85
Стоило пересечь черту ворот Конохи, как рядом откуда ни возьмись появился Шикамару в зеленом жилете. — Йо! — Э-э, Шикамару? Что это на тебе? — тут же пристал Наруто. — Ах, это… — Нара смущенно почесал затылок. — Меня повысили до чунина. — Что?! — Тш-ш, уймись. Я не затем пришел. Шикамару посерьезнел и заговорил таинственным шепотом. — Я того… Там Пятая в ярости. Вам троим ей лучше не попадаться на глаза. Он с сомнением посмотрел на саннина. — Четверым. Джирайя печально вздохнул. — Кому-то придется с ней встретиться. Иначе она не уймется. — Но это же была официальная миссия, — попробовала оправдаться Сакура. — Вы же сказали… — Оно-то да, — уклончиво ответил Джирайя. — А при каких обстоятельствах я вас поймал, помните? Сакура и Наруто смутились. — То-то же. Я знал, что вы пойдете, и вырвал нам разрешение на эту миссию при не самых… э-э… подходящих условиях. Последнее уже исключительно моя вина. И бушует она, скорее всего, из-за меня. — Правда, эро-сеннин? — ошеломленно проронил Наруто. — Это… это после того, как я сказал тебе про Саске? — Ну… да, — сдался Джирайя. Наруто сглотнул и моргнул, явно прогоняя слезы. Тихо выдавил: — Спасибо. — Спасибо вам, — эхом откликнулась Сакура. Отшельник рассмеялся и растрепал Наруто волосы. — А что было с вами, дураками, делать? К тому же мы узнали много полезного. Верно? Он подмигнул Сакуре, и она радостно кивнула в ответ. Джирайя поправил свой рогатый протектор, одернул кимоно и жилетку. — Пожелайте мне удачи. Пойду укрощать ярость самой опасной женщины на континенте. — Удачи, — хором, не сговариваясь, откликнулась вся Команда Семь, а с ними и Шикамару. Джирайя бодро зашагал по дороге к Резиденции. — Неудобно получилось, — смутилась Сакура. — Виноваты мы, а отдуваться он будет за всех. Точнее, виновата я… Шикамару вздохнул: — Вы за Саске ходили, получается? — Ага-ага, — нетерпеливо выдал Наруто и перешел к мучившим его расспросам: — Так как ты стал чунином, даттэбайо? Пока нас не было, провели еще один экзамен? — Бака! Когда бы успели провести еще один экзамен? Нет. Меня повысили по результатам прошлого. В деревне не хватает людей. Пятая пересмотрела отчеты по экзамену и рекомендации судей, и на мою голову свалилась куча проблем. — Да ладно, ладно тебе, Шикамару! — Наруто дружески хлопнул его по плечу. — Это же круто! Ты теперь чунин! Нара скривился и потер плечо. — Черт, силу рассчитывай! Так и плечо выбить можно. — Погоди… А почему меня не повысили, даттэбайо?! Я же всех победил, а ты проиграл этой… ну… страшной. Шикамару цыкнул. — Я-то откуда знаю! Сам спроси у Пятой. — Ты сказал туда не ходить, — буркнул Наруто. Нара ухмыльнулся. — Твоя забота. — Шикамару… Хокаге-сама очень сильно злится? — спросила Сакура. — Да. — На всех нас? — Да. Сакура поникла. — Ты чего, Сакура-чан? Позлится и перестанет, — успокоил ее Наруто. Сакура покачала головой и улыбнулась. — Нет. Ничего. Шикамару задумался и добавил: — Кстати, Сакура. Твоя мама ходила к Хокаге… кажется. Сакура на мгновение замерла. — Дьявол! — она взъерошила обеими руками волосы и хлопнула себя по щекам. — Точно. Я же им ничего не сказала! Не думала даже, что вернусь так скоро… Что вообще вернусь! Боюсь, мама меня из дома выгонит… А-а-а! — Тогда приходи жить ко мне, Сакура-чан, — Наруто широко улыбнулся и почесал в затылке. Подумав, он добавил немного печально: — У меня никто ругаться не будет. — Лучше ко мне, — вдруг встряла Сарада. Сакура покраснела до кончиков ушей. Вспомнила, что ее друзья остались сиротами, и поняла, что ее рассуждения о родителях могли задеть их душевные раны. Однако Сарада не казалась опечаленной. Она продолжала совершенно серьезно: — У меня тоже никого нет, но, в отличие от Наруто, у меня еще две свободные комнаты. Так что приходи. — Спасибо вам. Сакура улыбнулась на прощание и отправилась домой.****
