78
Пострадало не так много манго. Несколько сенбонов попало в клонов Наруто, и подложные фрукты просто исчезли, а из урожая Мидори-сана выбыло всего шесть идеальных манго. Стоили они наверняка немало, но остальные все-таки удалось спасти. Заказчик с кислой миной взглянул на испорченные фрукты и приказал работнице нарезать их. Сакура пыталась шепотом уверить его, что этого делать не следует, так как иглы могли быть отравлены, но Мидори-сан ничего не хотел слышать. Сарада не стала с ним спорить. Лишь сердито подумала: «Делайте, что хотите». Пойманных шиноби Камня они связали и закрыли в подсобном помещении, а клоны Наруто остались их сторожить до конца аукциона, который также был и крайним сроком их миссии. Парень, которого Сарада пытала гендзюцу, не соврал ни в чем. Наруто удивился, как ей удалось вывести его на чистую воду, но Сарада об этом благоразумно умолчала. Она знала, что Нанадайме ни за что не одобрит ее жестокости, да и ей самой было стыдно за свой внезапный порыв садизма. Она вспоминала взгляд того парня — безумный, абсолютно невменяемый. Все время, что его связывали, он дрожал. Когда Сарада заглянула проверить пленников — все еще дрожал и ползал ошалевшим взглядом по каморке. Он же не мог сойти с ума от одного гендзюцу? Не может же быть у шиноби настолько слабая психика… Однако состояние пленника убеждало в обратном. Сарада, сложив руки за спиной, наблюдала за аукционом. Невысокий мужичок с лучиками глубоких морщинок у глаз тараторил цену за ценой, цифру за цифрой и бил молоточком. Подручные за его спиной что-то писали мелом на переносных досках. Шаркающей походкой подошел заказчик и негромко зашипел на ухо: — Что вы устроили, черт возьми? Этот переполох. Птицы… Сарада поправила очки. — Техника противника. Мидори-сан подозрительно сощурил узкие глазки. — Вы провалили задание. Шесть фруктов испорчено. — Зато спасли остальные. — Те были лучшими. Семья Мурасаки добилась своего. Посмотрите на доску. Видите? Именно их фрукты проданы по наивысшей цене. Сарада стиснула зубы. А может, проблема не в нас? Испорченные манго могли так же уступать фруктам других фермеров, как и все остальные манго из твоего урожая. Тем временем на продажу выставили коробку с фруктом Мидори-сана. Начались торги. Заказчик перестал ворчать и с жадностью прислушивался к ценам. А цены росли. Сарада наблюдала с не меньшим вниманием, чем он, и поглядывала на доску с ценами за фрукты. Когда заявленная одним богатым господином цена перевалила за самый дорогой фрукт семьи Мурасаки, у Сарады замерло сердце, будто это было манго, взращенное ею лично. Торг продолжался. С каждым новым предложением цены у Сарады округлялись глаза. Господи… — …три! Продано! — воскликнул ведущий торгов. Сарада осторожно покосилась на заказчика. Мидори-сан вначале побледнел, потом покраснел и явно забыл, какую очередную гадость собирался сказать. Сидящий среди гостей господин Мурасаки в цветном кимоно с журавлями повернулся и хмуро взглянул на Мидори-сана. На доске над фамилией Мурасаки, номером манго и ценой выводили имя Мидори-сана и цену за его фрукт. Он обошел конкурентов в два с половиной раза.****
Сарада и ее команда стояли с рюкзаками, готовясь отбыть назад в Коноху. Наруто тер кулаками глаза и душераздирающе зевал. — Устал? — сочувственно спросила Сакура. — Угу. Наруто снова зевнул. — Хочу съесть тарелку горяченького рамена и завалиться спать на неделю. Верю. Ты столько трудился на этой миссии, что заслужил свой отдых, Нанадайме. — Постойте! — донесся незнакомый голос. К ним спешно семенил один из богатых господ, участвовавший в аукционе, а за ним следовали слуги, нагруженные коробками с манго. Этот человек неплохо закупился, и Сарада боялась даже представить, сколько