***
Санса с огромным трудом добралась до дома. В Блошином конце и днём находиться было небезопасно, а уж ночью туда забредали только самоубийцы или идиоты. Но, видимо, Боги сжалились над ней, милостиво позволив почти без потерь пройти это испытание целой и, можно сказать, невредимой. Молясь о помощи и проклиная себя за то, что вообще решилась на эту авантюру, она долго, короткими перебежками пробиралась в темноте, шарахаясь от каждого звука, пряталась за мусорными баками, от которых безбожно несло нечистотами, сидела за какими-то ящиками, заслышав голоса, до тех пор, пока они не замолкали, пересчитала в тёмных углах почти всех крыс и кошек, оцарапала руки о какую-то железку, сломала каблук, в нескольких местах порвала дорогие чулки и зацепилась платьем за металлический штырь. Попытка вызвать такси обернулась для нее категорическим отказом. По нескольким телефонам, после того как она упомянула о Блошином Конце, ответили, что ожидание составит не меньше полутора часов, так как все машины на выезде. И только в одной компании ей объяснили, что «заключённый договор не позволяет нам обслуживать данный район». Ну естественно, как она сразу не догадалась? Здесь, на задворках огромного города собирались сливки общества, богатейшие люди страны и иностранные гости, объединённые одной маленькой и очень тёмной тайной. И конечно же, Таргариены сделали всё, чтобы обеспечить своим клиентам полную анонимность и комфорт. Гостям, прибывшим не на своих машинах, предоставлялись машины личного автопарка клуба, которые отвозили их в любое место, куда они только пожелают. Но, конечно же, Сансе такую услугу никто не предложил. Перед рассветом, когда небо начало светлеть, уставшая, грязная, припадающая на одну ногу, по узкому проулку с натянутыми над головой верёвками, на которых висело сухое, словно гипсовое бельё, она вышла на какую-то улицу. И долго стояла в тёмной подворотне, присматриваясь, прислушиваясь, наблюдая… Но улица в этот час волка словно вымерла. Неподалёку, монотонно и чётко, с определённым интервалом переключал сигналы светофор. Если есть светофор, значит, ездят машины, логически рассудила Санса и, собравшись с духом, вышла из тени на тротуар. Видок у неё, конечно, был ещё тот: растрёпанная, помятая, грязная, в драных чулках и без каблука - ни дать ни взять, дешёвая девка после тяжёлой трудовой ночи. Но Боги снова пришли ей на помощь: в конце улицы, мигнув подслеповатыми фарами, появилась машина. Водителем оказался молодой добродушный толстяк, представившийся Сэмом. Он растерянно захлопал глазами, подумав, что Санса – проститутка, возвращающаяся с работы, которой, судя по её внешнему виду, очень не повезло с клиентом. На его круглом лице застыло удивление, когда она назвала адрес – престижный спальный район, – и всю дорогу он смущённо улыбался и сопел, а когда остановился у подъездной дорожки коттеджа, и Санса протянула ему купюру, смутился ещё больше и отрицательно покачал головой. Оказавшись наконец в безопасности, от всего пережитого она расплакалась. Ей просто необходимо было выплеснуть из себя накопившиеся эмоции. Сейчас, вдали от Эйгона, от «Драконьего Камня», от напыщенной разодетой публики, от страшного человека с обожжённым лицом, который словно грушу избивал на ринге её брата, ей казалось, что всё это было сном. Однако саднившие коленки и ободранные руки, а также мысли о Роббе, занозой сидевшие в голове, возвращали в реальность. Она приняла душ, высушила волосы, заварила себе травяной чай и залезла в кресло с ногами. Но успокоиться так и не смогла. Руки дрожали, сердце рвалось на части. Она пыталась обдумать и проанализировать всё, что произошло с ней за последние сутки, но мысли то и дело возвращались к избитому до полусмерти брату, а жестокая память постоянно подбрасывала картинки, на которых он полувисел-полулежал на канатах ринга, будучи не в состоянии даже подняться. Как Робб вообще оказался на ринге? Что сподвигло его совершить такое безрассудство? Наверное, ей следовало остаться в клубе, рвануть прямиком к