Альтернатива

- Бог мой, Ваня, утри уже сопли и поехали ужинать, - Ирина сидела на углу стола, выжидающе смотря на мужчину перед собой. - Ты не понимаешь, теперь всё будет совсем не так. Везде, за каждым моим шагом, они будут видеть тебя и твои деньги. - А когда это было не так? Конечно, за всем этим и есть мои деньги. И всегда были. Нет, блин, ты сам себе на Церматы с Тайландами зарабатываешь, ну ёлы-палы, - с издёвкой она усмехнулась и всплеснула руками в притворном удивлении. - Штыпс вот зарабатывает на Тайланды и ничего… - вяло возразил Ожогин. - Ага, раз в сто лет и по обещанию… Короче, поехали, поедим. Ты сам всего этого хотел – вот, пожалуйста. Мне не сложно – тебе приятно. Спустя полчаса они уже сидели в Палкине и ждали свой заказ. - Зачем я только всё это придумал? – продолжал сокрушаться Иван, - Но ты… ты ведь могла отказаться?! - Минуточку, машер, ты сейчас, что, всё на меня спихнуть жаждешь? На меня, на своего верного товарища и самую преданную фанатку, по собственной глупости, ставшей женой махрового гея-тенора?! О Боги, за что мне эти муки?! – картинно всхлипнув, Ирина отвернулась, сделав вид, что приготовилась реветь как минимум неделю. - Прекрати ломать комедию, - зло цыкнул на неё в ответ, - ты прекрасно знаешь, как сложно мне даются такие перемены. Могла бы просто молча поддержать. - А я?! Да я ж за тебя, Ваня! Затебее всех нас! – издеваться над Ожогиным она могла воистину вечно, - Вот смотри, хочешь, ща селфи наше совместное запилю и напишу, как сильно люблю твой нежный взгляд, ласковый, он словно… - О, Боже, заткниииииииись! – промычал Иван себе в ладони, начиная, однако, уже улыбаться, - Что я сделал в этой жизни, что ты свалилась мне на голову?! - Красиво пел и совершенно не умел скрывать своей бисексуальности, к сожалению. А у меня на таких, как оказалось, слабость, - оскалившись, она плотоядно посмотрела на своего спутника. - Слушай, ну, ты не можешь всё ещё хотеть меня. А вдруг, я в постели – бревно, в конце концов?! - Я бы сказала, в начале начал, если верить слухам… В этот момент принесли заказ и разговор пришлось прервать. Ожогин сверлил ледяным взглядом сидящую напротив девушку, и лишь кончики ушей, ставшие красными, явно выдавали его ни с чем не сравнимую злость. 6 лет назад. Вокруг не происходило ровным счётом ничего примечательного. Очередной Бал Вампиров, очередная толпа фанаток. Раздав всем страждущим автографы, Иван вздохнул с облегчением и уже направлялся к машине, когда к нему подошла девушка и, протянув совсем небольшую тёмную коробочку, сказала: - Вы так долго не протянете, Иван Геннадьевич. Марина абсолютно права, не ваше это, не ваше. Даже не удосужившись дождаться ответа, она развернулась и ушла прочь, вскоре скрывшись за углом. В чём именно Марина была права, а права она во многом, безусловно, Иван не представлял, особу эту видел впервые в жизни, да и вообще, был сильно удивлён. Ещё и коробка эта странная. Первым позывом было выбросить её в ближайшую урну, но любопытство взяло верх и за это Ожогин потом ещё долгое время благодарил небеса, богов и всё, что только попадалось «под руку». В коробке лежало только две вещи: визитка некой Ирины и фотография, на которой Иван Ожогин был запечатлён в объятиях мужчины. Объятия, надо сказать, были вполне себе дружескими и всё бы ничего, если бы не было отчётливо видно, что на фотографии Иван плачет, а мужчина, обнимающий его, утешает что-то шепча на ухо. Присмотревшись, объятия дружескими уже не казались. Лица мужчины было не видно, но Иван прекрасно знал, кто это. Сердце медленно уходило в пятки, пропуская один удар за другим, перед глазами начинали плясать мушки. Первым порывом было разорвать фотографию в клочья, но мозг хотя бы в этот раз решил работать на опережение и подсказал, что это, конечно же, лишь распечатанная копия. На визитке был напечатан номер телефона и самым логичным было бы позвонить и узнать, чего хочет эта шантажистка-фанатка. А в том, что эта девица – его фанатка, Иван не сомневался ни минуты. Решив всё же успокоиться и как следует всё обдумать, он загрузился в машину и поехал домой. Встретившая его Марина сразу поняла, что что-то произошло и не лезла с расспросами весь вечер, тихонько занимаясь детьми в соседней комнате. Когда на часах было уже половина двенадцатого, Ожогин решился позвонить по номеру на визитке. Каково же было его удивление, когда механический голос сообщил, что аппарат абонента выключен. Он-то думал, что там ждут – не дождутся его звонка, а всё оказалось очень прозаично. Уснуть он той ночью так и не смог, поэтому утром семья лицезрела «папу не в духе», ходя вокруг на цыпочках и стараясь максимально сливаться со стенами. За это он им был, конечно, благодарен, потому что состояние его нервной системы грозило стать не просто аварийным, а критическим. Особо раскисать было нельзя, сегодня в расписании стоял очередной спектакль, поэтому, попугав домашних своим отсутствующим настроением ещё с полчаса, Иван поехал в театр сильно заранее, надеясь, что сможет развеяться по дороге и настроиться на нужный лад. Однако его надеждам суждено было разбиться в дребезги, так как ещё на подходе к театру он увидел свою вчерашнюю фанатку-террористку, как он её окрестил в своих мыслях. Она спокойно стояла, облокотившись на новенький мерседес, и курила, щурясь на солнце. - Что Вам от меня нужно? Деньги? Секс? – Иван не любил размазывать кашу по тарелке, предпочитая сразу расставлять точки на «i» - А, что, так тоже можно было? – засмеявшись, она выкинула бычок и встала, распрямившись, рядом с ним, - Ирина, очень приятно. - Мне всё равно как вас зовут, отвечайте на мой вопрос, - продолжал гнуть своё Ожогин. - Иван Геннадьевич, вам не кажется, что вы себя странно ведёте? Как минимум, я – девушка, вы – смею, надеяться, джентльмен. Для начала – здравствуйте, и возьмите себя, наконец, в руки, я не собираюсь делать вам ничего плохого, иначе давно бы это уже сделала, ведь этому снимку минимум год, - улыбка слетела с её лица, и она в один миг стала очень серьёзной и собранной, - Мы можем где-то поговорить? - Эээээ, да, конечно, - от такой серьёзности Ожогин несколько растерялся и позволил увести себя в ближайшее кафе. Так началась их странная дружба, как Ирина это называла.