денег он спустил на это развлечение. Мужчина взял с горы коробок, которые тащил слуга, верхнюю и сунул в руки растерявшемуся Наруто. — Это вам. За прозрачным окошком розовой коробки виднелся красный бочок идеального фрукта. — Н-но… — попыталась возразить Сакура. — Ничего не хочу слышать. Я знаю, вы отвечали за безопасность этого чудесного фестиваля. Было бы несправедливо отпустить вас без награды. — Это официальная миссия, — смутилась Сарада. — Нам заплатят за нее в деревне. А сама подумала: «Наверное. На самом деле — вряд ли». — Ничего не хочу знать, — упрямо повторил богач. — Примите это от меня в подарок. Они поклонились. — Но вы заплатили такие деньги за эти фрукты… — сконфуженно пробормотала Сакура. — Это мой знак уважения фермерам. Я сам не съем столько манго. Наруто немного отошел от шока, любовно прижал коробку с манго к щеке и расплылся в улыбке. — Санкью, даттэбайо! Мужчина вежливо улыбнулся в ответ и переспросил: — Что-что? Что он сказал?****
— Добавки! — воскликнул Наруто, подняв двумя руками пустую чашу из-под рамена. — Будет сделано! Наруто сидел посередине и раскачивался из стороны в сторону вместе с высоким стулом. Сакура задумчиво перебирала палочками лапшу, но почему-то не ела. — Эй-эй, Сакура-чан! Ты чего? Тебе не нравится? Она дернулась и заморгала. — А? Прости, задумалась. Наруто, придерживаясь руками за стойку, наклонился на своем высоком стуле к ней поближе. — О чем? Сакура покачала головой. — Так, просто… — и улыбнулась. — Отличный рамен! Сарада сидела у самой стенки и писала отчет о миссии. Заметив маневры Нанадайме, она отняла свободную руку ото лба, схватила Наруто за рукав куртки и вернула вместе со стулом в вертикальное положение. — Не качайся. Упадешь. Ножки стукнулись о пол. — А-а! — Наруто не ожидал, что кто-то потянет его за рукав и едва по инерции не слетел со стула на Сараду. — Кхм. Прости, нээ-чан. А ты не будешь еще рамен? — Нет, спасибо. Может, попробуем манго? — Да? Да! Давай! Эй, дяденька… Теучи оторвался от приготовления новой порции рамена. — Будешь с нами манго? — Манго? — Да, даттэбайо! Это самое идеальное манго. С крутого аукциона! — Положим, не самое, — заметила Сарада. — Ну не самое. Но все равно. Теучи улыбнулся. — Если ты угощаешь, то с удовольствием. — Ура-а!****
В нос ударил медовый запах. Сакура откусила от дольки фрукта и прикрыла глаза. Вкус идеального манго растекался по языку, а звонкие вопли Наруто резали слух и отвлекали от мыслей. Тем лучше. Мысли сводили с ума. — М-м, — сказал Теучи. — Попробуй, Аяме. Очень вкусно! Это он нарезал для них манго и тоже дегустировал вместе со всеми. Очень мило. Наруто так близко общается с этими людьми, будто они его семья. Угостил их. Пусть миссия и не удалась, но манго Мидори-сана было все-таки продано по наивысшей цене, и в следующем году аукцион снова устраивал он. Сакура надеялась, что это немного сгладило впечатление заказчика от их халтурной работы. Моей халтурной работы. Сарада и Наруто сделали все, что могли. Если бы я приносила больше пользы… И все равно было так мирно и спокойно на душе. Наруто позвал их в раменную. Все согласились. Прошлым составом Седьмой Команды они бы вряд ли так собрались: Саске бы отказался и отправился домой, она бы попыталась пойти с ним, но ее бы отшили, Наруто пошел бы есть рамен в одиночестве. С Сарадой все было иначе. Голова не трещала от пререканий между Наруто и Саске-куном. Наруто вообще словно подменили. Если командование Саске он воспринимал в штыки, то приказы Сарады исполнял мгновенно. Словно шелковый стал. Моя новая команда. Так теперь будет всегда, если не вернется Саске-кун… Сердце Сакуры разрывалось. На одной его половинке поселился новый состав Седьмой, а на другой осталась любовь. С