***
Был самый разгар дня. Над городом стояло зыбкое марево раскалённого воздуха, из-за которого всё вокруг – здания, утопающие в зелени бульвары, машины, люди – выглядело размытым, нечётким. Огромный город сходил с ума от жары. Солнце пекло так сильно, что, казалось, плавился асфальт. Движение на дорогах, как всегда в это время, было плотным. Пока, правда, без пробок, но сегодня пятница, конец рабочей недели; ещё два-три часа – и половина мегаполиса прямо с работы рванёт за город на уикэнд. Вторая половина заполнит рестораны, бары, ночные клубы. Молодёжь займёт все столики в летних кафе, лавочки в парках и на набережной. И только избранные соберутся сегодня на окраине Королевской Гавани в поисках развлечений иного рода. Да, сегодня в «Драконьем Камне» будет реально жарко. Съедутся сильные мира сего – бизнесмены, политики, финансовые воротилы, любители кровавых зрелищ, красивых женщин и лёгких денег. Ставки принимались круглосуточно, а их размеры поражали. Да и призовой фонд в этом году неслабый – победитель получит сумму с пятью нулями! Есть за что биться. Поговаривали, что приедет даже несколько высокопоставленных чиновников, которые всегда предпочитали оставаться в тени, избегая подобных заведений, чтобы ничто не смогло запятнать их якобы безупречную репутацию. Но подпольный клуб Таргариенов недаром пользовался бешеным успехом в кругах элиты и до сих пор оставался на плаву: строгая секретность, безопасность и конфиденциальность всего, что происходило в стенах невзрачного с виду здания, были их главными принципами. Сандор ехал на финальную тренировку. Сегодня ночью у него очень важный бой. Он был собран, сдержан и спокоен, впрочем, как и всегда. Хладнокровие и выдержка на ринге были его отличительной особенностью, так сказать, визитной карточкой. Он никогда не нервничал, не суетился, не делал лишних движений и, как бы ни ярился соперник, не терял головы. Прошедшие две недели он усиленно готовился: многочасовые тренировки, спарринг, бег десять километров по утрам, спортивная диета, массаж, медицинское обследование и не менее восьми часов сна ежедневно. Арианну после той ночи он не видел. Утром она молча оделась и ушла, бросив ему напоследок, чтобы он больше не искал с ней встреч. Сандор нисколько не расстроился. По правде говоря, она всегда сама находила его. Поначалу он раздумывал, извиниться за то, что случилось, или нет, но потом решил, что не стоит. В конце концов, ничего личного, просто жёсткий секс. Зато теперь у него были развязаны руки, а Арианна пребывала в твёрдой уверенности, что сама бросила его. Вечером того же дня ему позвонил Рейгар и предложил выйти на ринг от имени Дома Таргариен в главном бою года. Он был сдержан и немногословен, но Сандор и без этого знал, что противостоять бойцу Таргариенов будет кто-то из людей семьи Мартелл, поскольку именно Мартеллы стали победителями прошлогодней жеребьёвки. Сандору по сути было всё равно, с кем биться, главное, чтобы соперник оказался равным по силе. Его недавний бой с тем парнем, Молодым Волком, язык не поворачивался назвать боем. Так, небольшая разминка, детские разборки Эйгона. Правда, как он слышал, на кону стояли немалые деньги... Но ему до этого не было никакого дела. Денег ему и так заплатили, а вот драйва от избиения неопытного бойца он не почувствовал. И ломать его не стал бы, что бы там ни требовала одуревшая от вида крови публика. Да ещё та рыжая подружка Эйгона… Странно, он её уже почти не помнил, а вот взгляд её лучистых глаз стоял перед внутренним взором, словно это было вчера. Синяя Тойота, за рулём которой сидел какой-то очень нетерпеливый водитель, активно мигая правым поворотником, пыталась его обогнать. В другой день Сандор бы её не пропустил, но сегодня решил уступить и притормозил, давая возможность торопыге встать впереди него. Тойота благодарно моргнула фарами, а Сандор в ответ даже расщедрился на некое подобие улыбки. Правда водитель Тойоты этого уже не увидел: жёлтый сигнал светофора сменился на красный, и он, мгновенно среагировав, успел пролететь пешеходный переход. А замешкавшийся Сандор вынужден был резко вдавить педаль тормоза в пол и замер прямо на стоп-линии. – Пекло! – выругался он, хлопнув рукой по рулю. Красный на этом переходе горел долго: проезжая часть была широкая, а людей здесь всегда собиралось довольно много, так как неподалеку находился детский парк развлечений и несколько крупных офисных центров. Сандор мысленно дал себе пинка за то, что пропустил перед собой машину, и обматерил её водителя, который оказался шустрее и расторопнее, чем он. А ему теперь придётся постоять на светофоре в ожидании зелёного сигнала. Конечно, времени до начала тренировки