79
— Сакура-а! Сколько можно спать? Вставай, помоги мне! Проснуться в своей постели после изнуряющей миссии было приятно. Слышать мамины вопли — не очень. Сакура потянулась с наслаждением и уставилась в потолок. Стоило вернуться мыслями из страны грез в реальность, и все то, что она оставила во вчерашнем сыром вечере, возвратилось и придавило ее с новой силой. Сакура протянула перед собой руки и посмотрела на ладони. Вот и все, что у нее есть. Это слабое тело, кунаи, взрыв-печати, навык ходьбы по вертикальным поверхностям и базовые техники. По сравнению с Наруто и Сарадой, она — никто. Саске-кун ушел к Орочимару за силой. Что если я могла бы с ним? Разделить его путь. Идти той же дорогой. Становиться сильнее с ним рядом. — Сакура-а! Сакура сцепила зубы и зло выдохнула. Как же она мне надоела, шаннаро! Хочу жить отдельно. Сакура выбралась из постели, зашла в ванную и остановилась у зеркала, придирчиво глядя на свое помятое со сна лицо. Идти рядом… Вот только зачем ему широколобая уродина? Дверь ванной распахнулась. — Раз встала, то чего не отзываешься? — сварливо набросилась мать. Сакура вздрогнула и мгновенно озверела. Мало ей было того, что ушел Саске-кун, а она — бесполезна насколько это вообще возможно, так еще и мама бесцеремонно вламывается к ней в ванную. Сакуре было неловко, что ее застали в таком виде. В конце концов, она имеет право на какое-то личное пространство? Ей дадут хотя бы умыться? — Выйди отсюда! Она вытолкала маму в коридор, захлопнула дверь и закрылась на замок. Прислонилась спиной к двери, вздрагивая под ударами: мама молотила в дверь кулаком и ругалась. Сакура сползла на пол, поджала колени к животу и заткнула уши ладонями. Не хочу этого слышать. Не хочу здесь жить. Господи.****
Наруто, ощущая себя будущим Нанадайме Хокаге, вышел на балкон и окинул хозяйственным взглядом просторы родной деревни. Свежий утренний ветерок бодрил. Наруто размял шею, сложил руки за спиной в замок, выпятив кверху локоть правой руки, затем левой. — А теперь к тренировкам! Взгляд зацепился за лица на скале. Пока Наруто был на миссии, рядом с ликом Четвертого начали создавать лицо Цунаде баа-чан. Из ее физиономии пока были закончены лишь макушка и лоб с ромбом, но на лбу цветными красками некто уже успел вывести надпись:«Вали атсюда чертова бабка!»
— Это че? — спросил Наруто сам себя вслух. Рисованием на лицах Хокаге обычно занимался он. Но Наруто был точно уверен, что ничего не рисовал и даже не знал, что на скале начали работу над лицом бабули. Я же не лунатик? Я не мог написать это ночью, а потом забыть? Но если не он, тогда кто? Похоже, тем же вопросом задалась вся деревня, вот только, в отличие от жителей Листа, в собственной невиновности был уверен один только Наруто. Он как ни в чем не бывало направлялся на тренировку в излюбленную рощицу, но на очередном повороте его подловил Ирука-сенсей. — На-аруто! Это что такое? Наруто отшатнулся от него. — Я думал, ты уже вышел из этого возраста! Ирука-сенсей ругался и плевался, указывая пальцем на монумент. — Да это не я, даттэбайо! — А то я поверил! Наруто вытер рукавом лицо от слюней и заорал на сенсея в ответ: — Да не я это! Я только с миссии вернулся. Я даже не знал, что начали делать баа-чан! И я бы не писал «атсюда». Я же не идиот! И вообще, Ирука-сенсей. Я иду себе на тренировку. Наруто сомкнул пальцы в замок на затылке и гордо прошествовал мимо. Сенсей растерялся: — Так что, правда не ты? — Однозначно. — Но тогда кто? — Понятия не имею. Ирука-сенсей проводил его недоверчивым взглядом и ускользнул искать вандала. Наруто наконец добрался до своей рощи. Рука уже как следует зажила, пора было снова приниматься за расенган. С него градом катился пот. Мокрая футболка липла к телу, курточка уже давно висела на сучке дерева, а стволы украшали вмятины с неизменными спиралями. Наруто чертыхался и гнал технику за техникой, но прогресса все не было. Это может продолжаться бесконечно. Черт… Почему оно не получается? — Наруто? Он ударил недоделанным расенганом в ствол и поймал себя на том, что его с головой захлестнуло дежавю. Все это уже было. Липкое от пота тело, шум крови в ушах и голос Сакуры-чан. Наруто обернулся, задыхаясь. Сакура опустила взгляд на мгновение, но тут же снова заглянула ему в глаза. Гордо и уверенно. — Наруто, я должна кое-что сказать тебе.****