нему, убедиться, что ему больше ничего не угрожает и... В первые секунды Санса действительно собиралась так и сделать, но раздавшийся вдруг голос, по велению которого остановили бой, остановил и её. Сбежать от Эйгона, полностью отвлёкшегося на неожиданное появление своего брата, не составило труда. Она видела, что к Роббу подошёл врач, что его, хоть и поддерживая с обеих сторон, но всё же на ногах увели с ринга. И ещё она кожей чувствовала пристальный взгляд светлых глаз обожжённого бойца. И от этого взгляда было не по себе. Она воспользовалась неразберихой и ловко нырнула в толпу зрителей, а потом незаметно для всех выбежала в полутёмный коридор, буквально взлетела наверх по лестнице из красного дерева и, нажав кнопку электронного замка, выбежала на тёмную улицу. Боги… Эйгон, видимо, разгадал её уловки и специально привёл посмотреть на поражение Робба. И вряд ли спустит на тормозах то, что она его так откровенно использовала. Санса зарылась пальцами в рыжие локоны и сжала руками голову – ей казалось, что от мыслей она просто лопнет. Надо позвонить Роббу или, ещё лучше, наведаться к нему домой и потребовать объяснений. А если он не сможет убедить её в том, что всё произошедшее – не более чем просто неудачный выбор круга общения, ей придётся рассказать обо всём отцу. Одна она точно не сможет справиться с этой ситуацией. Было ещё очень рано. Наверняка Робб спит. Санса решила взять себя в руки и выждать ещё хотя бы час, а затем без звонка заявиться к брату. Очень хотелось спать, но если она сейчас приляжет, то проспит до обеда, а с Роббом надо поговорить по горячим следам. Она вылезла из уютного кресла и пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе, и тут раздался звонок в дверь. Что за гости в такую рань? Стало не по себе. Но когда на экране видеодомофона показалось лицо Лораса Тиррела, она обрадованно распахнула входную дверь. Загорелый после двухнедельного отпуска на Летних островах, с огромным букетом роз и тортом, Лорас стоял на пороге её дома и счастливо улыбался. – Лорас! – Она бросилась ему на шею. – Я так соскучился по тебе, принцесса! – Я думала, ты вернёшься только завтра! – Санса впервые за пару дней искренне улыбнулась. – Входи скорее. Ну как ты? Как отдохнул? Рассказывай! Видимо, к Роббу придётся поехать попозже. Она хорошо знала Лораса: чаепитие и рассказ об отдыхе затянутся надолго. Но ей не хотелось его обижать. Ведь если бы она сказала ему, что собирается поехать к брату, Лорас подумал бы, что она пытается от него отвязаться. К тому же не хотелось рассказывать ему всей правды, а избежать её точно не удастся, потому что Лорас наверняка увяжется за ней, даже если она будет против. Они дружили уже более пятнадцати лет, и Санса полностью ему доверяла, но в каждой семье есть вещи, которые не должны выходить за её пределы. Лорас, улыбаясь, вручил ей букет и направился прямиком в залитую утренним солнцем кухню. По-хозяйски открыл холодильник, поставил охлаждаться торт и достал из дверцы початую бутылку вина. А Санса водрузила вазу с букетом на барную стойку и сняла с хромированного держателя большие круглые бокалы на тонких ножках. – Ты себе не представляешь, насколько замечательно всё прошло! – он воодушевлённо махал руками. – Ренли такой милый! Не сердись, но я рад, что не послушал тебя и принял его предложение полететь вместе на острова! Санса фыркнула. Лорас познакомился с Ренли Баратеоном на одном из сайтов знакомств. После двух недель интернет-общения Ренли пригласил нового знакомого к себе на виллу на островах в Летнем море. Конечно, Санса волновалась за друга. Как можно быть таким наивным и доверчивым? Они ведь даже ни разу не встретились в реальности! Все две недели, пока Лорас был на отдыхе, она мысленно представляла себе, как его продадут в рабство куда-нибудь в Эссос или же похитят и потребуют выкуп у его богатой семьи. Но, к счастью, всё обошлось, а отдых, как оказалось, прошёл на ура. – А как дела у тебя, принцесса? – поинтересовался он, пригубив вино из бокала. – Ты должна рассказать