у него было с запасом, но с каждой минутой ситуация на дорогах становилась всё напряжённей из-за приближающегося часа пик. К тому же ему просто хотелось приехать побыстрее. Он натянул на голову капюшон белой спортивной безрукавки, чтобы не продуло под кондиционером, и откинулся на спинку кожаного сиденья. По пешеходному переходу двинулась разномастная толпа: туристы, молодёжь, офисный планктон, видимо из бизнес-центра неподалёку, мамаши с колясками, старушка с палочкой… Сандор открыл бутылку с водой и сделал несколько больших глотков, лениво рассматривая проходивших мимо его машины людей. Кто-то торопился, кто-то шёл вальяжно, не спеша, с интересом оглядываясь по сторонам. Последними на переход высыпали дети – шумная стайка мальчишек, на вид не старше восьми лет. Их было штук семь или восемь, одетых в одинаковые синенькие шортики и белые футболки, и они гуськом, держа друг друга за руки, пошли по переходу. «Из приюта, что ли? – подумал Сандор, разглядывая вышагивающую прямо перед его джипом вертлявую и орущую малышню. – А чего тогда одни? Где их воспита…?» Вопрос застыл на полуслове. Ему показалось, что небеса вдруг разверзлись и Боги шарахнули его чем-то по голове, выбив разом все мысли, а заодно и воздух из лёгких. Воспитательница шла последней, держа за руку самого маленького мальчика, и что-то говорила идущим впереди детишкам, но слов её не было слышно. Это была она, рыжеволосая подружка Эйгона. Правда, сейчас она была совершенно не похожа на ту роковую красотку из «Драконьего Камня» – нежно-голубое платье в мелкий цветочек, минимум косметики на лице, лёгкие спортивные мокасины и рюкзачок за спиной с торчащей из него бутылкой воды. А её роскошные медные волосы, пламенем полыхающие на солнце, были собраны в тугую косу. И всё-таки это была она. Наверное, Сандор в какой-то момент и засомневался бы, решив, что таких совпадений просто не бывает, но девушка, поравнявшись с его машиной, пытаясь выстроить в рядок галдящих ребятишек, подняла на него глаза… и снова посмотрела ему в самую душу. Дышать стало трудно, словно из салона выкачали весь воздух, по телу побежала мелкая дрожь, ладони начало покалывать. Конечно, она не могла его рассмотреть – стёкла машины тонированные, сам он в капюшоне и чёрных очках от солнца… Да и взгляд её был скорее машинальный, нежели внимательный или заинтересованный. Но он совершенно забыл об этом. Пытаясь подавить дрожь, он настолько сильно сжал руль, что костяшки пальцев побелели. Ему стало холодно, потом сразу жарко. Она прошла мимо… Сейчас она перейдёт дорогу – и всё. Он снова потеряет её, даже не успев обрести, как тогда, в «Драконьем Камне», когда впервые увидел. Он думал о ней, вспоминал, даже пытался хоть что-то разузнать, но безрезультатно. И её образ стал меркнуть, выветриваться из памяти, словно запах нестойкого парфюма. Но он и представить себе не мог, что вот так случайно увидит её. Ещё минуту назад он мысленно материл водителя синей Тойоты, из-за которого остался стоять на светофоре, а сейчас ему казалось, что та самая Тойота была ниспослана свыше. Позади раздались нетерпеливые гудки клаксонов, а слева и справа началось движение – загорелся зелёный свет. Сандор часто заморгал, словно очнулся, и быстро включил кнопку аварийной сигнализации, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать. Нарушая правила, сильно рискуя, слыша вокруг предупреждающие сигналы проезжающих машин, он подрулил к обочине и остановился, не спуская с девушки глаз. В голове билась только одна мысль: он не может её потерять. Ни о чём другом он был не в состоянии думать. Зазвонил лежавший на пассажирском сиденье мобильник, но он не обратил на него внимания, продолжая выцеливать взглядом стройную фигурку в окружении детей. Девушка перевела своих подопечных через дорогу, собрала в кучку вокруг себя и, жестикулируя, что-то им сказала, а затем распределила их на пары и повела по бульвару параллельно проезжей части. Сандор на тихом ходу, с включённой аварийкой тронулся с места, продолжая наблюдать за ней. Малыши вертелись и шумели, а она, улыбаясь, что-то им говорила. Сандор многое бы отдал, чтобы услышать её голос. Неожиданно эта шумная компания исчезла из виду. Он не сразу разглядел за деревьями поворот в переулок, куда они и свернули. Резко дав по газам, он обошёл несколько машин, перестроился и, безбожно нарушая правила, не обращая внимания на возмущённые сигналы клаксонов, несущиеся вслед, окольными путями вырулил в самое начало переулка. И молил богов, чтобы за то время, пока он их не видел, они ещё раз никуда не свернули. Он не мог её потерять... Расчёт оказался верным: компания не спеша, словно бело-синяя гусеница, двигалась