Годайме, словно автомат, не глядя, ставила печати на документах, которые подсовывала верная помощница. Работа Хокаге оказалась куда более напряжной, чем полагала Цунаде, когда соглашалась на предложение Джирайи. И куда более нервной, чем привычные путешествия по курортным городкам. День начался хуже некуда. Цунаде проснулась с утра пораньше и по привычке выглянула в окно своих апартаментов. Однако первым делом ей бросились в глаза не замысловатые фасады зданий, утопших в густой зелени, не красные стены Резиденции, не почтовый ястреб, направляющийся к башне, а отвратительная безграмотная надпись на лбу у зачатка ее лица на скале. И чертова надпись задела ее сильнее, чем кто-либо ожидал. Когда Цунаде одной рукой вышвырнула в кухонное окно обеденный стол, подоспевшие Изумо, Котецу и Генма принялись ее успокаивать и убеждать, что художества на лицах — обычные проделки Наруто, однако Цунаде им не верила. Нанадайме отправился на миссию. Он не мог разукрасить лики. Вскоре стало известно, что как раз минувшим вечером Наруто вернулся, и Цунаде успокоилась. То, что наследник Минато сомневался в ее способности быть Хокаге и обзывал бабкой, новостью отнюдь не являлось и просто автоматически засчиталось бы в его копилку в их нелегком соперническом противостоянии. Но немного погодя оказалось, что Наруто все-таки невиновен. Цунаде вновь осатанела. Что же это, оппозиция не ограничивалась будущим Нанадайме, были еще еретики? Она зло давила печатью лист за листом, воображая, как именно она будет убивать неграмотного мятежника. В кабинет, вежливо постучавшись, заглянула девчонка Учиха, но Цунаде была слишком поглощена своими мыслями, чтобы обратить на нее внимание. Шизуне отвлеклась на Сараду и замешкалась, а Цунаде машинально продолжала давить печатью неподвижный лист. Шизуне спохватилась. — Эй-эй, Цунаде-сама! Рука остановилась. — Там еще много? — Да. Цунаде взвыла и ткнулась лбом в скрещенные руки. Ее все это достало. — Шизуне-е, я хочу выпить. И нет, я не про чай. Сарада подступила ближе к столу. — Хокаге-сама, отчет о миссии. И письмо заказчика. Годайме подняла на нее усталый взгляд и протянула руку. — Давай. Она невнимательно пролистала отчет и вскрыла зубами конверт с письмом. — Что там, в двух словах? — Мы… не все манго спасли. — Манго? — Но манго заказчика все равно было продано по наивысшей цене, — с робкой надеждой добавила Сарада, виновато глядя на нее. Цунаде пробежала взглядом по строкам письма. — Этот… Эсетэ Мидори пишет, что вторую часть суммы за миссию выплачивать отказывается, так как она выполнена не идеально и вы ему хамили. Сарада испуганно вжала голову в плечи. — Очередной скряга. Шизуне, как появятся свободные руки, пошли к нему кого-нибудь достаточно бесполезного, но с виду грозного. Подоим жадину. Все-таки наши ребята трудились, да и условия были неравные. Девочка взглянула на нее с восхищением и благодарностью. Цунаде откинулась на спинку кресла. — Как там Наруто? Не мешался? — Если бы не он, мы бы полностью провалили миссию. Цунаде удивилась. — Вот как? Ладно. Отдыхайте. Хорошо потрудились. Сарада замялась. — Цунаде-сама… — М-м? — Это правда, что все говорят? — выдохнула Сарада. — Что Орочимару жив. Цунаде нахмурилась и недовольно скривила губы. Только напоминаний об Орочимару этим утром ей не хватало для полного счастья. — И ты уже знаешь? — Да… Но как? Шисуи-сан и