82
Грянул трескучий удар. Дерево, на котором стояли Сарада и клоны Наруто, продолжало погружаться в землю, и они перебрались повыше. Гибкие ветви гнулись под их весом. Уклоняться от атак здесь было бы куда сложнее. Сарада с отчаянием вглядывалась в эпицентр воронки, над которой поднимался дымок. Не сработало? И в следующий миг оползень остановился. Она выдохнула с облегчением. Атаки кунаями тоже прекратились, но это уже было странно. Тишина потревоженного леса настораживала. — Вот черт! — вдруг воскликнул один из клонов Наруто. Он спрыгнул на землю, с нее на дерево и ускакал назад. Сараду перемкнуло. Так оригинал пошел с ней? Она рванула вслед за Наруто, а с ней и оставшиеся копии Нанадайме. У того самого дерева, где они оставили Сакуру и Сасаме, уже развернулся бой. Мама с кунаем наготове затаилась в ветвях рядом с раненой Сасаме, а толпа Наруто сражалась с мужчиной, который отбивался странным оружием, напоминающим одновременно арбалет и гигантские ножницы. Наруто ногой с разворота здорово съездил мужчине по печени. Тот охнул, согнулся, однако пересилил себя и, выпрямившись, одним мощным ударом рассек троих подскочивших клонов. Наруто попытался ударить врага расенганом, но промахнулся — улетел мимо, стукнулся головой о ствол и рассеялся. Тоже клон. Мужчина ухмыльнулся. Клоны после неудачной атаки вдруг поменяли тактику. Стали прыгать отовсюду. Лопались от ударов странным оружием, но меньше их с виду не становилось. Они висли на руках, ногах. Хмурый мужчина, обросший оранжевыми зачатками Хокаге, уже не мог двинуться с места. В ладони у одного из Наруто сверкнул голубой шарик чакры. Сарада вдруг заметила смуглую лысину, вынырнувшую из ветвей прямо над тем самым Наруто, и запустила кунай наперерез. Лысый остановился и добраться до Наруто не успел. Кунай просвистел мимо и улетел куда-то в кусты. Наруто проскользнул к своему противнику. — Расенган! Мужчину откинуло с ветви вместе с клонами. Лысый завис вниз головой, непонятно как удерживаясь, и вдруг камнем рухнул на Наруто. — Сзади! — воскликнула в панике Сарада. Сам собой вспыхнул шаринган. Наруто дернулся на звук, но развернуться не успел. У него за спиной появилась Сакура. Мама… Она не справится! Но перед Сакурой вдруг возникла цветная жаба в броне. Жаба выхватила два меча из-за спины. Клинки со свистом рассекли воздух. Лысый успел увернуться, но нити паутины, удерживающие его в воздухе вверх ногами, оборвались. Шаринган четко просчитал траекторию его падения. В воздухе у мужчины не было возможности маневрировать. Сарада замахнулась аж за ухо, и с силой швырнула кунай. Лысый с пробитым черепом рухнул на землю замертво. Для допроса хватит одного. Тот, с которым сражался Наруто, все еще жив. С земли поднимался хмурый мужчина. В дыре разорванной рубахи на голой груди и животе красовалась широкая спираль, сочащаяся кровью. Он шустро осматривался, решая, каким путем улизнуть, даже оружие свое поднимать не стал. За спиной у него вдруг появился Джирайя, в руке у которого вспыхнула голубая сфера, такая же, как у Наруто, только более аккуратная. Джирайя ударил хмурого расенганом прямо в спину. Мужчина дико закричал. Чакра, лишившись четкого контроля, вырвалась из формы шара, и шиноби отбросило на десятки метров вперед. Он врезался в кусты, в последний раз дернулся и затих. — Эро-сеннин! — заорал Наруто. — Как ты нас нашел? Джирайя неспешно прошелся к зарослям, где валялся поверженный шиноби. — Эй, Наруто! Обращаю твое внимание… Он вытянул тело из кустов и проверил пульс. На спине неостывшего еще трупа зияла глубокая кровавая рана, пропиленная расенганом: позвоночник в том месте наверняка перетерло в крошево, а все близлежащие ткани и внутренности разорвало