Соната для феи

Едкий желтый туман, вечное проклятие Болотного квартала, казалось, высасывал жизнь. Лето не ушло из этих краев, но здесь была своя особая погода, но гораздо важнее – здесь царили свои законы. Даже далеко не робкие наемники не заходили сюда без крайней нужды. В представлении Айрин и Кейла это означало грязные и вонючие трущобы, неприятные личности на каждом шагу. Дома здесь были вполне обычные, улицы хоть и не такие чистые как в центре, но и дохлые кошки и мышки прямо на дороге не валялись. Да и личностей не было видно, ни приятных, ни неприятных, то есть вообще никаких. Но юные маги чувствовали, что за ними наблюдают. Зайн шел уверенно, было видно, что он здесь далеко не впервые. Алель напоминал поникшую ромашку, в другое время Айрин не оставила бы его так, но теперь… она злилась на него, она была растеряна и испугана, она… она была там где ей не место… она даже не должна была знать что такие места существуют… Кейлу было больно. Больно и одиноко. Его мир разбился вдребезги во второй раз и на этот раз он не был уверен, что сумеет собрать осколки. Они петляли по улицам вечность, прежде чем добрались до места. Для эльфа время превратилось в кисель, прокисший и засиженный мухами. Зачем он втянул в это друзей? Потому что поверил, что для Зайна нет ничего невозможного. Но Зайн лишь человек, пусть и с примесью эльфийской крови. Человек, который взялся помогать эльфу, которого встретил всего четыре дня назад. Дом аптекаря Гойла Трутня выглядел точно так же как и год назад. Серый фасад, зашторенные окна и словно издевательство алая чаша на вывеске. Конечно здешние "лекарства" делал не сам хозяин лавки. Зайн усмехнулся, кто бы мог подумать, что судьба сведет его с этим человеком так скоро. Конечно, нехорошо так использовать друзей, ну да он этого не планировал. Само получилось. Стало быть, судьба достопочтенный мастер. — Кейл, Айрин ждите снаружи. А ты, мой драгоценный идешь со мной. Ну-ну, не дрожи ты так. Сегодня день рождения матушки. Эльф сглотнул. Кейл и Айрин замерли. Внутри все тоже не изменилось. Сизые шторы, крепкая деревянная кабацкая стойка и сам хозяин, в расслабленной позе восседающий в любимом кресле. Все было чистым, но все равно казалось, что в помещении не убирались очень давно. Увидев эльфа, он позволил себе довольную усмешку. На Зайне его взгляд не задержался. Хорошо. Он позволил Алелю говорить, фактически юноша даже не вслушивался в разговор. Эльф со смесью страха и надежды смотрел на пузырек в руках аптекаря. Он был готов ради него на все или думал так. Три сотни золотых это моя последняя цена. Золото ночи опять подорожало. Проклятие, у него и двух сотен, которые этот гад требовал изначально, не было. — Впрочем, я сегодня добрый и готов оказать вам услугу, на ответную, так сказать, услугу. В ушах стучала кровь. Нет, это… Это позабытый Зайн аплодировал. — Браво, браво. Значит, это зелье стоит три сотни? Я заплачу тысячу, но при одном условии, вы попробуете его сами. При мне. — Нет, я… — аптекарь посмотрел на Зайна и побледнел. — Вы работаете в поте лица, чтобы порадовать таких простых людей и эльфов как мы, а у вас самих вечно не хватает средств, чтобы воспользоваться плодами своих трудов. Мне стало вас жаль. — А, это… — хозяин махнул рукой в сторону Алеля. — А, это мой эльф, - Он притянул эльфа к себе и грубо и властно поцеловал. Аптекарь уронил пузырек, но Зайн успел перехватить его магией. Ну же, берите, я же не могу удерживать его вечно. Но Гойл не торопился. — Тысяча золотых, ну же. Аптекарь схватил флакон и со всего размаха шарахнул его об стену. Потом пошарил за стойкой и вытащил похожий флакон. Алель не поверил своим глазам: руки хозяина тряслись. — Берите, берите и проваливайте. Денег не надо, ничего не надо, только уходите. — Спасибо за подарок. У меня тоже есть для вас подарок, – Нож Зайна пролетел в сантиметре от лица аптекаря, — Идем, ушастый. Они вышли на улицу. Ни Зайн, ни Алель не сказали ни слова, так что Кейлу и Айрин только и осталось что следовать за ними. Эльф медленно отходил от шока. Хотя для Зайна это было слишком быстро. Он весьма недвусмысленно прижал к себе парня. На самом деле он наложил на него заклинание подчинения. Слабое, всего на десять минут, но этого хватит, чтобы уйти отсюда подальше. Через минуту он порадовался своей предусмотрительности. Их окружили. Дюжина добрых молодцев с дубинками на перевес. В таких случаях все решают первые секунды, первые слова. — С каких пор честные грабители прислуживают мошенникам? — Ты обвиняешь почтенного мастера. — Лишь в том, что он почему-то отказывается пробовать свой товар даже за деньги. Они растворились в тумане, словно были лишь его порождениями. Зайн невозмутимо проследовал дальше. Когда они пересекли границу Болотного квартала, Айрин вздохнула с облегчением. Освобожденный эльф длинно и витиевато выругался, закончив свой монолог тривиальным: "Зайн, ты такая скотина". — Так что там все-таки было? – спросил Кейл. — Как Зайн решил твою проблему? – добавила Айрин. Темное наваждение спало и в друзьях проснулось любопытство. — Этот… этот… он меня поцеловал! Зайн расхохотался. Его друзья отчетливо услышали, как раскололась маска. Ответил им уже прежний Зайн: — Ты так ничего и не понял. Тебя не просто хотели использовать. Тебя хотели использовать по полной. Вместо "Райских ночей" тебе хотели всучить "Вдовьи грезы". Состав почти тот же, действие почти то же. Вот только "Вдовьи грезы" это, друг мой, на всю жизнь. Очень короткую в твоем случае. Они содержат слезы мандрагоры. — Но это же… Гильдия должна следить за этим. — Гильдия должна только своим. — Так поэтому ты сказал, что я твой, — эльф густо покраснел, потом вдруг резко побледнел, — но это значит… — Ты для них свой, — тихо сказал Кейл. Все притихли. Твой ход, Зайн. — Я расскажу вам. Пойдем в гостиницу, отдохнем, поедим. И я все вам расскажу.