Crossing a line

Наконец это свершилось. Хотя она и раньше не смотрела на него с особой враждебностью, но неприязнь точно была. Наталья особо не показывала её остальным странам, но теперь... Она сидела рядом с ним. Да, сейчас, сидела рядом с ним. Остальные страны были даже и не против, мол, сидит и сидит. Всех всегда настораживали эти непростые отношения и перемирие очень обрадовало членов собрания. Джонс сидел насупившись, хотя обычно он выпендривался, сидел, задрав нос, и объявлял себя чуть ли не председателем собрания. В этот раз он вёл себя достаточно тихо и разговаривал, только когда к нему обращались. Наташа была рада такому положению дел. Закрутил кашу, теперь и расхлебывай. Когда все страны были в сборе, собрание началось. Англия начал первым, выразил свое согласие по поводу того, что все страны наконец собрались без каких то проблем. В ответ на это Япония лишь фыркнул. " Ну у этого-то со всеми проблемы!" - подумала Наталья. - Так же я очень рад, ведь вражда, хоть и немая, между достопочтенной Беларусью и Германией наконец завершилась. Остальные страны одобрительно улыбались и лишь Джонс фыркнул и отвернулся. Естественно, разлада никакого между ними он не посеял, план не удался. Мужчина смотрел на них, улыбающихся, иногда посматривающих друг на друга и его терзала зависть. Сам то он никогда не был влюблен и не был любим. Вот же голубки! - Очень хотелось бы поговорить о том, что вы, Корея, снова занялись разработкой ядерных ракет. - обратился Россия к парню в халате и сидящего около Китая. - К чему это, я могу спросить? Отвечающий пожал плечами. - Наша страна хотела обороны. Если кто то из вас что-то выкинет, мы будем наготове. - Вы угрожаете? - брови Брагинского взлетели вверх. - Это предупреждение. - Корея улыбнулся. - Насколько я знаю, Германия года два назад говорил вам, Брагинский, что тоже занимается разработкой ядерного оружия. - Это меры безопасности. - хмыкнул Людвиг. - Но никак не плевок в лицо совету. - У нас нет ядерного оружия, и мы живём спокойно. Почему бы и вам всем от него не избавится и не нести угрозы остальным странам? - включился в разговор Швейцария. - Конечно у вас нет ничего, вы подписали нейтралитет. - закатил глаза Людвиг. Пруссия прыснул в кулак, а Наталья сдержанно улыбнулась. Швейцария втянул в себя воздух, но промолчал. Тема ядерного оружия была на время закрыта, страны перешли к обсуждению ситуации в Иране и Ираке. На этот раз подтянулся и Джонс, который предлагал ввести туда свои войска. Англия отказался сразу, остальные страны молчали. Наконец, Америка перевёл взгляд на Беларусь. - А почему бы и Беларуси не прийти на помощь? Уверен, что она, и её братец Брагинский смогут ввести свои войска на эту территорию. - Вам напомнить ситуацию в Афганистане в 1979? - Иван поджал губы. - Я больше не хочу рисковать своими людьми. - Леди Арловская? - Альфред скривил губы в улыбке, смотря на девушку. Лицо её сохраняло невозмутимость. - Вы теперь не зависимы от брата. Можете сами принять решение. - Спасибо, что напомнили об этом. - Наталья старалась держаться, но смотреть и тем более отвечать на вопросы этой сволочи ей не хотелось. - Я так же отвечаю отказом. Смысл следующих фраз уже ускользал от Беларуси. Она была в ярости. Эта страна сама ввязала себя и своего брата в войну. Вот пускай они сами и разбираются! У Наташи уже дрожали руки. Людвиг это заметил, но не знал как успокоить девушку. Когда Арловская в гневе - лучше не прикасаться. Но ещё минута - и она точно сорвётся. Пускай лучше перекинет свой гнев на него. Мужчина опустил руки, делая вид, что разминает их и положил ладонь на прикрытую тканью юбки коленку Наташи. Та широко распахнула глаза, почувствовав на себе уверенную ладонь и кинула быстрый взгляд на Людвига. Тот сидел, как ни в чем не бывало, но едва девушка посмотрела на него, немец усмехнулся. Остальные страны ничего не замечали. Разгорелся вопрос о миграции и что с этим делать. Их