мне обо всём, что я пропустил! Санса натянула на лицо улыбку, мысленно отметив, что в её жизни за эти две недели не произошло ничего примечательного, а посвящать друга в случившееся за последние сутки, особенно когда он был так счастлив, ей не хотелось. – Всё как обычно. Ничего нового. Она попыталась скрыть своё враньё за бокалом вина, который в этот момент поднесла к губам, но Лорас слишком хорошо её знал, чтобы поверить. – Неужели? – он вопросительно изогнул бровь. – А до меня дошли слухи, что вчера ты провела вечер с Эйгоном Таргариеном. Сначала вы мило целовались на виду у всех, прямо возле стойки бара, потом ушли. И когда ты собиралась рассказать мне об этом «ничего нового»? В его голосе не было ни осуждения, ни обиды, только живой интерес. Он даже придвинулся к ней поближе, словно боялся упустить что-то важное и волнующее. Санса тяжело вздохнула и отставила бокал в сторону. Что ж, похоже, рассказать часть правды ей всё-таки придётся. – Мы просто случайно пересеклись в клубе, немного выпили и... Боги, это был всего лишь один невинный поцелуй! – Невинный? – усмехнулся он. – А мне рассказали, что Таргариен тебя чуть не трахнул прямо на барном стуле. Санса поморщилась: Лорас даже не попытался выразиться поделикатней! Он всегда называл вещи своими именами. Впрочем, именно этим он ей и нравился. Рядом с ним было легко, и она могла быть самой собой. – Но не трахнул же! А просто поцеловал… Один раз, – парировала она, невольно вспомнив прикосновения Эйгона, его смелые жадные руки и дыхание, обжигающее кожу. Не будь он Таргариеном, возможно, у них действительно могло бы что-то получиться. – А что насчёт «Драконьего Камня»? Я никогда там не бывал. Говорят, их бойцы – это просто горы мускулов и море сексуальности, – Лорас мечтательно прикрыл глаза, ненадолго позволив себе забыть о Ренли, представляя вокруг горячих брутальных мужчин. Санса усмехнулась. – Ты и о «Драконьем Камне» знаешь? Интересно, кто тебе сказал? А насчёт бойцов… Не знаю, я видела только одного из них. – Перед внутренним взором невольно возник мужчина с изуродованным шрамами лицом. Хотя Лорас прав – тело у него было действительно сексуальное. Она снова потянулась к бокалу. Интересно, откуда у него шрамы? Может, страшный пожар или кипятком обварили? Хотя от кипятка вряд ли такие появятся… Вообще, вариантов была масса, но каждый из них пугал и вызывал странную непрошеную жалость. И прежде чем Санса успела придумать ещё парочку, её смартфон неожиданно завибрировал от входящего звонка. Взглянув на дисплей, она невольно замерла, ощутив внезапный холодок. – Кто это? – Лорас накрыл её ладонь своей, заметив, как изменилось выражение её лица. Санса вскинула на него взгляд и нервно облизнула губы. – Эйгон.***
Сидя в плетёном кресле, Рейгар любовался шикарным видом, открывающимся с террасы его пентхауса на семнадцатом этаже элитного жилого дома. Это было место, где он мог ненадолго отвлечься от проблем и хотя бы немного заполнить пустоту в душе, которая с каждым годом, вопреки логике, становилась всё больше. – Всё в порядке? Ты выглядишь печальным. Рейгар непроизвольно вздрогнул. Изящная узкая ступня скользнула вверх по его бедру, лаская и нежно поглаживая. Вопреки желаниям разума, тело среагировало, отозвавшись приятной пульсацией в паху. – Всё замечательно. – Он сомкнул пальцы вокруг тонкой лодыжки, не позволив её хозяйке продолжать. Самолет из Браавоса приземлился поздно вечером. Она встретила его в аэропорту, привезла в пентхаус, где они провели вместе прекрасную жаркую ночь. Но сейчас уже утро, и продолжать ему не хотелось. Поняв намёк, она пожала плечами, тряхнула небрежно собранной в хвост шевелюрой, села за стол и придвинула к себе чашку с кофе. Завтрак доставили минут пятнадцать назад, но ароматная яичница с беконом, свежие булочки и тосты так и остались нетронутыми. Она сделала небольшой глоток из фарфоровой чашки. – Как ты съездил? Рейгар пожал плечами. Она знала, что поездка за Узкое море была сугубо деловой, но истинные причины ей были неизвестны, а