереди завтрак, где, скорее всего, будет присутствовать Рон. Далее по плану уроки, на которых обязан будет присутствовать Рон. Если бы это не был первый день учёбы; если бы это не была Гермиона Грейнджер, которая никогда не пропускала занятий; если бы не Джинни с утра, которая первым делом погнала подругу в душ и проследила за тем, чтобы Гермиона собралась на завтрак; если бы не всё это, то весь оставшийся день был обречён быть проведённым в постели. Джинни без слов вчера поняла, что у них с Роном что-то произошло. Не глупая же, быстрее всех всё подмечает. Даже не стала приставать с вопросами, а молча посочувствовала, словно ожидала подобного развития событий. Ещё на подходе в Большой зал до ушей донёсся оглушительный гул голосов. Взгляд упал на близстоящий стол Хаффлпаффа, за которым несколько девочек щебетали между собой, легкомысленно хихикая. Парни с факультета поглядывали на них с упрёком, молча поглощая завтрак. Что-то это напоминало. Например, четвертый курс с предбальной суматохой и красавцами из Дурмстранга. Позже Гермиона заметила по всему залу несколько таких скоплений, состоящих из девочек. — В чём дело? — тихо спросила Гермиона у Джинни, садясь за стол. — Да ты взгляни на учителей. Кое-кто прибыл, кажется. И этот «кое-кто» заставляет трепетать сердечки маленьких девочек. Гермиона прищурилась. Как она не заметила три совершенно незнакомые фигуры за учительским столом? Их одежда пестрила и выделялась на фоне постоянных преподавателей, которые предпочитали неприметные цвета, за исключением Трелони, но её как всегда не было в Большом зале. — О, я знаю ту девушку, — сказал Гарри, садясь рядом с Джинни. — Она со мной занимается в школе мракоборцев. Точнее, она учитель и искусный маг, кстати. Пять лет уже работает в министерстве. А зачем она сюда приехала? Гермиона присмотрелась. Точно! Она же в алой мантии мракоборцев. Только вот этот цвет совершенно ей не шёл. Девушка сидела, задрав кверху тонкий нос, открывая на шее настолько болезненно-бледную кожу, что смутно напоминала фарфоровую куклу. Малфои могли бы позавидовать. С её чёрными короткими волосами и в этой алой мантии она походила на вампира. Может, это и есть вампир? Неудивительно, если на замену преподавателям-оборотням пришли преподаватели-вампиры. Рядом с «вампиршей» сидели два парня. Вот она — причина перешёптываний с утра. Один высокий, с армейской выправкой, в тёмно-бордовой мантии. Подстрижен точно так, как все парни из Дурмстранга. Выглядел молодо, но морщинки на лбу и в уголках глаз выдавали настоящий возраст. Сидел очень зажато, иногда с интересом кидая взгляды на волшебный потолок. Второй же парень вёл себя свободнее, с довольной улыбкой поглощая всё, что находилось в пределах досягаемости, чем вызывал раздражение сидящей рядом с ним «вампирши». Его мантия была такого же цвета как форма у учеников из Шармбатона. Так что же это получается? У нас тут международное собрание мракоборцев, если верить словам Гарри. Сомнительно, что только один из новоприбывших людей работает в министерстве, а другие отдохнуть приехали. Джинни резко отстранилась от Гарри. — Теперь понятно, чем ты там до утра занимаешься. Тренируешься с «искусными» магами, да? Гарри не сразу услышал ревнивые нотки в голосе своей девушки, поэтому кивнул, с аппетитом поедая пирог. Гермиона тут же ринулась исправлять ситуацию, ругаясь про себя на недогадливого друга. — Гарри хочет сказать, что он только восхищён её магическими талантами, и никаким другими. Да, Гарри? Парень поперхнулся, кажется, поняв, в чём дело. — А, да… Она просто работник. Там в основном мужчины… И они тоже искусные маги… наверное. Джинни сжала губы и нахмурилась. А к завтраку присоединился Рон, с побитым видом — что? Неужели тебя тоже кинули вчера, Рональд? — он начал накладывать себе в тарелку овсянку. Даже не взглянул на Гермиону, но зато явился. Приёму пищи он