Бравые молодцы Британии

На следующий день за завтраком Джимми сел рядом с Томасом, потому что все остальные места были заняты. Не то, чтобы он до сих пор был против того, чтобы сидеть рядом с мистером Бэрроу, просто ему казалось, что когда они сидят настолько близко друг к другу, воздух буквально искрит от напряжения, которое чудом не замечают остальные. Поначалу, когда О’Брайан манипулировала его амбициозными желаниями, Джимми просто раздражали постоянные ухаживания Томаса. Он приехал в Даунтон, чтобы начать все заново, но тут же появился влюбленный по уши камердинер, которому нужно было потакать, если Джимми надеялся когда-нибудь продвинуться с позиции лакея. Но тот поцелуй пробудил в нем паранойю, О’Брайан только подливала масла в огонь. Они узнают. Они все о нем узнают, и вся история с отцом Джеффри Анструтера повторится заново. Что ж, каждый сам за себя. Он надеялся, что ему не придется вызывать полицию. Но прошедший год вызвал в Джимми смятение. Томас излучал любовь как волшебник из сказки. Каждый взгляд, слово и жест выражали глубокую привязанность. Это только делало Джимми злее. До сих пор. - Приберег тебе местечко, - сказал Томас, протягивая ему тарелку. «Ты идиот, - подумал Джимми. – Идиот и безумец. Как и Джеффри». - Спасибо, - пробормотал он и натянуто улыбнулся. Их колени соприкасались под столом. На мистера Бэрроу, казалось, это не оказывало никакого влияния, Джимми же видел это настолько же дерзким, как поглаживание его шеи тогда у пианино. Или злополучный поцелуй. Он часто представлял себе ту ночь, с разными последствиями, во всех из которых Альфред их не прервал. Джимми не убрал ногу, позволяя контакт. Он потерял нить разговора, пытаясь мысленно привести себя в порядок. - Мистер Анструтер вроде ничегошный, - сказал Альфред. – Даже если он чудак. Его действительно немного заносит. Джимми пронзил взглядом Альфреда, но никто не заметил. Он сжал вилку в руке. - Мы не будем обсуждать ментальное здоровье наших гостей, Альфред, - сказал мистер Карсон. - Но это же правда, - ответил Альфред с набитым ртом. Мистер Карсон ничего не ответил, и Джимми пнул Альфреда под столом. Неслабо. Тут же он почувствовал себя глупо. - Эй! – вскрикнул Альфред. – Это еще за что? - За то, что ты тупица, - пробормотал Джимми. Томас выглядел удивленным, но усмехнулся. «У меня отлично получается не выдавать себя», - подумал Джимми. Джеффри и леди Анструтер провели большую часть второй половины дня, гуляя по окрестностям вместе с семьей Кроули. Когда они вернулись, и Джимми подавал им чай, ему показалось, что Джеффри чем-то их развеселил. У него это хорошо получалось, когда он не впадал в депрессию. Тогда рядом с ним лучше не находиться. Иногда он становился слишком веселым, до состояния делюзии. В такие моменты от него тоже стоило держаться подальше. Джимми одел Джеффри к ужину тем вечером, с минимальным количеством флирта со стороны Джеффри. Но он держал руки при себе. За ужином разговор зашел о путешествиях, и Джеффри сказал: - Я думаю о переезде в Берлин. Или Америку. Хочу начать свою собственную жизнь. Леди Анструтер чуть не подавилась: - О чем это ты говоришь? - Ты знаешь, что я всегда об этом думал, - ответил Джеффри. – Наверно, время пришло. Может, возьму кого-нибудь с собой. Если найду правильного человека. Его взгляд чуть переместился в сторону Джимми, который подавал соус. - Звучит смело, - сказал лорд Грэнтэм. - Я смелый человек. - Это еще слабо сказано, - прошептала леди Анструтер Мэри. Джимми было тяжеловато сказать одним взглядом: «Ты совсем выжил из ума, и вот этого всего не произойдет». Так что он просто продолжил выполнять свои обязанности, а поговорят они потом. Идея была не новой. Джеффри обещал ему сбежать вместе все то время, что Джимми его знал. Кое-что