72
Шизуне все-таки добилась своего. Во второй половине дня они отправились смотреть замки. Цунаде со скучающим видом брела за компаньонкой, изображая полнейшее пренебрежение к архитектуре, но в душе была рада, что ее ученица в кои-то веки довольна. Время от времени приходилось идти на уступки и чем-то радовать Шизуне, иначе она становилась совершенно невыносимой. День выдался жаркий. После нескольких недель холодов будто бы снова вернулось лето. Голова наконец прошла, но пышная грудь от жары неприятно потела, а в конце прогулки от тяжести бюста разболелась спина. Однако чем ближе был вечер, тем больше оживала Цунаде. Ее пальцы уже чувствовали гладкую поверхность игральных карт, а перед глазами плясали червы, пики, трефы… Скорей бы уже. Грунтовая дорога, огражденная по обе стороны невысокими стенами, лабиринтом извивалась вокруг замка, и если в начале пути Цунаде не обратила на это внимания, то сейчас, подстегиваемая предвкушением грядущей игры, понемногу начинала злиться. Поворот. Еще один поворот. Однообразные каменные стены. Шизуне словно намеренно завела ее в это место, из которого никак не выбраться на свободу. Цунаде шла неторопливым широким шагом. Не хотела выдать своего нетерпения, чтобы лишний раз не давать повода Шизуне поворчать. Да и не к лицу это, не по статусу сломя голову нестись к компании картежников в дешевом притоне. Она зайдет туда вальяжно и нарочито медленно, какое бы желание дозы азарта ни сжигало ее изнутри. Свернув за очередной поворот, она вдруг заметила, что навстречу движется знакомая фигура. Цунаде застыла на месте, затаив дыхание. Красный жилет. Взъерошенные белые волосы. Дикобраз-альбинос. Джирайя. Старый извращенец, чтоб его. Пульс резко подскочил. Сердце билось настолько ощутимо и с таким явным усилием, что Цунаде забеспокоилась, не сильно ли это отражается на ее внешней невозмутимости. Язык прилип к сухому небу. Чертов выброс адреналина. Почему знание механизмов работы организма не дает над ним власть? Почему тело само решает, что ему делать? Цунаде почудилось, что она сходит с ума. Какова вероятность встретить Джирайю в этом мелком городке? Да еще и с… Она моргнула, пытаясь прогнать наваждение. Минато. Этого не могло быть. Удивительно, в первый миг увидеть Джирайю с юным учеником показалось настолько естественным, что она как-то не сразу вспомнила: уже минуло более двадцати лет с тех пор, как Минато генином обучался у Джирайи. Его давно нет в живых. Это не Минато. И наверняка не Джирайя. Галлюцинации. Надо меньше пить. Лже-Минато шагал за своим наставником и сосредоточенно гипнотизировал фиолетовый воздушный шарик, который сжимал в руках. Джирайя неожиданно остановился. Застыл посреди дороги, присмотрелся и вдруг заорал, как ненормальный, указывая пальцем прямо на нее: — Цунаде! Она вздрогнула. Или галлюцинации не только зрительные, но и слуховые, или это и правда Джирайя. Не знаю, что хуже. Минато тоже дернулся, отвлекся от шарика. Тот пошел буграми и вдруг оглушительно лопнул. Мальчишка вскрикнул и едва не потерял равновесие, а из шара вырвались голубые потоки чакры и рассеялись в воздухе. — Опять не вышло, даттэбайо! — простонал тоненький голосок. Цунаде еще раз моргнула. Это не Минато. Не его голос. И… — Джирайя-сама?! — воскликнула Шизуне. — Уи! Уи! — подал голос поросенок. Они с Тонтон тоже их видят, не только я. Все-таки не галлюцинации. Славно. — Цунаде! — продолжал вопить Джирайя. — Джирайя? Она подошла ближе. Кинула короткий любопытный взгляд на мальчишку, которого приняла за Минато. Завел очередного ученика? Что-то они у него все похожи друг на друга. Специально выбирает? Щеки мальчишки были в легких ожогах от чакры. Он изучал ее в ответ с не меньшим интересом, так пытливо, что Цунаде даже ощутила неловкость, особенно когда взгляд последователя Минато задержался на ее пышном бюсте и не менял фокуса неприлично долго. — Ты чего здесь забыл? — ворчливо осведомилась Цунаде. Она до последнего надеялась, что Джирайя с учеником просто проходили мимо. Джирайя осклабился: — Нашел наконец-то… Ч-черт. Эти двое здесь не случайно. Искали ее. — Пообедаем? Джирайя был как-то подозрительно воодушевлен, и Цунаде поняла, что все ее планы отыграться этим вечером летят к чертям. Лабиринт вокруг замка породил для нее новое препятствие.****