изменять, конечно же, не будет. «А встречались ли мы вообще, чтобы он мне вчерашним действием в самом деле изменил?» Гермиона с силой сжала вилку в руке. Теперь опять хотелось сбежать, чтобы только не существовать с этим человеком в одном помещении. Как же это всё достало. Бегать, плакать, думать, не понимать. Рон, ну зачем всё так усложнять? Медленным шагом к их столу подошла МакГонагалл, прижимая к груди замотанную руку, чуть прикрытую длинным рукавом бархатной мантии, а второй рукой держа здоровенную кипу бумаг. — Мисс Грейнджер, вынуждена просить вас раздать листы с расписанием всему факультету, — передала стопку в руки Гермионы, — я, к сожалению, не в состоянии, как вы могли заметить. Коротко кивнув, профессор поспешила на своё место. — Странно это. Что у неё с рукой? Неужели есть что то, что мадам Помфри не смогла залечить? Не верю, — отозвалась удивлённым тоном Джинни. Прежде, чем Гермиона встала, её взгляд упал на входящего в зал Блейза Забини. Тот жутко прихрамывал, держась одной рукой за плечо Малфоя. Из-под учебной мантии то и дело выглядывала забинтованная нога. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Вчера Забини дежурил вечером, кажется, с Невиллом, а сегодня есть два раненых человека и три человека из министерства. Опять что-то происходит в школе? Из-за озера? Невилл так и вовсе не явился на завтрак. Гермиона покачала головой, стараясь отогнать от себя параноидальные мысли. Есть ли реальные шансы на то, что это простые совпадения? Или на то, что это новые преподаватели, присланные министерством за неимением других вариантов? Гермиона начала раздавать листы с расписанием первокурсникам, когда услышала звон столового ножа по бокалу, призывающий к вниманию. — Доброе утро, — директор прокашлялась, — как вам стало уже известно, в Хогвартс сегодня утром прибыли новые преподаватели, — МакГонагалл показала свободной рукой на троих магов за столом, те в свою очередь поспешили встать. Сделали они это слишком синхронно, как солдаты. — Рада сообщить, что это не просто преподаватели, но ещё и великолепные маги. Двое из них представители других стран и культур. Также в связи с нехваткой учителей они по очереди, с радостью, поделятся с вами своими секретами на занятиях по защите от темных искусств, зельеварению и трансфигурации, поэтому каждый успеет ознакомиться с особенностями обучения других стран по данным предметам. По всему залу пробежался шёпот. — Хочу вам представить новых профессоров: Тиана Гимлет. В прошлом ученица Хогвартса, закончившая учёбу с отличием. Рада тебя снова видеть, Тиана. Девушка-вампирша улыбнулась и поклонилась МакГонагалл. А со стороны Когтеврана послышался свист. Вероятно, знаменитость на их факультете. Но, перед тем как сесть, она повернулась в сторону стола гриффиндора и кокетливо подмигнула. Даже гадать не надо, кому именно предназначался этот знак внимания. — Я очень надеюсь, что у твоей подруги нервный тик. — Джинни повернулась к Гермионе, быстро моргая одним глазом, передразнивая нового преподавателя. Гарри же нахмурился и подвинулся ближе к Джинни, обнимая её одной рукой за талию. — Ойген Шён. В прошлом ученик Дурмстранга и представитель Министерства магии Германии. Мужчина слабо качнул головой в знак приветствия, чем заслужил шквал аплодисментов. — Витольд де Эль. Представитель Министерства магии Франции, а также бывший ученик Шармбатона. Он поклонился, тряхнув своими густыми светлыми волосами. А в зале, помимо хлопков, слышались восторженные вздохи женской половины, что вызвало улыбку у Витольда, из-за чего его лицо превратилось в почти мальчишеское. Гермиона закатила глаза. Опять началось. Весь год будут чуть ли не сознание терять от вида преподавателей. Но что действительно интересно, так это настоящая причина приезда мракоборцев в школу. — Также они будут обеспечивать безопасность всех учеников в этом году. Хотелось