участия пока не требовалось и Наталья решила воспользоваться этим. - Ты что себе позволяешь? - зашипела она, наклоняясь к Крауцу. - Руку убрал. - Надо же было как то тебя успокоить. - Я спокойна! А теперь убери руку. - Нет. Людвиг улыбался так спокойно, так безмятежно и Арловская поняла: ей не справиться. Сбросить не может, лишние действия привлекут внимание. - Ты все ещё зла. - упрекнул мужчина, слегка перебирая пальцами подол платья Беларусь. - И напряжёна. Расслабься. - Как мне успокоится, если ты... - Ш-ш-ш... Она вздрогнула, когда горячие пальцы коснулись кожи, отодвигая подол платья. Наталья была готова поклясться, что покраснела. А она ненавидела краснеть. Это её выдавало. Слава богу, остальные члены собрания особо ничего не замечали. - Всё, Людвиг, я успокоилась, перестань пожалуйста... - плечи девушки уже задрожали... Нет, эти прикосновения не были неприятными. Наоборот, они вызывали шквал мурашек по всему телу. Ей хотелось, чтобы он продолжал, но обстановка не располагала. - Точно? - Да, пожалуйста... - Хорошо. Ладонь благополучно исчезла с её ноги. Беларусь облегченно выдохнула, понимая, что угроза миновала, но тут эта же самая ладонь обхватила её ляжку, слегка поглаживая. Этого Наталья уж точно не ожидала. Она выпрямилась, будто ей спицу вставили в спину. Ладонь была горячая, настойчивая и не желающая останавливаться. Лёгкими касаниями она поползла дальше, почти касаясь того самого, к чему и стремилась. - Я же уже успокоилась... Перестань... - Ты что-то сказала? - Людвиг и сам завёлся от происходящего. Нога её была прохладной, но подрагивала. Мужчина шевельнул ладонью, дотрагиваясь пальцем до ткани и тут Арловская свела колени. Да ещё и так резко. В итоге, рука Байльшмидта оказалась зажата в тиски. На него смотрела самая ни на что есть гневная Наташа. Брови её были сдвинуты, а губы поджаты. Покраснели, кстати. Неужели так сильно переживала? - Убери. Руку. Она чеканила это, но он только сильнее возбуждался. Да, плохая была затея. Но Крауц уже нашёл выход. Подождать до дома и там сделать с ней всё, что захочется. Эти слова эхом отзывались в голове, не давая покоя. Всё, что захочется... - Объявляю перерыв. Полчаса. - слова Англии словно пушечный выстрел пробили сознание Людвига. Он покачал головой и тут же убрал руку. Образы того, что бы он сделал с Наташей, ещё мелькали в голове, а жар в паху не спешил уходить. Арловская одернула подол юбки и встав с места, удалилась из зала. Немец проводил её взглядом, повернул голову и наткнулся на ухмылку Гилберта. Ясно, он всё видел. Теперь подколов не избежать. - Не смей ничего говорить. - пригрозил он брату и тоже встал с места, направляясь в туалет. Боль в паху стала сильнее, а снять напряжение надо. Людвиг завернул за угол, к самому дальнему туалету. Обычно туда никто не заходит, и именно там он намеревался снять возбуждение. Здравым смыслом мужчина понимал, что ничего такого здесь с Наташей ему не светит. Он завернул ещё за угол, и тут его схватили за рукав. Немец ахнул, ведь он не ожидал подобного. Его затащили в какой то кабинет и он крутанулся на одном месте. - Что за?... Около двери стояла Наталья и Людвиг готов был поклясться, что у неё из ушей сейчас пойдёт пар. А когда дорогая Беларусь была разъярена, то лучше бежать подальше. - Что это было? - кажется, ей с трудом дались эти слова. - Какого хрена это было!? Она редко ругалась, но Людвиг обожал, когда она злится. Ей же нравилось, она покраснела и он готов был поклясться, что дотронься он до неё там, из её рта точно бы вылетел стон. Не стесняясь других стран, она развела бы пошире стройные ножки, выгнулась бы дугой, произнося его имя на весь зал... - Ты меня слушаешь?! - накинулась на него Наталья. Байльшмидт покачал головой и обнаружил, что она в то время, что он воображал её такой...