Сандайме… — Сарада, — раздраженно проворчала Пятая. — Иди отдыхай. Вас это не касается. — Так точно. Сарада поклонилась и хотела было выйти из кабинета Хокаге, но тут дверь распахнулась, и Изумо с Котецу заволокли внутрь извивающегося орущего мальчугана, за которым волочился длинный синий шарф с грязными следами подошв. — Корэ! Отпустите меня! Вы не имеете права! — Хокаге-сама, нарушитель задержан! — отрапортовал Котецу, вытянувшись по струнке. У Цунаде на лбу вздулись вены. Эта малявка… Тот самый негодник, который заперся тогда у меня в кабинете! Цунаде поднялась с кресла и навалилась на стол. Она сверлила мальчишку таким яростным взглядом, что он перестал дергаться и затих, испуганно глядя на нее. — Так это ты испортил мое лицо на скале? Мальчик нахмурился. Он. Несомненно. Перед глазами вновь всплыла картинка с проклятой надписью, и Цунаде завелась еще больше. — «Вали отсюда», значит. Да? Мальчишка склонил подбородок к груди и взглянул на нее исподлобья таким взглядом, словно совсем не боялся вступать с ней в открытое противостояние, а за его спиной была поддержка армии точно таких же еретиков, как и он. Цунаде рассвирепела и одним ударом кулака разворотила свой рабочий стол. По кабинету разлетелись бумаги. Документы из пачки с проставленными печатями смешивались с теми, что Шизуне еще не успела подсунуть под печать, и в оседающих на пол бумагах дрожал побледневший от ужаса пацан. Изумо и Котецу отступили от него. — Ц-цунаде-сама, — заикаясь, осмелилися заметить один из чунинов. — Он внук Сандайме. Цунаде так зыркнула на него, что тот тут же сжался и отступил еще на пару шагов. — А я внучка Первого! И что дальше? Она бесцеремонно шагнула вперед по бумагам, прямо к мальчишке, но фигурку перепуганного ребенка заслонило светло-вишневое платье. Сверкнули красные глаза. — Не подходите. Негромкий голос с затаенной угрозой заставил Хокаге остановиться. Цунаде онемела от такой наглости. Учиха Сарада, робкая скромница, как казалось Цунаде. До этого самого момента. Откуда в ней столько уверенности, словно ей ничего не стоит убить меня? Цунаде впервые видела Сараду такой. Подумать только, девчонка всерьез не побоялась встать у нее на пути и смотрела сейчас таким же волчьим взглядом, как и мальчишка минуту назад. — Сарада, ты что, совсем страх потеряла? Та не двинулась с места. — Ни один Хокаге, ни Сандайме, ни Н… ни один другой не воспринимал эти шалости всерьез. Он же просто ребенок. Не трогайте его! Слова Сарады уязвили Цунаде куда сильнее, чем бестолковая надпись на скале. Хотя бы потому, что девчонка была права. Во всем права. А она, Годайме Хокаге, — нет. На дурацкую выходку мальчишки не стоило реагировать так бурно, но эта «шалость» зацепила Цунаде за больное. Надавила на открытую рану, с каждым днем все больше разъедаемую сомнениями. И этот мелкий вредитель прав. «Вали отсюда…» — Валите отсюда, — повторила она. — Все! А этот пускай отмывает свои художества. До блеска! Цунаде указала пальцем в пол, резко дернув рукой. Шаринган с дрожащими томоэ погас. Сарада моргнула, развернулась и поплелась прочь из кабинета. Внук Сандайме в синем шарфе снова очутился перед Цунаде и спешно попятился к двери. — Сарада, — окликнула Годайме. Учиха обернулась. Снова серая мышка. Вместе с додзюцу погас и ее воинственный взгляд. — А ты будешь следить за тем, как он работает. Весь день. Пока не закончит. У девчонки наверняка были свои планы на день и теперь они отменялись. Цунаде отомстила ей за хамство. На лице Сарады мелькнула тень недовольства и тут же разгладилась. — Хай. Двери за детьми и чунинами захлопнулись. Отчаянно хотелось напиться.****
