Альтернатива

Ирина сидела в ложе театра Оперетты и искренне не до конца понимала, что именно она видит на сцене. А, точнее, кого. Вот, вроде бы, Игорь Балалаев, Орлова играет. Но что за ужимки, шуточки и отсебятина. И, главное, от кого. И для кого. Последний вопрос волновал её значительно сильнее. То, что они с Ваней находились в зале, не мог знать никто из актёров. Она сразу сказала Игорю, что в этом блоке вряд ли придёт на него посмотреть. Про Ваню и речи быть не могло. Их отношения с Игорем переживали, мягко говоря, не самый лучший виток и, насколько Ирина знала, они, по сути и не общались. Этот поход в театр должен был стать первым шагом со стороны Ожогина к перемирию. Они хотели зайти после спектакля в гримёрку и рассекретиться с бутылкой шампанского, конфетами и так горячо любимыми Игорем пирожками. Но на сцене творилось что-то явно неладное. Почему Орлов вместо заигрываний с прекрасной Лизой Аглаи стрелял глазами в Радзивилла Маракулина Ирина не понимала. Лицо Вани же с каждым действием становилось всё мрачнее и мрачнее. В антракте оба пытались максимально слиться со стенами, дабы не быть сразу же узнанными фанатами. Из ложи они никуда не уходили, лишь встали в углу и тихонько переговаривались, обмениваясь какими-то весьма глупыми шутками. После финала, дождавшись, когда последний зритель покинет зал и фойе, они прошли за кулисы, в поисках гримёрки Игоря. Ирина, в целом, неплохо здесь ориентировалась и поэтому шла впереди, за что в последствии она сильно благодарила судьбу. Резко завернув за один из углов её глазам открылось нечто, чего она явно не хотела бы видеть. У стены стояли Александр Маракулин и Игорь Балалаев. Стояли настолько близко, что никаких сомнений быть не могло, хотя ничего конкретного и не было видно. Едва её заметив, мужчины резко сделали шаг друг от друга, когда за Ириной показался Иван с бутылкой шампанского в руке. — Аэаааа, — нарушить немую сцену решила Ирина, — Игорь, а мы тут тебе пирожков принесли… с шампанским! Она неловко потрясла крафтовым пакетом из пекарни, молясь всем богам, чтобы Ваня не запустил бутылкой в кого-нибудь, например, в неё. — Ого, как это вы внезапно появились, — Игорь сделал шаг им навстречу, забрал из её рук пакет, поцеловал в щёку и подошёл к Ване, — И тебе, Иван, спасибо, приятно удивлён. По его голосу Ирина поняла, что Ване он даже не рад, скорее, раздосадован его появлением. Маракулин продолжал стоять и наблюдать за сценой с лёгкой усмешкой на лице. — Саша, давно тебя не видела, — она хищно улыбнулась ему и сделала шаг в его сторону, — так соскучилась по тебе, как ты? Пойдём, покажешь мне свою гримёрку, а? По лицу Маракулина скользнула тень, а Игорь, резко обернувшись, схватил Ирину за плечо. — Он никуда с тобой не пойдёт, душа моя, — начал он почти ледяным тоном, — это вы сейчас с Ваней пойдёте, куда и собирались. Вы же наверняка мимо шли на очередную вечеринку или в ресторан, да? — Игорь, — ожил, наконец, Иван, — мы были на спектакле, ты сегодня просто невероятно играл. — Ещё бы, — хмыкнул Александр, — когда в тебя верят, играть сразу легко и просто. Или когда ты влюблён, да, Иван? Ирина резко выкрутилась из хватки Игоря, подошла к Маракулину и, схватив того за локоть, прошипела: — Если ты сейчас, сволочь, не заткнёшься и не пойдёшь показывать мне свою сраную гримёрку, поверь, никто не посмотрит, что ты тут не просто актёр, а ещё и какой-то продюсер, понял?! Александр человеком был взрослым, о влиянии жены Ожогина в театре был наслышан, поэтому абсолютно молча кивнул и утянул Ирину куда-то вглубь коридоров закулисья. — Вы правда были на спектакле? — голос Игоря всё ещё был холодным, — Почему не предупредили? — Игорь, я… — начал Иван, — Я так виноват перед тобой. Я сто лет не видел тебя таким на сцене. Я помню, как ты так играл, когда мы только-только встретились и я так был горд, что в этом есть капелька меня. А сегодня я понял, что в тебе снова есть эта искра, но это не из-за меня. И я… Я всё понял, Игорь. — Ваня, не надо, я так устал уже, — Игорь сжал переносицу двумя пальцами, — Ты как ребёнок. Без Иринки никуда, как к мамке к ней. Сам ничего не понимаешь, пока она не укажет? — Дело не в ней. Это я захотел сегодня попасть на спектакль, она сначала долго не могла сказать успеет ли, что-то по работе было, но это не важно. Важно то, что я всё понял, Игорь, — Иван взял руки Игоря в свои, — Пожалуйста, дай мне шанс. Я не могу тебя потерять. Я полный идиот. — Конечно, Ваня, ты — идиот, — Игорь лишь вздохнул, — Ты хоть знаешь, что она ещё в 12 дня была в Лондоне? Я с ней по видеозвонку говорил и видел. И ради тебя, идиота, она прилетела, потому что один ты бы сюда не пришёл. — Я… нет, я не знал, — Иван был, кажется, потрясён услышанной информацией, — Я думал… Но это же неважно, Игорь! — Это важно, Ваня, — Балалаев сделал шаг назад, высвобождая свои руки, — Ты думаешь только о себе и своём «я». Ты не думаешь, что и как ты делаешь остальным людям. Так нельзя. А если Иринки не будет? Кто тогда будет нас мирить, холить и лелеять? Ты об этом хоть раз думал? — Нет, но… — Вот именно, Ваня, вот именно. А её может не быть, знаешь ли. В общем, я не хочу продолжать этот разговор сейчас, Вань. Я не готов пока возвращаться, я не готов смотреть на тебя и не вспоминать то, что ты в очередной раз натворил. Я хочу отдохнуть, хоть и понимаю, что этот отдых может быть навсегда. Я люблю тебя, Иван, всем сердцем. Но себя я тоже люблю. С этими словами он развернулся и ушёл в сторону одного из коридоров, оставив Ожогина одного в полутьме закулисья с бутылкой шампанского в руках.