***
- Нет, ну ты представляешь, Иван, - она опасно размахивала стаканом с кровавой Мэри, рискуя раскрасить скучные серые стены кафе в стиле молодых импрессионистов, - я к нему подхожу, вся такая красивая, стройная тогда ещё, прошу заметить. С этим пакетом дебильным ещё, о боже мой, какая я была идиотка… - Ну-ну, ты же не знала, - Иван накрывает её ладонь своей и краем глаза замечает как скисло выражение лица у хорошенькой официанточки, - Игорь всегда уважителен к поклонницам. - Пффф, - она выдёргивает руку и подпирает подбородок, - Он был таким довольным, после этого дурацкого Монте-Кристо. Я ведь ненавижу этот Монте-Кристо, понимаешь? Попёрлась ради него. Дождалась на служаке. Одна осталась. Ты знаешь во сколько он вышел?! В час двадцать!!! Я уже за стоянку заплатила дороже чем за билет, кажется. И такой: «Ой, а вы меня ждёте?!». Нет, блин, Маракулина, у которого завтра дневной, вдруг пораньше придёт… На этом моменте Ожогин громко заржал во весь голос, привлекая внимание немногочисленных посетителей кафе. - Вот, смешно тебе, - продолжала она, - а я тогда ещё верила во что-то. Ну и я ему такая, мол, Игорь Владимирович, а не хотите поужинать, наверняка же вы голодный после спектакля. А он мне такой, да нет, душечка, я уже и помылся и пирожков из буфета покушал. Пирожков, Иван! И помылся он… Вот прям информация для меня, влюбленной душечки, так сказать, что надо. Иван уже лежал на столе и почти подвывал от душившего его смеха. - Ну, а я такая, ничего, может, не сегодня, в другой день. А он смотрит на меня, глазища искрятся аж, говорит, нет, у него всегда пирожки есть. А я стою как дура и думаю, какие, нахер, пирожки… Хорошо, ума хватило ляпнуть, что я вообще не с подкатом, а так, просто, чисто по-человечески, без лямур-тужуров. Он сразу как-то подобрался и согласился на ужин. На этом этапе повествования Ожогин уже взял себя в руки и почти успокоился. - Пошли мы в этот «Большой» несчастный, ну, я подумала, гулять так гулять. Игорь ещё так стушевался мило на входе, - на этой фразе взгляд её чуть затуманился и смягчился, - Хорошо, что хоть хостесс меня помнит, пропустили без вопросов. Дали столик такой уютный, в углу. Сели мы, значит, и этот, заметь, абсолютно не голодный, как начал заказывать… По полной программе: суп, салат, второе… Я думаю, ага, пирожки у него там всегда. Ну ладно, есть – так есть. Взяли бутылку вина сначала как приличные. Выпили её минут за 30, кажется, горячее ещё не принесли. Потом поняли, что дело пахнет керосином и заказали ноль пять вискарика. Вот тогда беседа и пошла… И знакомые общие обнаружились соответствующего уровня, он сразу так размяк, я ещё, дурёха, ручонки потирала. Потом было ещё ноль пять. И ещё двести пятьдесят. Короче, были мы в дым. И уже почти когда собрались уходить, время было что-то около пяти утра, к слову, он возьми и ляпни, что он вообще не по девушкам, и так жалко ему их, бедненьких, на морозе ждущих, что просто ужас, но сделать с собой ничего не может. Брякнул и сразу спохватился. Сидит, глаза лупит на меня, даже не моргает. И я такая же сижу. От представившейся картины Ивану опять стало смешно. - Ну я ему сказала, конечно, что не надо ни о чём переживать, я же адекватная, можно у знакомых общих узнать (а они, прикинь, все как один из таких высших слоёв оказались, что я до сих пор не знаю, откуда они знакомы), никому ничего не скажу. Собрались мы и пошли на выход нетвёрдой походкой. Мы, главное, как встали, так Игорь почти в отключку ушёл. Вроде и стоит, а нихрена не понимает. Это я наглоталась абсорбента перед ужином – ещё хоть соображаю и стою, а он – ну никакой, прикинь. Загрузила его в такси. Стою, жду свою машину. Тут из реста выбегает официант, подбегает, такой, ко мне и тянет какую-то бумажку, говорит, мол, обронили, пока шли. Ну, я взяла, в сумку сунула не глядя, не до неё было. А уже днём, когда сумку разбирала, наткнулась на неё снова. А это вовсе и не бумажка была. А та самая фотка, на которой ты белугой ревёшь, а Игорь тебя утешить пытается, - закончила свой рассказ Ирина и залпом допила остаток коктейля.***
Иван почти допил второй бокал, усмехнулся сам себе и выложил в инстаграм-истории фотографию, как просила Ирина. Она была всё же умной бабой и ничего не делала зазря, это он понял почти сразу, ещё в тот день, когда она его почти насильно утащила «на разговор». Это только потом она признается ему, что многое лишь домыслила и играла, по сути, ва-банк, но выглядела она тогда чертовски уверенно и казалось, что у неё за спиной как минимум государственный архив с доказательствами его, Ивана, порочной связи не просто с другой женщиной, а с другим мужчиной, да ещё и с любимцем одного московского театра и пары тысяч фанаток. Игорь потом позвонит Ивану сразу, как проснётся с жутчайшим похмельем и расскажет о странном знакомстве, но Иван не придаст этому значения. Паззл ещё долго не будет у него сходиться, даже после знакомства с Ириной. Пройдёт не меньше года, прежде чем она решит рассказать ему историю знакомства с Игорем, после которой они, наконец, встретятся втроём, как заговорщики, в полуподвальном баре, где карты будут раскрыты, а очередные два по ноль пять и двести пятьдесят распиты. В тот вечер она отправит их вдвоём в отельный номер, который сняла вообще-то для себя, но куда их было девать таких – пьяных и слишком счастливых?! Лёгкий хмель от выпитого моёта приятно кружил мысли. Иван уже был на полпути до Москвы и все его мысли так и крутились вокруг приятного и чуть-чуть будоражащего воспоминания. Отпуск. С ним. И больше ни с кем. Ну, почти. Ирина была не в счёт. Она ж для блага, для нужности…