***
Сидя на заднем сиденье такси, везущего её в другой конец Королевской Гавани, Санса сильно нервничала и теребила в руках ремешки своей сумочки. С каждой минутой за окном машины менялся пейзаж, превращаясь в огромные здания из стекла и бетона, которые в тёмное время утопали в яркой подсветке и неоновой рекламе. Чтобы попасть к Роббу, необходимо было проехать через весь город. Брат жил в фешенебельном районе, где далеко не каждый мог позволить себе иметь жильё. Здесь не было небольших уютных коттеджей, только особняки и многоквартирные элитные дома. Сама Санса предпочитала тихий спальный райончик вдали от центра. Её коттедж был подарком родителей. Самой бы ей вряд ли удалось к своим двадцати трём годам скопить на него денег, особенно, если учесть то, чем она занималась. Но дом был единственной роскошью, которую она позволила себе принять у отца. Всего остального она намеревалась добиться собственными усилиями. Робб же был главой нескольких дочерних фирм огромного концерна «Starks E&PEn», контрольный пакет акций которого принадлежал отцу. Конечно же, Нэд Старк продолжал присматривать за тем, как сын ведёт дела, подсказывал, обучал, направлял, но с каждым годом всё больше полагался на Робба, тем самым развязывая ему руки. И Санса искренне надеялась, что получивший определённую свободу действий Робб не наделает глупостей. Телефон в сумочке настойчиво завибрировал. Она даже не стала смотреть на дисплей, чтобы узнать кто звонит. Эйгон словно с ума сошёл: за полдня десятки входящих звонков и сообщений. Он настойчиво искал возможность поговорить, но Санса не отвечала и даже не читала его смс. Она вообще больше ничего не хотела иметь с этим чокнутым. Мерзавец! Хитрый, подлый гадёныш заставил её вчера смотреть на то, как огромный уродливый мужик избивает её брата! А с каким садистским наслаждением и азартом во взгляде он сам наблюдал за тем, как Робб задыхался от боли и плевался кровью! От вновь нахлынувших воспоминаний Сансу пробил настоящий озноб, несмотря на жару. В её понимании такой спорт, если его вообще можно назвать спортом, был полнейшей дикостью. И вся эта респектабельная публика в смокингах и платьях от кутюр, увешанная драгоценностями, – на самом деле просто дикари в шелках, беснующиеся от вида кровавой расправы. Из истории она знала, что подобного рода «забавы» – наследие давно погибшей Гискарской империи. Но даже в страшном сне не предполагала, что ей доведётся увидеть такое своими глазами, а мальчиком для битья будет её брат. Боги, ведь если бы не подоспел младший Таргариен, обгорелый монстр сломал бы Роббу ноги! Хотя, отодвинув на задний план все эмоции, Санса вынуждена была признаться сама себе, что тот ужасный боец не был настроен агрессивно или так же жаждал крови, как и орущая от возбуждения публика. Он был спокоен, собран и нетороплив. Ну, так ей показалось, во всяком случае. И ему было всё равно, чего требовали зрители, будто он их не слышал. А просто стоял и смотрел на неё… Санса снова содрогнулась. Вообще, странно, что этот мужик никак не выходит из головы. Надо просто отключиться, забыть о нём, как о кошмаре, а не пытаться оправдывать, выискивая белые пятна в его забрызганной кровью душе… – Приехали, мисс. – Улыбчивый водитель взглянул на неё в зеркало заднего вида. – Спасибо. – Санса расплатилась и вышла из такси, судорожно сжимая в руках сумочку. Машины Робба не было. Может, загнал в гараж? Наверное, надо было всё-таки ему позвонить и предупредить о своём визите. Но тогда велика вероятность, что он бы придумал тысячу отговорок, пытаясь избежать с ней встречи. Он не знал, что сестра вчера была в «Драконьем Камне», а сочинить что-нибудь, чтобы объяснить ей свой ужасающий