Встреча с Саске произвела на всю команду неизгладимое впечатление. Каждый переживал ее по-своему и пришел к своим выводам. Сакура поняла для себя следующее. Первое — она обязана стать сильнее. Впрочем, это было очевидно всегда. Второе — Саске грозит опасность. О том, что он ушел по своей воле, слышали все, кроме Джирайи. Но тот Анбу, в какой момент он появился рядом? Да и эти его ящерицы-шпионки. Скорее всего, власти Конохи об этом узнают. Саске не сможет вернуться. Путь домой для него закрыт. Навсегда. С другой же стороны… Сосуд. Почему Кабуто назвал Саске-куна и Сараду сосудами для Орочимару? Эта мысль не давала Сакуре покоя. Орочимару обзывал ее никчемной, но с Саске-куном обращался вроде бы неплохо. Вот только какой ему был резон? Сакура остановилась у двери родного дома. Мама ходила к Хокаге. Это не предвещало ничего хорошего. Если дело дошло до Хокаге, то мама была в полнейшем отчаянии. Теперь на меня злы обе. Почему-то возвращение домой казалось Сакуре куда более радужным, когда они выбирались из логова Орочимару. До ворот деревни она тщательно обдумывала идею стать медиком. «Она станет величайшим медиком. Лучше, чем Цунаде-сама. Ей просто нужно время!» С чего только Сарада вдруг так решила? Орочимару откровенно насмехался над ней и Наруто, но Сарада была уверена, что Наруто станет Нанадайме Хокаге, а она, Сакура, — величайшим медиком. Сакура грустно усмехнулась. «Наруто станет Хокаге». Он, конечно, в последнее время стал очень силен по сравнению с собой прежним. Сражался наравне с Сарадой. Столько раз выручал меня. Но чтобы он стал Хокаге… Однако Сарада была не просто уверена. Она была абсолютно уверена. И если ее заявление о том, что Наруто станет Хокаге, можно было счесть потаканием мечте самого Наруто, который на всех углах орал о том, что «обязательно станет Нанадайме Хокаге, ттэбайо!», то как понимать прогноз Сарады, что сама Сакура станет «величайшим медиком»? И тот намек, когда она обрабатывала рану Сасаме-чан. «Почему ты не используешь ирьениндзюцу?» Сарада прямо видела ее медиком и искренне удивлялась, что Сакура не оправдывает ожиданий. Были и другие моменты. К примеру, если бы Сакура была медиком, она бы могла вылечить Саске-куна. Его жизнь не зависела бы от Кабуто. «Приду в деревню и попрошусь в ученицы к Пятой! Если Наруто учился у Джирайи, а Саске-кун решил остаться у Орочимару, я должна пойти к Годайме, чтобы быть с ними наравне и не оставаться помехой!» — так Сакура думала по пути в Коноху. Но Нара у самого порога обломал весь ее план на корню. План действий, казавшийся простым и ясным, вдруг перестал быть простым и ясным, а стал наоборот «геморным», как выразился бы тот же Шикамару. Теперь придется ждать, пока Цунаде-сама перестанет сердиться. Иначе она ни за что меня не возьмет! Сакура тяжело вздохнула. Почему-то ей адски не хотелось заходить домой. Лучше уже вернуться к Орочимару. Конкретно в эту минуту он казался менее опасным, чем мама. «Я бы, может, и не ушла. Не надо было меня доводить, шаннаро! — объявил внутренний голос, у которого всегда на все было свое мнение, зачастую далеко не самое мирное. — Мама сама виновата!» Сакура собралась с духом и все-таки вошла.****
