Потому что на 10 девчонок по статистике... 0,5 ребят

— Фрэнк. С запахом палёного и пороха появилась Венди Вилсон и остановилась в дверях. Когда она вот так, молча, заявляется в покромсанном и изорванном костюме с обиженной моськой, тут к гадалке не ходи — «жалей меня, жалей меня полностью!». А вообще у нас, типа, семейный подряд образовался: она калечит, я лечу. Я как «ночная медсестра», но только для преступников. Но это пока, в планах у меня собственная больница или место в чужой, где бы я мог лечить способностью и при этом не торчать с утра до ночи с пациентами, которым легко и просто могут помочь обычными лекарствами. Самой перспективной, в этом плане, выглядела клиника «Новый Амстердам»*, которая славилась нарушением правил персоналом ради помощи больным. Так сказать, лечили не благодаря, а вопреки. А ещё там было весьма любопытное устройство: собственный суд и отдельное крыло для заключённых, которым требовалась медицинская помощь. Озлобившиеся на Власть врачи, которым мешают лечить и спасать? Думаю, они будут совсем не против промолчать обо мне ради самых тяжелых больных и даже поспособствуют появлению в их рядах ординатора Фрэнка Дарси, а может и полноценного врача, кто знает. — Фрэнк! — напомнила о себе Леди Дэдпул, капризно надув губы. — Серьёзно? Тебе ещё приглашение нужно? — весело фыркнул. — Иди сюда, кошмарище моё, жалеть буду. Лучше красна девица с жёлтой карточкой, чем с неучтёнными тараканами, какие у меня были раньше, в прошлой жизни. Хотя теперь новая кожа у Венди нарастает нормальная, а не «пластиковое авокадо из духовки», я не перестаю шутливо обзывать её кошмарищем в разных вариациях. Я не излечил её от всех болячек, мне не хватает запасов энергии и знаний, чтобы исправить всё, прежде чем рак под регенерацией опять вылезет где-нибудь в другом месте. Хотя со временем, я чувствую, смогу за один раз удалить все очаги и навсегда избавить Венди от рака. Жду этого момента и боюсь. Боюсь, что она меня бросит. Знаю, что с мужиками тут напряженка, но всё равно стремаюсь, что исчезнет она так же быстро, как появилась. С писком и визгом, Венди Вилсон прыгнула на меня, а вместе мы оказались на полу, потому что даже железный траходром времён Второй мировой оказался не готов к таким нагрузкам. Ножки отлетели, пришлось чинить при помощи оставшихся от суицида инструментов, молотка и такой-то матери. Чем заработал от Вилсон очередной странный взгляд. Кое-как отшутился и потащил Венди в ванную. Надеясь, что секс заставит её забыть об этом проколе. Убирая свежие шрамы, намыливал её роскошный бюст третьего размера, стоящий торчком, как у порноактрисы, крутые бёдра и отменную жопу. Любая фитоняшка удавится взглянув на Венди. И это всё моё, только руку протяни! Прижав собой к плитке, поднял её ноги себе на пояс. Тяжеловато, но оно того стоило! Щебет Венди я уже давно воспринимаю, как фоновые звуки, откликаясь только на своё имя. — Фрэнк! — Да люблю я тебя, люблю! Только отвали! Ноут у меня тут же отжали, а вместо него на колени легла Венди, разметав по кровати пышную гриву. — У моей подружки неприятности. Только ты можешь ей помочь. Пытаясь достать ноут за крышку кончиками пальцев, через Вилсон: — Ну приводи её сюда. — Она не поместится. Ошалело: — Ты когда с Халком закорешиться успела?! Но будущим пациентом оказались не Халки, а Паучиха. Халки, кстати говоря, тут бабы, обе. Только в боевой форме у них сиськи рассасываются, как и мозги, и они превращаются в каноничных комиксовых шкафов в одних… стрингах. В отличие от комиксов, стринги на сверхпрочных резинках — это единственный предмет одежды, который выдерживает превращение туда и обратно. Короче, Халк в стрингах — это зрелище пострашнее, чем Дэдпул «до». Вечерком, мы поехали на метро куда-то в Бронкс. Перелезая через обломки, я огляделся: аварийное деревянное здание изнутри напоминало пыльный сундук с кукольным театром, где поселились пауки. То, что затаилось в паутинных «вуалях», на человека походило слабо. Паучиха была женской версией Человека-паука: костюм тех же цветов, те же способности и даже вражда с Джейн Джеймсон из «Дейли Бьюгл», только на голове капюшон из прозрачной плотной ткани с рисунком паутины и в подмышках та же ткань, для планирования, как в вингсьюте. Среди обломков закреплённых паутиной похожей на канаты сидело что-то с восемью конечностями и серым мехом, как у русской голубой, только не кошка. И глазами, как у зомби — мутными, покрасневшими, немного вздутыми, и с запозданием реагирующими на свет фонарика. — Понятно. Это второй раз или первый, когда Паркер мутировала… — Откуда?! Я даже ей не говорила! — воскликнул монстр, всплеснув конечностями.  