рассказывать о них он не собирался. – Нормально, – коротко бросил он, не отрывая взгляда от переливающейся бриллиантовыми искрами безмятежной глади залива с крошечными точками стоявших на рейде морских судов. Его односложные ответы немного обижали, но, за то время, что они вместе, она уже привыкла к ним. Поэтому, улыбнувшись, поставила чашку на стеклянную столешницу и немного наклонилась вперёд. От её движений слабо завязанный пояс шёлкового халатика почти развязался, открывая взору чёрное кружевное бельё. Рейгар не смог отказать себе в удовольствии скользнуть глазами по роскошному телу любовницы, по её гладкой, покрытой лёгким загаром коже, по упругой груди, сохранившей свою форму даже после рождения троих детей. – Какие у тебя планы на вечер? – она игриво прикусила нижнюю губу. Он вздохнул, нервно постучав пальцами по столу. Было понятно, к чему она клонит, но казаться грубым не хотелось. – Послушай, Серсея... Она резко встала из-за стола, сделала шаг и в следующий миг уселась ему на колени, запустив пальцы в серебристые волосы, стянутые на затылке в небрежный хвост. Тёплые губы мазнули по подбородку с пробивающейся щетиной, переместились на скулу, горячо выдохнули рядом с ухом... – Давай поужинаем в ресторане, а потом вернёмся домой, – она провела ладонью по его крепкой натренированной шее, – примем вместе ванну... Я сделаю тебе массаж, а после займёмся любовью… как ты захочешь… Произнесённое Серсеей «домой» вызвало раздражение. Выходит, она уже считает этот пентхаус их общим домом, словно они супруги или же он претендует на нечто большее, чем её тело. – Меня не было две недели, Серсея. У меня скопилось много работы в офисе, – как можно спокойнее сказал Рейгар, осторожно убрав её руку. Она разочарованно выдохнула. На сегодня у неё был полностью свободный вечер, да и днём не было ничего, кроме занятий в фитнес-клубе, чтобы поддерживать в форме своё идеальное тело, которое так нравилось Рейгару, и визита в салон красоты, где её золотистые волосы уложат в сложную южную причёску. Она провела подушечкой большого пальца по его идеально очерченным губам, сделав вид, что не замечает раздражения в индиговых глазах. – Я хочу развестись с Робертом, – осторожно, будто прощупывая почву, проговорила она. – Наш брак уже давно изжил себя. Рейгар усмехнулся. Зачем она говорит ему об этом? – Не стоит спешить с разводом, Серс, – посоветовал он. – Этот шаг гораздо серьёзней, чем может показаться на первый взгляд. К тому же детям нужен отец. Но Серсея лишь фыркнула, слегка поёрзав у него на коленях, пытаясь устроиться поудобнее, и с наслаждением ощутила, как его горячая ладонь погладила её оголённое бедро. Целый рой неконтролируемых мурашек пронёсся по телу. – Я не люблю его, а он не любит меня. Зачем нам друг друга мучить? Тем более, у меня есть ты, – Серсея соблазнительно улыбнулась, пытаясь поймать его взгляд. Она любила его с самой юности, буквально бредила им. Сходила с ума от ревности, когда он женился на Элии Мартелл, и потом, когда у него появилась эта северная волчица Старк. Стоя у алтаря рядом с красавцем Робертом Баратеоном много лет назад, Серсея представляла, что кольцо ей на палец надевает Рейгар. И в свою первую брачную ночь она мысленно занималась любовью с ним, а не с новоиспечённым мужем. Но все её попытки завоевать его сердце были безуспешными. И только два года назад на каком-то из светских раутов он вдруг обратил на неё внимание. Поняв, куда уходит нить разговора, Рейгар невольно напрягся. – Я уже был женат, Серсея, мне это больше ни к чему. Просто... Давай не будем всё усложнять. Мы вместе, нам хорошо друг с другом. Не разрушай этого. Она сразу уловила его изменившееся настроение. Что ж, не стоит давить. Будучи далеко неглупой, она прекрасно понимала, что ему пришлось пережить. Ей не следует форсировать события. Надо просто запастись терпением и ждать. Она слезла с его колен, запахнула пеньюар и подошла к кованым перилам, ограждающим террасу. Вид отсюда действительно открывался прекрасный. Рейгар не чувствовал вины