Наруто сидел один в Ичираку и болтал ногами в ожидании, пока приготовится его рамен. Их поход за Саске окончился ничем. Сам ушел. Сам захотел. Разорвал все узы. «Ты ничего не знаешь! Ты не можешь понять боли клана Учиха». Эти слова задели Наруто. Он бы пропустил их мимо ушей и только сильнее обиделся за такое недоверие со стороны человека, которого все еще считал своим другом. Решил бы, что упрямый идиот Саске снова выпендривается. Но гендзюцу Сарады заставило Наруто крепче уцепиться за эти слова и задуматься о них всерьез. Нээ-чан показала ему лишь фрагмент своих воспоминаний. Однако то, что он увидел и ощутил, было страшно. Сколько еще таких моментов хранила ее память? Не было ли такого в жизни Сарады куда больше, чем нормального? Наруто привык к одиночеству и неприязни со стороны шиноби и гражданских, но в целом его жизнь была достаточно гладкой, хоть и скучной. Воспоминания подруги приоткрыли для него завесу, о существовании которой он даже не подозревал. Трагедия клана Учиха пугала на словах. При воспоминании о ложной гибели Сарады ему становилось больно и обидно до бешенства. Но, черт, все это было далеко не так страшно, как идти по улицам вечернего квартала Учиха, где за дверью каждого дома лежали мертвые люди. Гендзюцу Сарады распахнуло для него мир. Оказалось, все это время привычная реальность была лишь холстом декораций, за которым скрывалось страшное зло. Оно творилось в шаге от Наруто всю его недолгую жизнь, а он и не подозревал. Не имел даже понятия, каково это. При воспоминании об Учихе Итачи его охватывала дрожь. Парень с детской площадки, ниндзя-отступник в черном плаще с красными облаками… В любом из этих образов Итачи Учиха был и вполовину не так страшен, как в тот момент, когда выдернул меч из спины того мужчины и стал кричать на Сараду. Его глаза. Что было с его глазами? Неужели шаринган и вправду может так меняться? Учиха Итачи был ровесником Наруто, когда уничтожил весь свой клан, среди которого также были и герои последней мировой войны. Ушел из ловушки отшельника-извращенца. Говорили, что Итачи также убил Шисуи Телесного Мерцания. Наруто мечтал стать Нанадайме Хокаге и готов был разбивать лбом стены, чтобы прийти к своей мечте, хоть и в глубине души понимал, насколько его желание безнадежно. Саске собирался убить своего старшего брата. Из всего, что Наруто знал об Итачи, сам собой напрашивался вывод, что цель Саске выглядит не менее безнадежно, чем стремление Наруто к титулу Хокаге. Он печально улыбнулся. Мы так похожи с тобой, Саске… И в то же время его сердце неожиданно затопила гордость. Я не уступлю тебе. — Как отпраздновал день рождения? — поинтересовался Теучи. — А? — тупо спросил Наруто и вынырнул из своих размышлений. — Какой день рождения? Он смотрел на улыбающегося хозяина раменной и пытался понять, о чем ему тут толкуют. Внезапно его осенило. — А-а! Дяденька, какой сегодня день, даттэбайо?! Теучи приложил палец к подбородку и задумался. — Среда, — выдал он наконец. Наруто схватился за голову. — А! — Что такое? Что стряслось? — обеспокоился Теучи. — Не поверишь, дядь! Я пропустил свой день рождения, ттэбайо! — заорал Наруто. — Забыл! Теучи снисходительно рассмеялся и выставил перед ним тарелку горячего рамена с крупным красным лобстером и полного всяких вкусностей. — Тогда сегодня за счет заведения. В честь пропущенного дня рождения. Наруто просиял. — Спасибо-спасибо! — он разделил палочки, зажал между ладонями и провозгласил по привычке: — Итадакимас! Наруто с аппетитом принялся за еду и втянул губами горячую лапшу. Для всей деревни Скрытого Листа десятое октября было днем трагедии Кьюби, но Теучи помнил, что это также и день рождения его постоянного клиента. На глаза навернулись слезы, и Наруто смахнул их украдкой, сделав вид, что это все от горячего пара.****