в клочья. Наруто побледнел и судорожно сглотнул. — Вот так выполняется расенган! — прокричал саннин, сложив руки рупором. Джирайя перевернул мужчину на спину, чтобы была видна спиральная рана на его груди и животе. — А вот так расенган делать не надо! — И без тебя знаю, даттэбайо! Джирайя отряхнул ладони. — Наруто! — донесся скрипучий голос. К тому месту, где стояли мама и Нанадайме, прискакала маленькая оранжевая жаба. За ней длинной соплей тянулся клочок паутины, прилипший к задней ноге. Гамакичи умостился спиной к Наруто и демонстративно протянул ему лапку. — Сними. Она не отлипает. Наруто со вздохом опустился на колени. — Ах да. Как ты понимаешь, с призывом та же история, что с расенганом, — добавил отшельник. — Ой, молчал бы уже, эро-сеннин! — обиделся Наруто. — Джирайя-сама, — позвала Сарада и заметила: — Зря вы его убили. — Хм? А, это ты. Почему же? — Его можно было бы допросить, и он бы сказал, где деревня Скрытого Звука. Отшельник хмыкнул. — Так бы он тебе и сказал. — Мне бы сказал. Джирайя странно покосился на нее и спросил немного ехидно: — Тебя что, воспитывал Ибики? Ибики? Кто это вообще? — Нет, — Сарада провела пальцами по волосам, зачесывая назад растрепавшуюся челку с налипшей паутиной. — Учиха Итачи. С лица саннина исчезла ухмылка. — Вот как… С одной стороны, было глупо напоминать Джирайе о своей связи с Итачи. С другой стороны, секрета в этом не было. По легенде она просто с детства тренировалась с Итачи. Иначе как можно было бы объяснить такие превосходные навыки шиноби у гражданской девочки, ни дня не ходившей в академию? — В любом случае, был еще третий. Пойду поищу его, — сказала Сарада и спрыгнула с дерева. Джирайя вздохнул и посмотрел наверх, туда, где притаилась насмерть перепуганная девочка из клана Фуума. — О, а это у нас кто?****
Цунаде провела рукой по гладкой поверхности нового стола. Не успели поставить, а Шизуне уже нагрузила его стопками макулатуры. Годайме вздохнула, уперлась кулаком в щеку и вяло взглянула на протянутый помощницей документ. После попойки она долго приходила в себя и с ужасом понимала, что события до, во время и непосредственно после отдыха в баре припоминаются ей очень уж смутно. Хороша Хокаге. Прав малой. Не гожусь я… В кабинет вежливо постучались. Котецу впустил взволнованную посетительницу: высокую, с зализанными назад светлыми волосами. «От тридцати пяти до сорока», — вынесла вердикт Цунаде, внимательно оценив фигуру женщины и неглубокие морщинки на лбу. С гордостью отметила, что сама она выглядит куда лучше. — Вы… Женщина низко поклонилась и пролепетала: — Харуно Мебуки. Мать Харуно Сакуры. — Сакура Харуно… Цунаде зажмурилась и надавила пальцами на глаза. Нельзя так пить. — Девочка, генин. Розовые волосы, — быстро бормотала женщина с таким трепетом в голосе, что Цунаде едва не поежилась. Явно стряслось что-то нехорошее, и разбираться с этим предстояло ей. — Да-да, Сакура. Помню. Из команды Какаши. Да уж. Там ведь Нанадайме. Я просто хорошо запомнила команду Какаши. И розовые волосы, очень примечательно. Будь какая-то другая девочка — в жизни бы не вспомнила. Эти мамаши слишком хорошо обо мне думают. — Вы не знаете, где она? Она на миссии? — Что? Цунаде прищурилась. О чем эта женщина толкует? Я не отправляла Седьмую на миссии. Миссии… Не отправляла же? — Она не возвращается домой. Ее все нет. Обычно она всегда предупреждает, если у нее миссия. А сейчас… Пропал же этот мальчик, Саске Учиха. Из ее команды. Что если и Сакуру тоже… Так же… Учиха Саске пропал. Сакура… Цунаде невидящим взглядом уставилась в стол. Перед глазами оживали картины позабытой за пьянством беседы с Джирайей. Саске… Они пойдут за Саске… Ее ошпарило страшной догадкой. Джирайя