86
Шикамару ждал ее в условленном месте. Сидел, отклонившись назад и упираясь ладонями в лавочку, и глядел на небо таким взглядом, словно где-то там, среди белоснежных кучевых облаков, проплывала его самая заветная и самая безнадежная мечта. Смотрел и протяжно зевал время от времени. Сарада задержалась на железной лестнице, ведущей с соседней крыши на площадку, где ее ждали. Разглядывала издалека отца Шикадая. Шикамару был из той категории людей, на которых обычно не обращали внимания, когда они находились рядом. Их присутствие воспринимали как должное, не задумываясь, насколько много значит такой вот человек: спокойный и надежный. Пусть и немного ворчливый. Спохватывались уже тогда, когда этого малозаметного человека в нужный момент рядом вдруг не оказывалось. Вот тогда-то и выяснялось, что он был поистине незаменим. Шикамару заметил ее. Отвлекся от облаков, коротко кивнул и махнул рукой. — Йо! Сарада спустилась и присела рядом на лавку. — Привет. — Ты говорила, у тебя ко мне дело? Действительно, к чему лишние разговоры, почему бы сразу не перейти к сути? — Шикамару, ты ведь часто видишься с Годайме? — Почему я так и знал, что ты это спросишь? — проворчал Нара. — Ладно, выкладывай. Мамин интерес к гендзюцу Сараде не очень нравился. Сердитое настроение Пятой — тоже. Сакура должна была стать медиком, и Сарада чувствовала, что самое время брать быка за рога. — Ты не знаешь, она берет учеников? Шикамару внимательно посмотрел на нее. Он явно хотел задать вопрос: «Что, хочешь к ней напроситься в ученицы?» Но так и не задал. — Не знаю. Сарада задумчиво кусала губы. — Не мог бы ты намекнуть ей, что… Что в командах неплохо было бы иметь по медику? — Хах, — Шикамару вытянул ноги и запрокинул голову. — Признаться, я и сам об этом думал. Так и быть. Я поговорю с ней об этом. Хоть это и гемор… Ну вот. Как всегда. Шикамару был бы не Шикамару. — Э-эй! — ударил по ушам знакомый вопль. На площадку на крыше дома, где они сидели, вылетел Наруто. Он явно возвращался с тренировки — был весь мокрый и румяный, растрепанный. Видеть его таким давно стало нормой. Наруто тренировался с утра до вечера, чтобы завершить свой расенган. — Что это вы здесь делаете? — с подозрением спросил будущий Хокаге, будто застал Сараду за передачей секретных данных вражескому лазутчику. — Чего это вы тут… встречаетесь втихаря. Без меня. А? — Наруто? — опешил Шикамару. — Т-ты чего? — И тогда, перед экзаменом, вы тоже с Сарадой-чан ушли так подозрительно вдвоем. Что вы тут замышляете, ттэбайо? — Мендоксе… Когда это было-то? Нара поднялся с лавочки и обогнул беснующегося Узумаки, пятясь спиной к бетонной лестнице, которая вела с крыши вниз, на улицу. У него на лбу проступил пот. — Совсем с ума сошел, — бормотал Шикамару. — Бешеный какой-то стал. Он покрутил пальцем у виска и тихонько отступил на лестницу. — Что ты творишь? — сердито проворчала Сарада, когда Нара скрылся из виду. Наруто важно обнял себя руками за плечи и посмотрел на нее сверху вниз. — Признавайся, что вы тут замышляете, даттэбайо? Распространяться о своей приватной беседе с Шикамару не хотелось. Наруто был таков, что вначале говорил, а потом думал. Выдавать оранжевому радио Конохи свои замыслы Сарада не планировала. Она ткнула пальцем очки и вопросительно склонила голову: — Ты чего это, ревнуешь? — А? Наруто вдруг покраснел до кончиков ушей. — Нет, даттэбайо! Ты с чего это взяла? — Тогда чего пристал? Мы с Шикамару обсуждали важные дела, — Сарада прищурилась. — А вот то, как вы ворковали всю дорогу с Сасаме-чан на прошлой миссии, было действительно подозрительно. — Э-э? Не было такого. — Было. Во мгновение ока они обменялись ролями. Теперь роль обвиняющего досталась Сараде. — Не ворковали мы. Она мне совсем-совсем не понравилась, даттэбайо. Мне вообще не нравятся никакие девочки, кроме… Нет, вообще никакие. Честно-честно. Наруто так оправдывался, словно она имела какое-то право требовать от него оправданий. Это было одновременно трогательно и неловко. Хорошо хоть мама этого не видит. Сарада даже не знала, что ее смущало больше: взгляд Сакуры на ее отношения с Наруто как подруги по команде или взгляд как матери. Нет, она бы точно рассвирепела, если бы узнала, что я творю. Вот только то будущее может уже не воплотиться. Все будет иначе. Уж точно. Сарада поежилась и глухо ответила на все оправдания Наруто: — В любом случае… Мне-то что. Он умолк и как-то поник. Неужели ее безразличие задело его куда больше, чем претензии?****