Сарада вернулась домой, прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Дом. Квартира, которую Шисуи и Саске получили в компенсацию от деревни Скрытого Листа, незаметно перешла к ней, хотя изначально о правах Сарады на это жилье и речи не шло. Однако Шисуи умер, Саске ушел. Сарада осталась одна в двухкомнатной квартире, но так же продолжала спать на диване. Отец настолько приучил ее, что вторгаться в его комнату запрещено строжайше, что она и мысли не допускала переселиться с дивана в его владения. К тому же Сарада все еще втайне надеялась, что рано или поздно папа все-таки вернется домой. Менять же что-либо в комнате Шисуи казалось кощунством. Его комната превратилась в музей, где все оставалось на своих местах. Все, кроме футболки, разумеется. Глупые суеверия. Ему уже все равно! Сарада яростно покачала головой, надеясь вытряхнуть прочь все мысли о Шисуи, иначе снова начала бы плакать. К чему эти глупые слезы? Пустая слабость. Она разулась и решила первым делом проверить свиток, который соизволил ей отдать отец. Развернула, активировала шаринган. Пустила чакру. Быстро сложила проявившиеся печати. Ожившее додзюцу вылавливало текст.«…с каждым слоем понемногу изменять реальность под себя, постепенно…»
Есть! Да! Сарада ликовала. Папа не подвел. Правда отдал тот самый свиток. Она бережно свернула его и спрятала в ящик к остальным. Критически осмотрев гостиную, Сарада поняла, что наконец пришла пора убраться. Библиотечные книги из рассыпающихся стопок находили свое место на полупустых полках, а Сарада убирала и думала о Саске. Что-то теплое растекалось в сердце при мысли об отце. Папа правда ушел по своей воле. Но, переговорив лицом к лицу с Орочимару и с самим Саске, Сарада поняла, что побудило отца все бросить и уйти из деревни. Наруто — тот вряд ли понял. Прав был Саске. Нанадайме не мог ощутить всей боли клана Учиха. В нем было слишком много света. Папа утверждал, что оборвал все узы и с ней, и с мамой, и с Наруто. Но в то же время он заступился, когда Орочимару отказался их отпускать. Сражался за них. Как же это было волнующе — выступать плечом к плечу с папой в настоящей битве! Даже более волнующе, чем с Нанадайме. Все-таки с Наруто это был их не первый бой, а к хорошему быстро привыкаешь, и оно из уникального опыта становится обычной рутиной. Клановый герб уже успел закрепиться в сознании Сарады как символ смерти, боли и ужаса, спасибо соклановцам и дяде. Но папа разбил эту традицию. Видеть перед собой веер Учиха, заслонивший от опасности, было так странно. Воспоминание о гербах в ночном квартале Учиха вызывало мурашки. В то же время воспоминание о веере на фоне белой рубашки отца грело Сараде душу. И свиток с гендзюцу вернул. Не обманул. Сарада начинала понимать, что ее папа хоть и не был таким дружелюбным, открытым и искренним, как мама и Седьмой, и отрицательных качеств у него набиралось достаточно, но при всем при этом Саске была присуща такая удивительная для шиноби черта, как благородство, которая проявляла себя в самые неожиданные моменты. Папа не вернется, пока не убьет Итачи. Но я тоже