Потому что на 10 девчонок по статистике... 0,5 ребят

Заметив, как Глорий достал глок, я предостерегающе поднял руку. — Не надо. Один шаг и чокнутая в красном уже прильнула ко мне, как девушка на свидании, крепко обхватив за руку и прижав её к своей груди. Когда открытый живот в шрамах коснулся руки, я просканировал тело этой… героини ли? Все доступные мне манипуляции с такой усталостью ей — слону дробина. Её регенерация была на порядок выше, но будь Дэдпул не мутантом, она бы умерла от собственных болезней или болевого шока. Рак был не только строительным материалом для её регенерации, но и источником постоянной боли. Боль, при сканировании способностью, всегда отдавалась онемением, как после удара током. — Оу, так ты тут главный? — проворковал монстр, шепча в ухо. — Неужели сам главарь «братишек без хуишек»? — Внезапно схватила за мошонку, начав мять. У меня искры из глаз посыпались, на миг в них потемнело, а эта сучка уже стянула с меня штаны с трусами и сидя на кортах придирчиво осматривала член, тыкая в него и яйки пальцем. — А это после операции шовчик? Удар коленом в подбородок, импульс Силы разрывает ей спинной мозг. Даже по одному низу лица понятно, что удивил, некрасивые губы застыли буквой «о». — Валим! Валим отсюда! — подтягивая штаны и на ходу застёгивая ширинку, сайгаком рванул к машине. Глория вальяжно подошла к Леди Дэдпул и разрядила обойму ей в голову. — Какого чёрта?! Её это не убьёт! Регенерация Дэдпул была такой, что ей даже порча жизненно важных органов — не приговор. Так что самым простым решением было обездвижить её на все запасы и бежать со всех ног. Заблокировать её регенерацию я не мог. Нужно было больше времени на обследование и больше сил. Это я и пытался объяснить Глории, пока мы рвали когти. Далеко укатить не смогли, сквозь крышу, пропоров мне плечо и руку, сверху вниз вошёл прямой меч. Машину перевернуло и, кажется, я отключился. В себя пришел в своей постели: над головой была знакомая люстра-вентилятор с одной отломанной лопастью и ёлочными шариками подвешенными на оставшиеся. Это и всё, на что меня хватило перед Рождеством, настроение было не праздничное. Купленная Глорией гирлянда даже не была вытащена из коробки и стояла прямо в ней, радуя редких прохожих, которые задирают голову к небу в такую слякотную погоду. — Приснится же такое… — потянулся со сна и с ужасом обнаружил, что левая рука прикована к спинке кровати, а правая нащупала что-то бугристое и при этом гладкое, как кожа без пор от больших ожогов. Рядом лежало существо похожее на облитый кислотой женский манекен и страшно скалилось. Тут даже пакет на голову не помог бы. У меня утренний стояк упал, настолько не помог бы пакет! — Сказал бы сразу, что ты тот самый Лекарь, — укоризненно протянуло чудовище, — я бы тебя не тронула. Ну-у-у, не насмерть бы его тронула! — легкомысленно пожала плечами и звонко захихикала, теребя мою промежность. Ужаснувшись, внезапной мысли прохрипел: — Где Глория? — Эта мужичка? Я её связала. Кстати, она мне та-а-ак много рассказала про твои чудеса! Я хочу, чтобы ты меня вылечил! Тогда я буду няшной паинькой! — Изобразила руками лапки, как японские школьницы в аниме, когда прикидываются кошечками. Когда с тобой кокетничает оплывший лысый манекен с тремя волосинками на черепе, хочется, впереди своего визга, выскочить в окно и то, что там пятый этаж воспринимается как удача! Вблизи кожа Леди Пул была ещё отвратительней. Поморщившись, она перекинула через меня ногу и села сверху, упершись руками в живот, на её лице заиграла ехидная улыбочка, не предвещавшая мне ничего хорошего. Немного поёрзав, она достала откуда-то из-под подушек свою маску и натянула мне её задом на перёд. По спине пробежался табун мурашек, страшно было — пипец. — Поиграем в ковбоя и лошадку? Даже не думай снова провернуть тот фокус. — обманчиво ласково прошептала в самое ухо и лизнула в щёку. — Иначе я найду тебя и порежу на сотни маленьких кусочков. Возмутиться, что от таких обещаний не встанет, уже не смог. Глубокий поцелуй, да с языком, явно показал, что сейчас меня поимеют. Дав отдышаться, она томно зашептала, чтобы я в деталях представил роскошную светловолосую девушку с глазами цвета виски и личиком падшего ангела. Каждую деталь описания внешности незнакомки сопровождал или поцелуй, или поглаживание, а иногда лёгкие щипки и укусы. У меня встал. Чёрт побери! Контролировать способность не получалось, да и не сильно-то и хотелось, сказывалось воздержание. Дуней Кулаковой «сыт» не будешь! По ногам текло, липло, сам я взмок, уже не от холодного пота, и тяжело дышал, а ощущения с какими тугие мышцы узкого влагалища двигались вверх и вниз по стволу отшибали последние мозги и образ монстра. Краем сознания отметил, что свободной рукой тискаю её грудь, попутно изменяя кожу на нормальную и возвращая сосок на место. Кожа груди