неправильной, она говорила. Во рту пересохло, а пах все ещё пульсировал и организм требовал разрядки. - Наташа... - в таком перевозбужденном состоянии она возбуждала и заводила его ещё больше. "Остановись, моя фрау, иначе это плохо кончится." - подумал Крауц. - Что?! - рявкнула Арловская, убирая прядь волос со лба. - Перестань, ничего страшного не произошло... - Не смей лапать меня в таких местах и в такое время! На собрании обсуждают важные вопросы, а ты... Отпусти меня! Беларусь даже опомнится не успела, как её зажали в довольно сильных объятиях. Нет, ей нравилось обнимать Людвига. Она чувствовала себя защищённой, нужной и любимой. Но в данной ситуации это её только разозлило. - Отпусти меня, прекрати, хватит! - девушка вырывалась, била его по груди кулаками, но его это только заводило. В живот ей упиралось что то твёрдое и от этого чувства она готова была закопать себя заживо. Сюда могут зайти, их могут увидеть! Это не страшно, но такими вещами заниматься... Наташа почувствовала, что снова краснеет. - Это все из за тебя, фашист проклятый! - Тебе же понравилось в прошлый раз. И в позапрошлый. И неделю назад... - усмехнулся Людвиг. - Заткнись, заткнись! - кулак Арловской прошёл близко от его лица, но немец перехватил его и поцеловал тыльную сторону её ладони. - Ты прекрасна, когда злишься. А теперь перестань брыкаться, или я возьму тебя прямо здесь. - Кишка тонка... Ой! Наталья ахнула, когда горячие губы накрыли её шею, прикусывая и засасывая одновременно. Руки уже не держали столь сильно, скорее уверенно. Девушка расслабилась. Чёртов немец, знает её слабые места! Он прав, она текла от одного его прикосновения, тогда, в зале переговоров. Его руки всегда горячие и дарят одно лишь наслаждение, а объятия спасительны. В районе бёдер все горело огнём, не дай бог он это почувствует! - Ну как, тонка моя кишка, м? - Крауц облизал нижнюю губу. - Заткнись! - Беларусь схватила мужчину за грудки, притягивая к себе и целуя. Яростно, жадно. В один миг ей стало плевать, что сюда кто то может зайти, увидеть... Неужели страсть обладает таким волшебным свойством, как пофигизм? Видимо да. Людвиг хотел её прямо здесь и сейчас. Слава богу на ней не было этого идиотского платья, иначе его он бы порвал точно. Вместо этого он рванул пуговицы её пиджака, которые чудом остались на месте. Пиджак оказался на полу, а вскоре компанию ему составил его собрат, пиджак Людвига. Сам немец был восхищён. Наташа никогда не была бревном и это его восхищало. Её руки и губы были ничуть не хуже, они умели дарить ласки и неописуемые наслаждения. Девушка твёрдо решила взять на себя роль мучителя, поэтому рванула белоснежную рубашку на себя, высвобождая её из брюк и тут же запуская туда руки. Он был горячим, раскаленным, но при этом неимоверно прекрасным. Байльшмидт уже и сам хотел побыстрее избавится от рубашки, поэтому начал расстёгивать пуговицы. Наконец и она полетела куда то на пол, а Наталья прильнула к этому телу, сильному и всегда готовом защищать её. Подумать только.... Германия и Беларусь... Пару месяцев назад это казалось невозможным и вот... Её губы накрыли его ключицу, целуя, даже слегка прикусывая. Послышался его стон, сильная рука еще сильнее прижала Арловскую к телу. Но она лишь усмехнулась. " Ну уж нет, я тебе покажу, как совращать меня на собраниях!" И Людвиг застонал ещё громче, когда горячие губы девушки накрыли его сосок. Она никогда так не делала. Видимо, адреналин играет не только у него. - Ах ты...