Саске она всегда была на взводе. Вечно напряжена, вечно боялась оступиться и ударить в грязь лицом, но все-таки это была жизнь, самая настоящая жизнь: взлеты и падения, негаснущая надежда на взаимность. Трепет в душе от каждого взгляда Саске, от каждого его движения. За ним было приятно наблюдать. При взгляде на него Сакуре хотелось стать сильнее, идти с ним рядом по жизни… Сарада отлично заменила в команде своего сводного брата. Седьмая не потеряла в боеспособности. Наруто, конечно, был вне себя от счастья, но Сакура, напротив, очутилась на самом дне. Сарада не вызывала у нее того же азарта развиваться, что Саске. Успехи Саске вдохновляли. Успехи Сарады напротив указывали Сакуре ее место. Место на дне. Она чувствовала себя неживой. Сердце распирало от пустоты и презрения к самой себе. Никогда не превзойду ее. Никогда не стану сильнее и лучше, сколько бы ни работала. Черт… не хочу так жить. — …вернулся к жизни, — донеслись обрывки слов, но Сакура пропустила их мимо ушей, переворачивая палочками наруто с одной стороны на другую и проваливаясь взглядом в гипнотическую розовую спираль. Мужчина рядом громко расхохотался. Его смех все-таки вернул Сакуру мыслями в раменную. Слева от нее расположились двое шиноби в зеленых форменных жилетах. Они ждали заказ и беседовали. — Да это дурацкие сплетни. Кого ты слушаешь? Бред просто. Сандайме-сама и Шуншин навеки его упокоили. — Да нет же, точно тебе говорю. Орочимару вернулся. Сакура вздрогнула и посмотрела на них. Один из мужчин, тот, что сидел к ней ближе, пожал плечами. — Я в это не верю. — Думай что хочешь, — буркнул его товарищ. — А я слышал, что это совершенно точно. Его воскресили какой-то там техникой. — Ваш заказ! Теучи выставил перед ними тарелки с раменом. — Спасибо, папаша! Разговор ушел в иное русло. Сакура отложила палочки и схватилась за горло, сама не зная зачем. В большой палец отдавало ритмичное биение пульса. Пожалуй, слишком уж быстрое. Она осторожно взглянула на свою команду. Наруто и Сарада тоже, судя по всему, слышали разговор об Орочимару, потому что Наруто не смотрел на дымящийся перед носом рамен, а Сарада отвлеклась от отчета. Сакура отвернулась и вновь посмотрела в свою тарелку. Есть не хотелось. — Спасибо. Она сгребла в жменю деньги, оставила на стойке рядом с тарелкой, сползла со стула и ушла, не попрощавшись. Вечерняя улица приняла ее в себя. Ветерок холодил голые плечи. Сакура растирала их и брела, не разбирая дороги. Перед глазами плясали образы. Лес Смерти, второй этап экзамена. Женское лицо с облезающей плавленной кожей. Саске, схватившийся за плечо с меткой. «Ты придешь ко мне, Саске-кун. Искать силы». На глаза навернулись слезы. Саске-кун ушел. Раз Орочимару жив… Не к нему ли? Сердце едва не остановилось, когда кто-то хлопнул ее по плечу. Перед глазами совсем близко появилось знакомое лицо с полосами на щеках. Сакура огляделась, ожидая увидеть поблизости и Сараду, но на темной улице с ней был только Наруто да случайные прохожие. Оставил Сараду ради меня? Пусть она и хотела побыть в одиночестве, но такое внимание ее тронуло. Отчаяние и дикий страх за любимого человека наполняли легкие вместо воздуха, и Сакуре казалось, если она срочно не выплеснет это все, то разучится дышать. Но Наруто… Стоит ли ему… — Сакура-чан? — произнес он осторожно. Нет, Саске-кун попросил меня молчать. Я не могу предать его.****