бы попросить не оставаться одним, особенно в тёмное время суток. Всем хорошего дня. — Так они все, что ли, мракоборцы? — кажется, не одна Гермиона подумала об этом. Гарри тоже внимательно наблюдал за новыми лицами. — Возможно, это из-за вчерашнего случая с Джинни? Не её одну хотели утащить в озеро. — А у МакГонагалл рука перевязана, — подхватил тему сидящий рядом Дин Томас. Что-то происходит. И тут не выдержал Рон: — Слушайте, я вам говорил? Говорил, что не стоит сюда ехать? Вот вам, пожалуйста: в школе творится ещё одна херня, а Гарри первым делом лезет на рожон. Хватит уже геройствовать. И без вас тошно, пусть эти, — показывая рукой в сторону преподавателей, — разбираются. Я — пас. Рон с грохотом отбросил ложку и встал, удаляясь из зала. Над столом повисло молчание. Как ни больно это признавать, но, может быть, где-то Рон действительно прав.***
Первым занятием в семестре было зельеварение. Сдвоенное. Со слизеринцами. Блейз же не собирается опять к ней подходить, говорить или, тем более, касаться? Гермиона сама не знала, почему так рьяно избегает ухаживаний (или это что-то другое?) Забини. Вроде бы это даже мило всё. Конфеты она слопала сразу после вчерашнего случая с Роном. Только потом опомнилась, что там могла быть Амортенция, например. Или что похуже. Хотелось стукнуть себя по лбу за такую беспечность. Не хватало ещё терять голову из-за личных переживаний. Но с конфетами всё было хорошо. Как и казались на первый взгляд, все его знаки внимания совершенно невинные. «Ты попал не в тот жизненный период, Блейз. Не надо мне ни конфет, ни чего-либо ещё». Ей и правда это не нужно. Это не тот случай, когда одна псевдолюбовь излечивается другой. Тем более, настолько сомнительной. Может, стоило отбросить свои принципы и сослать всё на «Я ему просто понравилась. Ничего странного тут нет», но что-то внутри щипало кислыми сомнениями. Не могла она так просто довериться слизеринцу, с которым до недавних пор даже парой фраз не обмолвилась. Хоть пятьдесят мешков с конфетами ей подари. Не верится и всё тут. В этот раз зельеварение было в другом кабинете, что наталкивало на мысль о новом преподавателе. Зайдя в класс, Гермиона первым делом отметила, что парты были идеально белого цвета. «Мы тут точно зелья варить будем? Любая ошибка, и белые парты станут, дай Мерлин, чёрными. В худшем случае от парты не останется ничего». Стоящие на них котлы отливали начищенным серебром. Видимо, они в самом деле из серебра. Да всё помещение было настолько выдраено, что казалось, это другая школа. На преподавательском столе ровными стопками лежали книги. Ни одна из них не выбивалась из строя. А возле книг — опять белые — гусиные перья. «Педант». Каждый новый преподаватель вносил долю своего характера, обустраивая учебные помещения. Этот профессор явно любил чистоту и порядок, потому что даже чёртовы высоченные потолки отбелили. Джинни взяла Гермиону за руку и силой усадила вместе с собой за последнюю парту. «Джинни, любимая, спасибо тебе». А ещё спасибо великой МакГонагалл, которая разрешила Джинни пойти на седьмой курс, не повторяя заново шестой. К гадалке не ходи, но Джинни точно бы предпочла сидеть с Гарри. Она поступает так, потому что понимает — Гермиона бы сейчас металась между партами. Хочется сесть с Роном, но больно. С Гарри и Джинни всё понятно. Бог его знает, у кого с кем ещё какие отношения. Не проситься же к каждому за парту, в надежде, что у того нет парочки или лучшего друга. Хотелось расцеловать подругу за подобный жест. Гарри спокойно прошёл мимо и уселся перед ними. Значит, они это сегодня обговорили. Гермиона чувствовала, как по телу прошло тепло, а в носу защипало от нахлынувших чувств. Осознание, что у тебя есть настоящие друзья, способные без слов понять, что тебе нужно, действительно было на вес золота. Рон же, пройдя мимо, хмыкнул и устремился куда-то в начало школьной