Глядя в прищуренные с недоверием глаза Венди и испуганные паука-монстра, прикусил язык. — В этот раз ты мне точно расскажешь всё! Не отвертишься! У тебя тоже есть голоса в голове? Или ты мутант-телепат? Мне в голову ни один телепат влезть не может, а ты смог?! Как? — Я вам тут не мешаю? — Донеслось ехидное замечание. Между жвал были видны две щели, заменявшие существу нос, а ниже, губы сине-фиолетового цвета, напоминавшие омертвевшую плоть. Ан нет, не напоминавших: по нездоровой коже из них тут же засочился густой зеленоватый гной. Быстрое сканирование показало, что человеческие «элементы» отмирали не только на видимых местах. Всё «лишнее» отваливалось неаппетитными кусками, обнажая серую кожу со слипшимся «мехом». Паучиха мутировала в Человека-птицееда? Паркер рассказала, что это второй раз, когда вылезла её паучья ипостась, а так же что она пыталась с этим сделать и каких успехов добилась. В биологии паукообразных она ориентировалась гораздо лучше меня, по этому мои путанные объяснения о своем состоянии легко перевела и даже навела на пару мыслей по поводу лечения. — Это прозвучит безумно, но я хочу форсировать мутацию, а во время следующей линьки… — Собрать меня человеком внутри паука? — перебила Ткач. — Это логично с точки зрения науки возможно, но… твоих способностей на это хватит? — Энергетики, инъекции глюкозы, много сладкого. Большего не потребуется. — Вэн, возьми ещё капельницу с глюкозой, на всякий случай. — Крикнула нервничающая Паркер. Пока Пул побежала за покупками, я разговорился с Паучихой. После общения с Глорией и Венди будто общаешься с нормальным человеком. Не в плане кукухи, а знаний вообще: словарный запас больше, умеет рассуждать и любит это делать. Культура, история, политика, психология… В общем — брат по разуму! Несмотря на то, что сестра. Ну и похер, что страшная, мне ж с ней не трахаться. Вот только мы не учли, что полностью превратившись в паука, Паркер взбесится, перестанет нас узнавать и откажется окукливаться и линять. Что я узнал из этого приключения? Пауки умеют громко шипеть, как кошки и громко топать. Отрубив лапы, вернулись все трое при помощи телепорта, встроенного в ремень Венди, в кинотеатр. Пока я мучился, собирая внутри подсохшей паучьей туши человеческое тело, Дэдпул держала оборону от полиции заинтересовавшейся грохотом. Тяжко вздохнув, пустил «под нож» только-только появившиеся мышцы, все прочие источники глюкозы я израсходовал. Видимо не судьба иметь мне атлетическое телосложение, а вечно быть жилистым. В этот раз я вернулся к привычному по прошлой жизни телосложению. За грохотом перестрелки я не услышал как раскрылось брюшко твари и из розоватой слизи выпала нагая девушка с тонкими ручками-палочками, осиной талией и маленькой грудью. Не помню как выглядела прошлая Паучиха, но эта стала ещё изящнее и тоньше в костях. А я ведь не отсебятину лепил, это пока не мой уровень, она такой могла и так стать. Линьки через 5-6. Хотя пришлось бы Паучихе, наверное, побегать в виде арахнида из фентези: с туловищем женщины и брюшком паука, какое-то время. Подхватив скользкое невесомое тельце, я рванул по шаткой лестнице в ложе, где ещё оставались шторы. Показывать новую мордашку Паркер полиции точно не стоило. Хоть полиция и не против помощи доброй соседки, но Ткач всё ещё числится среди разыскиваемых за ущерб нанесённый городу во время подвигов. — Ложа слева от тебя, второй ярус. — проговорил я в микрофон, сорвав штору. — Уходим. Пул телепортировалась: — Вы где? — В другую сторону, бестолочь, и это балкон! — Я в театры хожу только чтобы кого-нибудь грохнуть! Не беси меня! Что значит разведи на театр?! Ая-й! — Тяжкий вздох.— Опять мою бедную жопку прострелили. Грязные, злые и вонючие мы зашли в квартиру, отодвинув в сторону очумевшую от такого столпотворения Глорию. Чтобы вернуться, пришлось даже угонять чью-то машину, а потом целый квартал чесать по крышам. — Свободна. Буду нужен по работе — звони. — И выставил за дверь. Если Пул светить лицом не стеснялась, то Паучиха даже от подружки скрывала свою личность. После того как все отмылись и переоделись, собрались в спальне, как самом тёплом помещении в квартире. — Фрэ-э-энк, — пропела Венди, — выкладывай! — Не при ней. — Кивнул на сидящую в углу около окна Паркер, не расстающуюся с зеркальцем с тех пор, как вышла из ванной. — Нет! Вы знаете как меня зовут, можете меня описать! Я тоже хочу послушать, какие тайны скрывает мистер Фрэнк Дарси! — Кося в зеркало. — И вообще, как я теперь дяде покажусь? Он же меня убьёт! — Поправляя волосы. — Решит, что я пропала, потому что потратила все свои деньги на пластического хирурга и поэтому не давала о себе знать! Я теперь на куклу похожа. — Надула Паркер полные губы, без всякой помады ярко-красные. Вместе с маленьким носом, личиком в форме сердечка и большими глазами с пушистым веером ресниц внешность получилась действительно, как у куклы. Может даже слишком идеальная. Но при этом не отталкивающая, а очень даже миленькая. Не Венди, но тоже очень даже красивая. Хотя подержаться особо не за что: доска-два-соска, хотя при этом вторые девяносто очень даже ебабельны. — Ну, как отмазка вполне себе... — взгляд скользнул на задницу Паркер. В два голоса: — Не меняй тему, Фрэнк!