Цунаде оказалась совсем не такой, какой представлял себе Наруто. Да он никак ее и не представлял. Намеки Джирайи, что легендарная неудачница весьма привлекательная особа, и с другой стороны ее немалый возраст в воображении Наруто были понятиями несовместимыми, а потому фантазия, жонглируя картинками симпатичных тетенек с обложек журналов, раз за разом давала сбой в попытке нарисовать гипотетический образ Цунаде. Настоящая же Цунаде превзошла все ожидания. С виду — пышногрудая молодая сестренка, никак не дашь ей полтинник. «Обманщица», — сердито думал Наруто. Он жевал соленую рыбешку, хрустел тонкими косточками и наблюдал, как Цунаде тасует карты наметанными движениями профессионального игрока. Эта тетенька была особенной. Таких больше не было, он точно знал. Сразу почувствовал, как только увидел. Цунаде была уверена в себе, и Наруто чувствовал, что уверенность эта небезосновательна. Тетенька опустила колоду на стол и пригубила саке. Неуловимо напряглись мускулы бицепса, а ведь до этого их заметно-то не было. Ничто с первого взгляда не выдавало в ней опытную куноичи, разве что гордый и цепкий взгляд бывалой волчицы. Она была не просто пустышкой, красивой дамой с картинок в журналах. Обычная девушка не перетасовывала бы так ловко карты и не хлестала бы алкоголь, словно последний пьяница. Обычную никто бы не искал целый месяц. Неужели эта… эта… может вылечить любую рану? Даже Густобровика? В заведении, где отшельник-извращенец соизволил отужинать, пахло спиртным и жареным. Наруто ныл, что лучше бы поискать какую-нибудь уютную раменную, но у взрослых были свои планы на вечер, и ему пришлось покорно волочиться за ними следом. Щеки Цунаде покрывал румянец. Мутными янтарными глазами она следила, как эро-сеннин раздает карты. Ее уже немного вело от саке. — Чего тебе нужно от меня? — Слышала про Третьего? — Что я должна была слышать? Отшельник-извращенец выдержал паузу. — Вот как… Он закончил раздавать и взял свои карты. Цунаде подозрительно прищурилась. — Сандайме мертв. Погиб в битве с Орочимару. Тетенька замерла, так и не развернув веер карт. Ошарашенно уставилась в одну точку на столе, словно у нее перед глазами внезапно возник тот самый бой. — Орочимару тоже мертв, — добавил эро-сеннин. — Шисуи и Третьему удалось его запечатать техникой Йондайме. Цунаде немного отошла от шока, развернула свои карты и безмятежно объявила: — Полагаю, технику применил Сарутоби-сенсей. Наруто стало неприятно. Если она из Троицы, выходит, старик Третий был ее учителем. Тогда как она может так спокойно рассуждать о его гибели? — Да. — Этот мальчишка Учиха далеко забрался, — усмехнулась Цунаде. — Сражаться вместе с Третьим… — Учиха Шисуи тоже мертв. Цунаде оторвалась от карт и взглянула на него. — Деревне нужен Хокаге, — продолжал отшельник-извращенец. — И Совет выбрал тебя.****