комнаты. Даже не стал садиться с Гарри. Ну не гордый дурак ли? — Прости, тут свободно? — рядом с партой Гарри стояла Парвати и недоверчиво переводила взгляд с Джинни на её парня и обратно. — Места просто все заняли… — Да, конечно, садись, — выпалил Гарри, получив одобрительный взгляд от Джинни. Но нутром чувствовалось, как Джинни закипала. «Чёрт. Не хватало им поссориться из-за меня. В следующий раз я сяду с Парвати». Джинни не была ревнивой девицей, не устраивала скандалы по пустякам. Видимо, сказалось лето, полное разлук и тихих обид. Тем временем боковым зрением Гермиона заметила ковыляющего Забини, — да что с ним? — он с облегчённым вздохом сел на последнюю парту слизеринской стороны. Будто шаг ему действительно давался с неимоверным трудом. А Гермиона тут думала, что он к ней будет приставать. Стало стыдно за несвоевременные мысли. В класс на огромной скорости ворвался новый преподаватель — француз Витольд де Эль. Выглядел он даже в защитной учебной мантии с иголочки. Гермиона впервые узнала, что, оказывается, есть рабочая одежда для зелий, разработанная точно каким-нибудь дизайнером. Мантия была сшита из серебряной ткани, украшена кожей змеи подобного оттенка, расшита пуговицами и чем-то вроде стекляруса. Даже перчатки из драконьей кожи, свисающие с кармана, были к месту. Если он хотел произвести впечатление, то он произвёл. По всему классу раздавались восторженные шепотки. Парвати даже дёрнулась в сторону Гарри, наверное, в порыве обсудить увиденное. — Так-так. Что это у нас? — взгляд учителя явно был направлен в сторону Забини и его пострадавшей ноги, на которой выступили небольшие пятна крови. Говорил он почти без акцента, явно где-то учил английский язык. Может, это обязательное условие для мракоборцев Франции? Хотя нет достоверных доказательств, что он действительно служит в этом подразделении. Профессор подошёл к Забини и присел на корточки, протягивая руку к больной ноге. Дверь в класс с грохотом открылась, а на пороге стоял опоздавший Малфой. Бормоча извинения, он быстро прошёл на место рядом с Забини. — М-да, молодой человек, — продолжил преподаватель разглядывать и вертеть ногу Забини, заставляя того морщиться, — мало того, что у вас больная нога, так ещё ваш товарищ не знает правил этикета, что нужно сперва постучать. В Хогвартсе не учат правилам приличия? Ваша фамилия? — теперь взгляд направлен на опоздавшего. Малфой побелел как снег. Или как парты в классе. Наверное, в шоке, что такой молодой преподаватель, который на вид старше него буквально года на три, учит его как себя вести. — Малфой. Простите, профессор, больше не повторится. Витольд утвердительно хмыкнул, вставая снова на ноги. — В этот раз баллы снимать не буду. Хотя я могу, насколько я узнал вашу систему от мадам МакГонагалл. Но впредь, пожалуйста, без опозданий. А что касается вас и вашей ноги… Вы! Как ваше имя? — Я? — Джинни не ожидала такого резкого обращения к ней, поэтому даже подскочила на месте и замерла. — Милая мадемуазель, прошу прощения, если смел вас напугать, — слизеринская сторона тут же начала пересмеиваться от «мадемуазель». — Конечно же, я обращаюсь к вам. Он взял руку девушки в свою и коротко накрыл её губами. Теодор Нотт изобразил обморок, театрально держа руку тыльной стороной на лбу. Гарри, наблюдающий это, чуть не встал. Только ладонь Гермионы на плече заставила его сидеть на месте. — Меня зовут Джинни Уизли, — пробормотала девушка, заливаясь краской. — О, достопочтенная мисс Уизли, не могли бы вы проводить вашего больного коллегу в больничное крыло? Я сомневаюсь в его сегодняшних способностях адекватно воспринимать материал. — Почему я? Пусть вон его товарищ Малфой и провожает, — возмутилась Джинни, стараясь не морщиться от действий профессора. Теперь Витольд казался озадаченным. Он точно ожидал её согласия и ничего более. Наткнуться на протест в первый же