140
Цунаде сидела в центре печати на крыше Резиденции, а вокруг нее дежурил отряд Анбу. Накопленная за годы чакра вырывалась наружу и текла к Кацую. Крошечный слизень сидел на крыше за пределами печати и время от времени вытягивал полупрозрачные рожки, будто ловил ими сигналы от других себя. — Докладывает третий отряд, — нежным голоском сказала Кацую. — Им удалось отыскать свою цель и ограничить ее передвижения. Третий… Читает воспоминания и отнимает души. Это из-за него ни одна команда не знала общего плана, только свою часть. Иначе первая жертва — и вся стратегия оказалась бы ясна врагу. — Отлично. Пускай ждут сигнала, — не открывая глаз, приказала Цунаде. — Хай! Раны… раны… Она кусала губы. Хватило бы чакры! — Докладывает пятый отряд. Нашли свою цель. Пятая… Способность поглощать чакру. — Яманака Ино обнаружила первую цель, но первый отряд еще об этом не знает. Первый. Самый опасный. Притяжение. — Гамакен-сан пытается сдержать многоголового пса и не пустить его к госпиталю. — Джирайя призвал своих здоровенных жаб? Да они же все разгромят! — Отряд Кота не в силах с ним справиться, Цунаде-сама. Чем больше наносят повреждений зверю, тем больше у него голов. Докладывает седьмой отряд… Седьмой… Клан Абураме. — …цель обнаружена и уничтожена. Это был бумажный клон. Оригинал не обнаружен. — Конан. Как знать, оригинала может и не быть в деревне вовсе. Пускай продолжают поиски! — Докладывает второй отряд. Они нашли цель в окрестностях госпиталя, но… цель уже уничтожена. — Что? — Вторую цель уничтожили Учиха Сарада, Учиха Итачи и Узумаки Карин. — Итачи?! — Хай. Цунаде чуть приоткрыла глаза. Итак, все отряды нашли свои цели, кроме четвертого и шестого. Дьявол. Пейн тоже понимает свою слабость. Подобно Кацую, существующей в форме множества воплощений одновременно, Цунаде умудрялась думать обо всем и сразу. О ранах своих людей; о том, удачен ли их план; о том, что делать с четвертой и шестой целями; о том, что вытворяют Учиха и стоило ли давать им свободу действий… И о так и не проверенной теории про девочку из будущего. — Каким это образом Учиха и Карин уничтожили тело Пейна? — Если быть точной, вторую цель уничтожила Сарада-сан. — Сарада? Одна? Но как… — Она… она обладает Мангеке Шаринганом, Цунаде-сама. — Что?! По спине пробежал холодок. Цунаде прикусила губу. Она доверилась отступнику, и все это вполне могло оказаться спланированной провокацией. Старейшины могли быть под гендзюцу, а все эти откровения — хитроумным планом «Акацуки» по уничтожению Конохи. Цунаде знала, что страшно рискует и рискует жизнями шиноби Листа. Логичнее было бы принять во внимание информацию Итачи, но не полагаться на нее полностью, а самого Итачи — казнить, как и полагалось поступать с отступниками. Вместе с его… «племянницей». Не идти на поводу у террориста и трусливых стариков! Логика твердила Цунаде одно, но поступала она не по велению разума, а по велению сердца, и чувствовала себя сумасшедшей авантюристкой. По крайней мере Учиха уничтожили одно из тел Пейна, а Нанадайме в безопасности на Мёбоку. Уже это хорошо. Цунаде вновь открыла глаза, на миг оторвавшись ото всех прочих размышлений. В голове воцарился вакуум. Нанадайме. Эта дурацкая приевшаяся кличка. В те времена, как она появилась, Наруто не подавал еще никаких надежд, но все же это прозвище откуда-то взялось… Вспомнились слова Джирайи: «Вообще его так называет подружка. Девчонка из Учиха. «Нанадайме» — у них это нечто вроде клички». «Дочь Саске и вишневого мороженного». «Нанадайме». Цунаде гипнотизировала синее пятно на спинке Кацую. В безумную головоломку аккуратно встал еще один пазл.****