отправился за Саске и взял с собой Команду Какаши. Команду, в которой джинчурики, Учиха и эта самая Сакура. Старый идиот. Господи, неужели я ему позволила? Дьявол с ней, с Сакурой. Но он забрал на территорию Орочимару джинчурики и последний шаринган деревни. А она, Хокаге, разрешила. В здравом уме она бы ни за что в жизни не позволила свершиться такой дурацкой авантюре! Что они там? Рвались за Саске? Все равно бы пошли? Да, черт возьми, Нанадайме она бы ни за что не пустила, даже если бы пришлось удерживать его в деревне силой! Во-первых, в нем запечатан Кьюби. А во-вторых, Цунаде не хотела, чтобы ее вновь подводили к детскому трупу, накрытому простыней, и просили опознать мертвого ребенка. Одно дело давать ему миссию по защите фруктов. Совсем другое — отправлять на разведку в Звук. Пусть и с Джирайей. Он чертовски силен, но и столь же чертовски рассеян! Ему же хватит мозгов следить за детьми, а не шляться по борделям? Правда же, хватит? Цунаде крепко сжала кулаки, из последних сил сохраняя самообладание. Костяшки пальцев побелели. Ладони засаднили от острых ногтей, впившихся в кожу. Дьявол, это же Джирайя! Разумеется, не хватит! Первым порывом было вновь разрушить восстановленный стол. Вторым — броситься вслед за этим идиотом Джирайей или как минимум послать за ним погоню и вернуть в деревню горе-команду с горе-саннином. Цунаде понимала, что уже слишком поздно. Седьмая наверняка уже давно добралась до Звука. К тому же прямо напротив стояла перепуганная мать, от которой, не сказав ни слова, улизнула дочь. Дать ей понять, что что-то не так, — нельзя. Цунаде разжала кулаки и спокойно улыбнулась. — Да, я припоминаю. Я дала команде Какаши миссию. Харуно Мебуки расслабленно выдохнула разом всю свою тревогу. — Но… прежде она всегда предупреждала… Хотя бы записку бы оставила. — Вы не ссорились накануне? — пришла на помощь Шизуне. Мебуки потупилась и не ответила. Лишь мелко закивала. — Спасибо вам, Хокаге-сама! Простите меня… Простите за беспокойство. — Ничего, — вновь улыбнулась Цунаде. Она с нетерпением наблюдала, как мать Сакуры Харуно выходит из кабинета и как закрывается за ней дверь. — Седьмая на миссии? — с подозрением уточнила Шизуне. Практически все решения принимались в ее присутствии. Верная помощница мгновенно поняла, что Цунаде врет, и помогла ей подкрепить ложь своими предположениями, но сейчас требовала объяснений. — Анбу ко мне. Живо. — Хай! Шизуне выбежала из кабинета. Цунаде вскочила и принялась нервно прохаживаться по комнате перед столом, кусая губы. Анбу появились почти мгновенно. Маска тигра и маска медведя. Обе красные. — Где капитан Тонэки? — спросила Цунаде. — В Звуке.****
Сасаме тянуло к Сакуре. Сакура была хорошей, доброй. Она сразу поняла смущение Сасаме и прогнала мальчишку, обработала рану. Всякий раз, когда боль в лопатке, подкрепляемая жарой, ударяла в голову и у Сасаме темнело в глазах, Сакура оказывалась рядом, придерживала ее за плечи и помогала сесть. Защищала, осталась с ней, когда ребята из клана напали на них ни с того ни с сего, а Сасаме не могла больше бежать. Наруто тоже ей нравился. Он был открытым и доброжелательным. Такие люди попадались редко. Среди шиноби же таких и вовсе не водилось. Но когда становилось плохо, хотелось довериться Сакуре, никак не ему. Он мальчик. С ним рядом Сасаме испытывала неловкость. К тому же он был в высшей степени бестактным. Да и… Когда он схватил ее тогда, спасая… Никто еще не хватал ее так. За... Сасаме густо покраснела. Неловко-то как. И он тоже вспомнил. Наверняка вспомнил. От жары подступала тошнота. Дорожная пыль скрипела на зубах, и ее сухой запах уже прочно связался с ощущением ноющей боли, прорастающей от лопатки к плечу