за свои слова, но всё же встал с кресла, подошёл к Серсее сзади, обнял рукой за талию и, склонившись, легко поцеловал её в изгиб шеи. – Нам пора. Собирайся. Мне надо в офис. Я позвоню, как только разберусь с делами. – Конечно. – В душе неприятно саднило, но она всё равно улыбнулась и спросила: – Тебя подвезти? – Не надо, спасибо. Я вызову такси. И, повернувшись, пошёл в комнату. Он не собирался ехать сегодня в офис. Он вообще никуда не собирался. Как только за Серсеей закроется дверь, он наконец-то останется один. Ни Дени, ни дети не знали, что он прибыл в Королевскую Гавань накануне вечером. Пусть думают, что он ещё в отъезде и вернётся только завтра. А о том, что последние два года он иногда проводит ночи в своём пентхаусе, который тайно приобрёл специально для таких вот встреч, они вообще не должны знать. У Рейгара всегда были женщины, но ни Эйгон, ни Джон не были знакомы ни с одной из них, а Дени и Визерис, может, и догадывались, но ни о чём не спрашивали. Много лет назад он дал себе обещание, что больше ни одну женщину не приведёт в свой дом.***
Эйгон готов был многое стерпеть в этой жизни, но только не бесцеремонную выходку брата, ворвавшегося в его собственное показательное «шоу». То, что Джона послушались и остановили бой, привело его в дикую ярость, которую с трудом удалось сдержать. Разборки можно было устраивать где угодно, только не в «Драконьем Камне». Но когда, спустя какое-то время, он обнаружил, что Санса исчезла, рассвирепел ещё больше. И чтобы не сорваться в крутое пике, решил сбросить напряжение и успокоиться там, где не откажут и где не надо будет никого убалтывать. Поэтому, посадив за руль своего «Ягуара» одного из охранников, здоровенного дотракийца Ракхарро, он велел ему ехать в «Пересмешник» – дорогой ночной клуб, по сути являющийся элитным борделем. Рыжеволосая Рос, встретившая его в холле второго этажа, сладко улыбаясь пообещала исполнение любого желания. «Может, тогда подгонишь мне эту рыжую суку Сансу, чтобы я мог трахать её, пока дым не повалит?» – зло прошипел Эйгон, с презрением глядя ей в глаза. Женщина, не совсем понимая, о чём он, вновь пообещала ему исполнить любой каприз. Рыжая... Рос была старше Сансы лет на десять, но весьма хороша собой: подтянутая фигура, большая упругая грудь и «рабочий» рот. Недолго думая, Эйгон приказал Ракхарро встать на входе и никого не впускать, а сам расстегнул джинсы и поставил удивлённую Рос перед собой на колени. Хорошо вышколенная девица не произнесла ни слова и сразу же принялась за дело, обхватив тонкими наманикюренными пальцами его возбуждённую плоть. Эйгон сильно толкался бёдрами, закрыв глаза и с вожделением представляя себе, что это Санса сейчас ласкает его, а её затуманенные страстью голубые глаза пытаются поймать его взгляд, чтобы заслужить одобрение... Когда-нибудь это обязательно случится. При мысли об этом по его телу волной прошла приятная дрожь. Однажды его фантазии станут реальностью, захочет того Санса или нет. Кончив, Эйгон потребовал себе приватный номер, виски и пару девиц, и кувыркался с ними до рассвета, пока не вырубился. Проснулся он почти в полдень. Голова гудела и очень хотелось пить. А ещё больше – надрать задницу мерзкому братцу-полукровке, возомнившему себя драконом. Он быстро собрался, выпил чашку крепкого кофе, отпустил Ракхарро, сидевшего в холле на диванчике в ожидании хозяина, и погнал домой. Тяжёлые автоматические ворота отъехали в сторону, и «Ягуар» зарулил на территорию особняка Таргариенов. Загнав машину в огромный просторный гараж рядом с другими авто, Эйгон пошёл по вымощенной плиткой дорожке к дому, на ходу расстёгивая верхние пуговицы несвежей рубашки. Срочно необходимо принять душ и переодеться. Но сначала – навалять братишке. Особняк впечатлял: огромный, трёхэтажный, с массивными фасадными колоннами, поддерживающими балконы, и фонтаном в виде дракона, расположенным на центральной аллее, ведущей к мраморной лестнице перед парадным входом. Всё утопало в цветах и буйной зелени, наполняя горячий воздух