вид, – это надо постараться. Она нажала кнопку звонка, нервно покусывая губы в ожидании. Снова эта дурацкая привычка! Когда же она избавится от неё?.. Телефон в сумочке продолжал вибрировать от настойчивых входящих звонков, но Санса перестала его ощущать, когда перед ней распахнулась входная дверь. Замерший на пороге Теон Грейджой, давний друг Робба, от неожиданности удивлённо вскинул брови и сразу же, словно невзначай, положил руку на дверной косяк, перекрывая вход. – Санса! Рад тебя видеть! Признаться, мы не ожидали твоего прихода... Она скрестила руки на груди и смерила Теона возмущённым взглядом. Его фальшивая радость, призванная ввести её в заблуждение, раздражала. Похвально, что он пытается защитить своего друга от гнева сестры, но иногда друзьям, какими бы близкими они ни были, не стоит вмешиваться в семейные дела. – Привет. Где Робб? – Робб? Он... он спит. Мы вчера всю ночь тусили в клубе. Эм... ну, перебрали немного, сама понимаешь… Ему бы отлежаться... Было видно, что Теон врёт на ходу. Санса уверенно пихнула его в грудь, вынуждая посторониться, и решительно вошла в холл. Она была слишком раздражена, чтобы думать об учтивости и вести себя как леди. Вчерашняя выходка Робба переполнила чашу её терпения. Она и так долго молчала и лгала родителям, покрывая безрассудство старшего брата, но его связь с Таргариенами и появление на ринге их бойцовского клуба в роли тренировочной груши – это уже слишком. Встрепенувшись, Теон ухватил её за запястье и задержал, не давая возможности пройти дальше. – Что за манеры, Санса? Ты не можешь просто так вламываться в чужой дом... – Всё в порядке, Теон, – из гостиной послышался тихий голос Робба, – пусть войдёт. Санса раздражённо выдернула руку из Теоновых пальцев, бросила на него недовольный взгляд и уверенно пошла в залитую солнечным светом гостиную. Стеклянная стена, выходившая в сад, сегодня была не задрапирована, открывая прекрасный вид на клумбы с цветущими на них синими винтерфелльскими розами, которые мама специально привезла пару лет назад из родового поместья Старков, чтобы Робб, живя здесь, помнил о родном доме. Он сидел ко входу в гостиную боком, откинувшись на спинку массивного, обитого светлой кожей кресла, и трепал за ухом своего пса, привалившегося к ногам. Завидев Сансу, Серый Ветер завилял хвостом, оторвался от хозяина и подошёл к ней, приветственно ткнувшись мокрым носом в руку. Хорошо, хоть собака рада её приходу. Весь торс Робба был обмотан тугим кольцом бинтов, а плечи и руки были покрыты страшными кровоподтёками. Она в ужасе прижала ладонь к губам, с трудом сдержав себя, чтобы не вскрикнуть. Хотя вчерашнее зрелище было, конечно, страшнее. – Как ты себя чувствуешь? Робб с трудом усмехнулся – губы были разбиты и опухли – и повернулся к сестре лицом. Левый глаз полностью заплыл, а на всей скуле растеклась фиолетово-синяя гематома. – А как ты думаешь? – беззлобно спросил он. Теон, стоявший в дверях, переминаясь с ноги на ногу, и чувствующий себя не в своей тарелке, подозвал Серого Ветра и сказал, что пойдёт на прогулку с собакой, чтобы Робб и Санса могли поговорить. Дождавшись, когда за Теоном закроется входная дверь, Санса вновь повернулась к Роббу. Раздражение и злость схлынули, уступив место беспокойству и непониманию. – Зачем, Робб? Кому и что ты хотел доказать вчера в «Драконьем Камне»? – Ты не поймёшь, – горестно усмехнулся он, даже не спросив, откуда ей всё известно, и попытался изменить положение тела, но тут же сморщился и застонал от дикой боли. Врач сказал, что у него перелом сразу трёх рёбер. Санса нервно хохотнула, вскинув глаза к потолку, и резко швырнула на диван свою сумочку, в которой снова завибрировал мобильный. – Так