Глаза Цунаде расширились от удивления. Второй раз за эту еще только начатую партию в карты Джирайе удалось ее ошарашить. Что-то болезненно прострелило грудь, поднялось вверх, сжимая судорогой горло и обжигая глаза. Только не плакать. Не хватало. Хокаге. Мечта Наваки и Дана, так и не сбывшаяся. Предложение было неожиданно лестным, но в то же время Цунаде стало горько. Стать Хокаге хотели они, эти двое. Она… она не хотела. Теперь уж точно не хотела. И сейчас, когда их мечта воплотиться уже никак не могла, а сама Цунаде окончательно вычеркнула себя из жизни Скрытого Листа, деревня снова пыталась заарканить ее, притянуть обратно. Эти люди готовы были вручить ей свои жизни, хотели довериться, позволить вести их за собой. Для Конохи она все еще была одной из Легендарной Троицы Листа. И Цунаде Сенджу действительно была все еще способна на многое. Но взвалить на себя груз ответственности за целое военное селение, когда ты уже не действующий медик и прожить не можешь без алкоголя и азартных игр… Пустая сгоревшая женщина не может быть Хокаге. — Так что? Каков будет ответ? Согласишься принять ответственность? Она пробежала взглядом по картам. Предложение — дерьмо. И карта тоже дерьмо. — Да ни в жизни. Цунаде откинулась спиной на стену и швырнула карты на стол. — Я отказываюсь. Джирайя хмыкнул. Не удивился. — Навевает воспоминания. Когда-то ты так же отшила меня, когда я предложил тебе встречаться. Светловолосый мальчишка растерянно вертел головой, глядя то на Джирайю, то на нее. — Что происходит-то, даттэбайо? Ее в Хокаге? Ты о чем, эро-сеннин? — Помалкивай. Болтливый генин насупился и сердито скрестил руки на груди. Джирайя заново раздал. Цунаде медленно раскрывала в своем веере карту за картой и чувствовала, что ее сознание неотвратимо уплывает. Еще немного, и она начнет клевать носом. Меньше пить. Нужно меньше пить… Но лже-Минато долго не продержался. Сидеть спокойно и при этом держать язык за зубами мальчишка не мог никак: он закипал с каждой секундой, и наконец его прорвало. — У-у-у-у! Он зарылся пальцами в пшеничные волосы, яростно замотал головой, вскочил на ноги и ударил кулаком по столу так, что посуда подпрыгнула. — Да что происходит, даттэбайо! Эро-сеннин, ты сказал, мы приведем ее, чтобы она вылечила Густобровика, а теперь предлагаешь ей стать Хокаге. Зачем? Зачем?! А она еще и отказывается! Цунаде скосила глаза и с трудом сфокусировалась на лице мальчишки. Уплывающее сознание само по себе извлекло из недр памяти образ покойного брата, и сердце снова засаднило. Она внимательнее присмотрелась к ребенку. Светлые волосы, на щеках полосы и ожоги. Голубые глаза, негодующий взгляд. Не Наваки. Но тогда почему я вспомнила? Образ был похож. Брат тоже был генином, когда погиб. Таким же юным и вспыльчивым непоседой. Только эта глупая мечта тебя погубила, Наваки. Сколько же еще таких же глупых мальчишек? Во все времена… Джирайя что-то рассказывал ему, кажется, про ее подвиги, но Цунаде не слушала. Ребенок снова стал орать. Сколько же от него шума. — Не истери, — сказал Джирайя. Цунаде хмыкнула. — Кто этот пацан? Джирайя выглядел как-то слишком уж лукаво. Это настораживало. — Ха-хах. Узумаки Наруто. Цунаде с новым интересом взглянула на генина. Узумаки Наруто. Это же джинчурики Кьюби. Так вот почему он так похож на Минато. И как только Джирайе удалось убедить старейшин и увести его из Конохи? Невероятно. — А ну падаж-жите все! — заорал Наруто. — Если ей предложили стать Хокаге, то почему она отказывается, ттэбайо?! Он снова грохнул по столу, на этот раз двумя кулаками. Цунаде ухмыльнулась. — Джирайя, твой новый подопечный, в отличие от предыдущего, не блещет ни умом, ни манерами. — А ну повтори! Девятихвостый мальчишка уперся руками в середину стола и навалился на него всем телом. Цунаде получала неподдельное удовольствие, наблюдая за ним. Его было так просто задеть. Дурак дураком. Простой, честный, прямолинейный. Шиноби не должен быть таким. Мальчишка стал ниндзя только потому, что его обязывало происхождение: сын Йондайме и Узумаки Кушины, джинчурики Кьюби — у него не было другого пути, все решили за него в первый же день его появления на свет. Кушина и Минато. Они решили и запечатали биджу в Наруто. Сделали сына оружием Скрытого Листа. Но вот природа явно ковала его не для карьеры наемного убийцы. Мелькнула мысль: «В настоящем бою такие долго не живут». Снова