странное случилось после ужина. Миссис Хюьз попросила Джимми достать зимние одеяла из кладовки на чердаке, потому что погода становилась все холоднее, также она хотела, чтоб он проверил, не завелась ли моль. Джимми заворчал на глазах у всех. Почему одеяла вообще на чердаке? Не должны ли они лежать вместе с простынями? Как назло, именно эта кладовка находилась в самой темной области чердака, так что без свечи было не обойтись. Время было позднее, и атмосфера пугала. Джимми пришлось нагнуться, чтобы добраться до кладовки, где он обнаружил мистера Бэрроу, борющегося с раскладушкой. - Что ты тут делаешь? – спросил Джимми. - Решил помочь тебе, - Томас отбросил раскладушку в угол. – Вряд ли ты унесешь все разом. Все равно делать больше нечего. Джимми знал, что он врет: - Я и сам справлюсь. Это моя работа. - Не глупи. - Ты не обязан помогать мне. - Мне нравится помогать тебе, - иногда он говорил что-то вроде этого. Что-то, что значило: «Ну, знаешь, потому что я влюблен в тебя». Как будто это было в порядке вещей. Ты знаешь, почему. И снова напоминание об этом вызвало у Джимми чувство вины, злости, раздраженности, может, немного восторга… Список можно продолжать. Томас огляделся в поисках табуретки, потому что полки с одеялами находились слишком высоко. - Они поймали того убийцу в Лондоне. Или только так считают. Они оба следили за развитием событий той истории, которую вычитал в газете Джимми. Остальным обсуждение этой темы казалось ужасным. - Это женщина? – спросил Джимми, заталкивая свои чувства в дальний уголок сознания. Он поставил свечу рядом со свечой Томаса. – На прошлой недели писали, что есть подозрения, что это женщина. - Ага. Прачка. Томас поставил табуретку перед шкафом, и Джимми залез на нее, чтобы забрать одеяла. - Зачем она это сделала? Из-за того, что… - он не успел договорить, так как потерял равновесие и схватился за шкаф, который пошатнулся, и обе свечи упали на пол и погасли. – Что за черт… Темнота совсем лишила его ориентации в пространстве, и он упал с табуретки прямо на Томаса у противоположной стены. Джимми немного подвернул лодыжку, ничего страшного, но ноющая боль была. - Чёрт, - ругнулся он, все еще не в состоянии двигаться. Джимми моргнул и собрался с мыслями. - Ты в порядке? – спросил Томас. Джимми прикрыл глаза на секунду, и в полной темноте разница не чувствовалась. Он был прижат к Томасу, который осторожно держал его руки; Джимми ощущал дыхание Томаса на своей шее. Все казалось ирреальным. Темнота сделала этот момент выдумкой, сном. Во сне можно делать все, что захочешь, мелькнула безумная мысль. - Джимми?.. Он снова закрыл глаза. «Это сон. Во сне можно делать все, что захочешь». Джимми снова подался назад, к Томасу, и почувствовал, как тот задержал дыхание. «Я могу притвориться, что я пытался восстановить равновесие. У меня закружилась голова, я не знал, что происходит». Он развернулся, опираясь об стену по обеим сторонам Томаса, который опустил руки. Джимми чувствовал тепло его тела, он мог понять, где именно находились губы Томаса по дуновениям теплого воздуха на своих щеках. Их дыхания сплетались. Бросало в жар. Он представлял, какое выражение лица сейчас у Томаса. Почему-то не знать ему нравилось. Наверно, удивление или желание. Он так хотел Томаса. Он не мог вспомнить, когда последний раз такое испытывал. Может, с Джеффри. Когда ему было шестнадцать, и все только начиналось. «Мне стало не по себе. Я приходил в чувство. Очень долго приходил в чувство». У него действительно кружилась голова. Но не из-за падения. Джимми даже не отдавал себе отчет в том, что наклонялся вперед, пока не почувствовал, как его губы скользнули по коже Томаса, и это обрушило на него реальность. Он буквально отскочил назад, наощупь пробрался к выходу, через чердак