попытайся мне объяснить! Робб болезненно скривился. Проклятый Таргариен обвёл его вокруг пальца, словно мальчишку! Предложил выйти на ринг, чтобы решить всё по-мужски, выяснить всё в честном бою. Но разве эти рептилии знают, что такое честь? Для их семейки это что-то абстрактное, незначительное, пустой звук. А Робб, воспитанный отцом, для которого понятие чести было родовым признаком на протяжении многих тысяч лет существования их Дома, был пропитан ею до мозга костей. Санса ждала ответа, с замиранием сердца рассматривая гематомы и ссадины на плечах и руках брата. Человек, сотворивший с ним такое... Каким же зверем надо для этого быть! Перед внутренним взором вновь всплыло лицо, изуродованное отвратительными ожогами… Что ж, возможно, пережив такое страшное несчастье и жуткую боль, этот человек утратил способность сопереживать и сострадать другим. Но как бы велики ни были его прегрешения, за которые его так наказали Боги, всё равно кара их была более чем жестокой. Лучше бы просто отобрали у него жизнь, чем навсегда сделали озлобленным уродом. – Таргариен говорил о тебе, – тихо сказал Робб, избегая смотреть сестре в глаза. – Распускал грязные слухи, хвастался своим дружкам, что трахнет тебя прямо на капоте своего «Ягуара» и запишет на видео, а потом... – Он крепко сжал кулаки и поморщился от боли в разбитых костяшках. – Я хотел дать ему по морде прямо там, в клубе, и заставить извиниться за каждое проклятое слово! Но ведь отец учил нас другому. Он всегда говорил о пресловутой чести. Да какой в ней толк, если для других она ничего не значит? Санса почувствовала себя отвратительно. Робб ввязался во всё это из-за неё! Защищал её доброе имя и так дорого заплатил за это… А она вчера целовалась с этим мерзавцем на виду у всех в баре и позволяла себя лапать в сортире «Драконьего Камня»! Какая же она дура! Она подошла к брату, присела на подлокотник кресла и осторожно сжала его руку в своих ладонях. – Он струсил выйти на ринг, не так ли? Послал одного из своих громил и спрятался за его спиной, как обычный трус. Ты должен был отказаться, Робб, ведь если бы с тобой что-нибудь случилось... – Слова комом застряли в горле. Робб болезненно улыбнулся, глядя в голубые глаза сестры. Она не понимает его. И не поймёт. Он не мог вот так просто взять и отказаться от этого поединка. Тогда бы он сам стал трусом. Уж лучше сразиться и проиграть, чем позорно сбежать, поджав хвост. – Всё хорошо, я поправлюсь. – Он вскинул другую руку, поморщившись от боли в сломанных рёбрах, положил ладонь Сансе на затылок, притянул её голову к себе и по-отечески поцеловал в лоб. – Обещаю: пока я рядом – он к тебе и пальцем не прикоснётся. Санса кивнула. В сумочке настойчиво рычал телефон. Надо было сразу отключить его, прекратив поток нескончаемых звонков. Упрямство Эйгона не знало границ. Но ей нужно разобраться с ним самой. Если Робб снова вмешается, всё может закончиться намного печальней.***
Утомлённый вчерашним боем и ночью горячего секса со страстной Арианной, Сандор проспал до обеда. Утреннюю пробежку он, конечно же, пропустил и подумывал даже пропустить тренировку, но напоминание друга о том, что через две недели состоится бой года, всё же заставило его пойти в зал. Он знал, что его кандидатура заявлена на участие и его будут рассматривать всерьёз, а значит, нужно быть в форме. Отработав на боксёрской груше точечные удары, от которых позвякивали державшие её на весу цепи, Сандор снял снарядные перчатки, бросил их на скамейку у стены и, скрестив руки на мощной груди, подошёл к тренировочному рингу, чтобы понаблюдать за спаррингом двух бойцов. Одним из них был Арис Окхарт, его друг ещё со службы в армии, с которым они в