Сакура понемногу осваивалась на новом месте. Оказалось, хватило всего пары дней, чтобы привыкнуть к обстановке квартиры Учиха и почувствовать себя здесь как дома. В обед вместе с вернувшейся Сарадой неожиданно заглянул Наруто. Они о чем-то общались в гостиной, а потом Узумаки зашел на кухню попить воды и поразился, увидев Сакуру в домашнем переднике. — Сакура-чан! Ты… Что ты тут делаешь, даттэбайо? — Живу. — Тебя все-таки выгнали? — Можно и так сказать. Разумеется, это не было полной правдой. У Сакуры было достаточно собственных мотивов, чтобы переметнуться из отчего дома в обитель Учиха. Наруто втянул носом воздух. — А чем у вас тут пахнет? — Ох! — Сакура поправила пряди волос, которые спадали на лицо. — Ты голоден? Садись, поешь. Она заставила товарища вымыть руки и насильно усадила за стол. Чувствовать себя хозяйкой в доме было приятно, а Сарада на удивление не сопротивлялась и отдала ей все бразды правления. Наруто шумно хлебал мисо-суп. — Ну, как твои тренировки? — полюбопытствовала Сакура. Она села за стол напротив, подперев щеку кулаком, и наблюдала, как он ест. Наруто поморщился, облизнулся, вытер рукавом нос и губы и стал рассказывать, активно жестикулируя: — Это невозможно, даттэбайо! Эро-сеннин… Я не понимаю, как он это делает! Чакра… Ее слишком много! Он покачнулся на табурете, взмахнул руками и едва не опрокинул со стола тарелку. — Надо контролировать все. Понимаешь? Все! Каждую частичку. У меня только две руки. А тут… Десять рук надо, даттэбайо! Я не могу понять, как он это делает! Наруто запыхался и замолчал. Посидел, переводя дух, и снова принялся за еду. — Очень вкусно, кстати. — Но ты же можешь создать себе сколько угодно рук. У тебя есть эта техника. Теневые клоны, — рассеянно заметила Сакура. Просто сказала невпопад первое, что пришло в голову, чтобы поддержать разговор. Вряд ли это могло решить проблему. Наруто задумчиво морщился, глядя в одну точку на столе, будто вместе с поглощенным супом переваривал также и ее слова. Он вдруг встал из-за стола. — Спасибо, Сакура-чан! Я… я чуть позже зайду, хорошо? Не трогай мой суп, ладно? Я вернусь, доем. Наруто вылетел из кухни и хлопнул входной дверью. Сакура ошарашенно уставилась на недоеденный суп. И чего это он так подорвался? Не успело пройти и пяти минут с ухода Наруто, как в двери позвонили. Сакура прежде даже не думала, что у Сарады бывает так много гостей. Сестрица Саске выглядела достаточно нелюдимой и занудной, чтобы привлекать людей. — Открыто! Сквозь проем кухонной двери Сакура разглядела, как в прихожую заглянул странный мальчик в черных очках. Абураме Шино. Команда Хинаты. Кто там еще? Киба-кун? Куренай-сенсей? Стоп… Куренай-сенсей. Сакура притаилась на кухне, внимательно прислушиваясь к разговору. — Как поживают жуки твои? — спросил Шино. — Никак, — спокойно отвечала Сарада. — Я долго была на миссии. Они не выжили. Пауза. Жуки? Какие жуки? — Быть может, ты сохранила тела их? — Нет. Снова пауза. Шино размышлял. — Жаль очень. Интересны они мне были весьма. — Сожалею. — Не напомнишь, мы утром с тобой не беседовали? — Нет. — Тогда за беспокойство прости. И жаль еще раз, что с жуками так вышло. — Ничего. Вежливый Шино откланялся и ушел. Сакура поспешно скинула фартук, швырнула на табурет и выскользнула из квартиры вслед за ним. Шино, спрятав руки в карманы кофты, спускался по лестнице. — Шино-сан! Парень обернулся и нахмурился, будто пытался вспомнить, кто она такая, или с первого взгляда вычислить, чего ей понадобилось. — Мы беседовали прошлым утром, не так ли? Сакура впала в ступор и немного растерялась. — Не совсем. Ты не мог бы подсказать мне, где можно найти Куренай-сенсей?****