Жаркое полуденное солнце обжигало нежную кожу лица. Сарада сидела на лесах и болтала ногами, глядя на деревню Скрытого Листа. Голова все еще болела от нервного напряжения. Радуйся, Сарада. Нажила себе врага. Конохамару-сенсей болтался на дощечке-качельке, привязанный за пояс толстой веревкой для подстраховки. Сдирая кожу на пальцах, он драил проклятое каменное лицо. Краска была хорошая. Она не оттиралась. — Корэ… Я ее уже ненавижу, эту чертову бабку! — Ты тоже хорош. Зачем надо было писать всякую чушь? Она тебе это припомнит. И не только тебе… Спасать художников-бунтарей от гнева Хокаге уже становилось нормой. Вначале Боруто. Теперь Конохамару-сенсей. За что мне это? Почему всегда я? — Ага, я видал, как она завелась. Так это… кто же знал… — Головой надо было думать! Конохамару швырнул грязную мокрую тряпку на колени и уперся лбом в гигантский лоб Цунаде. — Не могу больше. Он посмотрел на свои пальцы со стертыми в кровь суставами. — Мог бы краску брать подешевле. Теперь сидеть тут с тобой до ночи. — До ночи? Справиться бы до ночи, корэ! Но ты права. В следующий раз возьму что-нибудь… этого… не такое качественное… — Если не справишься, то уже я в тебя столом запущу. И… что значит «в следующий раз»? Конохомару потер лоб и сокрушенно покачал головой. — Прости. Я это… Не хотел тебя втягивать. Сарада сгорбилась и уперлась руками в колени. Конохомару-сенсея в этом времени она видела лишь раз, на похоронах Третьего, и то со спины. Наблюдая за ним, Сарада чувствовала, будто еще один лучик света из мирного будущего провалился к ней в настоящее. Как Нанадайме, только другой: темноволосый и в синем шарфе. Сарада опасно наклонилась, заглянула под леса и позвала: — Конохамару, тряпкой ты его вечность будешь тереть. Может, поискать какой-то растворитель? — Какой растворитель? И… стоп-стоп. Откуда ты знаешь, что я Конохамару? Схватившись за веревки, на которых держалась его качелька, он отклонился назад и посмотрел на нее. — Ты… это… шаринганом видишь, как меня зовут? — С чего ты взял? — Говорят, шаринганом можно в голову к человеку влезть. Можно, да? — Да. Чего уж спорить. Перед глазами вновь всплыл взгляд обезумевшего шиноби из Камня. Я когда-нибудь забуду об этом или нет? Забыть свой первый опыт гендзюцу с таким массивным ударом по центру боли было сложно и не факт, что возможно. — Зачем ты вообще это сделал? — недоумевала Сарада. Что у Наруто, что у его ученика, что у сына замашки были одинаковыми. Одна школа. И все-таки она никогда не могла понять. Зачем? Зачем все трое портят памятник? — Просто… Мне не нравится эта женщина, корэ! Она заняла кабинет деда. Оттуда выкинули все его вещи! Конохамару с яростью хлестнул каменный лоб грязной тряпкой. — Про деда вообще все забыли, как она пришла. И вообще. Это… Ты сама ее видела. Она же бешеная!****
«Если Саске вернется, Сарада уйдет из команды». Когда баа-чан сказала это, чаша весов Наруто естественным образом перевесила в пользу Сарады. Он не мог упустить такой шанс сблизиться с дорогим человеком, который столько месяцев упрямо избегал его. Наруто думал о Саске, но все-таки в глубине души ему казалось, что друг вот-вот возвратится и все станет как раньше, а он так и не успеет как следует насладиться обществом нээ-чан. При слове «Саске» Наруто всякий раз вздрагивал, и его тянуло обернуться, глянуть, не стоит ли Саске позади, чтобы вернуть себе свое место в команде немедленно. Однако после разговора с Сакурой-чан от эгоизма Наруто ничего не осталось, потому что все это из туманного недоразумения перерастало в нечто страшное. Наруто брел по улицам и не слышал ни гула голосов, ни призывных криков торговцев, ни лая собак. Он провалился глубоко в свои мысли и пытался разобраться во всем, что сказала Сакура. Чтобы Саске бросил нашу команду, оставил Сараду нээ-чан и ушел к этому гаду, который убил старика Третьего? Он ведь и так силен, настолько силен, что мне еще очень и очень далеко до него. Тогда зачем? Он сжал кулаки. Нет же. Он не мог этого сделать. Орочимару похитил его? В это я могу поверить. Но тогда его надо спасать. Баа-чан. Почему