первые годы своей бойцовской «карьеры» делили на двоих съёмную квартирку в Блошином Конце. Вторым был рыжеволосый здоровяк Тормунд по прозвищу Великанья Смерть. Этот весёлый балагур появился в их клубе совсем недавно, но результаты выдавал отличные. Он был высок, широк в плечах и достаточно силён. По слухам, он был из одичалых – народности, проживающей на севере. Их диаспора в Королевской Гавани была совсем маленькой: рождённые и выросшие в условиях вечной мерзлоты люди с трудом переносили южную жару, поэтому вся родня Тормунда жила за Стеной и работала на шахтах во благо процветания бизнеса негласного Хранителя Севера – так с древних времён именовали старшего мужчину рода Старк. Тормунда в клуб привёл Джон Таргариен, какое-то время путавшийся с тощей рыжеволосой девчонкой из одичалых. – Арису его не одолеть. – Подошедший Джейме Ланнистер повторил позу Сандора, также скрестив на груди руки. – Ставлю двадцатку, что Тормунд уделает его уже во втором раунде. Здоровый уголок губ Сандора дёрнулся в усмешке: он сам готов был поставить полсотни, что Арис не дотянет даже до конца первого раунда. Особенно если верить россказням Тормунда о том, что не так давно, на охоте за Стеной он голыми руками завалил разъярённую медведицу-подранка. – Кстати, вчера был хороший бой, – Джейме положил ладонь ему на плечо. – Если бы не младший Таргариен, тому пареньку пришлось бы несладко. О чём он вообще думал, выходя на ринг с такой подготовкой? Сандор пожал плечами. Признаться, он не собирался избивать соперника до полусмерти, тем более отправлять его к Семерым. Он сразу понял, что этот боец – вовсе не боец, а попал сюда случайно. Скорее всего, козни Эйгона. Поэтому он и бился вполсилы, иначе Молодой Волк – так его объявили перед выходом на ринг, – валялся бы в нокдауне в первую же минуту. Вмешательство Джона просто позволило не заканчивать бой так, как хотела раззадоренная публика. И ещё эти глаза... Сандор вновь мысленно вернулся к их обладательнице. Её взгляд, её реакция на происходящее… Это так отличалось от всего, что ему приходилось видеть с ринга, ото всех, кто присутствовал в «Драконьем Камне» вчера и на многих предыдущих его боях… Она, пожалуй, единственная, чьи эмоции были неподдельными, человеческими, настоящими… Ей не нужна была кровь и зрелища, а на лице не было звериного экстаза, только боль и сострадание этому глупому Молодому Волку. И ярко-голубые глаза, в которых стояли непролитые слёзы… Он погрузился в собственные мысли настолько, что даже не услышал оклика друга. – Эй, старик, ты чего? – Джейме для верности пихнул его в плечо. – Ничего, – буркнул он, словно стряхнув с себя мо́рок, и посмотрел на ринг, на котором Тормунд уже закончил с Арисом, выведя того из строя, как он и предполагал, ещё до конца первого раунда. Оскалив зубы в довольной улыбке, рыжий одичалый вальяжно подошёл к канатам и навалился на них всем телом, скользнув по Сандору наглым взглядом. – У тебя вчера был неплохой бой, Пёс. Но сломать того мальчишку большой силы не надо, любой из нас смог бы. Как насчёт более серьёзного противника? – он кивнул на ринг, предлагая выйти и показать всем настоящий бой. Они ещё ни разу не сталкивались в бою, даже на тренировках, и Сандору было бы интересно испытать силу и выносливость одичалого. Он уже готов был ответить согласием, но в тренировочный зал вдруг вошла девушка-администратор, – как её зовут, он до сих пор не знал, – и улыбнувшись, махнула ему рукой. – Мистер Клиган, я прошу прощения, что отвлекаю, но вас попросили заехать в бухгалтерию. Они извиняются за неудобства, у них возникли некоторые проблемы с переводом денег на ваш банковский счёт. Сандор недовольно повёл челюстью, но всё