по переулку в его сторону. Но не доходя до того места, где Сандор остановился, они снова свернули куда-то между домами. Слава Богам, там можно было проехать. Он, сбавив скорость до возможного минимума, следовал за ними, стараясь держаться подальше, но так, чтобы не упустить из виду. Совсем скоро впереди показалось большое здание в колониальном стиле, обнесённое высоким кованым забором. К нему они и направлялись. Девушка провела детишек через пост охраны на территорию, а Сандору ничего не оставалось, кроме как припарковаться немного в стороне, в тени старых раскидистых деревьев. Он вышел из машины, прошёлся вдоль забора, наблюдая, как они прошли по центральной дорожке куда-то влево – видимо, там располагались группы для малышей, – как девушка, открыв входную дверь, пропустила детей вперёд, а затем оглянулась, махнула кому-то рукой и вошла внутрь следом за ними. На воротах, справа от поста охраны висела табличка. «Государственное бюджетное учреждение Приют святого Бейлора Департамента социальной защиты города Королевская Гавань», – прочитал он. Значит, не ошибся. Эти детишки – сироты. Длинное впечатляющее название не меняло сути: приют – он и есть приют. Ему ли не знать?.. Внезапно защемило в груди. Боги… Разве мог он себе представить, что рыжеволосая подружка Эйгона, чей взгляд так глубоко запал ему в душу, может иметь хоть какое-то отношение к детскому приюту? Все девицы дракончика были пустоголовыми куклами, завёрнутыми в красивую обёртку. А эта... Почувствовав внезапную слабость в ногах, Сандор вернулся в машину. На душе стало муторно, а из глубин памяти вдруг волной нахлынули воспоминания, которым он столько лет не позволял себя беспокоить… Мама умерла, когда ему не было года, и он так и не узнал, что именно с ней случилось. Отец всегда злился и уходил, когда он спрашивал о маме, а задавать вопросы брату Григору, который был на шесть лет старше, он боялся, зная, что вместо ответа получит хороший подзатыльник или пинка под зад. После смерти мамы отец нанял няньку – щуплую старушку родом откуда-то с Севера. Имя её с годами стёрлось из памяти, но Сандор до сих пор помнил её ласковые руки и добрые голубые глаза, подёрнутые поволокой старости. Не сумевший оправиться после смерти жены, Клиган-старший почти перестал заниматься воспитанием сыновей. Наверное поэтому склонный к насилию и жестокости Григор, лишённый какого-либо контроля, рос неуправляемым. Маленький Сандор часто наблюдал за тем, как он натравливал на бездомных собак и кошек свою бойцовую собаку – единственное существо, к которому питал что-то, похожее на симпатию, – и горько плакал, будучи не силах помочь умирающим в страшных муках жертвам этого монстра. Однажды, пытаясь спасти котёнка, Сандор сам оказался его жертвой. Он хорошо помнил, как долго хохотал Григор, прежде чем оттащить от него свою зверюгу. Ему наложили на ногу несколько швов, а Григор, выслушав от отца нравоучительную лекцию, просто ушёл из дома на неделю. Признаться, иногда Сандор мечтал о том, что в один прекрасный день он уйдёт и больше никогда не вернётся. Просто исчезнет, оставив в покое его и няню, которую обзывал овцой и старой дурой. После возвращения домой он стал ещё хуже. Не таясь курил анашу, запивая косяки алкоголем, уносил из дома всё, что можно было продать. А однажды даже продал свою собаку. Если и была надежда, что он когда-либо изменится, то она растаяла как дым. В доме стали бывать какие-то подозрительные типы. Они приходили днём, когда отец был на работе, сидели в гостиной, пили и громко смеялись. Чтобы не попадаться им на глаза, няня уводила Сандора в комнату, закрывала двери и читала ему книжки. Он тогда не понимал, что старушка боялась Григора, а не увольнялась только из-за него, и всегда опасался, что Григор ей как-нибудь навредит, и он ничем не сможет помочь. Однажды, когда она была на кухне, а Сандор спал в своей комнате, притащившийся откуда-то с двумя приятелями сильно укуренный Григор, решив развлечься, поджог ему подушку. Сухое перо вспыхнуло факелом... Он до сих пор помнил, как Григор держал его голову рукой, чтоб не дёргался, помнил запах горелого мяса, дикую боль, свои жуткие вопли и дружный хохот обдолбленных ублюдков. Больше память не сохранила ничего – он потерял сознание. Несколько долгих месяцев он провёл в ожоговом отделении, скуля от жестокой удушающей боли и плача кровавыми слезами, когда на несколько минут приходил в себя, а затем снова погружался в забытьё. Всё это время старая нянька почти не отходила от его постели, купала, кормила с ложечки, читала ему книги, рассказывала сказки, которых знала множество: об Иных из-за далёкой Стены, о Королях Севера, предках северян, откуда