учебный день было поистине ошеломительно. — О! Я, кажется, понимаю, что тут происходит, — только теперь он отпустил ладонь Джинни из своих рук, — Кажется, мне сегодня шепнули на ухо что-то про межфакультетскую войну. Да-да, припоминаю, — Витольд провёл своей рукой по идеальной прическе, поднимая подбородок вверх. Отчего тут же раздались возбуждённые вздохи девочек. Напоминало самолюбование Златопуста на втором курсе. Второй раз Гермиона не купится на смазливую мордашку. Теперь сначала дела, а потом слова. — Что ж. У нас в Шармбатоне нет подобных глупостей как разделение на факультеты. Мы все равны и учимся в одинаковых условиях. То, что у вас развели в школе — полная чушь. И я не потерплю подобных разбирательств в моём присутствии. Так что, прошу вас ещё раз, прекрасная мадемуазель, проводите нашего друга. — Давайте я помогу? — Гарри резко встал, еле сдерживая порыв помочь без разрешения. — Что вы, я думаю, леди сама справится с поставленной задачей и проследит, чтобы молодому человеку оказали помощь. Гарри пришлось сесть на место. Джинни явно была растеряна. Она быстро встала, подошла к Забини, подав ему руку. Тот же был в не меньшем шоке, ответил на её жест, взяв девушку за предплечье, чтобы встать. Профессор, довольно ухмыльнувшись, поспешил на своё место у доски. — Итак. Когда мы со всем разобрались, хочу представиться для тех, кто не был или не запомнил на завтраке. Моё имя — Витольд де Эль. На данный семестр я ваш покорный слуга и преподаватель зельеварения, — произнеся эти слова, Витольд поклонился так низко, как кланяются разве что королям. Но этот жест не казался напыщенным. Он прямо-таки излучал элегантность и галантность, что ли. — Прежде чем начать, хочу попросить господина… Малфоя, кажется. Пересядьте к вашей коллеге, которую я сегодня оставил без напарницы. Естественно, Малфой не пошевелился. Он не потрудился даже голову повернуть к Гермионе. Но профессор не обратил на это внимание и повернулся к доске, рисуя формулы. — Я постараюсь вас подготовить к ЖАБА по вашей программе. Но, как вы могли знать, наши школы отличаются методами преподавания, поэтому обучу тому, что вам надо, но на французский манер, — он продолжал писать что-то на доске, стоя спиной к классу. — Первым делом, конечно же, нельзя не упомянуть, что Франция — столица любви. Не знаю, почему в вашей стране это понятие не так распространено и зачастую скрывается. Кажется, я ясно выразился, когда попросил пересесть, разве не так, мистер Малфой? Преподаватель резко развернулся на каблуках и уставился рассерженным взглядом в конец класса. — Простите, сэр, — слизеринец буквально чеканил каждое слово, — я не могу к ней пересесть. — Да? И почему же, извольте узнать? У вас тоже на ноге имеется рана? Я быстро распоряжусь, чтобы вас проводили в больничное крыло. На лбу профессора вздулась вена. Класс замер в напряжении, потому что никто не знал чего ждать дальше. Когда последний раз кто-то дерзил преподавателям? Но ладно бы своим, родным, а тут… неизвестность. Французский красавчик, который только на первый взгляд мог показаться лапочкой. Выскочит как чёрт из табакерки дурной характер, а потом отдуваться всей группой за одного смутьяна. — Не стоит, профессор, с ногой всё в порядке. Просто она… то есть я не хочу сидеть… там, — на лице Малфоя промелькнуло отвращение. Но даже слизеринская сторона не смеялась. Все, затаив дыхание, ожидали реакции профессора, который, выгнув бровь, наблюдал за Малфоем, будто предвкушая продолжение спора. Новый профессор излучал очарование и пугал одновременно. Гермиона тем временем опять держала руку на плече Гарри, чтобы он сидел на месте и не начинал высказывать Малфою всё, что о нём думает. — Простите, класс, можно ли я обращусь к вам? — с весёлыми нотками в голосе спросил Витольд. — Я, может быть, глуп? Или выгляжу недостаточно убедительно? Но вроде бы в начале занятия