должна становиться сильнее. Чтобы успеть встретиться с дядей и поговорить с ним. Размышления Сарады разрушил звонок в дверь. Она отправила на полку истрепанную книгу по неорганическим ядам и пошла открывать. На пороге стояла Сакура с рюкзаком и пакетами. Сарада опешила. — Ты чего? Мама смущенно опустила взгляд. — Ты говорила… к тебе можно… Так она не шутила? Бабушка все-таки прогнала? Сарада ошарашенно отступила с прохода и открыла дверь пошире, позволяя маме войти. — Я не помешаю? — робко осведомилась Сакура. — Нет-нет, что ты! Мечтать о таком Сарада даже не могла. Жить с мамой… Когда Наруто пригласил Сакуру жить у него, она на всякий случай тоже влезла со своим предложением, даже не надеясь, что подобное когда-нибудь свершится. Сакура оставила пакеты на полу, разулась и неуверенно топталась у входа в гостиную. — А… — начала она и осеклась. — Можешь жить в комнате Шисуи, — выпалила Сарада. Мама смутилась еще больше. — Но ведь… Разве можно, да? Сарада вздохнула. — Рано или поздно это надо было сделать. В любом случае, она ему уже не понадобится.****
Наруто неспешно поднимался по лестнице к своей квартире. На углу вдруг мелькнул маленький силуэт с рыжими хвостиками и послышался негромкий писк: «Он идет!» Наруто насторожился. Это еще что, даттэбайо? Он подкрался к последней ступеньке и осторожно выглянул из-за угла. Конохамару и компания часто устраивали ему сверхочевидные подляны, и в этот раз Наруто не собирался глупо попадаться. Рыжие хвостики как бы намекали, что в готовящейся провокации принимает участие все та же троица. Наруто медленно крался к своей квартире, оглядывая пол, стену, потолок внешнего перехода на предмет ловушек. Он хорошо помнил свою попытку проникнуть в кабинет к баа-чан, где сидел забаррикадировавшийся Конохамару. Тогда Наруто досталось знатно. Младший из рода Сарутоби оправдывал грозный авторитет своих предков. Наруто осторожно открыл ключом дверь, заглянул в прихожую и сразу понял: что-то определенно не так. Он разулся и продолжил тихо красться по коридору. Припал спиной к стене, осторожно заглянул в кухню. Пустой чистый стол. Пустая раковина. Чистый пол. Меня обокрали, ттэбайо! Где мои пачки из-под рамена, где… Стоп. Наруто отлип от стены и зашел на кухню. Конечно же, воры залезли бы в его квартиру красть пустые пачки из-под рамена быстрого приготовления. Никак иначе. Все воры об этом мечтали. Какая нелепость! У него в квартире и красть-то было нечего. Почти все деньги он забрал с собой, и их благополучно истратил отшельник-извращенец. Нет, кто-то убрал в его квартире. Просто взял и убрал. И Наруто все еще не мог в это поверить. Он прошлепал в спальню и увидел кровать, аккуратно застеленную желтым покрывалом, пустую бельевую веревку с прищепками, протянутую через всю комнату. Чистый журнальный столик, вылизанный пол. В последний раз у него было так чисто еще в те дни, когда его приходила навещать Сарада нээ-чан в далеком прошлом. Не может этого быть. Может, это гендзюцу? Наруто заглянул в ванную и вернулся на кухню. За окном на крыше сидела троица ребят Конохамару. Все трое упирались ладошками в стекло, а довольный Конохамару прижался к стеклу носом и скользнул мордочкой вниз, так что нос его стал походить на пятачок. Наруто подскочил к окну, поднял створку и высунулся наружу по пояс. — Эй, Конохамару! Это вы убрали в квартире? Конохамару вскочил на ноги, выпрямился и звонко выдал, расплываясь в своей щербатой улыбке: — С днем рождения, лидер! Черепица под