же кивнул, проследив взглядом, как администраторша, покачивая округлыми бёдрами, повернулась и вышла из зала. Его раздражала манера этой девчонки разговаривать так, словно она не в спортклубе, а на светском рауте. Он обернулся к Тормунду: – В другой раз, приятель. Тормунд разочарованно поджал губы, оттолкнулся от канатов и пошёл в центр ринга, принявшись уже оттуда приглашать желающих встать с ним в спарринг. Сандор, попрощавшись с Джейме до вечера, направился в раздевалку, где стянул с себя мокрую от пота футболку и спортивные шорты и запихал всё это в сумку. Затем принял душ, оделся и поехал в клуб. Ещё полчаса ушло на выслушивание малопонятной для него бухгалтерской дребедени, о которой, подсовывая ему на подпись различные ведомости, без умолку трещала миссис Оленна Тирелл, – чокнутая старушенция, верой и правдой служившая Таргариенам по финансовой части ещё, наверное, со времён их предка Эйгона Завоевателя. Когда же она наконец заткнулась, отвлёкшись на звонок стационарного телефона, Сандор подхватил со стола пухлый конверт с наличностью и спешно покинул душный кабинет, плотно закрыв за собой дверь.***
У Тириона выдалась дерьмовая ночь. Впервые за все годы, что он работал на Таргариенов в должности администратора «Драконьего Камня», в клубе произошло ЧП, повлёкшее за собой убытки. Он тяжело вздохнул и поёрзал в кресле, болтая короткими ножками в сшитых на заказ дорогих туфлях. Ставки на вчерашний бой были очень высоки. Но когда до финала оставалось всего ничего, один жалкий раунд, появился Джон и бесцеремонно остановил бой. А потом устроил разбор полётов прямо в кабинете. Из всех Таргариенов Джон был самым спокойным и уравновешенным, но в минуты ярости, как вчера, Тирион видел в нём всё больше черт Рейгара. Может, Эйгон и унаследовал от отца валирийскую внешность, но Джон взял от него холодный рассудок и умение испепелять одним взглядом. Уладить все дела и успокоить гостей, оставшихся без выигрыша, удалось лишь к утру. Ужасно хотелось спать, и Тирион мечтал, как приедет домой, примет душ, выпьет коньяку и заберётся в постель. Но, видимо, сегодня Боги от него отвернулись. Перед тем как уехать, он вошёл в кабинет Дейенерис, чтобы забрать присланные накануне днём документы. Ему необходимо было их изучить и предоставить Дени свои разъяснения. Но – странное дело – дверь её кабинета оказалась не заперта, а оставленные на столе бумаги обнаружились разбросанными на полу. По спине Тириона пробежал неприятный холодок. Он собрал листки, вознося молитвы Богам, что Дени этого не видит, разложил их постранично и обнаружил, что не хватает четвертой страницы. Да что же за день сегодня такой?! Если выяснится, что листок исчез, одним нагоняем он не отделается. Информация, содержавшаяся в этих документах, была конфиденциальной, и её утечка грозила серьёзными последствиями. Конечно же, такой халатности Тириону не простят. Он усилием воли взял себя в руки, успокоился и, внимательно осмотрев всё вокруг, заметил выглядывавший из-под тяжёлого старинного секретера белый уголок потерянного листка. Мысленно возблагодарив Семерых, он с трудом опустился на колени и сунул руку под секретер. И случайно задел золотой печаткой что-то, прикреплённое к днищу. Вытащив наружу кругленькую пластмассовую штучку с оборванным проводком, он обмер: жучок. И вот теперь, вместо душа, бокала коньяка и постели Тирион сидел в кресле, в своём кабинете, нахмуренный и сердитый, крутил в пальцах крохотный микрофончик и пытался найти выход из этой дерьмовой ситуации. «Кто же тебя поставил, малыш? – думал он, разглядывая это чудо шпионской техники. – И что ты уже успел слить своему хозяину?» Голова пухла от мыслей. Как много секретной