и вниз по лестнице, еле держась на ногах. Он направился к главному коридору, остановился там, хватая ртом воздух. Все ушли наверх. Что значило, скоро Джеффри позвонит. Джимми направился наверх: похоже, рассудок взял выходной. Он постучался в дверь Джеффри и зашел прежде, чем тот ответил. Джеффри был одет в свою черную рубашку. Он стоял у своего гардероба с бокалом в руке, удивленно подняв взгляд на Джимми. Тот закрыл дверь и запер ее за собой. - Ну привет, - сказал Джеффри. Джимми облизнул губы и уверенно направился вперед. - Я не убегу с тобой, так что можешь об этом забыть. Это чертово безумие. - Ну, у меня еще есть парочка дней, чтобы тебя убедить. - Я не убегу. Джеффри прищурился: - Да что с тобой? - Что со мной? Смешно. – Он стоял совсем рядом с Джеффри. С Джеффри, который знал о нем. Знал почти все о нем, кроме недавних ужасных событий. – Я не убегу с тобой, между нами все кончено. Ясно? - Да. - Хорошо, - Джимми ему не верил, ему было наплевать. Он схватил Джеффри за руку и притянул его в грубый поцелуй. Джеффри вцепился в его плечи так сильно, что было больно, и они занялись пуговицами, галстуками и жилетами друг друга, продвигаясь к кровати. Джеффри бросил попытки расстегнуть пуговицы на своей рубашке и просто стянул ее через голову. Когда он упал на кровать, то притянул Джимми к себе. - Мысли о тебе были единственным, что помогло мне пережить Вену, - Джеффри бросил рубашку Джимми на пол. - Не говори так, - Джимми стянул его брюки и откинул их в сторону. – Одна ночь. Хорошо? – Он прильнул губами к шее Джеффри и провел руками по его груди. Джеффри был худее чем раньше. Он казался другим. - Да. Одна ночь, - прошептал Джеффри и, схватив ягодицы Джимми, выгнул спину. Джимми простонал в ответ. – Потом можешь возвращаться к своей монашеской жизни и своему мистеру Бэрроу. - Забудь о нем, - пробормотал Джимми. Джеффри уже снял брюки и белье Джимми, словно прибегнув к магии: он был настолько ловок. Затем одежды на них уже не осталось, и Джимми озорно поднял взгляд: - У тебя есть.. Джеффри бросил ему баночку вазелина, которую он поймал в полете. Джимми бросил на Джеффри знающий взгляд, с каплей раздражения, но тут же взял его член в рот. Спустя минуты ноги Джеффри обнимали его, сам Джимми толкался в него, потный и полный блаженства. Он навис над Джеффри и посмотрел на него: его прекрасные голубые глаза и лицо, которое так часто улыбалось с обманчивой невинностью. - Я помню это.., - сказал Джимми хриплым голосом. Он улыбнулся, и Джеффри засмеялся. Когда чувство блаженства начало достигать пика, они поцеловались. Джимми постарался проигнорировать избитое лицо Томаса в своих мыслях, когда они кончили на простыни Кроули. Вернувшись в свою комнату (он и не думал отправляться на кухню после Джеффри), Джимми улегся в кровать, запах секса все еще на нем. Вернувшись на землю, он уже паниковал, вспоминая, что случилось с мистером Бэрроу. «Я просто буду все отрицать, - думал он. – Я просто приходил в себя. А что, мистер Бэрроу? А Вы что подумали?». Томас не будет настаивать. Он не захочет снова создавать проблемы. Они только стали друзьями. Он просто посмотрит на него со странным выражением в глазах. Есть ли вероятность, что он снова что-то предпримет? Положит руку на его плечо или встанет слишком близко? Вряд ли. Джимми потер глаза. Часть его этого и хотела, и это было больно. Томас, может, вообще ничего не скажет. Вообще ничего, и будет вести себя отстранено, боясь неправильно понять действия Джимми. Он, может, вообще перестанет с ним разговаривать. Никаких оставленных лепешек, разговоров о новостях и о том, насколько почти все в мире нелепы. Никаких комплиментов или той улыбки, которая появлялась, когда Джимми был особенно вежлив, и была так мила на таком человеке, как Томас.