Вылетев из подъезда, Наруто со всех ног бросился к ближайшему полигону. Бежать к своему любимому было долго, не хватало терпения. Мне нужно десять рук. И Сакура-чан права, я могу создать эти десять рук! У тренировочных бревен в необычной стойке двигалась маленькая фигурка и практиковала какой-то экзотический боевой стиль. Такая уверенная, сосредоточенная. Била ладонью бревно и с каждым ударом громко выдыхала: — Ха! Полигон был занят. Наруто стиснул зубы от досады и хотел было пробежать мимо, но вдруг узнал в миниатюрной девочке Хинату. — А-а! Хината! — заорал он. Вся слаженность движений девочки куда-то пропала. Она вздрогнула, прижала руки к груди и резко обернулась. Красная, как помидор. Запыхалась, наверное. Еще бы, так упорно штурмовать это бревно. — Н-наруто-кун… — Хината, прости, пожалуйста! Я на минуту! — воскликнул Наруто и на бегу создал теневого клона. Попробую хотя бы одного. Он остановился перед бревном и протянул правую руку своему клону. Над ладонью закручивалась голубая сфера. Клон стал колдовать над ней руками, приговаривая: — Идет, идет, даттэбайо! Расенган разгонялся и гудел. — Норма-альн, — объявил клон. — Давай! Наруто выдернул технику у него из-под рук и ударил в бревно, отполированное ладошками Хинаты. Расенган с визгом электропилы вгрызся в дерево. Отовсюду посыпалась древесная пыль, полетели острые щепки. Хината рядом испуганно вскрикнула и отскочила, а Наруто, скалясь, продолжал давить расенганом в бревно. Техника проникала все глубже и глубже, так легко, словно нож в мягкое подтаявшее масло. Никогда такого не было. Рука погружалась в ствол, и в какой-то момент чакра вырвалась из формы идеальной сферы, в которую загнал ее клон, и больно обожгла руку. Бревно с оглушительным треском взорвалось. Наруто, тяжело дыша, стоял над развороченным пеньком. Клон исчез. Кругом на траве валялись обломки дерева, кожа на правой руке пекла, одна из щепок оцарапала щеку, но Наруто было все равно. Сердце гулко бухало в груди. Из этого ритмичного набата поднималось безудержное веселье и танцевало в такт пульсу. Он громко закричал, срывая горло. За какой-то миг Наруто откатился на тысячи лет назад к своему первобытному предку, который некогда с точно таким же воплем скакал над забитым мамонтом, потрясая примитивным копьем. — А-а-а, получилось! Получилось, даттэбайо-о-о! Наруто налетел на ошеломленную Хинату и сдавил ее в объятиях. Он хихикал и вздрагивал от переполнявшей его радости. — Получилось. Получилось. Получилось, — шептал он, словно заговор. — Хината, у меня получилось! Наруто отлип от девочки, отстранился и посмотрел ей в лицо, будто мог увидеть в бесцветных глазах дремлющего бьякугана отражение своего счастья. Она, обомлев, глядела на него и тоже дрожала. — На-наруто-кун… Я… Ты… — Прости за бревно! — заорал Наруто, лучезарно улыбаясь, и встряхнул ее за плечи, сам не зная зачем. — У тебя осталось еще два, ттэбайо!****
…счастливые голубые глаза, совсем рядом. Так близко. Никогда не было так близко. Никогда-никогда. Хината с самого утра тренировалась у этого бревна. Руки уже с трудом подчинялись ей, ноги не держали, но она продолжала двигаться, выполняя заученные удары и удерживая в голове желанный образ. Образ Узумаки Наруто. Работать, чтобы стать сильной. Чтобы он заметил. Чтобы идти с ним наравне. Чтобы защитить… В конце концов, он обратил на нее внимание на экзамене на чунина. Кричал ей, верил в нее, поддерживал. Она не могла подвести… …налетел, словно ураган. Глядя, как он создает свою технику, Хината не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Должно быть, это солнце напекло ей голову. Просто галлюцинации. Как же он был прекрасен. Хината на мгновение успела позабыть о том, что она вообще существует. В этом мире больше не было ничего. Только взгляд голубых глаз, полный боевого азарта, довольный оскал Наруто и рука с гудящим комом чакры. Он одним ударом разворотил до основания широкое бревно, которое Хината терзала уже три месяца. Разрушил его так уверенно и просто, словно занимался этим по сотне раз в день. Хината не понимала, зачем он это сделал. Все еще не до конца верила, что это действительно произошло. Наруто-кун не мог появиться на этом полигоне во время ее тренировки. Невозможно. Абсолютно исключено. Но сильные руки тормошили