информации, обсуждаемой Таргариенами в кабинете Дейенерис, могло попасть в чужие руки? В её кабинете всегда говорили о том, о чём нежелательно было бы говорить в особняке или в офисе. Помнится, месяц назад Визерис приглашал сюда одного потенциального покупателя, чтобы посмотреть бой, расслабиться и отдохнуть, а заодно без лишних ушей обсудить условия сделки. Сколько всего они тогда могли наболтать? Тирион нервно сглотнул. Ситуация была не просто дерьмовая – она была критическая. Подумаешь, бой остановили… Да это просто детский лепет по сравнению с тем, что он обнаружил! Необходимо как можно скорее рассказать о своей находке Таргариенам. Но кому из них? Учитывая, что в рабочий кабинет Дейенерис доступ имел ограниченный круг людей, можно было сделать вывод, что прослушку установил кто-то из них. И кому Тирион может сейчас доверять? Ошибиться нельзя. О том, что кабинет сегодня неизвестно сколько времени был открыт, он думать не хотел. Об этом никто не должен узнать. Рассказать обо всём Дейенерис? С недавних пор она его непосредственный начальник, но... Он тяжело вздохнул. Да, Дени управляла «Драконьим Камнем», всё происходящее в нём было под её полным контролем, но почему-то вмешивать её во всё это не хотелось. Сколько бы ни успел жучок передать своему владельцу, Дени будет первой, кто попадёт под удар, если подслушанное в её кабинете однажды выплывет наружу. Она начнёт нервничать, а женские эмоции зачастую играют против женщин, заставляя делать ошибки. Может, рассказать Джону? Он серьёзный и рассудительный, но он молод и иногда бывает горяч, как и все Таргариены. А если учесть, что он ещё и наполовину Старк... Правда, это держалось в строжайшем секрете, в курсе были только сами Таргариены и люди, которым они доверяли, но кто его знает? Вдруг Джон уже спелся со своим дядей Нэдом и «копает» под отца? Эта мысль казалась безумной настолько же, насколько и здравой. Волчья кровь сильна, и однажды она может возобладать над драконьей. Возможно, тогда стоит рассказать обо всём Визерису? Он умный и сразу сообразит, что делать дальше. Наверное, ему даже не составит труда вычислить «крота» и наказать его своими методами. Но именно это и останавливало Тириона. Размахивать перед Визерисом жучком всё равно что трясти красной тряпкой перед мордой быка. Он слишком импульсивен и взрывоопасен – истинный папаша Эйрис, та же разрывная пуля в голове. Тогда остаётся Рейгар. Но он пока в отъезде, как и Визерис. А решать этот вопрос нужно было как можно скорее. Тирион усмехнулся, вдруг осознав, что единственным Таргариеном, о котором он не подумал, остался Эйгон. Но этот точно вряд ли сможет ему помочь. Скорее, подкинет новых проблем. Это именно из-за него, паразита, вчера в «Драконьем Камне» произошло ЧП. А ведь начало вечера не предвещало ничего плохого... Все началось ещё днём, когда Эйгон позвонил Тириону и как всегда, минуя приветствия, перешёл сразу к делу. Он просто поставил его перед фактом: есть крутой замес на большие деньги, и для этого нужно организовать один бой. Тирион попытался ему объяснить, что нельзя вносить изменения в уже утверждённый регламент, во всяком случае это не так просто, но Эйгон не желал его слушать. Точнее, он просто пришёл в ярость, получив отказ, и начал орать, что его приказы должны исполняться беспрекословно, как и приказы Дени. К тому же на кону нешуточные деньги. Прооравшись, Эйгон заверил его, что Дейенерис и Рейгар будут очень довольны, когда увидят финансовый отчёт в конце месяца. Этот бой окажется одним из самых прибыльных и зрелищных. И Тирион сдался. Что плохого могло случиться, в конце концов? Это ведь всего лишь один самый обычный бой. На вопрос о том, как зовут нового