я на чистом английском попросил вас, — рисуя рукой круг в воздухе, — не устраивать при мне межфакультетских разборок. Вам повторить подобную просьбу лично, мистер Малфой? Что ж, мне не сложно. Мы будем задерживать занятие для вас, сколько вы захотите, лишь бы до вас, наконец, дошёл смысл сказанных мною слов. Малфой резко встал, демонстративно прошёлся до парты Гермионы и приземлился рядом, не отрывая взгляда от учителя. «Вот же наглый паршивец». — Как я уже и говорил, сегодняшняя тема занятия у нас о любви. Кто-нибудь может назвать зелье, которое ошибочно принимают за вызывающее любовь? Рука Гермионы взмыла вверх. Как, впрочем, и руки других студентов. Не было человека в классе, который бы не сталкивался с этим зельем, особенно после открытия магазина «Всевозможных вредилок». Но Малфой, именно от поднятой Гермионой руки, цыкнул. Хотелось этой самой рукой его ударить. — Слушаю вас, мисс… — Патил, профессор. Амортенция. Мощное приворотное зелье. — Правильно, мисс Патил. Пять очков Гриффиндору. Но в вашей стране это зелье имеет несколько устаревшую формулу. Но это неудивительно. У вас в Англии нет даже зачатка любви к девушкам или хотя бы искры, — мимолётный взгляд, обращённый к Малфою. Малфой же, подперев рукой щеку, скучающе смотрел в ответ. Гермиона рядом с ним чувствовала себя как на иголках, а плечо, обращённое к нему, жгло от одного присутствия слизеринца. Да, он ещё за семестр её ни разу не задел, не обозвал. Даже пообщался с ней! Но Гермиона была готова в случае чего тут же нанести ответный удар. Не было доверия к его невероятному спокойствию. Малфой не мог перестать её ненавидеть. Скорее Паркинсон перестанет быть такой занозой. — В ближайший месяц вы будете по парам — прямо как сидите — варить усовершенствованное зелье Амортенции. Это очень сложное зелье, признаю. Но у вас оно включено в ЖАБА, поэтому не могу спорить с вашим министерством. Есть вопросы перед тем, как приступим? И вот рука Гермионы опять вспорхнула вверх. — Да, мисс? — Грейнджер, сэр. А чем это зелье отличается от варианта, который варят в Англии? — Ох, это хороший вопрос, ma chérie*. Как и в случае известной вам ранее формулы, оно действует ровно сутки. Но если человек влюблён в кого-то другого, то зелье либо не подействует, либо его эффект рассеется через пару часов. Можно проверить, например, верна ли вам ваша вторая половинка, или же есть ли шанс у вас с человеком, принявшим ваше зелье. Спустя два часа наваждение прошло — делайте выводы сами. Мы, французы, считаем, что это более честно по отношению к человеку, — сказал это с таким гордым видом, будто он самолично это зелье изобрёл. «Интересно, моя Амортенция до сих пор пахнет волосами Рона?» Тут взгляд упал на сидящего рядом слизеринца. Гермиона уже почти забыла о его существовании. А он всё сидит с таким же отстранённым видом, готовый сбежать, если прозвенит звонок. И неужели правда с ним придётся варить злополучное зелье? Да ещё какое! Захотелось завыть. А Джинни будет варить с Забини? Что-то подсказывает, что этого преподавателя не сломить простым «Не хочу быть в паре», ему нужен куда более весомый аргумент. Может, сказать, что Малфой хочет убить её? Что за бред. Он на такое не способен. Но всё это не далеко от истины. Малфой постарается добить самооценку, вывернет все чувства наизнанку, как делал все года совместного обучения. Предвкушение подколок, шуток, угроз. Только почему он такой тихий сейчас? Веяло опасной тишиной, нарушать которую не хотелось. — Как я и сказал, будете варить в парах. Поэтому, прежде, чем начать, прикоснитесь одновременно палочками к котлу, стоящему перед вами. Как только приказ был выполнен, на котле появилась надпись, выведенная курсивом: Draco & Hermione По кабинету раздались возмущённые реплики, но Витольд улыбался как ни в чём не бывало. — Так я быстрее выучу ваши имена и точно буду знать, где чьё зелье.