его ногами хрустнула и стала съезжать. Наруто ухватил друга за шарф и заволок в кухню. Полупридушенный Конохамару брыкался и кашлял. Наруто выглянул обратно. — Моэги, Удон! Вы… вы же не умеете ходить по стенам? Ребята отрицательно покачали головами. — Тогда живо сюда! Чего вы туда вылезли, даттэбайо? Он подал руку Моэги и помог ей сойти с крутой крыши на подоконник. Потом помог Удону. Ребята выстроились перед ним на кухне, а Наруто стоял у открытого окна и смущенно чесал в затылке, не прекращая улыбаться. Он был слишком счастлив.****
Сарада сидела в гостиной на своем диване, упираясь локтем в сложенную аккуратной стопкой постель, и читала свиток с гендзюцу. Техники поражали воображение своей сложностью. Право же, Лабиринт Воспоминаний среди них был самым элементарным, с ее точки зрения. Здесь были самые разные техники гендзюцу. Одни могли разбивать и перемешивать сознание, другие собирать его обратно. Были гендзюцу-ловушки, которые можно было оставлять в сознании своей жертвы. Сложность всех этих техник была в том, что большинство из них требовали хорошего владения фуиндзюцу и комбинирования их с гендзюцу. Сарада фуиндзюцу не владела. Единственное, что она могла, это запечатывать предметы в свитки и разворачивать тот самый обездвиживающий барьер, которому обучил ее Шисуи. Собственная никчемность начинала выводить ее из себя. Из кухни потянуло приятным запахом. Мама, освоившись в своей новой комнате, пошла готовить обед. Как в старые добрые времена в будущем. Сараде уже не хотелось обратно. Какая разница, живая мама тут или живая мама там? Суть-то одна. Сакура в переднике подошла и присела на диван. Сложила пальцы в замок. Подумала. Сплела их иначе. Явно нервничала. — Сарада… У меня есть просьба… Не знаю, не будет ли это наглостью… — Мм? Сарада погасила шаринган и отвлеклась от свитка. Читать клановые техники в присутствии мамы она могла спокойно. Все-таки это же была мама. Когда-нибудь она тоже станет частью клана Учиха. Если только папа пересмотрит свои взгляды на «узы». Сердце защемило. Но Сакура перебила сомнения Сарады своей речью: — В общем… Я слышала от Наруто, как хорошо у тебя получается гендзюцу. Сарада помрачнела. — Все-таки растрепал? — Что? Ну, он не сказал ничего такого. Мы с Сасаме-чан спросили тогда в лесу, почему он кричал, и он ответил, что ты по его же просьбе погрузила его в гендзюцу. Только вышло оно слишком настоящее. — Ну ладно, — сжалилась Сарада. — Пускай живет. — Какаши-сенсей говорил, у меня неплохой контроль чакры. И… я подумала… Может, ты бы могла… — Что? — недоумевала Сарада. — Обучить меня гендзюцу! — выпалила Сакура на одном дыхании. Сарада уставилась на нее широко раскрытыми глазами. Гендзюцу? Мама… Разве мама владела гендзюцу? Сакура смотрела на нее с надеждой и страхом услышать незамедлительный отказ. — Д-да, — машинально выдавила Сарада. — Конечно. Но… Предать такое доверие было нельзя. Однако Сарада задумалась. Ее обучали гендзюцу. Она же — никого и никогда. К тому же для гендзюцу она использовала шаринган. А как обучить азам гендзюцу человека, который не владеет додзюцу? — Я просто… — Что? — встревожилась Сакура. — Я использую шаринган для создания гендзюцу. Если бы ты знала самое базовое, хотя бы то, как зацепить человека, взять под контроль, я бы могла обучить тебя создавать реалистичные иллюзии и вообще… Но у тебя нет таких глаз. И я просто даже не знаю, какой подход… Сакура приуныла. — Может, ты бы попробовала попроситься к Цунаде-сама в ученицы? — осторожно намекнула Сарада. Мама покачала головой. — Я хотела. Думала об этом. Но пока она злится, полагаю, это не самая лучшая идея. В этом Сарада была с ней согласна. Она и сама подумывала попросить совета по ядам у Годайме или Шизуне, но в свете последних событий, в том числе и недавнего конфликта из-за шалостей Конохамару-сенсея, это было действительно не лучшей идеей.****