и ниже и отдающейся эхом в темени. Сасаме успела возненавидеть этот запах, эту дорогу и два силуэта впереди. Один — большой, мужской, с белой лохматой гривой и в красной жилетке, а другой — маленький, стройный, черноволосый. Эти двое несли смерть. Сарада — девочка со страшными глазами, убила Джигумо. А мужчина убил Камикири. Еще и что-то показывал на трупе, словно это был не человек, а кусок мяса, учебное пособие. При воспоминании об изуродованном теле Камикири закружилась голова. Если бы она не знала этих ребят, быть может, убийство не произвело бы на нее такого впечатления. Но Сасаме знала. Люди из клана Фуума. Ее близкие… Пусть и подручные Орочимару, но все-таки свои. Они пообещали, что если она скормит ниндзя Листа парализующий порошок и незваные гости уснут, то Орочимару-сама предложат ее в услужение и она сможет видеться с братиком Араши. Такой верный путь к счастью… Пусть и через маленькую подлость. Но эти люди вторглись в чужую страну, их отправят на допрос. Разве это неправильно? Правильно. И все равно Сасаме почему-то чувствовала неловкость. Сакура и Наруто ведь отнеслись к ней так по-доброму, а она… Впрочем, что-то пошло не так уже в тот момент, когда соклановцы Фуума внезапно напали на них. Они так не договаривались. Уговор был прост: Сасаме усыпляет чужестранцев, а Камикири, Джигумо и Кагеро забирают их на допрос. Когда эти трое вдруг напали, Сасаме не поняла, что происходит. Не знала, что ей делать. Техника Кагеро с таким же успехом могла погубить и ее вместе с шиноби Листа. Вот только сейчас весь план летел к чертям окончательно. Камикири и Джигумо были мертвы. Кагеро… Она не знала, что стало с Кагеро. Они отыскали его раненого на дне воронки, полузарытого в затвердевшую землю. Он пытался спастись, пуская последние силы на то, чтобы сбежать с помощью техник дотона, но Сарада одним ударом разворотила землю, и несчастного горбуна выволокли на свет. А потом… Потом Сарада просто посмотрела на него своими жуткими глазами. Кагеро страшно кричал и дергался, пытаясь защититься от чего-то, видимого только ему одному, а Сасаме потеряла сознание от истощения, боли и ужаса. Пришла в себя она уже на дороге у обочины. Что стало с Кагеро — не знала. Скорее всего, его тоже убили. К чему было оставлять горбуна в живых? Чтобы он донес на базу Орочимару о незваных гостях? Сарада и Джирайя-сама, которого Наруто почему-то называл отшельником-извращенцем, были очень опасны. Хотя мужчина казался весельчаком и вроде бы даже принял ее, но Сасаме боялась представить предел его сил. Взрослый, опытный. Да и от этого дурацкого пугающего прозвища «отшельник-извращенец» становилось еще более тошно. Предел сил Сарады также оставался непостижим, хоть с виду они и были ровесницами. Сараду Сасаме боялась больше всего. Та ведь открыто заявила, что не доверяет ей. Просто привычное недоверие к незнакомцам? Или она что-то подозревала о договоре Сасаме с другими членами клана? Сарада впереди повернула голову к своему спутнику, и от ее движения почему-то сильнее запульсировала рана. Снова стало темнеть в глазах. Сасаме споткнулась, но ее придержали знакомые руки. Сакура. Сакура — это хорошо. Это спокойствие. Защита. Сакура умеет успокаивать и прогонять боль. Только бы они ничего не узнали. Я так боюсь, что Сарада убедит остальных и Сакура с Наруто от меня откажутся… Откажутся. И не помешают Сараде и Джирайе сделать с ней то же, что и с Камикири и Джигумо. Сасаме представила, каково это, когда череп трескается от куная. Или когда сверкающая гудящая голубая техника пропиливает у тебя в теле отвратительную дыру и разрывает все внутри. Больно… Наверное, чертовски больно! Мамочка… Сасаме не знала, что ей делать. Самый верный путь к братику Араши был уничтожен. Оставалось или воплотить план в одиночку и прийти к Орочимару, в надежде, что он оценит ее старания. Или довериться шиноби Листа и проникнуть с ними в убежище. Она решила действовать по обстоятельствам.****