Наруто ушел за Сакурой, виновато пробормотав что-то в свое оправдание, однако Сарада не была против. Она сама хотела догнать маму и спросить, в чем дело, но Нанадайме ее опередил. На душе сразу стало как-то тяжело. Пока не ушли мама и Наруто, Сараду не покидало ощущение праздника. Миссия закончилась, они ели рамен и манго, Нанадайме болтал без умолку, качаясь на этом проклятом стуле. Но вот они ушли, и Сарада осталась одна. Посмотрела на дописанный отчет, сложила ровно листы. Неприятное чувство душило ее. Воспоминания о проваленной миссии… Годайме говорила о том, что я могла бы сдать на чунина, как дядя. Но я не готова. И в то же время по спине сквозил холодок. Сакура и Наруто не видели того истекающего кровью шиноби, которого кунаями пригвоздило к трубе. Не знали, что происходило с ним в гендзюцу. Видели только безумный взгляд и не понимали, отчего один из временно пленных шиноби Камня ведет себя как умалишенный. Сарада знала. И ее пугало то, что этот кошмар был порожден ее же фантазией. А с другой стороны, он все рассказал, и мы смогли спасти оставшиеся манго. Последняя мысль почему-то не особо успокаивала. И еще эта новость про Орочимару. Сарада расплатилась за рамен, попрощалась с хозяином и отправилась домой. Если прежде она не имела понятия, куда ушел отец, то теперь у нее появилось смутное подозрение. Она мало что знала о папе. Мама не рассказывала. Никто не рассказывал. Вся его жизнь: и прошлое, и настоящее — всегда была окутана тайной. Но даже так Сарада сумела прийти к кое-каким выводам самостоятельно. Маму, папу и Наруто называли новой Троицей Листа. Наруто учился у Джирайи, мама у Цунаде. Логика подсказывала Сараде, что в таком случае отец ее учился у Орочимару. И та фотография с Карин, Суйгецу и Джуго. Да и папа, как и Орочимару, использовал призыв змей… Официальных подтверждений тому, что отец учился у змеиного саннина, никогда не было. Сарада допускала, что новой Троицей команду родителей называют просто из-за их невероятной силы. Орочимару же преступник, он даже нападал на Скрытый Лист. Папа учился у преступника? Она не хотела в это верить, а потому не сильно задумывалась о том, как повлияет гибель Орочимару на силы ее отца. В отличие от Сакуры, Саске производил впечатление человека, который придет к силе вопреки любым обстоятельствам. Но если Орочимару жив… Не к нему ли ты ушел, папа? Это была лишь смутная догадка. Но раньше у Сарады не было ни одной идеи, куда мог деться ее родитель. А теперь одна идея появилась. Вернувшись домой, Сарада первым делом покормила жуков. Кормила их нехотя. Насекомые ей уже успели порядком поднадоесть, а садиться за чтение книг о ядах сейчас не хотелось. Сараду больше интересовало, нет ли в свитках Шисуи чего-нибудь о том, как получать информацию от призывных птиц. Она открыла ящик в гостиной, вывалила на пол свитки и стала пересматривать. Сарада поняла не сразу: что-то не так. Пустых свитков оказалось всего четыре. А изначально ведь было семь! Во рту пересохло. Сарада развернула свитки, активировала шаринган и распечатала защиту. Вместо внятного текста перед глазами плыли какие-то нечитабельные символы. Все расшифрованные свитки пропали. Сарада медленно поднялась на ноги, в каком-то странном отупении глядя на распахнутый ящик. Кто-то забрал свитки. Вначале она перепугалась, что за время миссии в дом вломились воры, но тогда почему забрали не все, а только свитки, расшифрованные при помощи скрижали? Это мог сделать только один человек. Руки и колени задрожали. Беспокойство за отца и обида за то, что он оставил ее одну, обернулись негодованием. В глазах потемнело. В ушах шумела и отдавалась громким пульсирующим ритмом кровь. Папа. Забрал. Мои. Свитки. Ярость искала выход, и Сарада до боли сжала кулаки, чтобы сдержаться и не разгромить гостиную. Теперь она понимала, что чувствовала мама, когда одним ударом разрушила особняк Учиха. С каждой секундой бешенство закипало в крови все сильнее, и Сарада, сама не ожидая от себя такой вульгарности, четко и громко до дерущей боли в горле выпалила самое нехорошее слово, которое знала.