сама была родом, о рыцарях и их подвигах, о королевах-воительницах, летающих на драконах, о злобных колдунах из Края теней за Асшаем. Он хорошо помнил её тёплые морщинистые руки и непролитые слёзы, застывшие в выцветших от старости глазах. Отец пришёл к нему только раз. Сандор обрадовался его приходу, но всё разрушилось в тот же миг, как он заговорил. Он настрого запретил своему маленькому сыну рассказывать правду врачам и полицейским, в случае, если они будут задавать ему вопросы без присутствия отца. Вместо этого Сандор должен был солгать, что сам играл со спичками и случайно поджог свою постель. А иначе отец пригрозил его выпороть. После его ухода он долго плакал от обиды, а няня гладила его по забинтованной голове, что-то шептала, пытаясь успокоить, и тихо плакала вместе с ним. А спустя пару месяцев после выписки из больницы, случилось то, чего Сандор всегда боялся: пьяный Григор в ответ на отказ дать ему денег сильно ударил её кулаком в грудь. Она умерла сразу, из-за разрыва сердечной мышцы. Сандор всё видел. Но братец-убийца пригрозил, что сожжёт ему и вторую половину лица. Ещё не до конца оправившийся от сильных болей запуганный ребёнок, захлёбываясь слезами, вынужден был снова солгать отцу, полиции и врачам. С тех пор он ненавидел ложь. Он остался совсем один. Брошенный и никому не нужный, замкнулся в себе и почти перестал выходить из дома, стыдясь своего уродства. Когда ему исполнилось семь лет и отец привёл его в школу на собеседование, директриса, опытный педагог, предлагала ему перевести мальчика на домашнее обучение, но отец настоял на своём. Школа стала для Сандора сущим адом, борьбой за выживание. Его дразнили, обижали, обзывали уродом и часто били, подкарауливая после уроков. Худенький, нескладный, с ожогом в пол-лица, он прятал синяки и ссадины, чтобы их не увидел Григор, который за каждый новый синяк нещадно бил его и обзывал слабаком и ссыкливой девчонкой. В те тяжёлые два года своей жизни Сандор нашёл отдушину в книгах. Он читал запоем всё подряд, выстроив вокруг себя свой собственный мирок, в котором было тепло и сыто, в котором была мама, красивая, улыбающаяся, как на фотографиях в комнате отца; в котором была жива его добрая няня с тёплыми ласковыми руками, вокруг их дома росли цветы, а из кухни доносился волшебный запах печёных булочек... Но перелистывая последнюю страницу очередной книги, он опять возвращался в суровую реальность, и это приносило новую порцию боли. Сандору едва исполнилось девять, когда внезапно умер отец. Он сбежал из дома и несколько дней прятался в старом сарае на соседском участке, боясь показаться на глаза соседям, а ещё больше – пьяному Григору и его приятелям. По ночам он воровал на огороде морковку и репу, пытаясь хоть немного усмирить голод и неутихающую боль в желудке. Кто знает, как долго бы всё это продолжалось и чем закончилось, если бы через неделю после похорон отца к их дому не подъехала машина с людьми из социальной службы. Лишившись родителей, братья Клиганы оказались никому не нужны. Дальняя родня по линии отца от них отказалась, так как взять с них было нечего: ни денег, ни активов не было, а дом не стоил даже земли, на которой стоял. А со стороны матери родственников не нашлось. Поэтому единственным местом для них оставался социальный приют. Сандор помнил, как рычал и кусался, пытаясь вырваться, но его силой затолкали в машину, а пятнадцатилетний Григор стоял на крыльце их дома и с наглой ухмылкой наблюдал за происходящим. Тогда он в последний раз видел своего ненавистного братца. Сандора определили в приют для трудных детей в Ланниспорте. Он был совершенно не социализован, замкнут и почти не шёл на контакт. Из-за шрамов его унижали и часто били, а мальчишки постарше отбирали у него и без того скудные порции за обедом и ужином. Поэтому голод стал его постоянным спутником. Его от природы сложный характер становился всё более сложным, а сам он постепенно превращался в озлобленного пса, пытающегося укусить даже ту руку, которая кормит. Учителя его не любили, дети ненавидели, и никто из них не задумывался о том, как сильно он страдает. Став постарше, он начал драться со своими обидчиками и хорошо уяснил непреложную истину: никто в этом мире не защитит тебя лучше, чем ты сам. С одиннадцати лет он начал сбегать из приюта через потайную дырку в заборе. И как-то раз случайно наткнулся на небольшой спортивный клуб, как его называли по-простому – качалку, расположенную в подвале одного из домов в соседнем квартале. Увиденное там настолько впечатлило его, что он стал приходить почти каждый день. К его замкнутости и постоянному уединению все в приюте привыкли, поэтому никто не обращал внимания на его отсутствие в свободное время. А он часами с упоением смотрел, как местные парни и мужчины таскали железо, восхищался их силой и развитыми мускулами. Так продолжалось несколько месяцев. Тренирующиеся в зале не обращали на щуплого мальчишку-уродца никакого внимания, но и не прогоняли, позволяя ему наблюдать за своими тренировками. А однажды весь мир Сандора перевернулся с ног на голову: к нему обратился парень, которого он частенько здесь видел. Лет семнадцати, высокий, широкоплечий, зеленоглазый красавец с золотистыми волосами, в мокрой от пота спортивной майке неожиданно подошёл к нему и предложил побоксировать с грушей. Сандор с замиранием сердца пошёл за ним, чувствуя, как от волнения подкашиваются ноги. Парень протянул ему шингарты*, помог правильно надеть, показал стойку и несколько ударов… Джейме Ланнистер – так представился этот парень – стал единственным, кто впервые за несколько лет сам подошёл к худому нескладному мальчишке с изуродованным лицом. Он не пялился на его шрамы, как это делали другие, брезгливо морщась, – казалось, он вообще их не замечал. Он стал тем, кто впервые за несколько лет отнёсся к Сандору как к нормальному человеку, а не к ничтожеству. Ту, свою первую, хоть и не совсем настоящую тренировку Сандор запомнил на всю жизнь. Он внимательно ловил каждое слово и движение нового знакомого, старательно пытаясь всё сделать правильно. Ему безумно понравилось чувство приятной расслабленности в мышцах после тренировки, ощущение собственной силы. Он увлёкся. Стал ходить в зал ещё чаще, сбегая из приюта не только в обед, но и по вечерам, с упоением лупил грушу и качал руки. Спорт стал ещё одной его страстью, после книг. За несколько лет, проведённых в приюте, он перечитал всю приютскую библиотеку, совершенствуя свою память и словарный запас, изучая язык и литературу не только на уроках. А благодаря спорту, угловатый мальчишка сильно подрос и раздался в плечах и груди. Он и сам не заметил, как потянулся к Джейме, представляя его старшим братом, о котором всегда мечтал. А Джейме, увидав небывалую тягу мальчишки к спорту, подарил ему годовой абонемент в спортивный зал и настоящие кроссовки, что привело Сандора в смятение и восторг: никто не делал ему подарков с тех пор, как умерла няня. С девочками ему катастрофически не везло по вполне понятным причинам, хотя его безумно к ним тянуло. Он грезил о подруге, о свиданиях, о первом настоящем поцелуе. Его полная нерастраченной нежности душа хотела романтики, а взрослеющее тело – женской ласки. Он мечтал познать женщину, как и большинство ребят его возраста, мечтал научиться любить её, но все его мечты рушились, когда он ловил на себе полные отвращения взгляды и слышал произнесённое в спину брезгливое «урод». Спорт и книги и тут пришли ему на помощь: по книгам он познавал азы взаимоотношений между мужчиной и женщиной, а спорт помогал ему сбрасывать накопленное напряжение. Спустя год судьба развела их с Джейме, и это стало очередным ударом для Сандора. Джейме отправился в армию, а по окончании службы в Ланниспорт больше не вернулся. Но Сандор его не забыл и не забросил тренировки. С годами из нескладного худого мальчишки он превратился в высокого, атлетически сложенного парня с сильным развитым телом. Теперь уже никто не смел его ударить или оскорбить в открытую. Когда ему исполнилось семнадцать, он с радостью покинул стены приюта и год скитался по грязным общагам и ночлежкам Ланниспорта, перебиваясь случайными заработками. Работу ему всегда предлагали самую тяжёлую, но он соглашался не раздумывая. А однажды ему подвернулась возможность поучаствовать в подпольных боях без правил. Они были официально запрещены и попасть на них было не так-то просто, тем более в качестве бойца. Он хорошо помнил свой первый бой и то небывалое ощущение драйва, которое испытал во время него – это было не сравнимо ни с чем. Помнил свои первые заработанные за победу деньги. Сейчас, конечно, сумма казалась смехотворной, но тогда это было гораздо больше того, что он зарабатывал за месяц. А ещё он помнил, как потратил свой первый гонорар: смущаясь и краснея, снял себе девицу. Девица хоть и старалась не смотреть ему в лицо, но оказалась с пониманием и за несколько часов открыла Сандору дверь в мир чувственных удовольствий, о которых он столько грезил. И это было даже круче, чем то, что он испытал, победив соперника в бою. В восемнадцать его забрали в армию. Он попал в «горячую точку», в Эссос, а после окончания срочной службы остался по контракту ещё на несколько лет. Там он познакомился и сдружился с Арисом Окхартом. Именно Арис предложил ему после завершения срока контракта осесть в Королевской Гавани. Сандору было всё равно, ведь его никто нигде не ждал. Арис убедил его, что в большом городе больше возможностей, и вполне может быть, что именно там удача улыбнётся им обоим. И оказался прав: в одном из уличных боёв, в которых они с Арисом иногда принимали участие, чтобы заработать денег, их увидел Эртур Дейн, подбиравший бойцов для нового клуба Таргариенов. С тех пор жизнь Сандора, взявшего себе псевдоним «Пёс», круто изменилась. У него появилась работа, деньги, друзья, слава в определённых кругах. Его нашёл Джейме, и их дружба снова возобновилась, только теперь они уже были на равных, оба взрослые состоявшиеся люди. Вместе с деньгами и славой в его жизни появились женщины. Были одноразовые, были и такие, кто задерживался на какое-то время, как, например, Арианна. Казалось бы, всё наладилось. Но в глубине души он так и остался замкнутым одиноким маленьким мальчиком, сиротой из приюта, мечтающим о любви, о добрых ласковых руках, о запахе свежеиспечённых булочек… Он провёл ладонью по лицу. От воспоминаний становилось тошно... Начинало темнеть. Часы на электронном табло в машине неумолимо отсчитывали минуты, складывая их в часы, но Сандор на них не смотрел. Он словно забыл о времени. Погружённый в собственные мысли и воспоминания, он сидел, не спуская глаз с двери, в которую вошла рыжеволосая девушка. Несколько раз во двор выходили небольшие группы детей разного возраста в сопровождении воспитательниц, но её среди них не было. В какой-то момент ему даже подумалось, что всё это было просто миражом, оптическим обманом. Он где-то читал, что знойное марево иногда вызывает галлюцинации. Может, это как раз его случай? Или он просто перепутал другого человека со своей тайной фантазией? Но тайная фантазия вдруг снова материализовалась: вышла из той же двери, за которой скрылась несколько часов назад, прошла по двору мимо цветущих клумб, любезно попрощалась с парнями из охраны и быстрым шагом припустила по аллее вдоль кованого забора. Сандор завёл машину и на малой скорости двинулся за ней, предварительно развернувшись и сделав круг по переулку, на всякий случай, чтобы не привлекать внимания охранников. Она шла недолго. Оказывается, в конце аллеи, на пересечении переулка с прилегающей улицей была небольшая парковка. Сандор притормозил неподалёку, гадая, к какой машине она подойдёт. Но когда красный Мини Купер приветливо мигнул фарами, он оторопел. В памяти невольно всплыл случай двухнедельной давности, когда, направляясь в бар на встречу с друзьями, он на чём свет стоит костерил какую-то глупую бабу на такой же машине. Неужели это была она? Нет, таких совпадений уж точно не бывает... Если бы он тогда на очередном светофоре вышел из машины, как собирался, и подошёл к ней... Он нервно дёрнулся, снова возвращаясь в реальность. Девушка уже выезжала с парковки на проезжую часть. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Сандор включил зажигание и поехал за ней. Но не успел он вырулить на улицу, как словно из ниоткуда впереди него пронеслась синяя Тойота и пристроилась в хвост Мини Куперу. «Ты смотри, ещё один торопливый… Или, может, это тот же самый?» - удивлённо подумал Сандор. Но, по правде говоря, его устраивало, что между ними вклинилась машина. Огромный чёрный внедорожник с тонированными стёклами сложно не заметить, а идущая следом за Мини Купером Тойота отвлечёт внимание девушки. Они ехали довольно долго. Девушка снова соблюдала правила дорожного движения и скоростной режим, но Сандор не замечал этого. Он вообще ничего и никого не замечал, кроме неё, и изо всех сил старался не потерять из виду красную машинку. Наконец, включив поворотник, Мини Купер перестроился в правый ряд, свернул на улицу, ведущую в один из престижных спальных районов, и, попетляв немного по утопающим в зелени улочкам, съехал на подъездную дорожку аккуратного двухэтажного домика и по-хозяйски припарковался у закрытых дверей гаража. Синяя Тойота, всё это время ехавшая за ним следом, дала по газам и скрылась за поворотом в конце проулка. «Странное совпадение», – подумал Сандор. Уже совсем стемнело, но улица была освещена. Он притормозил в стороне, выбрав место возле соседнего коттеджа, где вдоль белого заборчика стройным рядом стояли высокие колоновидные туи. Конечно, его машину было видно, но девушка, похоже, не обратила на неё внимания. Она закрыла крышу Мини Купера, вышла и достала из багажника что-то лёгкое, мягкое, на плечиках, упакованное в большой фирменный пакет с надписью «Ellaria Sand dresses». Машина мигнула габаритами – сработал дистанционный замок, – а её владелица пошла в сторону крыльца, подобрав на дорожке утреннюю газету. ««Платья Элларии Сэнд»… Она купила платье!» - вспыхнула в мозгу шальная мысль, а память услужливо подкинула образ роковой красотки-вамп в коротком платье и с ярким макияжем. Значит, она сегодня куда-то собирается… Уж не с Эйгоном ли в «Драконий Камень»? Почему-то неприятно засосало под ложечкой. Увидев её сегодня, такую простую, милую, в окружении приютских ребятишек, он даже забыл, что их первая встреча состоялась в клубе, и пришла она туда в качестве девушки Эйгона. И сегодня, видимо, тоже… Резкий звук мобильника разорвал тишину салона. На дисплее телефона лучезарно улыбался красавчик Джейме. Сандор выругался сквозь зубы и нажал «принять». – Чего тебе? – грубо рявкнул он в трубку. На том конце Джейме срывающимся от волнения голосом прокричал: – Сандор! Ну слава Богам! Где тебя носит? С тобой всё нормально? Где ты? – Нормально. Чего ты орёшь, как белый медведь в тёплую погоду? Что у тебя стряслось? – У меня что стряслось??? Это у тебя скоро стрясётся! У тебя бой меньше чем через два часа! – в голос кричал Джейме. - Ты на время вообще смотришь? Видел, сколько у тебя пропущенных? Тебе кто только не звонил уже! Тирион в бешенстве, Дейенерис мечется, как тигра в клетке! Селми места себе не находит! Ты охренел, что ли? Тренировку пропустил! Немедленно в клуб!!! Возмущённая тирада Джейме заставила молниеносно прийти в себя. Он словно вышел из транса. Боги… На часах уже почти десять вечера! А он даже не заметил... – Не ори. Уже еду. – Сандор сбросил вызов, включил зажигание и, в последний раз взглянув на дом, за дверью которого скрылась девушка, тронулся с места. От внутреннего спокойствия не осталось и следа, а на душе было паршиво и тяжело.***
На горизонте, у самого края воды ещё полыхали отблески кроваво-красного заката, а темнота уже обрушилась на город, резко, как это всегда бывает на юге. Со стороны залива подул приятный ветерок, хоть и тёплый, но живительный после изнуряющего дневного зноя. Город будто ожил. На набережной было очень многолюдно: молодёжь, люди в возрасте парами, семьи с детьми, которые бегали друг за другом, шумели, катались на роликах и велосипедах. Влюблённые парочки прогуливались, держась за руки, или целовались, словно вокруг никого нет. Говорят, любовь ослепляет, сокращая весь твой мир до одного человека. Ты хочешь знать о нём абсолютно всё, хочешь быть рядом с ним каждую минуту… А иногда любовь заставляет тебя идти на крайние меры. Эйгон стоял, опершись локтями на бетонный парапет набережной, наблюдал за влюблёнными и чувствовал, как в душе закипает что-то среднее между злобой и завистью. Он страшно злился на себя за то, что начинал превращаться во влюблённого идиота. В нём всегда жила уверенность, что значение любви в жизни людей слишком переоценено. И одновременно с этим жутко завидовал прогуливающимся мимо него парочкам, поскольку их чувства были взаимны. В общем, настроение у него было премерзкое. Несмотря на вечер, он не снимал солнцезащитных очков. Одетый в дорогие бежевые брюки и кипенно-белую рубашку с небрежно закатанными до локтей рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами, Эйгон вроде бы и не выделялся из толпы, но всё равно притягивал к себе взгляды. Наверное, виной всему серебристые волосы – отличительная черта Таргариенов. Обычно они свободно спадали на широкие рельефные плечи, и это производило впечатление на девушек и женщин, но сегодня он собрал их в хвост. Ему никогда не нравилось находиться в местах, где много народу. Даже в ночных клубах он всегда арендовал VIP-зону и развлекался там до рассвета. И просто так на набережную в это время он бы не сунулся. У него здесь встреча с Ракхарро... который, кажется, решил испытать его терпение. Эйгон взглянул на свои наручные часы: у этого лошадника осталось пять минут, чтобы прийти вовремя, иначе… Совсем рядом раздался глухой стук: мальчишка лет четырёх или пяти на детском трёхколёсном велосипедике врезался в парапет прямо у ног Эйгона. Большое переднее колесо приняло удар на себя, но ребёнок, растерявшись, хлопнул его ладошкой по колену. – Извините! Я отвернулась всего на несколько секунд, а он уже... – К ним подбежала взволнованная мамаша мальчика и, извиняясь перед Эйгоном, принялась осматривать малыша на наличие ушибов и ссадин. Скользнув рукой по колену, словно стряхивая с него невидимые пылинки, он брезгливо поморщился. Дети, эти сопливые, орущие существа – последнее, что могло его умилить. Ничего, кроме раздражения, они в нём не вызывали. Зато к мамаше стоит присмотреться повнимательней. Она возилась с мальчиком, даже не замечая, как пристально разглядывает её незнакомец. Невысокая, довольно симпатичная, короткие, до плеч, волосы в свете уличных фонарей отливают медью. Ему нравились рыжеволосые... с тех пор, как впервые увидел Сансу Старк. Это случилось года три назад на одном из немногих светских раутов, куда Старки и Таргариены были приглашены одновременно. Отец отправил их туда вместе с Джоном, а со стороны Старков присутствовали Робб и Санса. С Роббом Эйгон не поладил сразу, а вот она пришлась дракону по вкусу. – Всё в порядке, – лениво бросил он, отвернулся, облокотился на парапет и уставился на залив, чёрная вода которого была расцвечена отражением неоновых огней. Познакомиться поближе с этой волчьей сучкой удалось только через год, в клубе, случайно. И с тех пор как бы он ни пытался к ней подкатить, она была непреклонна: отвергала его приглашения, шарахалась от его ухаживаний, старалась с ним даже не разговаривать, а уж если не удавалось, то вежливо дерзила. Да, именно так Эйгон мог охарактеризовать её манеру общения с ним. Но две недели назад её будто подменили: она была раскованной, позволила трогать себя руками, отвечала на его поцелуи. И он чуть было не повёлся, сходя с ума от желания трахнуть её. Не сразу понял, что эта сука просто решила его использовать, чтобы попасть в клуб. В тот вечер он преподал её отличный урок. А если бы не вмешавшийся Джон, то урок бы был и для неё, и для её братца. Мысли о Джоне заставили Эйгона поморщиться. После разборок в спальне Дени они перестали разговаривать. Наверное, он действительно тогда ляпнул лишнего о матери Джона. Но он должен понять, что ему следует держаться подальше от дел брата. У каждого из них своя жизнь. – Простите. Я задержался... – сзади раздался вдруг голос Ракхарро. – Ты не задержался, ты опоздал, – раздражённо прервал его Эйгон. – Только не надо пустых оправданий. Просто расскажи, что выяснил. Если, конечно, тебе удалось что-нибудь выяснить. – Он всегда сомневался в способностях дотракийцев делать хоть что-то, кроме как работать в охране и мести улицы. Ракхарро нисколько не обиделся. Он уже привык к вспыльчивости и заносчивости Эйгона, поэтому даже не обратил внимания на его приказной тон. – Удалось, но не сразу. Мы несколько дней её искали и только потом установили слежку. Я подключил своих ребят, они навели справки по районам… Эйгон повернулся к Ракхарро и, передвинув очки на голову, изогнул одну бровь. – Надеюсь, они не из клуба? – Нет, – ответил Ракхарро. – Я же не дурак. Это мои люди из диаспоры. Они понятия не имеют, за кем следили и для кого. Так что не волнуйтесь, никто из вашей семьи ничего не узнает. – Хорошо, – удовлетворённо кивнул Эйгон и вновь уставился на тёмную гладь залива. – И что ты выяснил? – Вот, - Ракхарро вытащил из кармана джинсов свёрнутый в несколько раз листок бумаги. - Здесь её домашний адрес, место работы, номер и марка машины. Девушка мало где бывает, в основном работа-дом-работа. Эйгон развернул его и пробежался глазами. – Что? Приют святого Бейлора? – он в изумлении вскинул брови. Неожиданно... Он был уверен, что Санса, как и Робб, работает в одной из компаний своего отца, а она, оказывается, подтирает сопли бездомным детям? Боги, как это благородно и глупо одновременно! – Да. – Ракхарро пару раз лично сопровождал её до работы, а затем терпеливо ждал, когда она поедет обратно домой. – Она, видимо, работает посменно, два дня с утра и до шести вечера, а два дня с обеда и до девяти вечера. Мои ребята как раз сейчас провожают её до дома… – Больше не надо. Можешь отозвать своих парней, – снова перебил его Эйгон. - Того, что ты разузнал, мне хватит. Дальше я сам. Ракхарро кивнул, вытащил мобильный телефон и набрал номер, а когда ему ответили, сказал несколько слов на дотракийском. – Ты уверен, что вас никто не вычислил, пока вы за ней следили? У неё влиятельный папаша. Мало ли, может, там охрана была, а вы её не заметили? А если об этом узнает мой отец... – Не волнуйтесь, – успокоил его Ракхарро, – мы работали на «левой» машине. Парни кинули десятку драконов одному нашему из диаспоры, а он им дал на несколько дней свою старую Тойоту. Нас никто не засёк, можете быть уверены. К тому же, если бы у девушки была охрана, за неделю мы бы это заметили. – Хорошо. – Эйгон протянул ему подписанный чек. - Я дам тебе знать, когда ты мне понадобишься снова. – Спасибо, – Ракхарро благодарно склонил голову, взял чек и аккуратно спрятал его в карман джинсов. – Мне подвезти вас до «Драконьего Камня»? Скоро начнётся бой... Эйгон усмехнулся и отрицательно покачал головой. – Моя весёлая семейка там и без меня справится. У меня другие планы на эту ночь. Более интересные. Ты когда-нибудь трахался под коксом? Рекомендую. Ощущения непередаваемые. – Он достал из кармана ключи от своего Ягуара. – Ну бывай. Если кто из моих будет спрашивать – ты меня не видел.