Наруто и Сакура шли по проселочной дороге рядом с Сасаме-чан. Та все равно не могла быстро идти, и Джирайя с Сарадой, воспользовавшись этим, вырвались вперед. — А Сакура и Наруто хорошо приняли девочку, правда? — сказал отшельник. Сарада хмуро кивнула. — Что? Ты с ними не согласна? — Она кажется мне подозрительной. Джирайя усмехнулся. — Не сомневался в тебе. — Что? — Ты не только жадная, но еще и мнительная, — он ехидно улыбнулся. — На самом деле не такие уж и плохие качества для шиноби. — Вы все видели, не так ли? Потому и успели. — Да, наблюдал ваш бой последние минуты три. Сарада вспомнила, как до Наруто едва не добрался тот лысый, и нахмурилась еще больше. — Могли бы и раньше вмешаться. — Не хотелось лишать Наруто хорошей практики. Шиноби закаляется в смертельном бою. — И все равно. — Ну-ну, не дуйся. Сарада скрестила руки на груди и сердито отвернулась. — Ай! За что, Сакура-чан?! — послышалось сзади. — Бака! Ты пугаешь Сасаме-чан! Джирайя сконфуженно почесал светлую гриву. — Бедняга Наруто. В команде с маленькой Цунаде, — заметил он сочувственно, покосился на Сараду в раздумьях, видимо, вспоминая силу ее удара, и добавил: — С двумя маленькими Цунаде… Сарада пропустила сравнение с Годайме мимо ушей. В данный момент ее больше занимало то, чем это там Наруто пугал Сасаме-чан, да и вообще сама девочка. — Так что с Сасаме? Спишете все на мою «мнительность» и возьмете ее в убежище Орочимару? — Не переживай, Сарада. Я учту твое мнение, — серьезно сказал Джирайя. — Разрешите мне немного самодеятельности? Он задумался. — Только не жестко. Не знаю, чему там тебя учил Итачи, но судя по откровениям Кагеро… — Спасибо. Я поняла. Сарада полагала, что Наруто помешает ей проводить допрос Кагеро или возмутится и встанет на защиту горбуна, но он на удивление ничего не сказал. Понимал, что это единственный доступный способ разыскать Саске, и наступил на горло своим принципам? Или просто не подумал, что она может подключить к пугающим картинкам чувство боли? На минувшей миссии в порыве ярости Сарада открыла новый для себя навык: ведение допроса или, проще говоря, пытки гендзюцу. Сарада никогда не была жестокой, потому сама себе поставила запрет на вовлечение в иллюзию центра боли. Но, как оказалось, если отключить чувства и не пытаться спроецировать на себя ощущения своей жертвы, то ничего страшного в этом нет. Очень даже полезный навык. Она — не Джирайя, чтобы выведывать информацию, заигрывая с девушками в почтовых городках. И в то же время добывать сведения как-то надо. Если у тебя в руках человек, который знает то, что тебе нужно, а на культурные вопросы «расскажи нам, где убежище Орочимару» или откровенно смеется в лицо, или лжет, то почему бы не надавить на него? Лучше бы, конечно, не надо было. В тот раз, на миссии с манго, Сарада поклялась себе, что больше такого делать не станет. Для Кагеро она сделала исключение: поиски Саске были слишком важны для нее и для всей Седьмой Команды, чтобы просто смотреть на пленника и гадать, где же в этой стране прячется Орочимару. Сделала исключение и вновь поклялась, что этот раз был последним. Сарада смутно подозревала, что будет еще много подобных исключительных ситуаций и жизненно важных миссий, и что этот раз последним уж точно не был. От этого становилось как-то мерзко на душе. Нанадайме не одобрил бы моих методов, если бы знал, что чувствуют эти люди. Но небольшое усилие, и в голове вновь становилось пусто. Как и на сердце. Чудное