они ничего не делают, даттэбайо?! Почему Саске все еще не нашли и не вернули? Наруто с каждой секундой все больше захлестывало отчаяние. А если он все-таки ушел сам? Я должен посмотреть ему в глаза и спросить лично. Казалось, это было необходимо ему как воздух: увидеть Саске и поговорить с ним. Пускай вернется. Пускай придется принести в жертву место Сарады в их команде, но во всем этом нужно разобраться как можно скорее. Прямо сейчас. В это самое мгновение. Наруто нужно было убедиться, что все это просто недоразумение. Ошибка. Преступление Орочимару, но никак не решение самого Саске. Саске был его другом, соперником. Тем, кто признал его достойным… Одним из Команды Семь. Он не мог… Наруто стиснул зубы. Сакура-чан все-таки не выдержала. Он всю последнюю неделю был больше заинтересован Сарадой и почти не обращал внимания на то, что Сакура с каждым днем становится все грустнее. Заметил только в раменной, когда она не стала есть и просто перебирала палочками лапшу. Нельзя было не есть рамен. Если человек не ел рамен, значит, с ним явно происходило что-то очень нехорошее. Прямо сейчас Наруто чувствовал себя виноватым за то, что недоглядел. За то, что не настоял, чтобы баа-чан заставила всех активнее заниматься поисками Саске. Теперь Сакура-чан уходит искать его. Одна. Но ее же накажут… У Наруто сжалось сердце. В отличие от Саске, Сакура пришла предупредить его о своем уходе, чтобы он не переживал и не искал ее, не поднимал переполох раньше времени. Но Наруто чувствовал, что не может отпустить ее одну. Обязан пойти с ней. Шел и словно бы все еще взвешивал все «за» и «против», но на самом деле уже давно все решил и направлялся к дому Сарады. Он тоже не мог уйти и не предупредить о своем уходе. А еще хотел извиниться за то, что возвращение Саске может лишить ее команды. Наруто чувствовал себя виноватым сразу передо всеми. Перед Саске, перед Сакурой, перед Сарадой, перед Цунаде баа-чан за то, что уходит без спросу. — Как поживает третья ступень расенгана? — раздался знакомый голос. Он остановился. Вместе с голосом эро-сеннина в болото его мыслей прорвались и другие посторонние звуки, и Наруто вдруг вспомнил, что находится посреди улицы. — Я должен найти его. — Расенган? Отшельник-извращенец почесал белую гриву. — Саске. — Саске? — удивился эро-сеннин и вдруг фыркнул: — Что за вздор! Тебе нечем заняться? Наруто сунул руки в карманы и молча прошел мимо. — Эй-эй, я вообще-то вернулся тебя потренировать! Наруто остановился. Ему вдруг стало горько. Его шанс завершить расенган, его путь к силе и посту Хокаге… Но Хокаге должен защищать всю деревню. А какой из меня Хокаге, если я отпущу Сакуру-чан одну? — Спасибо, эро-сеннин. Но у меня есть до этого одно дело, даттэбайо. — Покинешь деревню без разрешения — станешь отступником, — голос извращенца стал серьезным. — Этого хочешь? На сердце становилось все тяжелее и тяжелее. Зачем я только сказал ему? Просто потому, что доверял. Потому что не мог соврать учителю. Наруто продолжал уходить и так и не обернулся на его голос.****
От Нанадайме исходила такая убийственная энергетика, что у Сарады по коже пробежали мурашки. — Нээ-чан, что у тебя с лицом? — спросил он невпопад. — Загорала. Мягко сказать. После дня на солнце нос и щеки покраснели так, словно Конохамару оттирал своей тряпкой ее лицо, а не каменный лик Цунаде. Но Наруто не стоило знать про сцену в кабинете Хокаге. И так было видно: и без того он не в себе. — Я ухожу. Вместе с Сакурой-чан. — Куда? — упавшим голосом выдавила Сарада. — Искать Саске. Он посмотрел ей в глаза. — Прости, Сарада-чан. Я знаю, если он вернется, ты уйдешь из команды, и я этого не хочу, но Саске… Он мой друг. Его место в деревне. Я не могу просто… делать вид, что все нормально, когда его нет, даттэбайо! Сарада до хруста сжала кулак. Саске. Нанадайме опасливо покосился на этот жест. Подумал, что