бойца, Эйгон ответил, что человек пожелал, чтобы его пафосно представили Молодым Волком, избежав лишних подробностей. Только сейчас Тирион, обычно внимательный к любым мелочам, понял, насколько сильно сглупил. Ему надо было подробно расспросить Эйгона обо всём – что за боец, откуда он, его настоящее имя, рост, вес, опыт, группа крови... Но мозги были заняты совсем другим. Шая... Какая женщина! Он пару раз переспал с ней и ему очень понравилось. А вчера она сама подкараулила его возле «Драконьего Камня» и предложила провести время вместе. Знал бы он тогда, к каким последствиям приведут его взыгравшие гормоны... Но в ту секунду весь его мир перевернулся от счастья, и он без оглядки бросился в объятья страстной Шаи. Они закрылись в приватном номере на третьем этаже, куда Тирион распорядился принести вина, фруктов, свежих устриц с лимоном и клубнику со взбитыми сливками и приказал их не беспокоить. Их и не беспокоили до того самого момента, когда Джон остановил бой. И теперь неизвестно каким боком выйдет ему его сластолюбие. Чем он умудрился так сильно прогневить Семерых, коль они послали на его голову такие неприятности? Поток мыслей нарушила резко распахнувшаяся дверь, и на пороге кабинета неожиданно возник Эйгон. Тирион быстро спрятал жучок в карман брюк и невесело усмехнулся: ну надо же! Вспомнишь Иного – он и появится… – Эйгон? Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть. Если ты пришёл из-за вчерашнего боя, то, право, не стоило. Мы с Джоном уже всё уладили. «Уладили» было громко сказано. Им всего лишь удалось успокоить раздосадованных гостей, сделавших ставки, но финансовый вопрос был ещё в подвешенном состоянии. Клубу придётся выплатить неустойку. Эйгон, конечно же, не мог не понимать, что большая часть вины лежит на его плечах. Как только Рейгару станет известно о случившемся, если, конечно, Дени не удастся всё это замять самой, проблем будет не избежать. Да и Тирион попадёт под раздачу за свою оплошность. Но, похоже, Эйгона сейчас волновало совсем не это. Он вошёл в кабинет, резко хлопнув дверью, и упёрся руками в стол напротив Тириона. В индиговых глазах полыхал огонь. – Это ты вчера распорядился предоставить моей девушке машину? – прорычал он, с трудом сдерживаясь. – Я хочу знать, кто из водителей и куда её отвёз. Тирион удивлённо вскинул брови. Признаться, он не имел ни малейшего понятия, с кем Эйгон вчера явился в клуб и, следовательно, никаких распоряжений не давал. – Я не понимаю, о чём ты говоришь. Вчера, по твоей милости, я был занят другими проблемами. У меня не было времени заниматься развозом гостей. По лицу Эйгона пробежала тень. Он несколько секунд о чём-то сосредоточенно думал, а после, словно опомнившись, прошипел: – Если ты мне сейчас соврал, ты об этом пожалеешь. Но в глубине души он чувствовал, что Тирион говорит правду. Наверняка он действительно не имел к побегу Сансы никакого отношения. Но тогда как ей удалось выбраться отсюда? Блошиный Конец пользовался очень дурной славой, а такси в эту его часть не ездили даже днём, подчиняясь уже давно заключённому через подставных лиц договору. Эйгон стиснул зубы так сильно, что на его скулах отчётливо заходили желваки. Что если Санса не добралась вчера до дома? Эта мысль вызвала непривычную тревогу, холодком скользнувшую по спине. Где она жила, он не знал, где бывала днями и вечерами – тоже. На телефонные звонки она не отвечала, а в последний раз телефон оказался выключен. Можно было, конечно, найти Робба, но Робб и до вчерашнего случая ничего бы ему не сказал, а уж теперь… Эйгон глубоко вдохнул, упрямо отгоняя от себя мысли о Сансе, валяющейся где-то в сточной канаве с перерезанным горлом. Нет, этого не может быть. Волки