Все окна были подняты. В кабинете Хокаге гулял сквозняк. Чакру Джирайи, притаившегося на фасаде Резиденции, Цунаде почувствовала сразу. — Входи. Джирайя свесился вниз головой, уперся руками в подоконник, кувыркнулся и приземлился на пол, цокнув деревянной обувью. — Как поживаешь, принцесса Цунаде? Она откинулась на спинку кресла и прожигала его взглядом. — Что все это значит? — М-м? — невинно промычал Джирайя. — Как тебе вообще пришла в голову эта идиотская идея: увести из деревни Учиху и джинчурики? — А что, собственно говоря, не так? Ты просила вернуть их живыми. Я вернул. Всех. — В здравом уме я бы ни за что не одобрила эту авантюру. — Почему? — Слишком рискованно! — Это должна была быть просто прогулка. Все равно я не собирался подпускать их к Орочимару. — Но? — Цунаде нахмурилась. — Они оказались шустрее, чем я ожидал, — признался Джирайя. — Я не давал им подсказок, старался задержать. Я даже попытался обрубить все возможные пути, откуда можно было добыть информацию об убежище. — Но? — Поймали меня на этом. Пришлось одного из людей Орочимару оставить им на допрос, и они выжали из него информацию. — Как? — Пытки гендзюцу. — Сарада? — Именно. Цунаде задумалась. — Я так и не знаю ее потенциал. Иногда она выглядит пугающе уверенной в себе. Джирайя усмехнулся. Цунаде снова стала ворчать: — Ты рисковал. Джинчурики, Учиха… Эти дети — будущее деревни. Сильнейший козырь. — Прибереги свой карточный лексикон, — поморщился Джирайя. Цунаде нахмурилась и скомкала рукой лист бумаги. — Учить меня будешь? Джирайя тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Если бы про важность джинчурики и шарингана мне толковали старейшины, я бы поверил, что это главная причина. Но тебя, Цунаде, я знаю слишком хорошо. Пятая насторожилась. — Что? — Ты все-таки прониклась к мальчишке. — Не понимаю, о чем ты, — уперлась Цунаде. — Наваки. Дан. Потеряв их, на этот раз ты решила перестраховаться. Стала слишком осторожной. Боишься отпустить Наруто и на шаг от себя, чтобы он не повторил судьбу тех двоих. Ведь так? — Вздор. Джирайя ухмыльнулся. — Видишь. Я все-таки прав. Но подумай, Цунаде. Наруто, Сарада и Сакура — не обычные дети. Они — ниндзя. Шиноби закаляются в смертельном бою. Цунаде фыркнула. — Подумай о мечте Наруто. Он никогда не достигнет ее, если ты не дашь ему развиваться! — Его мечта уж точно не осуществится, если он погибнет, — отрезала Цунаде. — И если он не станет из-за меня Хокаге… Он хотя бы останется жив. Мечта не стоит жизни. Джирайя задумчиво посмотрел вдаль в открытое окно. — Правда так думаешь?****