свойство, которому пришлось волей-неволей обучиться, чтобы не тронуться рассудком в то время, когда развернулась вся эта история с Корнем и гибелью Шисуи. Сасаме немного пришла в себя и вырвалась вперед, чтобы указать им дорогу. — Так ты знала, Сасаме-чан? — воскликнул Наруто. — Но почему не сказала? Он отстал от Сасаме и прибился к Сараде. — Ты слышала? Значит, можно было не трогать того… того страшного! Слышишь, нээ-чан? Мы зря… — Не зря, — отрезала Сарада. Это был хороший шанс проверить информацию, полученную от Кагеро. И заодно проверить саму Сасаме. Наруто помрачнел. Сараде стало неприятно. Можно было освободить голову от лишних мыслей, а сердце от лишних чувств, но от суда Нанадайме так просто отречься было нельзя. Он, хмурый, продолжал маячить перед глазами, как живое воплощение ее совести. Однако что-то в то же время нашептывало Сараде, что она права. Они — шиноби. Это — мир шиноби. В нем нет места благородству и милосердию. Дать слабину сейчас, и можно потерять самых близких людей. Снова. Сасаме прыгала с ветки на ветку, но в конце концов устала и присела на колени на землю. Сакура мгновенно очутилась подле нее. Они остановились передохнуть. — Вон там. За теми горами, — сказала Сасаме. — Там убежище Орочимару. — Сделаем привал, — предложил Джирайя. — Но нам надо поторопиться, а то доберемся туда только к полуночи! — заволновалась Сакура. — Ничего. Саннин уже уселся на скалистой местности и стал распаковывать свой рюкзак, до отвала набитый едой. — Если о нас доложили, то следует подкрепиться и приготовиться к бою. К тому же Сасаме-чан не может дальше идти. Ей нужно отдохнуть. — Но мы можем упустить Саске! — в отчаянии воскликнул Наруто. Они с Сакурой тревожно переглянулись. — Отдохнем, — сказала Сарада и тоже присела. — Сарада-чан… Но… — Не только Сасаме-чан, я тоже на пределе. Уйдут — догоним. Лучше так, чем завалиться туда неподготовленными и глупо погибнуть. — Но с нами эро-сеннин! — Не называй меня так! — рявкнул Джирайя. — Это не изменит того, что ты отшельник-извращенец, — проворчал Наруто. Сакура устало потерла лоб дрожащей рукой. Ее явно не устраивал этот привал, когда они были в шаге от Саске. — Орочимару сражался одновременно с Сандайме и Шисуи, — сказала Сарада. — И в итоге они оба мертвы, а он жив. Наруто опасливо поглядел на учителя. — Хех, ставишь под сомнение мой авторитет? — усмехнулся Джирайя. — Да. Он рассмеялся, раскладывая еду на полотне. — Угощайтесь. Солнце опускалось все ниже, и туман под горами наливался сумраком. Повеяло приятным вечерним ветерком. Сарада прикрыла глаза. Сейчас бы поспать. Или просто остаться тут и никуда не идти. Почему-то в такие моменты, когда обязательно надо было идти на какое-то опасное задание, жизнь раскрывалась перед ней во всей своей полноте. Жар костра, на котором закипал чай. Треск раскаленных дров, запах вечерней прохлады. Блики света на лицах близких людей. Мама, Наруто, Джирайя-сама… Все это хотелось растянуть на вечность и остаться в этом вечере навсегда, потому Сарада присматривалась к малейшим деталям и консервировала их в памяти. За это недолгое путешествие она успела окончательно привыкнуть к саннину. Он нравился ей куда больше Цунаде. Джирайя с Нанадайме были очень похожи. У них был такой легкий нрав, что за их шутовским поведением окружающие часто забывали, с кем имели дело. Джирайя-сама мог сколько угодно интересоваться женщинами, притворяться несерьезным, но на самом деле каждую секунду оставался шиноби. И я готова доверить ему свою жизнь так же, как готова доверить ее Нанадайме. — Я… я сейчас… Я схожу… — пролепетала Сасаме-чан, слегка краснея. Саннин кивнул, Сакура тоже. Только Наруто снова выпалил: — Куда это? За что