живучи. Но ему было необходимо найти её и убедиться, что она жива, что с ней всё в порядке. Даже если для этого придётся приказать своим людям перевернуть всю Королевскую Гавань вверх дном... Точно! Как он раньше об этом не подумал? Нужно найти Ракхарро и дать ему несколько распоряжений. Он молча повернулся, вышел из кабинета, снова громко хлопнув дверью, и пошёл по коридору в сторону выхода из клуба, и вдруг из другой двери вышел Пёс. Эйгон удивлённо вскинул брови: что он здесь делает? Обычно Пёс после боя устраивал себе выходной, отдыхал, расслаблялся в компании друзей. – Привет, – заметив Таргариена, Сандор кивнул. – Спасибо за хороший бой, Пёс. Жаль, что не довёл его до конца. Надо было прикончить этого волка прямо на ринге. Зрителям бы это понравилось. – Эйгон смерил его недовольным взглядом, не потрудившись ответить на приветствие. Сандор криво усмехнулся. Благодарность этого сопляка была для него непривычной, но сегодня он отчего-то расщедрился. Более скупым на похвалу был только его отец. Тот вообще редко заговаривал с кем-либо из бойцов, предпочитая иметь с ними исключительно деловые отношения. Правда, иногда Рейгар брал его с собой на какие-либо переговоры в качестве телохранителя. Он всегда беспокоился как о собственной безопасности, так и о безопасности всей своей семьи. И если были хоть малейшие предпосылки, что ситуация может выйти из-под контроля, у него всегда наготове была дополнительная грубая сила в лице одного из своих лучших бойцов. – Твой брат приказал остановить бой, ты ведь сам слышал. Я не мог не подчиниться. – Сандор прекрасно понял, что его слова надо было понимать как «мне бы это понравилось». Эйгон поморщился, словно от оскомины. Его дико раздражало, что даже бойцы ставили приказы Джона выше его собственных. Они безропотно признавали его авторитет и смотрели на него так же, как в прошлом смотрели на отца, когда он заправлял в «Драконьем Камне», а его, Эйгона, словно и за Таргариена не считали. – В следующий раз ты сделаешь так, как прикажу тебе я, – сквозь зубы прошипел Эйгон, глядя ему прямо в глаза. Но Сандор остался глух к его шипению. Проблемы внутри своей семьи Таргариены пусть решают сами. Ни один из них не сможет заставить его делать то, чего он не захочет. Но они хорошо ему платят, поэтому если он намерен продолжать работать на них и дальше, ему всё же иногда придётся прислушиваться к их пожеланиям. И плевать, кто отдаст приказ, – избалованный сопляк или его более серьёзный братец. –Как скажешь. – Он пожал плечами, заметив, что Эйгон остался доволен его ответом. – Ты всегда мне нравился, Пёс. Схватываешь на лету. Наверное, надо было разойтись в разные стороны, но Сандор, вспомнив вдруг свои утренние мысли, не удержался и спросил как можно более безразличным тоном: – Ты вчера был с новой девушкой? Поздравляю. Красивая. Никогда не видел её здесь прежде. Кто такая, если не секрет? Эйгона как подменили: в глазах внезапно вспыхнула ярость, а лицо исказилось от злости. – Не твоё собачье дело! Не лезь куда тебя не просят! – прорычал он. И бегом помчался по коридору к выходу. Сандор криво усмехнулся, дёрнув обожжённым уголком рта. Он, конечно, не рассчитывал, что Эйгон ему всё расскажет, но такой реакции не ожидал. Неужели новая пассия продинамила дракончика? Ишь как взвился! Словно факел. Как бы не наделал глупостей, будучи в таком состоянии... Впрочем, в пекло и его самого, и его подружку. Пусть сами разбираются друг с другом. Он засунул пухлый конверт в карман джинсов и направился к выходу из здания. Сегодня вечером у него встреча с друзьями в баре, можно будет выпить и забыть обо всём, в том числе, и о чёртовых голубых глазах, заглянувших ему в душу.