ее за плечи, доказывая обратное. От тела Наруто исходил жар. Хината чувствовала его запах и сходила с ума. А ведь прежде даже мечтать не осмеливалась о такой близости. Во время объятий Наруто прижимался настолько тесно и сжимал ее так сильно, что мог раздавить и задушить. Она мечтала об этом. Умереть в его объятиях — могло ли быть на этом свете что-то прекрасней? Лицо пылало. Мышцы нервными приступами охватывали волны дрожи. Хината проваливалась в счастливые голубые глаза, которые выплескивали на нее свою радость и при желании спокойно могли бы затопить этой радостью весь мир. За что? За что ей такое счастье? …исчез так же внезапно, как появился. Хината оставалась на месте, глядя в ту точку, где мгновение назад стоял Наруто. Не знала, что настолько осчастливило его, но он сейчас однозначно осчастливил ее куда больше. Он ее обнял. В груди все еще отдавались быстрые удары его сердца, перебивающие стук ее собственного. Она медленно опустила руки, сжатые в кулаки. Нельзя быть настолько счастливой.****
Мысли разбегались. Аоба на задании. С воронами не разобраться. Годайме злится. Про яды тоже не особо проконсультируешься. Для освоения техник гендзюцу нужна помощь от грамотного пользователя фуиндзюцу. Сараде казалось, что ее разрывает на части. Она хотела бы взяться за все и сразу, но перед ней лежали две необъятные области, в которых можно было добиться успеха, только если заниматься ими серьезно и уделять все свободное время именно им, каждой по отдельности. Но никак не двум одновременно. Сарада защелкнула барашек замка, вернулась в комнату Шисуи, ставшую отныне маминой, и задернула шторы. Наруто убежал. Шино-сенсей ушел. Сакура тоже. Интересно, она-то куда? Впрочем, неважно. Сарада присела на колени и рассыпала на полу горсть сырого риса. Сняла очки, прикрыла глаза, потерла пальцами переносицу. Мангеке. Шисуи запретил его использовать. Мангеке Шаринган разрушал здоровье, портил и без того посредственное зрение, однако оставлять его вовсе без практики было нельзя. В критический момент, если вдруг придется применять Канрен, нужно владеть им уверенно, а не швыряться впустую, как с Гаарой. Сарада открыла глаза и нацепила обратно очки. Мир окрасился алым, поблек и одновременно стал очень резким. Маленький объект — мало чакры. Мало чакры — меньше вреда зрению. Фокус техники нащупал крошечное рисовое зернышко. Оно было овальным и шероховатым. Фокус провалился внутрь. Теперь передача чакры. Трансформация. Глазные яблоки прострелило болью от самых зрачков до сетчатки. Зернышко лопнуло. Сарада вздрогнула и облизнула пересохшие губы. Глаза пульсировали болью. Даже такое маленькое, а все равно… Фокус Канрен переместился на следующее зерно. Сарада вдруг вспомнила бой с Казекаге, как она оставила фокус на поверхности. Гаару тогда откинуло к стене. Что, если не проваливаться? Попробуем. Фокус задержался на поверхности зерна. Чакра вмиг передалась от зрачков в место фокуса и под тщательным контролем Сарады распределилась по всей стороне зернышка, которая была на виду. Ждать. Ждать. Не сейчас. Еще немного. А теперь трансформация! Рисовое зерно отлетело под кровать Шисуи, словно его отправили туда щелчком пальцев. …шестое зерно. Чакра растекалась по поверхности. По одному боку, по второму. Просочилась к задней стенке. Сарада чувствовала такую связь с рисовым зернышком, словно оно было частью ее организма. Будто можно было просто взять и пошевелить им, словно пальцем. Глаза ныли и пульсировали от боли, но она умудрялась сохранять контроль до последнего и не допускать трансформации чакры в энергию раньше запланированного времени. В таком маленьком объеме это было куда проще, чем в бою с Гаарой. Трансформация! Не всей чакры. Постепенно. Понемногу. Слой за слоем. Рисовое зерно поднялось над полом буквально на несколько сантиметров. Ресницы намокли и слиплись, то ли от слез, то ли от крови. Чакра вдруг вышла из-под контроля, и зерно сдавило со всех сторон. Оно треснуло и рассыпалось в пыль. Сарада снова вздрогнула от неожиданности. Момент уничтожения зерна всегда был внезапным и резким. К нему невозможно было привыкнуть. Черт… Как же болят глаза.