Альтернатива

Почему-то именно спектакли в середине блока давались Игорю особенно тяжело. Его Каренин был сегодня задумчив и не к месту молчалив. Цветов тоже особенно много не подарили, что странно, ведь это был первый блок в новом сезоне, после перерыва. Перекинувшись парой фраз с маячившим в театре Маракулиным, они вместе пошли на выход, когда услышали странный шум с улицы. В этой части Кузнецкого моста периодически играли музыканты, в этом не было ничего удивительного, но на часах было начало первого, что уже наталкивало на подозрения. Через окна разглядеть ничего не получилось, и Игорь первым сделал шаг на крыльцо. От увиденного он резко остановился, и Маракулин влетел ему в спину. Взглядам мужчин представилась наиэпичнейшая картина: во-первых, действительно играли музыканты; во-вторых, собралась приличная толпа зрителей; в-третьих, у микрофона стоял Иван собственной персоной; в-четвёртых, вишенкой на торте, вокруг Ивана бегала женщина в странном парике, каких-то лохмотьях и с бубном. Игорь не сразу понял, что происходит, а когда понял — отступать было некуда. Сзади стоял Маракулин и подозрительно не планировал сдвигаться с места. Впереди же была толпа. Зазвучали первые аккорды новой песни и странная женщина пустилась в дикий пляс, призванный, похоже, изгнать всех духов и людей в радиусе полтора метра, так интенсивно она махала бубном. Иван, не сводя взгляд с Игоря запел: Молиться бесполезно, Прогневал небеса я; Передо мною бездна, И я стою у края. И сладко мне, и тошно, Пусть будет то, что будет, Но будет только то, что Он сам меня погубит. Ты гибель моя! Ты гибель моя! И нету мне спасенья, Нету мне прощенья. Ты гибель моя! Ты гибель моя! И весь в раскаянии, И лишь отчаянье одно. Ты гибель моя. Ты гибель моя. Ты гибель моя. Игорю в этот момент нещадно хотелось только две вещи: провалиться под землю и чтобы эта женщина с бубном перестала носиться вокруг Ивана. Меж тем, песня продолжалась. Во сне иль наяву я Всё время представляю, Как я тебя целую, Как я тебя ласкаю, То этот взгляд — забвенье, И только наше время. О, похоть, похоть, похоть! Сильней огня в геенне. Ты гибель моя! Ты гибель моя! И нету мне спасенья, Нету мне прощенья. Ты гибель моя! Ты гибель моя! И весь в раскаянии, И лишь отчаянье одно. Ты гибель моя. Ты гибель моя. Ты гибель моя. Голос Ивана пробирался сквозь все засовы и преграды, которые Игорь так тщетно выстраивал всё это время. Он знал, что песня эта была только для него. Он так часто просил Ваню спеть её как-нибудь дуэтом, но всегда получал отказ. А здесь — посреди улицы, рискуя получить кучу неприятностей за шум в первом часу ночи, он пел только для него. И даже толпа уже была не так важна. Я думал, голос плоти Я укротил навечно, И вот горю, как порох, И таю словно свечка. Я поднимаю руки Для страшного проклятья, И я их простираю Для страстного объятья! На этих словах Иван распростёр руки в сторону Игоря, но в этот момент мимо него как раз галлопировала псевдо-цыганка и жест остался незамеченным толпой, но очевидным для мужчин. Игорь оттаял. Он понимал, что, конечно, простит этого засранца. Ведь пойти на такой шаг для Ивана значило слишком много. Не просто что-то спеть, а бесплатно, посреди улицы, как бродяжный музыкант, ещё и песню, которая была, на самом деле, их песней — Игорь это оценил. Ты гибель моя! Ты гибель моя! И нету мне спасенья, Нету мне прощенья. Ты гибель моя! Ты гибель моя! И весь в раскаянии, И лишь отчаянье одно. Спасения нет. Прощения нет. Ты гибель моя. Спасения нет. Прощения нет. Ты гибель моя. Прости же меня. Последние слова Ивана потонули в вое сирен, кто-то всё же вызвал наряд полиции, оставшись не в восторге от внезапного концерта. Толпа зрителей буквально испарилась за пару секунд, и представители правоохранительных органов подошли к артисту и музыкантам. О чём они говорили было не слышно, единственное, что заметил Игорь, это то, что цыганка начала судорожно кому-то дозваниваться, а затем отдала мобильник одному из полицейских. Завершив разговор, он вернул телефон хозяйке и, кивнув остальным коллегам, пошёл в машину. Вскоре они уехали. Цыганка с облегчением стянула парик и оказалось, что всё это время это была Ирина. Игорь был настолько удивлён этим перевоплощением, что так и продолжал стоять на крыльце. Только сзади уже не чувствовалось присутствие Саши, видимо, тот куда-то улизнул. Иван подошёл к началу ступенек, посмотрел на Игоря и встал на колени на одну из них. — Прости меня, я не могу без тебя. Я такой идиот. Игорь спустился к Ивану и, обняв его, прошептал: — Я душу дьяволу продам за жизнь с тобой.