стало больно. Эта встреча удивительным образом пробуждала в ней чувства. — Ха, тут уж да, Йондайме в этом не было равных, — хвастливо согласился Джирайя. — Как и в искусстве ниндзя. Какие высококлассные техники… А сам он был умен, красив и популярен, прямо как я. Старый дурак. Сколько можно бахвалиться. — Только Йондайме долго не прожил. А тебе, пацан, и того далеко до него. Ты не годишься для работы шиноби, — фыркнула Цунаде. — Что-о ты сказала?! Мальчишка взгромоздился коленями на стол, надеясь перелезть к ней поближе. То ли драться вздумал. То ли хотел подобраться вплотную, чтобы орать ей прямо в лицо. Благо Джирайя успел схватить его за курточку и придержать. — Да я… Я — мужчина! И, чтобы ты знала, я стану Нанадайме Хокаге! Он снова дернулся, пытаясь вырваться из крепкой хватки Джирайи. Цунаде хмыкнула. Но в душе ей было не до смеха. Образ Наваки вспыхнул перед глазами с новой силой. Не просто темперамент, еще и мечта… Столько общего. Глупый ребенок… Нанадайме Хокаге, ишь придумал. Мысли вдруг зациклились на одном слове. Нанадайме Хокаге… Нана… Цунаде показалось, что она вмиг протрезвела. Мир стал каким-то особенно ясным, звуки отчетливыми. Джирайя одной рукой держал карты, другой невоспитанного ученика, а Узумаки Наруто на четвереньках застыл на широком столе, прожигая ее яростным взглядом. Вспомнился момент у игровых автоматов. Семерка. Цунаде всегда была немного суеверной. Сегодня ей выпадало множество комбинаций на барабане игрового автомата, но она почему-то зациклилась на одной и сейчас упорно пыталась связать ее с реальностью. Убеждала себя, что эта встреча с Джирайей была предсказана ей высшими силами. — Прямо Нанадайме? Не Шестым, не Восьмым, а именно Седьмым? — Да! — Какая самоуверенность. С чего ты взял, что тебе это по силам? — в голосе прорезался металл. — Обладаешь особенным талантом? Знаешь какие-то годные техники? — П-почти… — ответил мальчик. Пусть с запинкой, немного неуверенно, но все-таки грозно. — О? Например? — Расенган. Сын Минато глядел на нее исподлобья взглядом дикого волчонка. Джирайя устало вздохнул и покачал головой. — Ты еще не прошел третью ступень. Кончай хвастаться. — Да я… я вмиг пройду! Цунаде расплылась в злорадной улыбке. Пусть ей и показалось, что она протрезвела, но алкоголь в крови никуда не делся. Он ударил в голову и срывал крышу. Повинуясь неконтролируемому порыву буянить и разрушать, Цунаде вскочила на лавку и шагнула на стол. Уперлась локтем в колено, нависла над ошалевшим от неожиданности генином, который уставился на нее одновременно растерянно и воинственно. — Завершишь расенган за неделю — признаю, что ты можешь стать Седьмым Хокаге. И даже, — она приподняла кулон на груди, — подарю тебе эту вещицу. А если нет… Наруто фыркнул. — Зачем мне эта безделушка? — Хо, На-аруто, это не простая безделушка, — вмешался Джирайя и охотно объяснил: — Это ожерелье Первого Хокаге. Оно стоит целое состояние. Взгляд мальчишки стал жадным. — Да я за три дня справлюсь, ттэбайо! Но Цунаде чувствовала, что им руководит скорее не жадность, а гордость. Признание было ему важнее, чем кулон. — Неделя, — упрямо повторила она и добавила глумливо: — Семь дней для Седьмого Хокаге. Цунаде подозревала, что третья ступень была самой сложной. Расенган все-таки техника А-ранга. Его освоили лишь двое: Минато и Джирайя. Быть может, еще кто-то из обладателей шарингана, хоть и немного их осталось в живых. Самоуверенный генин не справится ни за три дня, ни за семь дней, ни за месяц. Цунаде отвергла предложение стать Хокаге, но также чувствовала, что Джирайя так просто сдаваться не собирается. Кроме того, что-то изменилось в ней. Цунаде нужно было время, чтобы как минимум протрезветь, а после — все обдумать, и это время она предпочитала провести в игорных домах и за автоматами. Неделя всяко лучше, чем три дня.