немедленно получил легкий подзатыльник от Сакуры. Сасаме поднялась от костра и скрылась в кустах. Сарада проследила за ней взглядом, отставила свой недоеденный онигири и отряхнула колени от риса. — Я тоже. — А ты куда, Сарада нээ-чан? — все с той же наивной бестолковостью полюбопытствовал Наруто. — Догадайся, дубина! — прошипела Сакура. — Я тебе потом расскажу, Нанадайме. Если захочешь. Она многозначительно взглянула на Наруто, и он вдруг покраснел. То ли дошло до него. То ли просто скромно порадовался ее готовности уделить ему время. Оставив Сакуру втолковывать Нанадайме, почему девочки после чая с таинственным видом уходят в кусты, Сарада бесшумно скользнула вслед за Сасаме и активировала шаринган. В кустах пылал голубой очаг чакры. Ощутив чужое присутствие, очаг едва заметно дрогнул. Сасаме резко обернулась и тут же попалась в гендзюцу. Вместо себя Сарада создала другой образ: того мужчины, которого Джирайя убил расенганом. Чем черт не шутит. Стоило попытаться, понаблюдать реакцию. Сарада постаралась учесть все детали и особенно подробно изобразила спираль от расенгана на груди мужчины. Пользователя дотона она знала по имени. Очень уж подозрительно. — Камикири! — с придыханием выпалила Сасаме тихим шепотком. — Ты жив! Но… как? Она быстро смахнула слезы. Сарада почувствовала себя немного неловко. То, что девочка обрадовалась живому охраннику Орочимару, который за ней же и гонялся, отнюдь не радовало, однако, если он все-таки был дорог ей… Вселить человеку надежду, что его близкий человек жив, а потом отнять ее… Сердце заныло. От переизбытка чувств Сарада едва не потеряла контроль над иллюзией, но быстро спохватилась и выкинула из головы посторонние мысли. «Что ты творишь?» — сказал мужчина в иллюзии. Универсальная фраза. Вбросить ее и наблюдать за реакцией. Сасаме отшатнулась и прижала один кулачок к груди, а другой к губам. — Но… но… Я думала, ты погиб. И Кагеро… Я думала, все отменяется. Думала, больше не увижу братика Араши! Она всхлипнула и прикусила сустав указательного пальца, чтобы вслух не разрыдаться. Интересно. Что же это отменяется? Сарада придала голосу мужчины недовольной грубости: «Хватить реветь! Ничего не отменяется». Сасаме начала паниковать. — Но… Я же… Я теперь не смогу. Момент упущен. Они уже пили чай! Чай. Чай готовила мама. «Твоя забота». — Но… пожалуйста! Что я еще могу сделать, чтобы увидеть братика Араши? — взмолилась девочка. Дьявол, теперь-то что? Сарада чувствовала, что девочка еще более слаба духом, чем тот шиноби Камня. Она интуитивно научилась различать из какого теста сделан человек. Расколоть Сасаме не стоило вообще ничего. Та была напугана, просто в полном отчаянии и явно сама не соображала, что творит. Ее, словно безумную, тянуло к «братику Араши», которого она уже не надеялась увидеть, и за ее спиной не было ни верных друзей, ни надежной деревни, ни оранжевого Нанадайме Хокаге. Не осталось ориентиров, не осталось опоры. Потерявшийся перепуганный ребенок, который стремился к единственному, что казалось ему прочным в этом зыбком враждебном мире. И это единственное находилось в лапах Орочимару. Да, доверять ей не стоило. Девочка явно что-то замышляла за их спинами, но и ненавидеть ее за это было глупостью. Вряд ли она в полной мере осознавала, что делает. Сарада погасила шаринган. Сасаме удивленно заморгала и вытаращилась на нее, пытаясь понять, что происходит и куда делся ее Камикири, и почему вместо него перед ней стоит Сарада. Для того, чтобы сломать Сасаме достаточно было выбить у нее из-под ног последнюю слабую опору: надежду на то, что жив этот самый Камикири, кем бы он ни был ей. И Сарада это сделала, ни секунды не колеблясь. — Он мертв. Это было гендзюцу.