Все тело ломило после Сусаноо. Техника исчезла, и Сарада рухнула на колени. Ухмыляющаяся разбитая марионетка дернулась и рассыпалась окончательно. Изловить эту назойливую штуку с помощью Сусаноо оказалось несложно, но мучительно больно. Дядя стоял поблизости. Он уже успел завернуться в какую-то темную накидку, словно чувствовал себя в ней уверенней, чем в полосатой больничной одежде. — Ты в порядке? Спросил так спокойно, словно они всю жизнь сражались бок о бок и сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. — Нет, — выдохнула Сарада и честно ответила: — Эта техника меня убивает. — Говорил же тебе не использовать Мангеке. — Если бы я не использовала Мангеке, ты бы уже помер. Итачи промолчал. Карин присела рядом и сунула ей под нос руку. — На. Держи. Сарада колебалась. Карин раздраженно цыкнула и едва ли ни силой запихнула ей в зубы руку. Сарада покорно прикусила мягкую плоть. В голове и зрении сразу проявилась ясность, словно с воздухом стало поступать больше кислорода. — Как тебя зовут? — с легким интересом спросил Итачи. Карин занервничала и стала поправлять очки. — Я… того… этого… Узумаки Карин! — рявкнула она вдруг таким возмущенным тоном, словно Итачи смертельно оскорбил ее. — Карин, спасибо, что помогаешь. И спасибо, что лечишь мою… сестру. — Брось, — фыркнула Карин, успокаиваясь. — Я знаю, кто она тебе. Итачи насторожился. — Откуда? — Чувствую. Сарада поперхнулась рукой Карин. — В каком шмышле «ты жнаешь», — пробормотала она шепеляво, выпуская из зубов ее руку. — Что ты знаешь? Теперь уже она нервничала, пусть и не так сильно, как Карин, когда Итачи спросил ее имя. — Я знаю, что он твой дядя! — сварливо объявила Узумаки и снова впихнула ей в зубы свою руку. — Не отвлекайся. Сарада протестующе замычала, пытаясь сказать что-то еще, но рука Карин в зубах этому всячески препятствовала. — Ваша чакра. Она похожа. Я всегда чувствовала, что с вами что-то не так, Учиха. — Ты так спокойно об этом говоришь, — изумился Итачи. — Тебя это… не удивляет? Карин фыркнула. — Перемещение во времени? Плевать. Мало ли, какие бывают техники. Итачи странно покосился на нее. Похоже, в воображаемом досье Карин в графе «адекватность» он все-таки поставил жирный минус. — Итачи-кун! — позвал нежный голосок. К ним подполз крупный бело-голубой слизень. — Кацую-сама, — откликнулся Итачи. — Как обстановка? — Пять отрядов нашли свои цели. Из них седьмой уничтожил цель, оказавшуюся клоном. — Пять отрядов… Это какие? Четвертый и шестой нашли?.. Слизень отрицательно покачал мордой. — Плохо. Их нужно было найти в первую очередь. — Дя… Итачи, что происходит? — спросила Сарада, отлучаясь от руки Карин. То, что у дяди оказались какие-то свои дела с призывным слизнем Годайме, одновременно удивляло и настораживало. — Джирайя-сама? — спросил Итачи, обращаясь все так же к Кацую и игнорируя вопросы. — Сражается с несколькими Пейнами сразу. Ждет сигнала. — Проблемы? — Отряд Анбу Кота не может справиться с собакой. Чем больше атакуют, тем сильнее она становится. У нее столько голов, что она уже даже пытается разделиться на нескольких. — Ему нельзя позволять разделяться. Пусть прекратят атаковать! — Но этот зверь прорывается к госпиталю. — Черт… Итачи вдруг взлетел на стену дома, пробежался по ней и в несколько прыжков скрылся из виду. — А пятнадцать минут назад, казалось, умирал, — буркнула Сарада. «Учиха Итачи… Не устаю ему поражаться», — поддакнул Орочимару. — Идем, Карин! Сарада поднялась на ноги и бросилась догонять дядю. Итачи остановился на дырявой крыше и, хмурясь, глядел в сторону гигантской собаки. Сарада присела на одно колено у него под боком. Карин появилась по другую сторону и перенесла вес тела на одну ногу, деловито упираясь рукой в бок. — Нужно разобраться с этим призывом. — И как ты планируешь это сделать? — скучным голосом спросила Сарада. Карин вдруг насторожилась. — