Глава 1.
2 декабря 2018 г. в 15:50
Меня зовут Натали Гросс. По статусу крови я полукровка. Моя жизнь была самой обыкновенной, как и у всех в мире волшебников. Мой отец Альфред Гросс всю жизнь проработал в больнице Святого Мунго колдомедиком в детском отделении. Он полукровка, который женился на моей матери Анне Гросс, в девичестве Смит, являвшейся сквибом. Отец мечтал найти рецепт зелья, который способен исцелить от любого вида драконьей оспы. Он много путешествовал в свои заслуженные отпуска. И встретил маму, проживавшую на территории США. Обыкновенное знакомство, неземная любовь, красивая свадьба. Он отвёз маму к себе в Англию, где они накопили денег и купили дом в пригороде Лондона. Родилась я. Счастью матери не было предела. Росла маленькая волшебница. Но и счастливую семью посетила большая беда. Перед Второй Войной с Волдемортом скончался в Румынии мой отец от неизвестного штамма оспы. Парадокс и горе. Не найдя исцеления, погибнуть от невидимого врага. Моей матери и мне пришлось туго, мама постоянно плакала. На её красное опухшее от рыданий лицо страшно было смотреть. Решение проблемы пришло не сразу, мама смогла найти силы и устроилась фармацевтом в небольшую частную аптеку. Маггловскую. Обыкновенную. Чтобы не потерять навыки в своей профессии и чтобы быть среди людей. Толпа всегда помогает в подобных ситуациях. Новые знакомства, общение. И она ожила и отошла от мира волшебников.
Я же осталась. Обучалась я, как и подобает всем юным магам, в Хогвартсе. Потом, закончив с неплохими отметками нужными для поступления, я начала учёбу в колдомедицинском колледже, где я получала образование целых шесть лет. Было сложно, но хотелось добиться многого, как и мой отец. Для меня он авторитет. Сильный духом человек.
Если говорить о моей внешности, то я не имею ярких черт: низкого роста, как и моя мама, с тёмно-каштановыми волосами. У меня светло-карие глаза, как у отца, обыкновенный прямой нос, обыкновенные губы, а ещё родинка, над верхней губой, с левой стороны. Мушка. Может, кому-нибудь это нравится, а кто-то и рисует её себе, создавая образ невинной француженки, но мне это кажется чем-то ужасным. Я худая, у меня нет пышных форм, но подруги по колледжу почему-то завидовали моей фигуре, говоря:
— Гросс, ты можешь есть сколько захочешь и никогда не потолстеешь.
По правде сказать, я не гналась за красотой, не было ни сил, ни времени. Как выдавалось свободное время, я ехала к маме, чтобы увидеть её, обнять, вспомнить наше счастливое прошлое, сходить на могилу к отцу.
Так бы всё и продолжалось, но Война закончилась победой добра и света, Гарри Поттер расправился с Волдемортом, Пожиратели Смерти ждали суда, раненые — выздоровления, убитые — похорон и покоя.
А я ждала экзаменов и выпускного из колледжа. Последний курс из-за войны оказался крайне тяжёлым. Пожиратели добрались до всех, спрашивая статус крови. Мне повезло, полукровок не сажали в Азкабан и не мучали, но неустанно следили за каждым и за их родными. Мою маму не тронули, лишь обшарили наш дом в поисках ценного или наживы, попутно ища убежища магглорожденных. Не найдя ничего, они удалились.
Тем же летом я устроилась на работу в больницу Святого Мунго обыкновенной медсестрой и помощницей главного колдомедика в крыле для психически больных, чья жизнь стала иной, безнадёжной и беспросветной.
Сюда и попала женщина, с которой и началась моя история.
Нарцисса Малфой попала в наше отделение сразу после сражения за Хогвартс. Вернее, сразу после нескольких операций и ритуалов, избежав летального исхода проклятья, брошенного ей в спину кем-то из Пожирателей, когда она и её семья пытались покинуть поле битвы. Колдомедики трудились день и ночь, чтобы она могла жить. Её перенаправили из операционной сразу к нам, 4 мая 1998 года. Была обеспечена отдельная палата, постоянный уход и огромное количество дорогих зелий.
О её семье я знала немного. Её мужа, Люциуса Малфоя, бывшего Пожирателя Смерти, я вживую видела лишь два раза, в Хогвартсе, когда училась на последнем курсе. Он своей уверенной походкой шёл по направлению к кабинету Дамблдора. В этот же год к нам поступил учиться его единственный сын — Драко. Остальное, а именно всякие политические и экономические дела, колдографии я видела в "Еженедельном Пророке". Там и была возможность рассмотреть их получше.
Сама Нарцисса появлялась в прессе нечасто, как и Драко. У неё красивая приятная внешность. Белокурая, голубоглазая утончённая женщина, в красивых платьях. Драко тоже светловолосый, но некоторые черты лица совпадали с чертами его отца. Надменная ухмылка, прищур. У него широкие плечи и на нём всегда отлично сидел костюм. Сам Люциус был более плотного телосложения, как говорят в нашем отделении медсёстры — Аполлон. Говорили также, что, если бы не прошлое Пожирателя, они бы пускали слюни на его колдографию с его автографом. Смешно же. Нет! Я не говорю, что он не красавец, внешне он привлекателен, и у него хорошие манеры, он умеет держаться в обществе, да к тому же очень богат, но метка на предплечье перечёркивает все его достоинства и титул чистокровного волшебника. Он убийца и палач.
За все свои поступки нужно отвечать, но суд пощадил Малфоя-старшего дав ему всего пять лет заключения в Азкабане. Опять же, деньги играют огромную роль, значит откупился и нанял хорошего адвоката. Остальных его соратников упекли надолго, а кто-то и вообще мёртв. Нарцисса в суд явиться не могла, поэтому прошло закрытое заседание с участием её сына, который был так же, как и его мать, оправдан благодаря Гарри Поттеру. Теперь на плечах Драко лежит ответственность в отстаивании чести и достоинства своего чистокровного рода. Чем он и начал заниматься. Помогал заново вернуть великолепие Хогвартса, просил профессора МакГонагалл, теперь уже директора, взять его на седьмой курс, чтобы после, сдав выпускные экзамены, стать адвокатом. На выбор профессии часто влияет внешний фактор, наверное, это был суд над его родителями.
Моё знакомство с семьёй Малфоев началось с ночного дежурства в палате Нарциссы. Дав ценные указания, мой непосредственный начальник, а также по-совместительству и руководитель всего отделения, мистер Брук ушёл в свой кабинет, а после покинул его, возвращаясь домой к жене и детям.
Я снимала жильё в Косом Переулке, довольно дорого, но выбирать было особо не из чего. Поэтому ночные дежурства радовали. Это не в пустой квартире, а среди людей. И вообще, я люблю свою профессию.
Палата миссис Малфой была небольшой, вмещая в себя кушетку, где мирно спала пациентка, стол и стул, шкаф, так же была дверь, которая вела в туалет.
Взяв историю болезни со стола, я присела на стул и принялась читать. Все процедуры и приём лекарств был осуществлён ещё до моего дежурства и записан в табель, мне же оставалось следить за тем, чтобы её состояние не ухудшилось, вызвать дежурившего колдомедика, если у миссис Малфой начнётся приступ. Обычно он сопровождался сильной мигренью, бессвязной речью, выкриками, она выгибалась дугой и часто дышала. Это следствие проклятья разрушившего её нервы, которые восстановлению не подлежали. В спокойном состоянии она обычно молчала и смотрела в одну точку, а так же она уже никогда не сможет ходить, только сидеть, поэтому передвигаться могла лишь в инвалидном кресле в сопровождении кого-то из медперсонала.
Приступы случались днём, ни за одно ночное дежурство она не закричала, поэтому я была расслаблена, и отложила карту пациентки обратно на стол, уселась получше и задремала.
Душераздирающий вопль Нарциссы не дал мне досмотреть прекрасный сон, я подскочила и подбежала к ней. Она металась по кровати, размахивая руками, и визжала, вся простынь и подушка были влажные от холодного пота. Мне стало страшно, но через мгновение я собралась и, выбежав в коридор, позвала колдомедиков. Сама же вернулась в палату, не зная чем успокоить миссис Малфой. На ум пришло лишь одно — спеть детскую песенку. Я присела рядом с ней на кушетку, приподняв её и обняв так, чтобы она не махала руками, всё это удалось без труда, она была слаба. Я стала гладить её по голове и полушёпотом петь песню, которую мама пела мне перед сном в детстве, обычную маггловскую. Она помогала мне быстро заснуть.
Крошка Вилли Винки
Ходит и глядит:
Кто не снял ботинки,
Кто ещё не спит?
Стукнет вдруг в окошко
Или дунет в щель, –
Вилли Винки крошка
Лечь велит в постель.
Вилли Винки крошка
Лечь велит в постель.
Где ты, Вилли Винки?
Влезь-ка к нам в окно!
Кошка на перинке
Спит уже давно.
Спят в конюшне кони,
Начал пёс дремать,
Только мальчик Джонни
Не ложится спать.
Качаясь в такт песенке, Нарцисса начала успокаиваться и перестала кричать, лишь тихо скулила. К этому времени пришёл дежурный колдомедик с успокаивающими зельями и зельем Сна Без Сновидений. Он был удивлён тем, что миссис Малфой потихоньку успокоилась от обыкновенной детской песни, которую я ей бормотала на ухо. В это время мне удалось рассмотреть женщину. От её красоты и стати остались лишь небесно-голубые глаза, в целом, она постарела лет на двадцать. Мне её стало искренне жаль после этого случая. Окутанная чувством долга помочь ей хоть чем-то, я стала чаще заглядывать к ней, разговаривать, ведь человеческая речь и спокойный тон могут дать положительные результаты и уменьшить число подобных приступов. В свои дни дежурств я стала приносить книги, не те волшебные, о которых она слышала и которые прочла, а обычные, маггловские сказки, была и серьёзная литература — Шекспир, Голсуорси, Драйзер. Я была наслышана о библиотеке Малфой-мэнора, поэтому не стала напоминать миссис Малфой о том, что связано с имением и ужасным прошлым, пускай даже через книги.
Её состояние не улучшалось, но и приступов стало меньше, меня стали часто просить заменить других медсестёр, чтобы подежурить в палате Нарциссы. Я соглашалась, так я могла и почитать, и отдохнуть.
Нарциссу навещал её сын, мне казалось, что она узнавала его и вот-вот улыбнётся ему. Драко нежно брал мать за руку и что-то рассказывал ей, о себе, об учёбе, я старалась уйти из палаты в такие трогательные моменты. У меня самой наворачивались слёзы, вспоминая о том, в каком состоянии была моя мама после смерти отца. Конечно, моё состояние было не лучше, но если бы мы вдвоем впали в депрессию, то давно бы оказались в отделении, где я работаю теперь.
Прошло более четырёх лет, как Нарцисса была у нас. Ей было сделано несколько операций, она могла теперь держать в руках кружку и сама пить, но взгляд оставался затуманенным и отрешённым, а сама она продолжала молчать. Всё так же её навещал сын, принося ей букеты свежих цветов. Он заканчивал обучение, теперь начиналась практика, поэтому он был у матери часто. А однажды Драко пришёл, и не зайдя в палату к Нарциссе, зашёл в кабинет мистера Брука и долго не выходил оттуда. Моё ночное дежурство у миссис Малфой как раз подошло к концу, и я собиралась домой. Близилась Пасха, и очень хотелось увидеть свою маму и погостить у неё, поэтому я скорее передала дежурство другому коллеге, медбрату Джону, который давно пытался ухаживать за мной. Выскользнув из его крепких объятий, я поспешила в Косой Переулок, собрала вещи и на три дня исчезла из волшебного мира.
Вернувшись в понедельник утром, отдохнувшая и повеселевшая, я пришла в нашу общую комнату, где проходит пятиминутка каждый день. Почти все уже сидели на своих местах и ждали мистера Брука, который должен был окончить обход и прийти к нам. Приземлившись на стул рядом с Джоном, я услышала как Эмилия и Аннэт о чём-то бурно беседуют.
— Мими, ну ты даёшь, он же такой богатый, — вздыхала Аннэт.
— А как же Ричард? И тем более у него ужасное прошлое, и отец... — возражала Эмилия, смешно морща свой курносый носик.
— Ричард хороший, милый, душка, но Малфой...
Теперь их болтовня стала интересна и мне, но девушек прервал наш начальник, влетев в кабинет в своём жёлтом халате, застёгнутом на все пуговицы.
— Простите за опоздание...
— Начальство не опаздывает, начальство задерживается, — тихо, чтобы не услышал мистер Брук, прошептал мне на ухо Джон, хихикая в кулак.
Прыснув в ладошку, я продолжала слушать начальника, ведь я не была на работе три дня, мало ли что нового произошло в моё отсутствие.
— Дорогие коллеги, когда и кто дежурит вывешено на доске, после посмотрите, если кто не согласен или хочет что-то изменить, прошу зайти ко мне в кабинет после собрания с письменным заявлением. Сегодня происшествий за ночь не наблюдалось, лишь в палате 14 начала возмущаться о цвете обоев мадам Вилсон, но всё обошлось. Ах, да, совсем забыл, Аннэт, приберись в палате, где лежала миссис Малфой.
Тут мои глаза расширились, и я ляпнула:
— Что случилось с Нарциссой Малфой?
Все повернули голову в мою сторону и стали глазеть так, что мне стало неловко, и я покраснела как помидор, опустив глаза себе на руки и рассматривая свои ногти.
— Натали, вашу подопечную на выходных забрал сын домой, в имение. Думаю, что это верное решение, диагнозы неутешительные, помочь ей мы уже не сможем, мы сделали всё, что было в наших силах. У её сына достаточно средств, чтобы нанять частного колдомедика и медсестёр для ухода, ну, а мы с вами обязаны помогать остальным, — ответил он улыбаясь.
Я молча кивнула, а в душе что-то сломалось. Наверное это была моя привязанность к пациенту. И у меня не будет возможности навестить Нарциссу, чтобы узнать, как у неё дела, да и ни к чему всё это. Она дама из высшего общества, а я так, всего лишь медсестра.
С такими заунывными мыслями, я, как и все мои коллеги, пошла выполнять свой долг перед больными. Кстати, в нашем отделении лежат супруги Лонгботтом. Когда сюда попала Нарцисса, я подумала о судьбе и наказании за совершённые поступки. Беллатриса сполна расплатилась за содеянное, теперь она мертва, а её сестра сошла с ума, пребывая в одном отделении с теми, кого Беллатриса лишила разума. Жаль, что наказание более обширно. Нет, нет! Я не выгораживаю миссис Малфой, но она всегда была рядом с сыном, поддерживала его, возможно поэтому, Драко взялся за ум.
Моя жизнь не остановилась, я по-прежнему ухаживала за больными отделения, даже успела закрутить роман с Джоном и ходила на свидания с ним, было мило, он забавный и добрый. Но в мою жизнь ворвались перемены.
Практически перед моим отпуском меня в кабинет к себе вызвал мой начальник, сказав, что дело очень срочное, чтобы я бросала дела и немедленно шла к нему в кабинет. Посещение кабинета мистера Брука мной было нечастым, лишь раз он пожурил меня и лишил части зарплаты за то, что я разбила целую коробку с дорогими зельями. Это был скандал. Сейчас, вороша в памяти недавние события и ища там мои ошибки, за которые могли меня лишить премии сейчас, неслась по длинному коридору к его кабинету. Отдышавшись у двери, я легонько постучала, услышав голос начальника, оповещавший, что войти можно, я переступила порог и обомлела.
В белоснежном кабинете, на красивых стульях, за белым столом, нагруженным множеством бумаг и личных дел, сидел мистер Брук, а напротив него Министр Магии — Кингсли Бруствер.
Высокий темнокожий мужчина крепкого телосложения в тёмно-синей мантии и шапочке с кисточкой такого же цвета приподнялся с места, чтобы поприветствовать меня. Меня пошатнуло, я, чтобы не упасть, сделала шаг вперёд и поклонилась. Мистер Брук предложил мне присесть.
— Мисс Гросс, вам чаю или кофе?
— Зелёный чай, — отчеканила я, боясь запутаться даже в таком простом ответе.
Красивая нежно-лиловая чашка, наполненная зелёным чаем, оказалась на столе напротив меня.
— Спасибо, — выдохнула я и замерла, ожидая своей участи.
— Мисс Гросс, у меня для вас есть предложение, — начал мистер Брук, а Министр лишь качнул головой, — всем в отделении известно, что вы ухаживали за Нарциссой Малфой, вы, как никто другой, смогли войти к ней в доверие. Сейчас миссис Малфой находится дома по желанию её сына мистера Драко Малфоя, получилось так, что найти нормальную сиделку у него нет возможности, а брать со стороны, как вы сами понимаете, рискованно для её психики. Поэтому, мистер Малфой попросил меня поспособствовать тому, чтобы вы согласились стать частной сиделкой у Нарциссы Малфой. Не бесплатно, конечно. Вы будете жить и питаться там в поместье за их счёт, плюс получать зарплату, как вы получаете здесь. Думаю, это заманчивое предложение.
Предложение заманчивое, конечно, и я могу съехать с той квартиры в Косом Переулке, но...
— Зачем тогда мистер Малфой забирал её из больницы, зная, что тут она под присмотром? — удивилась я.
— Мисс Гросс, — нахмурился начальник, — я не мог отказать мистеру Малфою в его просьбе. Это же его мать!
Верно, то оно верно, но не совсем понятно. Но вопрос о финансовом положении у меня стоял остро, и я думала не долго, искоса поглядывая на Министра.
— Хорошо, я согласна.
— Я рад, что вы приняли верное решение, — ответил мистер Брук, улыбаясь и придвигая мне пергаменты с документами, которые я должна была подписать.
В них было заявление о переводе меня на частную деятельность с сохранением заработной платы. Едва я вывела свою размашистую подпись, мистер Брук сложил документы и произнёс:
— Сейчас мне надо будет уйти, я вас оставлю с мистером Бруствером. Ему тоже есть, что сказать вам, мисс Гросс.
Я лишь кивнула. Когда начальник вышел и закрыл плотно дверь, Министр уставился на меня своими большими карими глазами, улыбаясь во весь рот, и загадочно заговорил, заставляя меня прищуриться и начать осознавать, что это не просто перевод, а какая-то авантюра:
— Мисс Гросс, от лица Министерства Магии, у нас есть просьба к вам, так же оплачиваемая, но неофициально. Прошло почти пять лет с тех пор, как Люциус Малфой сидит в Азкабане. Этим летом он вернётся, дом у него один, и это Малфой-мэнор. Думаю, вы знаете, кем он был до заключения...
Внутри меня всё перевернулось и сжалось, теперь я знала к чему он клонил.
— Пожиратели Смерти не бывают бывшими, и мы с вами это знаем.
— Чего вы хотите от меня, господин Министр, — мой голос предательски задрожал.
— Ничего сложного, мы хотим, чтобы вы нас оповестили о необычных и подозрительных действиях, которые может начать делать Люциус Малфой. Больше ничего, остальное дело аврората.
Его карие глаза буквально впились в меня, ожидая моего ответа. Мне предстояла работа крысы. Пускай закладывать придётся Пожирателя Смерти, виновного во всех грехах, но крысой быть ещё хуже.
— Что мне за это будет? И какие у меня гарантии остаться живой и здоровой?
— Вы, как я полагаю, мисс Гросс, работаете всего лишь медсестрой. Возможно, я смогу помочь вам стать колдомедиком, как и ваш покойный отец. Помогу с поступлением в ординатуру. У вас будут хорошие перспективы для профессионального роста. А гарантии быть живой, что же, их у меня нет. У вас есть возможность отказаться, но тогда мне придётся применить Обливиэйт к вам, стерев наш разговор.
Говоря это, Министр уже не улыбался, а ждал. Времени думать у меня не было, всё решалось здесь и сейчас. Мне хотелось стать колдомедиком, и шансов, что Малфой-старший будет делать что-то противозаконное было немного, так как почти всех приспешников Волдеморта выловили, а возродить его не представляло никакой возможности. Я решилась.
— Я согласна работать с вами, господин Министр, но разрешите спросить, сколько времени на сборы и могу я увидеть маму.
— Кстати, о родных, никто не должен знать о нашем соглашении во избежание нехороших последствий в будущем, время на сборы два дня, всего хорошего, мисс Гросс.
— Как же я свяжусь с вами? Думаю, что сова — слишком рискованно.
Он улыбнулся.
— Вам знакомо заклинание Патронус? Оно тесно связано с хорошими воспоминаниями. Библиотека Малфоев очень богата, думаю, что вы справитесь.
Он поклонился и вышел из кабинета, оставив меня с моими размышлениями. Во что я тогда вляпалась, я даже не представляла. Дойдя до нашей каморки для медперсонала, я встретила Джона. Он предложил мне попить с ним чай, если у меня есть время и желание. После случившегося разговора с Министром мне ничего не хотелось, но обижать друга я не стала.
— Вот я точно знаю, что кабинет нашего мистера Брука имеет плохую ауру, - начал подтрунивать надо мной он, разливая чай по чашкам, — ведь его посещение вызывает хандру и плохое настроение. Натали, что тебе там испортило настроение?
— Джон, я перехожу работать частно, в дом Малфоев.
Он так и замер, не донеся чашки до губ и вытаращив на меня свои голубые глаза.
— Малфоев? Гросс, ты рехнулась?
Мне очень хотелось на этот вопрос дать положительный ответ, я почти было открыла рот, но Джон продолжил:
— А как же мы? Я и ты?
Об этом я не подумала вовсе, у нас с Джоном действительно были отношения, больше, чем дружеские, но сказать о том, что я его люблю, я не могла. Он симпатичный высокий молодой человек, такой же полукровка как и я. На год младше меня. В стенах больницы нельзя было напоказ выставлять чувства, поэтому для всех начальников, сослуживцев и больных мы были лишь хорошими друзьями, а за пределами рабочих мест — любовниками. Мы вместе ходили по магазинам, кафе, даже заглядывали в маггловское кино, бродили по Лондону, но жили порознь. Причина была не ясна, наверное так было проще избегать бытовых скандалов на кухне, как это бывает у молодых пар. А может всё дело в неуверенности. И этот вопрос "о нас" поставил меня в тупик. Я молчала, смотря в свою чашку чая.
— Натали, только не говори, что ты забыла обо мне. Я хочу большего от наших отношений. Я... — он густо покраснел, — я хотел создать семью с тобой.
Настал мой черёд краснеть и таращить глаза. Это была вторая сногсшибательная новость за день. Мой мозг начал усиленно думать, честно, я не думала о семье, и пускай мне почти тридцать лет, но мысли о замужестве были последними в списке. Я не знала, как мне ответить на это.
— Джон, я... Это предложение... Я не знаю... Я думала, что мы сможем видеться на выходные или праздники... Боже, что я несу. Прости меня, Джон.
Выражение лица моего собеседника я не смогу описать, это была обида вперемешку со злобой приправленной щепоткой ярости. Он подскочил, стул на котором Джон сидел, упал. Мой друг завопил, как мандрагора:
— Выходные?! Праздники?! Знаешь что? Ты эгоистка! Я к тебе с душой, а ты меня на деньги Пожирателей променяла! Да пошла ты!
Он швырнул чашку в стену и быстрым шагом ушёл, не забыв хлопнуть дверью. Стёкла в комнате задрожали, как и мои коленки, и мои руки, и губы... Я рыдала. Ведь он был прав.
Кое-как отработав свою смену, стараясь не показываться Джону на глаза, я вечером покинула Мунго. Навсегда. Уже дома, собирая чемодан, я сто раз прокручивала в голове наш разговор с ним. Сердце рвалось на куски. Я делала ошибку. Роковую ошибку. Но договор был подписан, я дала полное согласие. Утром я аппарировала к дому мамы. В этот день была не её смена в аптеке, и она была дома. Я тихо постучалась. Мама с порога обнимала меня, как всегда.
— Натали, дорогая моя, ты приехала. Я так рада. Что-то случилось? Заходи в дом, рассказывай мне всё-всё.
Дом мамы был всегда приветлив и светел, чист и безгрешен. И мама всегда ждала меня. Усадив меня за стол, она ждала, когда я начну.
— Мама, я пришла сказать тебе, что я уволилась из Мунго и буду работать сиделкой в богатом доме.
— Это хорошая новость, Натали. Я думаю, что ты там наберёшься опыта, и лишние деньги не помешают, хотя ты знаешь, что я всегда могу помочь тебе.
— Я буду работать у Малфоев.
Улыбка мамы исчезла, она устало смотрела на меня, я боялась именно этого, только этого. Мама меня не поняла.
— Дорогая, это плохие люди, твой покойный отец говорил, что они ужасные и гнусные, а ещё хитрые и изворотливые. Хотя зная тебя, наверное, причина кроется гораздо глубже. Я не понимаю тебя и твоего поступка.
— Ты права, я многого не могу рассказать тебе, я приехала предупредить тебя, чтобы ты знала, я постараюсь приезжать к тебе в своё свободное от работы время. Я буду писать.
Глаза мамы заблестели от слёз, она крепко сцепила руки в замок, положив их на стол перед собой.
— Я потеряла твоего отца, я не хочу потерять и свою дочь! Бросай всё, бросай волшебный мир, я помогу тебе с работой, мы справимся.
— Ты знаешь, что я не могу, там мой дом, я волшебница. Я не смогу среди обычных людей, — я ревела и не думала, что всё будет так, что ни мама, ни Джон не поймут меня.
Мама встала и обняла меня, крепко прижимая к себе:
— Ты похожа на своего отца. Прошу тебя, умоляю будь осторожна. Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, мамочка.
Слёзы высыхают, мы, женщины, более эмоциональны, чем мужчины, поэтому побыв ещё немного дома у матери, я аппарировала к себе. Оставался день. Я продолжила сборы. В моей голове возник вопрос о Патронусе. Я читала об этом в книгах ещё будучи студенткой Хогвартса. Для создания телесного Патронуса требовалось самое счастливое воспоминание из жизни. Простой взмах, рассечение воздуха палочкой и слова: "Экспекто Патронум". Но я никогда не практиковала подобное, поэтому решилась сделать это сейчас, перед отправкой в мэнор. Копаясь у себя в памяти, я искала самый счастливый момент. И нашла. Это наши семейные каникулы во Францию, когда ещё был жив отец, когда мама была счастлива. Я взмахнула палочкой, из неё вырвался серебристый луч, но погорев немного, погас. Я пробовала ещё и ещё. Мой серебряный шар не хотел становиться телесным. Про себя я шутила, что возможно, это ёжик без иголок, но пробуя каждый раз, этот ёжик не хотел становиться нормальным. Возможно, я делала что-то не так, и мои мысли были перемешаны с грустью. Я решила подумать ещё.
Вспоминалось счастливое детство, учёба в Хогвартсе, в колледже. Получается, это не так счастливо, как казалось на самом деле? Моё внимание привлёк один момент, когда я впервые увидела Нарциссу и пела ей песню, чтобы успокоить. Я подумала о колыбельной, о голосе мамы, о том, что любовь творит чудеса.
— Экспекто Патронум!
Яркий серебряный луч вырвался из волшебной палочки, появились очертания животного, и это точно был не ёжик. Это был аист. Он парил под потолком, а потом мгновенно исчез. Аист издревле считался символом новой жизни и чистоты. Мне показалось это неуместным, потому что совершенно недавно я разрушила отношения с человеком, который любил меня и хотел создать семью со мной.
Весь оставшийся вечер я провела в раздумьях, сидя на диване в своей квартире, это был последний вечер, когда я жила здесь. Мои пожитки были скудными и легко уместились в небольшой чемодан. Одежда, книги... Правда, я их всё равно уменьшила чарами и сделала лёгкими по весу, чтобы нести было проще. Ключ хозяйка попросила оставить соседке.
Утро выдалось пасмурным и дождливым. Затянув пояс на своём плаще и надев мантию, я аппарировала в Малфой-мэнор.
То, что я увидела, было чем-то потрясающим и огромным.
К поместью вела широкая подъездная дорога, обсаженная живой изгородью. На входе стояли высокие кованые ворота из чугунной решетки. Внутри была дорожка по обеим сторонам обсаженная густыми тисами, за ними находился фонтан. Но сейчас он не работал, думаю, что летом он добавит великолепия в этот живописный пейзаж. А само поместье — это четырёхэтажное здание с симметричными башнями. Не удивительно, почему Пожиратели выбрали это здание как свою штаб-квартиру. Тут места хватит всем.
Я неуверенно шагнула к воротам и заметила высокую фигуру мужчины, который встречал меня. Это был Драко. На нём был надет строгий дорогой костюм серого цвета. И глаза его тоже серые, но холодные и не выражавшие никаких эмоций. С лёгким поклоном головы он поприветствовал меня:
— Доброе утро, мисс Гросс.
— Здравствуйте, мистер Малфой.
Драко окинул меня безразличным взглядом, жестом указал мне идти за ним и направился к парадной двери. Его шаг был широкий, я еле успевала за ним, ловя его фразу, которая доносилась из-за спины.
—Добро пожаловать в Малфой-мэнор.
— Мистер Малфой, позвольте спросить, — запыхавшись заговорила я. — В Мунго мне толком не объяснили, почему вы решили взять на работу сиделки именно меня. Думаю, здесь кроется нечто большее, чем то, что я присматривала эти годы за миссис Малфой.
Драко притормозил и развернулся на каблуках ко мне лицом. Здесь промелькнула частичка заинтересованности, но лишь на мгновение.
— Вы правы. Дело не только в этом. Приступы участились, мама кричала по ночам, сжимая в руках вот это.
В руках Драко каким-то чудесным образом оказалась тоненькая книга в гладком картонном переплёте, на котором была нарисована большая кошка качающаяся на жёлтом месяце. Эту книгу с детскими стихами и той самой песенкой, которая успокаивала Нарциссу, я подарила ей на Рождество три года назад.
Пока меня окутывали воспоминания, Драко продолжил:
— Я расспросил вашего начальника о том, кто тесно связан с миром магглов и том, кто чаще всех приходил навещать и дежурить у моей матери. Мистер Брук назвал мне вашу фамилию.
— Да, эту книгу я подарила миссис Малфой очень давно. Ей понравились стихи, и я подумала, что это будет отличным подарком на память, — стала оправдываться я.
Малфой-младший промолчал, развернулся и продолжил путь к мэнору. Зайдя в дом, я поняла, как живут аристократы. Огромный холл с красивой старинной дорогой мебелью, мраморная лестница, большой шерстяной ковёр подобранный со вкусом. И я, как мелкая букашка в невзрачной одежде, явно не вписывалась в этот колорит. Наши шаги эхом отдавались от стен, на которых висели портреты предков Драко, важно смотрящих со своих полотен на меня. Одна дама даже сморщила свой острый носик, пробубнив что-то похожее на слова: "Во что превратился мэнор! Проходной двор для нищих!". Я втянула голову в свой свитер и покраснела. Мой гид даже ухом не повёл на оскорбление, посланное мне, он продолжил разговор:
— Я провожу вас в вашу спальню. Она находится рядом с покоями моей мамы, обе спальни расположены так, что между ними есть сообщающаяся дверь. Если ей понадобится помощь, то вам не будет нужды выходить в коридор. Сейчас вам лучше запомнить дорогу до вашей спальни, мэнор очень большой, можно заблудиться.
Я шла за Драко и старалась запомнить маршрут. Мы поднялись по мраморной лестнице и свернули вправо, череда узких коридоров не давала возможности ориентироваться, мне показалось даже, что мы заблудились, так как шли очень долго. Наши спальни с Нарциссой находились в восточном крыле, чтобы по утрам в окна заглядывало нечастое солнце и оставалось там как можно дольше. Возле двери Малфой-младший остановился, открыл дверь и пропустил меня вперёд.
Это были хоромы. Нежные пастельные тона балдахина, покрывала на кровати и штор сочетались с трюмо, комодом и шкафом для вещей цвета орех. Всё лёгкое и светлое. Огромное окно выходило на ухоженный и готовый встречать весну сад. Малфой указал мне на дверь слева.
— Вот та самая дверь, за ней спальня моей матери, сейчас она отдыхает. Оставьте ваши вещи здесь, мы вернёмся сюда чуть позже и вы займётесь своей работой. Если судить по расписанию, то после десяти обычно эльфы выходили на прогулку с мамой. Сейчас у них полно работы, поэтому они чаще нужны на кухне и в саду.
Я всё время молчала, отходя от красоты моей будущей жилплощади. Поставив чемодан на пол перед трюмо, я вышла следом за Драко, где он продолжил объяснение.
— Как вы понимаете, мисс Гросс, варить зелья тоже будете вы сами.
Это был неожиданный, но приятный момент. Мне нравилось варить зелья. Я улыбнулась и спросила:
— А где у вас находится лаборатория?
— Я как раз собирался вас туда проводить.
Он пошёл по коридору в другом направлении нежели мы зашли сюда, как мне показалось, в противоположное крыло и ниже этажом. Дойдя до большой тяжёлой двери, Драко открыл её, используя Алохомора. Это была небольшая комната без окон. Но в ней было всё необходимое, чтобы сварить зелья. От ингредиентов ломились полки стеллажей. Возле стены на столе стояли всевозможные котлы разных размеров, ножи и прочая необходимая утварь. Разделочный стол стоял рядом. Справа была раковина. Моему счастью не было предела, и это всё было моим. Почти.
— Варить зелья вы сможете лишь ночью, когда моя мать ляжет спать. С распорядком её дня, я думаю, мне нет смысла вас знакомить, скажу лишь одно, завтраки, обеды и ужины в одно и то же время в общей столовой, до июня, пока не вернётся мой отец. После его возвращения приёмы пищи будут в спальне.
С моих губ едва не слетел вопрос "Почему?", но Драко опередил меня с ответом:
— Неизвестно как отреагирует она на возвращение отца. Чтобы избежать приступов, думаю, следует пока ограничить их общение.
— Согласна с вами, мистер Малфой. Так будет действительно лучше для неё.
— Я провожу вас обратно в спальню, где вы ознакомитесь со всем, и в десять часов выйдете на прогулку с мамой. Обед в час дня.
Когда я осталась одна в спальне, первое, что я сделала, это переоделась. Было стыдно за свой наряд. Я нашла в чемодане шерстяное тёплое коричневое платье длиной до середины колена, и плащ уже смотрелся иначе с ним и чёрными полусапожками на каблуке. Я решилась войти в спальню Нарциссы. Легонько постучав, не услышав ни шороха, я вошла внутрь.
Спальня была похожа на мою, отличаясь лишь цветом - оливковый. Сама хозяйка спальни сидела в инвалидном кресле и смотрела в окно. Возле неё был эльф. Он поклонился мне и сказал:
— Добрый день, мисс Гросс. Лу ждал вас, чтобы оставить с вами госпожу. Лу будет вам помогать.
— Здравствуй, Лу. Спасибо. Думаю, что настало время готовить миссис Малфой к прогулке по саду.
Эльф помог мне разобраться с нарядами Нарциссы. Они были такими элегантными и красивыми. Каждое её платье стоило две моих зарплаты. Нарцисса же, увидев меня рядом с Лу, который рассказал ей, кто будет за ней теперь ухаживать, засияла. Конечно, мне это так показалось, потому что её голубые глаза заблестели.
— Здравствуйте, миссис Малфой. Сегодня и теперь я думаю надолго я буду ухаживать за вами. А сейчас мы соберёмся с вами на прогулку. Погода стоит хорошая, весной пахнет. Мы сходим с вами в сад и всё рассмотрим, немного почитаем, я захватила новые книги с собой, думаю, вам будет интересно.
Одевшись, мы вышли из спальни. Лу сказал, что я могу звать его, когда понадобится помощь, поклонился и аппарировал.
Прихватив с собой плед, я повезла миссис Малфой по коридорам, вспоминая путь, по которому меня привёл Драко. Я слегка заблудилась, завернув не туда, но вовремя очнувшись, вернулась и нашла дорогу. Предстоял спуск по лестнице. Никаких приспособлений в виде пандусов не наблюдалось, как это было в Мунго. Пришлось применить магию, Вингардиум Левиоса пришёлся кстати. Я, правда, боялась уронить пациентку, мне надо было что-то придумать, чтобы не умирать от страха каждый раз, вот так спуская вниз Нарциссу. Вспомнив слова Министра, я подумала вечером расспросить Драко о том, можно ли мне воспользоваться библиотекой.
Когда мы с миссис Малфой оказались в саду и гуляли по чистым дорожкам, рассматривая всё вокруг, я поняла, что даже без листвы и цветов этот сад великолепен. Наша прогулка заняла более часа, и за это время мы сумели обойти лишь две трети сада. Погода была прекрасной и умиротворённой, как и те следующие два месяца, что я прожила в мэноре. С каждым днём сад хорошел и зеленел, а мы с Нарциссой, сидя в тени, читали маггловские книги знаменитых писателей. Я привыкла к бесконечным коридорам этого имения и всё реже путалась, смогла найти заклинание в библиотеке, которое помогло беспрепятственно спускать инвалидное кресло по ступеням. Библиотека стала для меня особой частью мэнора — зоной отдыха и релаксации. Вечерами, когда миссис Малфой уже спала, я приходила туда, брала книгу, чаще это были тома про лечение и колдомедицину, и садилась на удобное кожаное кресло и читала.
С моим появлением, как сказал однажды за ужином Драко, состояние миссис Малфой стабилизировалось и приступов стало на порядок меньше, что меня особенно радовало.
Однако, всё хорошее быстро заканчивается, наступил июнь и однажды днём моя спокойная и размеренная жизнь подошла к концу. В дом вернулся Хозяин.