нежная-нежная, будто сама ластится к ладони… Сосок немного потеребил пальцами, он напружинился, как маленькая вишенка крепкий! Между пальцев зажал, тиская упругое полушарие. После «скачек» спал, как убитый, а утром, это надо было видеть с каким лицом Пул носилась по квартире лапая себя за нормальную грудь и каким диким, не читаемым, взглядом на меня смотрела Глория: то ли с ужасом, то ли с отвращением, а может с сочувствием. — Если хочешь, чтобы я тебя вылечил от увечий, ты отпустишь Глорию и убивать её не будешь. Ни сейчас, ни потом. И убери руки! — Я никуда не уйду, мистер Дарси! — Сначала лечение! — капризно топнула ножкой, надув изуродованные губы Пул, не обратив внимания на реплику Глории из зала. Красная маска с чёрными кругами и белыми «глазами» в них, пока оно одевалось, была задрана на нос. — Мне нужно время и… поесть. — Это я быстренько! — Натянула топик обратно на грудь. Выбегая из комнаты, Пул зацепилась мечами закреплёнными на спине буквой «Х» за дверную коробку, а дальше полетела кубарем до самой стойки, уже без оружия. Ужимки женственные, ветер в голове, как у блондинки из анекдота, но внешность адская. Хотя, это временное явление. Первое, что я поправил, следом за грудью, было лицо, так что в костюме со сдвинутой на манер шапочки маской Дэдпул можно было назвать красивой. Оценила даже Глория, громко скрипнув зубами, сразу после «реставрации» лица Леди Пул. Словесный портрет не лгал, но теперь я сам мог увидеть ангельскую мордашку с ясными глазами почти оранжевого цвета, в моменты гнева становившиеся тёмно-карими, с капризными розовыми губками, верхняя немного уже чем нижняя и темнее. Если бы меня попросили охарактеризовать коротко характер Леди Пул, я бы сказал: Это не женщина — это ремонт с потопом и переездом. Глория на говно исходила, но сделать ничего не могла, потому что я уже один раз ей отсечённую катаной руку приживлял обратно. «Про членовредительство уговора не было» — заявила Пул, точнее Венди. Венди — это уменьшительная форма от «Гвендолин». Гвендолин Уиллоу Вилсон, при всей своей ебанутости весьма недурно готовила, получше чем Глория, в чём я смог убедиться за неделю совместного проживания, имела привлекательную фигуру, большие… карие глаза, действительно напоминавшие виски на просвет. Сразу поправить ей всё тело я не мог, слишком уж обширными были мутации кожных покровов. Когда Венди перестала быть такой стрёмной, у меня не то что вставал на неё, он не падал. К чёрту валькирию-Касл! Да и не такая уж Венди чокнутая, видали и хуже! Откуда Дэдпул вообще обо мне узнала выяснилось скоро — это Босс «Бро» решила поторговать моими услугами и слухи распространились, но пока только о том что я мог бы, а не уже сделал. Теперь распускает слухи, что наврала с три короба и «Бро» залегли на дно, но деньги на моё содержание капали стабильно. С детской непосредственностью Венди болтала и крутилась перед ростовым зеркалом без одежды ничуть не стесняясь наготы: то отклячивала попку, то лапала себя везде, будто модель Плейбоя на фотосессии. А затем подхватила мою майку и быстро надев на себя, прыгнула на постель, сев по турецки. Двуспальный траходром позволял. — Однажды нас подняли по тревоге настолько внезапно, что я запрыгнула в броневичок в шортах и майке, и никто этого не заметил на месте, когда все успокоилось, зам командира роты так с меня охуела, что даже не нашлась, что сказать и похвалила за рвение. — В любой армии мира распиздяйство — неискоренимо. — А ты служил?! — Если бы у тебя рот закрывался, цены б тебе не было. — беззлобно хмыкнул, переводя тему. — А сосать я тебе чем буду?! — гневно тряхнула светло-русыми, почти блондинистыми локонами и уперла руки в боки Венди. — Фрэнки? — М? — не глядя полез в миску с мандаринами, потому что листал газету и параллельно просматривая колонку новостей медицины. — Я навсегда останусь такой? Не отрываясь от статьи про трансплантологию: — До первых обширных механических повреждений кожных покровов, повышенными температурами, щелочами, кислотами… — А нормально? Ненавижу твои медицинские заумные словечки! — Внезапно начала спорить сама с собой. У неё это часто случалось «Идти ли к психиатру?» — спросила она себя. Мнения разделились». — Я не тупая! Сама ты тупая! Фрэнки! Так что про внешность? Просто, чтоб даже я поняла. — Это ты мне? В огонь не лезть, кислотой не умываться, наждачкой не вытираться. — Так бы сразу и сказал! — Вырвав у меня очищенную мандаринку. — Не умничай мне тут! Мой он! … Фрээ-э-энки! — А глаза наивные-наивные. — А ты меня любишь? — Ты сидишь у меня дома, в моей футболке и ешь мою мандаринку, у тебя ещё сомнения есть? И вообще как-то очень привычно получилось. Раз и она у меня живёт: занимается со мной сексом, тренирует меня рукопашке, управляться с мечами, готовит, лается с Глорией, а Глорий таскает нам продукты… Я хорошо устроился!