сладко-пряными ароматами, от которых Эйгона замутило. – Милорд... – Дворецкий Винсент распахнул перед ним стеклянную дверь и почтительно склонил голову, но он его даже не заметил. Он был холоден и готов к битве. В просторном, отделанном в красно-чёрной цветовой гамме холле даже днём горели светильники. Винсент неслышно испарился. После удушающей жары снаружи приятная прохлада холла давала возможность расслабиться. Тишина стояла такая, что слышался плеск воды в фонтане во дворе. Отец был в отъезде в одной из многочисленных командировок, дядя Визерис тоже отсутствовал, в очередной раз улетев куда-то по делам бизнеса. Но тётка и братец должны быть дома. Во всяком случае, их машины стояли в гараже. Перепрыгивая через мраморные ступеньки, он вбежал на второй этаж, где располагались спальни, и решительно направился к двери в комнату своего сводного брата. Даже не удосужившись постучаться, он бесцеремонно распахнул дверь с вырезанным на ней драконом, охватывающим перепончатыми крыльями волка, но комната оказалась пуста. Судя по порядку и застланной кровати, брат либо ушёл, либо вообще не ночевал дома. Эйгон злобно рыкнул. Сейчас он был готов достать этого засранца даже из пекла. Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем вставлять свои двадцать медяков в бой между Псом и Молодым Волком. При воспоминании о том, какой показательный урок для Старков сорвал вчера его не вовремя появившийся братец-бастард, Эйгон сжал кулаки. Вот ублюдок! Снова всё испортил! И тут раздался женский стон, громкий и несдержанный. Боги! Она когда-нибудь научится вести себя потише? Так же бесцеремонно, как и несколько секунд назад, он распахнул дверь спальни неподалёку. Картина, представшая перед ним, была вполне ожидаема: тётя и братец предавались любовным утехам. Они были настолько увлечены друг другом, что не сразу заметили его, и Эйгону пришлось довольно громко кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. – Простите, что прерываю, – ядовито произнёс он. – У меня срочный разговор. – Боги, Эйгон! – возмущённо воскликнула Дени, а её затуманенные возбуждением фиалковые глаза вдруг вспыхнули яростью. Джон, тяжело дыша, придерживая сидевшую на нём сверху любовницу за бёдра, изо всех сил пытался взять себя в руки и успокоиться. Это было уже слишком. Он просто обязан был учесть, что сбежавший вчера из «Драконьего Камня» Эйгон всё равно не упустит шанса сделать сводному брату какую-нибудь гадость. – Прости. – Запустив пальцы в серебристые локоны Дени, Джон прижался к её губам в долгом поцелуе. Это ещё больше вывело Эйгона из себя. Он с нескрываемым отвращением наблюдал за тем, как Джон помог ей слезть, заботливо накрыл её шёлковой простынёй, а сам неспешно встал и, пытаясь побороть сильную эрекцию, надел спортивные шорты. – Ну, давай поговорим, брат. Эйгон едва сдержался, чтобы не врезать ему по яйцам, чтоб аж зазвенели. – Как ты посмел вмешиваться в мои дела? – прорычал он и сильно толкнул Джона в грудь, вынуждая отступить на шаг назад. Голос предательски сорвался: – Я предупреждал тебя! Клокочущую в груди ярость было просто невозможно обуздать, и спокойный, холодный взгляд тёмных глаз брата разжигал её ещё сильнее. Казалось, его нисколько не задела вчерашняя ситуация, ну или он просто хорошо скрывал эмоции. Даже при виде избитого до полусмерти Робба Старка на его лице не дрогнул ни один мускул, хотя Эйгон успел заметить, как судорожно сжимались его кулаки. – О чём вы говорите? Эйгон, в чём дело? – Дени, завернувшись в простыню, встала с постели и в упор уставилась на него, ожидая ответа. Пока Рейгар находился в отъезде, именно она оставалась за старшую, хотя и была моложе их обоих. Но им приходилось ей подчиняться, хотели они того или нет. Эйгон вдруг почувствовал себя нашкодившим школьником, которого вызвали в кабинет к директору. Ему было неприятно осознавать, что он «спалился» по собственной тупости. Будучи уверенным, что Джон уже всё разболтал Дени, он решил эффектно надрать задницу этому выскочке, единокровному братцу, а получилось, сдал