это из-за его признания она сердится. Но нет, дело было не в нем. Сарада все еще злилась на отца за то, что он похитил ее свитки, и от упоминания имени Саске злость нахлынула с новой силой. — Вот оно что… Сарада развернулась и зашла в комнату Шисуи. — Ты… С-сарада-чан, ты куда? Она взяла контейнер с жуками, вынесла из комнаты Шисуи и зашла с ним на кухню. Распахнула холодильник и стала выставлять с центральной полки всю еду на стол. — Ч-что ты делаешь? Наруто заглянул на кухню. Сарада молча установила на центральной полке контейнер и закрыла дверцу. — Я иду с вами. — Но это… — Это не обсуждается. Отговаривать вас бесполезно, так ведь? — Да. — Найдете вы Саске или нет, команды у меня не будет. Вас в лучшем случае лишат звания генинов за такое. А мне все равно нужно повидать Саске. Он мне кое-что задолжал. — А з-зачем… зачем жуков… — Так надо. Сарада предпочитала доводить начатое до конца, но после сегодняшнего инцидента с Годайме поняла, что Пятая не станет ее союзником в борьбе против ядов. По крайней мере, в ближайшее время. Поиски антидота откладывались, а в первостепенный приоритет выходили немного другие проблемы. Если уйти сейчас с Наруто и мамой — насекомые погибнут без кормежки, да и у них наверняка подходил к концу срок жизни, а размножаться без своего шиноби-симбионта они не торопились. Сарада решила заморозить их свеженьких. Только контейнер бы в морозилку не влез. Чуть охладить их в обычном холодильнике, чтобы они стали более вялыми, тогда открыть заветную крышку, перегнать их в какой-нибудь пакет и в морозилку. Мысль о том, что ей придется открыть крышку, пугала. Мысль, что она наконец избавится от проклятых жуков, наоборот обнадеживала, однако Сарада успела к ним привыкнуть. Совсем чуть-чуть. Вспоминала, с какой наивной жадностью они скапливались напротив ее ладони с чакрой, и становилось как-то совестно убивать их. К черту совесть и жалость… У того, кто погубил Шисуи, не было ни совести, ни жалости. В морозилку. Всех в морозилку.****
Час был поздний, и Цунаде в Резиденции уже не было. Все понятно. Старушка решила размять косточки. Джирайя уверенно отправился исследовать бары. Искать Цунаде в Конохе было куда проще, чем в курортных городках. Годайме отыскалась в третьем же баре и узнала бывшего партнера по команде далеко не сразу. Она гипнотизировала жидкость в стопке, в то время как разодетый поросенок в бусах, чавкая, уминал за обе щеки закуску из ее тарелки. — Что, принцесса, развлекаешься без меня? Цунаде залпом выпила саке и кашлянула. — Пришел пьянствовать? — Хм, на этот раз нет. У меня к тебе дело как к Хокаге. Пятая искренне удивилась, и Джирайя почувствовал себя оскорбленным. Доигрался. Она уже и не верит, что у меня есть серьезные дела. — Ну? Чего тебе? — Учиха Саске. Вы нашли его? — Он у Орочимару, — пробормотала Цунаде. Ее язык заплетался. — А где Орочимару — один дьявол знает. — Только не говори мне, что вы его не ищете. — Наш шаринган? Анбу ищут. Тебе-то что? Она потянулась за непочатой бутылкой саке, но Джирайя остановил ее, схватив за руку. — Цунаде. Я хочу заняться этим делом. — Никак не уймешься? Джирайя промолчал. — Забудь уже, — буркнула Годайме. — Поздно возвращать Орочимару. После всего, что он сделал. — Я не собираюсь возвращать… — Тогда зачем тебе снова браться за это дело? — Твои Анбу сплоховали, а я знаю Орочимару лучше, чем кто-либо. — Да пожалуйста! Иди куда хочешь. Цунаде грубо отпихнула его руку и все-таки взяла новую бутылку. — Я хочу пойти не один. — Тебе еще и людей дать? Обойдешься! У меня нет свободных рук. — Дай мне генинов, команду Какаши. — На кой они тебе? Джирайя снова схватил ее за руку, мешая налить саке. — Они хотят отыскать Саске. С твоего позволения или без, эти дети рано или поздно все равно отправятся на его поиски, и тебе придется объявить их в розыск и лишить званий. Можем