- выдохнул Крауц, сжимая плечо Беларуси. Её язык обжигал, не давал покоя. Это было странное чувство. Было и щекотно и приятно. Но губы внезапно переместились на грудь, даря приятные ощущения. От нетерпения мужчина готов был взвыть, особенно когда ладонь девушки переместилась на его ноющий пах и несильно сжала. О, да, ей определённо нравилось мучить его. Руки девушки переместились на ремень брюк Людвига и тот распахнул глаза. Неужели она хочет? Нет, это невозможно. - Наташа... - мужчина перехватил её руки. - Не надо... - Я хочу. - Арловская улыбнулась, сжав его пальцы и потянула его штаны вместе с бельём вниз. Крауц никогда не смог бы вообразить, что Беларусь здесь и сейчас сделает это. Но её не напугал размер и, кажется, даже не смутил. Пальцы сомкнулись у самого основания, а ладонь постепенно начала двигаться вверх и вниз. Людвиг снова охнул, смотря на Наталью, на её движения. Пожри его все круги ада, она действительно хотела этого! А когда её губы в первый раз коснулись головки, вбирая в рот и заглатывая целиком, совершенно не стесняясь, Байльшмидт простонал, впиваясь пальцами в столешницу стола, на который сейчас опирался. Видит бог, у него два выхода: или кончить или умереть. Потому что то, что вытворяет она своим ртом, невозможно терпеть. Но при этом Немец притягивает её ещё ближе, из за чего Наталья втягивает щеки, увеличивая давление и отпускает, продолжая работать рукой. - Main got... - Людвиг запрокинул голову, а Наташа увеличила темп. Они оба хотели, оба были почти не в себе. Был риск, что кто то зайдёт, было всё, но обоим было наплевать. Она очерчивала каждую венку, облизывала так грязно и пошло, что он готов был кончить от одного её вида. Людвиг еле желание ей в волосы вцепится сдерживает, так хочется до конца засадить, сразу грубо. А она будто и дразнит, языком уздечку задевает и снова из него глухой стон вырывает. Издевается. Мстит. Коварная девочка. Его девочка. У Натальи онемела нижняя губа, но ей так нравится издеваться, мучить, делать приятно и наслаждаться. Этот неприступный и суровый немец становится таким уязвимым в таком состоянии. Она расслабила горло, замедляя темп и отстраняясь. Нитка слюны только возбудила их обоих и Людвиг не выдержал. Он дёрнул Арловскую вверх на себя, целуя её губы беспощадно, чувствуя собственный вкус, но на все было уже плевать. Сильная рука смела все бумаги со стола, ложа на него Наташу. Её волосы выглядели слегка растрепанно, но кого это волнует? Байльшмидт лихорадочно расстегнул её блузку, спустил с плеч и все равно, что пол не первой свежести, а блузка белая. Бюстгалтер вниз дёргает и обводит языком сосок, беря в рот, засасывая и слегка кусая. Наташа вскрикивает, его голову к себе прижимает, портя идеальную причёску. Он терзает, кусает, до вскриков доводит. И она его не останавливает, потому что ей слишком хорошо. Он слишком долго сдерживался, слишком долго хотел. Он её всегда хотеть будет, даже если весь этот мир рухнет. Людвиг юбку вниз дёргает, чуть ли не рвёт и она падает. Своё бы снять, справится и она помогает. Хорошая девочка. - Наташа... - Крауц с трудом русские слова выговаривает, подхватывает её под ягодицы, сжимает и шею вылизывает, кусает, на коже синие отметины оставляет. Толкается к ней пахом. " Смотри, что ты со мной делаешь, смотри. " Его штаны уже спущены и Наталья так же теряет контроль над собой, обхватывая его напряжённый член, сжимая и чувствуя смазку. - Течешь. - хмыкнул девушка ему в губы и заслужила укус в основание шеи. - Заткнись. - Правда глаза режет? Руки вновь обхватили Арловскую и дёрнули застежку от бюстгальтера. Тот составил компанию блузке и юбке на полу. Кожа Беларуси покрылась мурашками, но Людвиг не прекращал ласки. Хотя хотелось её невыносимо, до боли в ноющем паху, но её рука неожиданно исчезла, оставив после себя холод. - Хочешь взять меня на столе? - Наташа обняла мужчину, слегка проходясь ноготками по его спине и обхватывая ногами его поясницу. - Я сделаю кое что похуже. - немец снова усмехнулся, показывая клыки и дернув девушку на себя, дёргает последнюю часть её гардероба вниз, спуская со стройных ножек и опускаясь перед ней на колени. Наталья тут же свела колени, осознавая, в какой позе она перед ним. Но Людвиг успокаивающе провел рукой по её коленке и рывком развёл её ноги в стороны. Арловская тут же залилась краской, ведь подобным они никогда не занимались и ей было стыдно. Но попробовать же никогда не поздно? Она выгнулась и закрыла глаза, но когда обжигающий его язык коснулся