сам себя. Это ещё больше его взбесило. – Давай же, малыш, пожалуйся тётушке! Расскажи ей, как ты вчера поиграл в доброго самаритянина! – Его буквально трясло от злости. Хотя, возможно, дрожь была вызвана похмельем и не до конца выведенным из организма кокаином. Что и говорить – сегодня ночью он хорошо оттянулся и мало спал. Джон тяжело вздохнул, повернулся к Дейенерис и нехотя произнёс: – Вчера Эйгон вывел на ринг Робба Старка. Её брови удивлённо взметнулись вверх, а на красивом лице отразилась растерянность. Она с непониманием посмотрела на Эйгона. – Что это значит? – Он сам виноват! Первым начал! – неожиданно ответил Эйгон, вдруг став похожим на обиженного ребёнка, которого лишили сладкого. – Он унизил меня перед моими друзьями! Обозвал чешуйчатым ящером! Скрестивший на груди крепкие руки Джон презрительно усмехнулся: – И за это ты бросил его под Пса? Ты вообще нормальный? «Пацанские» разборки между Роббом Старком и Эйгоном, двумя взрослыми, состоявшимися людьми, казались до безумия абсурдными. Наверное, виной всему было их глупое соперничество и попытки доказать друг другу собственную силу и превосходство. Но если раньше это были просто словесные перепалки, в которых они при каждой встрече грызлись как собаки, то сейчас всё зашло намного дальше. Дейенерис тяжело вздохнула и поймала взгляд Джона. Эйгон же продолжал смотреть на них с вызовом, надменно вздёрнув подбородок. Было видно, что он настроен решительно, и нисколько не сомневается в правильности своего поступка. В следующий раз Молодому Волку придётся хорошенько пораскинуть мозгами, прежде чем бросать вызов Таргариенам, иначе... Иначе эти самые мозги придётся соскабливать с покрытия ринга. Джон подошёл к брату и встал прямо перед ним, глядя на него в упор. Тот едва удержался, чтобы не отвернуться. Ни за что! Иначе Джон подумает, что он трус. – Ты сегодня же извинишься перед Роббом Старком. Понял? – голос Джона был ровным и тихим, но было в нём что-то пугающее, словно утробный рык хищника, предупреждающего глупую жертву. С губ Эйгона сорвался нервный смешок. Да он что, с катушек слетел? Он действительно думает, что сможет заставить его извиниться перед этим волчьим выблядком? Дени же, поняв, что обстановка с каждой секундой накаляется всё сильнее, решительно шагнула вперёд и встала между ними. Не хватало, чтобы они ещё подрались! Эйгон уже на грани, а Джон, как специально, продолжает подливать масла в огонь. – У нашей семьи и так сложные отношения со Старками, – как можно спокойнее сказала она, хотя глаза смотрели холодно. – Но даже худой мир лучше хорошей войны. Ты это понимаешь? Не усложняй жизнь ни себе, ни своей семье. И молись, чтобы твой отец не узнал об этой идиотской выходке. Если Рейгар узнает, что вычудил его старший сын, он придёт в ярость. Он обладал поистине железным терпением, но рано или поздно всему приходит конец. И это может закончиться для Эйгона весьма плачевно. Эйгон сжал губы, чувствуя дикую обиду от того, что семья повернулась к нему спиной. А он всего лишь хотел поставить зарвавшегося и оборзевшего Старка на место! Он же услугу им оказывал, хотел как лучше! Наверное, правильнее было бы промолчать и выйти из спальни, а не раскачивать и без того напряжённую ситуацию. Но вместо этого, ещё больше разозлившись от собственного бессилия, Эйгон глухо произнёс: – Я не удивлён, что ты попытался спасти этого блохастого волчонка Старка от расправы. В тебе взыграли гены твоей мамаши! Как бы ты ни строил из себя дракона, всё равно эти твари – твоя родня! Они в ответе перед нашей семьёй! Каждый из них должен получить сполна! Это именно из-за твоей матери-шлюхи погибли мои мать и сестра! – Эйгон! – крикнула Дени, потрясённая услышанным. Боги, что мелет этот идиот?! Это же совершеннейшая глупость! Он ведь сам потерял мать, как же он может не понимать того, что чувствует Джон? Их с братом судьбы были очень похожи, но они сами, к сожалению, совершенно разные. Эти страшные в своей жестокости слова, брошенные Эйгоном скорее от отчаяния, чем со зла, ещё