сделать все сразу и официально. Уберечь от ошибки. Я готов взять на себя ответственность. Цунаде отпустила бутылку и прислонилась спиной к стене. Задумчиво изучала его пьяным взглядом, прикусив нижнюю губу по привычке. Джирайя невольно опустил взгляд на ее пышную грудь, которая заметно вздымалась от дыхания: в баре было душно, — и тут же вновь вернулся к лицу, пока Пятая не заметила его маневра и не двинула как следует. Сколько лет ни проходит, а ты все так же великолепна и с каждым годом хорошеешь. Эх… Однако чего ты вдруг так напилась-то? Служба Хокаге расшатывает нервишки, а, принцесса? — Эти дети похожи на тебя, не так ли? Ты тоже в свое время метался в поисках друга. Только ты был старше… — Верно. Я был старше. И у меня было больше мозгов. Я не хочу, чтобы ребята по глупости перечеркнули свое будущее. — Больше мозгов? Ты себе льстишь. — Эй! Цунаде рассмеялась. Наклонившись к столу, отпихнула от остатков закуси прожорливого поросенка и налила себе саке. — Будь по-твоему. Только приведи их назад живыми, как обломаются в своих поисках. — Как скажешь, Цунаде. Джирайя встал из-за стола. А сам подумал… Надеюсь, наутро ты не забудешь с перепоя о нашем разговоре. Потому что, если забудешь, свидетель у меня лишь один. Он с сомнением покосился на поросенка: тот, отстраненный от кормушки, шевелил перемазанным в майонезе пятачком и с интересом озирал просторы бара.****
В тиши поздней ночи трещали сверчки. Свежий ветер гулял по листве. Сакура остановилась на ветке дерева и перевела дух. Впервые в жизни она совершала что-то настолько запретное, и почему-то весь путь от дома в сторону ворот ее не покидало чувство, что она в последний раз видит родную деревню. Нет смысла возвращаться. Меня или примут там, или убьют. А здесь… Осудят? Она вздохнула и спрыгнула с ветки на дорожку, ведущую через парк в сторону ворот. Как бы еще незаметно проскользнуть мимо дежурных? — Сакура-чан! Сакура застыла на месте и медленно обернулась на голос. Наруто стоял с набитым рюкзаком наготове и улыбался. — Ты чего? Чего ты здесь? — пробормотала Сакура, путаясь в словах. Она вдруг нахмурилась: — Если решил отговаривать меня — бесполезно! Наруто ухмыльнулся и прикрыл глаза. — Не собираюсь я тебя отговаривать. Просто я иду с тобой, даттэбайо! — А? Рядом с Наруто приземлилась на одно колено Сарада, поднялась и поправила походную сумку, перекинутую через плечо. — И я. Этого Сакура уж точно не ожидала. — А?! Ты… Наруто, ты рассказал? Но… Сарада, тебя же исключат из команды, если Саске-кун вернется. И… вообще лишат звания генина, если… — Мне все равно, исключат меня или нет. И, не поверишь, мне даже все равно, вернется Саске в деревню или нет. У меня просто есть к нему одно дело. Последние слова прозвучали со сдержанной угрозой, и Сакуре стало немного боязно за Саске, если Сарада его все-таки отыщет. Что ты уже натворил, Саске-кун? Сарада сказала: — Идем. Я помогу пройти дежурных. Но только они хотели тронуться, как из кустов донесся знакомый голос: — Эй, вы! Все трое вздрогнули. На парапет дороги вокруг парка приземлился крупный мужчина в темном кимоно и красной жилетке. Сакура испуганно отступила, разглядывая человека. Один из Легендарной Троицы Листа. Джирайя! — Вы же знаете, что если покинете деревню без спроса, будете считаться отступниками, и вас схватят и заключат под стражу? Сакуре стало страшно от его грозного голоса. Джирайя-сама все понял. Планы о поисках Саске летели псу под хвост. Черт… Черт! Почему так? Сакура в отчаянии взглянула на друзей. Наруто выглядел удивленным, растерянным и виноватым одновременно, а Сарада задумчиво склонила голову, словно решала, что ей делать с саннином. Серьезно? Решила потягаться с ним силами? — Ты все равно нас не остановишь, ттэбайо! — выпалил Наруто. Джирайя задорно осклабился. — А я и не собираюсь. У меня есть миссия для команды Какаши.