её там, она вздрогнула, словно от конвульсии. Прикосновение было странным, другим и таким интимным, что ей стало неловко вдвойне. Но Беларусь нашла в себе силы и положила ладони на сильные плечи Крауца, поглаживая и одобряя. Она была сладкая, это надо признать. Ему нравилось доставлять удовольствие той, кого он любит. И когда из её уст вырвался первый стон наслаждения, он понял, что кончить не даст. Людвиг поднялся, оставляя поцелуй в уголке её губ. Арловская обняла его за сильную спину, слегка царапая её и, видимо, мстя за то, что он не закончил. - Блять. - немец выдохнул, притягивая девушку к себе за бедра и входя резким толчком. И сколько Наташа не старалась держаться, её стон эхом отозвался от стен и долго звенел в воздухе. Он наполнил её всю, не было бы места, где не находился бы Людвиг. Он перешёл на размашистые толчки, стол под ними шатался и он сам был готов издавать неприличные звуки. Губы сомкнулись на её шее, чувствуя пульсирующую жилку. Это её слабое место, Крауц давно это усвоил. Она таяла под ним как масло, было невыносимо сдерживаться, и он не сдерживался. Он входил на полную, отчего Наташа уже даже перешла на крики, отрывистые и резкие. Следы его пальцев точно останутся на бёдрах, но этого никто не увидит. Он рывком перевернул её на живот. Наташа уперлась животом в столешницу и тотчас легла на неё. Людвиг не прекращал двигаться, только сейчас он это делал куда жёстче, чем в предыдущие разы. Видимо, он очень долго сдерживался, чтобы не взять её именно так, как хотелось бы ему. Байльшмидт притянул её ближе, сминая ягодицы, отпуская звонкие удары и слушая её приглушённые крики. Какая звонкая. Точно охрипнет после этого. Да ещё и неделю сидеть не сможет. Людвиг усмехнулся от этих мыслей и увеличил темп, заставляя Наташу вскрикивать. Её волосы рассыпались по спине, плечам и мужчина намотал их на руку, заставляя девушку ещё сильнее прогнуться в спине и откинуть голову. Он поражался её гибкости, стройности и плавности. В свое время он даже хотел соблазнить и Украину (с её то достоинствами), но здесь сестричка её переплюнула. Беларусь была красива и идеальна сама по себе. - Не сдерживайся. - прохрипела Арловская, упираясь руками в стол. - Прошу. О на всех его дъяволов выпустила, всего сразу захотела. Людвиг зарычал, притягивая её ближе и оставляя отметины на плечах. Её спина прижималась к его груди, тела хаотично двигались, да и стол, казалось, сейчас рухнет. - Как скажешь, дорогая. - усмехнулся Немец, кусая её плечо и снова переворачивая, но на этот раз подхватывая под ягодицы и трахая её уже на весу. Наталья обняла его за шею, чувствуя, как потные тела двигаются в унисон. Да и Людвига заводило это прикосновение её голой груди, но так просто отпустить её он не мог. Конец был близок, но он её не отпустит. Никогда. - Ты можешь.... Сделать... - Наташа хотела что то сказать, но очередной толчок выбил из неё слова и она простонала, притягивая Людвига ближе. Немец сделал два финальных толчка и кончил, расслабившись. Арловская прошлась ногтями по его плечам, сотрясаясь и выдыхая. Когда возбуждение слегка поутихло, Людвиг отпустил девушку, посадив её на стол. Наталья поморщилась. Сидеть было немного больно, но она стерпела и отыскав на полу всё необходимое, принялась одеваться. Хотя всё же одно её тревожило... Они не использовали презервативы и она может забеременеть. Но она решила не говорить о своих тревожных мыслях Людвигу. Тот уже почти оделся, оставаясь с голым торсом и попивал воду из кулера. - Это вообще то была чужая вода. - фыркнула Беларусь, застегивая блузку. - Мне она нужнее. - усмехнулся Байльшмидт и поставив стаканчик на стол, подошёл к Наталье. - Может повторим? - А ты не зажрался? - девушка застегнула последнюю пуговицу и надела пиджак. - Совсем нет. Просто не могу смотреть как ты одеваешься. - Людвиг облизнул нижнюю губу и привлёк Наташу к себе, целуя. Все же, собрания это не так уж и скучно, верно?