Осеннее солнце опускалось все ниже. Лучи подсвечивали сбоку листву стройного граба, и на шевелящихся полосатых листах с глубокими прожилками плясали изумрудные блики. Сакура сидела в парке на крыше одного из зданий. Над ней потрескавшимися бетонными ребрами нависала декоративная крыша. Людей на ближайших улицах почти не было. Только где-то вдалеке вдруг залаяла собака. Мама конечно же закатила знатный скандал, но после очередного заявления «пока ты живешь в моем доме — подчиняйся моим правилам» Сакура молча прикрыла дверь в свою комнату и стала собирать вещи. «Сама и живи в своем доме со своими правилами, шаннаро!» — бурчала разгневанная внутренняя личность. Сакура опасалась, что Сарада просто пошутила про то, что можно прийти к ней жить. Но, судя по всему, чувство юмора из всех Учиха было только у покойного Шисуи. Сарада и Саске в основном кидались едкими замечаниями в адрес Наруто, но разыгрывать людей и полноценно веселиться они будто бы не умели вовсе. И слова на ветер не бросали. Вечно серьезные и собранные. Что с ними там делали в этом клане, что они такими стали? Или они уже родились такими? Внутри дружелюбной Сакуры варились самые разные мысли. Ее родители были живы, и она понимала, что должна быть благодарна за это судьбе. Но мать в любую свободную минуту пыталась привлечь ее к работе по дому, если удавалось — критиковала все, что только можно было критиковать, постоянно ворчала, вламывалась к ней в комнату… Сакура с каждым днем все больше завидовала Наруто и Сараде — те были хозяевами своей жизни и жизнь эту организовывали так, как им хотелось. Она понимала, что это грешно. Но от этого мысли своего русла все равно не меняли. У Сакуры не было денег, чтобы полностью обеспечивать себя и снимать отдельное жилье. В распоряжении Сарады была двухкомнатная квартира. Она удачно обронила, что готова ее, Сакуру, дома принять, и Сакура восприняла это как сигнал к действию. «Бог сказал делиться», — высокомерно объявила внутренняя личность. И Сакура, собрав пожитки, отправилась к Сараде с твердым намерением захватить себе в пользование клочок даровой жилплощади. С виду казалось, что Сакура ведет себя как робкая скромница, но внутренне она считала себя в своем праве. Вторым коварным мотивом было подобраться поближе к человеку, способному хоть что-нибудь дать ей в плане техническом. Поход к Годайме временно отменялся. После слов Шикамару о ярости Хокаге, Сакура стала сомневаться. В конце концов, медицина была огромной областью, наверняка очень сложной. По силам ли ей это? Что, если Сарада ее переоценила? Разумнее было развивать свои сильные стороны. По словам Какаши-сенсея, у нее были все данные для того, чтобы развиваться в области гендзюцу. И вот тут-то ей и могла помочь названная сестра Саске. Учиха Сарада и сама по себе умела многое. Живя с человеком, настолько продвинутым в тайдзюцу, гендзюцу, ниндзюцу, можно было почерпнуть что-нибудь полезное, наконец перестать быть обузой. Вот почему Сакура так уверенно решилась на переезд. Саске-кун наверняка бы возмутился такой наглости, но злость на любимого лишь подогревала уверенность Сакуры. Оборвал узы? Я ничего для тебя не значу? Тогда я поселюсь у тебя в доме. Тебе ведь все равно, верно? Ты же не собираешься возвращаться, Саске-кун? Ядовитая злоба от уготованной Саске изощренной мести отравляла скорее саму Сакуру, чем невзаимного возлюбленного, который ничего не знал о ее миграции в его дом и вряд ли этим вообще интересовался. От воспоминаний о встрече с Саске становилось еще больнее. Взгляд рассеянно блуждал по улице внизу, когда опечаленная Сакура вдруг узнала фигурку в зеленом костюме. Рок Ли ковылял на костылях, смотрел себе под ноги, и ничего в этом мире его будто бы не интересовало. Она вскочила и перегнулась через перила. — Ли-сан! Эй! Парень вздрогнул от ее голоса и повернул к ней лицо. Сакура радостно помахала ему, но Ли почему-то не обрадовался. Даже не кивнул в знак приветствия. Просто опустил голову и поковылял себе дальше.