больше углубили яму между братьями, превратив её в пропасть. Эйгон понимал, что не должен был этого говорить. Тема была очень болезненной для всех членов их семьи, несмотря на то, что прошло уже много лет, и на её обсуждение было наложено негласное табу. Конечно, он знал, что Джон ни в чём не виноват, и не заслуживает таких обвинений, но сейчас он просто не смог сдержаться. Удар был настолько сильным, что его голова, словно тряпичная, мотнулась в сторону, а сам он, не устояв на ногах, отлетел к стене. Во рту сразу же появился металлический привкус, а левая половина лица словно онемела. Вытерев с разбитой губы кровь, Эйгон глухо расхохотался. Ему всегда нравилось выводить Джона из себя и видеть, как в его тёмных, совсем не таргариеновских глазах полыхает самый настоящий драконий огонь, чувствовать, как он теряет свой хвалёный контроль, становясь таким же, как и они, драконом. – Джон, прошу тебя, не надо! – Дени видела, как на его скулах ходят желваки, а сжатая в кулак рука снова вскинулась для следующего удара. Ей стало страшно. Если Эйгон сейчас не заткнётся, она не сможет их остановить. Только Рейгару было под силу усмирить своих сыновей. Обстановка накалилась до предела. Казалось, даже воздух в один миг стал тягучим и вязким. Эйгон, двигая челюстью, медленно поднялся на ноги. Глупый мальчишка, пытающийся выместить своё бессилие на других. Пора бы уже привыкнуть к этому за столько лет вместе, но... Никто и никогда в открытую не обвинял Лианну Старк в гибели Элии и Рейнис. Это было слишком даже для разъярённого Эйгона. И если об этом узнает Рейгар… Дени прильнула к груди Джона, словно ластящаяся кошка, осторожно взяла его сжатую в кулак руку, поднесла к губам и поцеловала. И если вся её нежность сейчас принадлежала Джону, то ярость обрушилась на Эйгона. – Я уже предупреждала тебя насчет Старков... – начала Дейенерис, но он не дал ей закончить: – То, что Старки являются родственниками твоего любимчика, – он настойчиво избегал слова «брат», всячески пытаясь откреститься от родства с Джоном, – не означает, что они должны оставаться безнаказанными! – Я не позволю тебе использовать клуб для того, чтобы тешить своё эго! Слишком большие деньги там вращаются. Ринг не место для твоих детских обидок! – Это не детские обидки! Это был бой на деньги, а не просто спарринг! Мы с ним поспорили! – рявкнул Эйгон. – А почему тогда ты сам не вышел на ринг? Очко сыграло? – резко бросил Джон. Эйгон дёрнулся, словно ему снова прилетело кулаком, но ответить не успел – его раздражённо прервала Дени: – Разговор окончен. И это моё последнее предупреждение. Следующая беседа на эту тему будет у тебя уже с отцом. Джон тяжело вздохнул, скользнув раскрытой ладонью по лицу. Ссоры в их доме случались нередко – горячая драконья кровь давала о себе знать, – но иногда Эйгон действительно переступал черту. Он уже не раз подставлял свою семью. Вчерашний его поступок грозил перерасти в открытую конфронтацию со Старками. А если бы Робб умер на ринге? Неужели он действительно верил, что делает всё во благо? Эйгон почти задыхался от собственной ярости и бессилия. Они все идиоты! Люди, которых он любил, оказались полнейшими кретинами! Как можно не видеть очевидного? Старки – их враги, он вырос, впитав в себя эту не произносимую вслух истину. Нельзя спускать на тормозах их наглость и ощущение безнаказанности, иначе все поймут, что Таргариены не так сильны, как прежде, и нападут, словно стервятники. И тогда уже будет не отбиться. Если Дейенерис и её ручной волк отказываются это понимать, придётся действовать в одиночку. – Катитесь вы оба в пекло! – зло прорычал он и выбежал из спальни, с грохотом захлопнув за собой дверь. Джон видел, как вздрогнула Дейенерис, в один миг превратившись из властной женщины в потерянную девочку. Он обнял её за плечи, привлёк к себе и поцеловал в макушку. – Ты ведь знаешь Эйгона... – Знаю, – она крепче прижалась к широкой мужской груди, – и именно поэтому боюсь. Он ходит по краю пропасти и если сорвётся – утянет нас всех за собой.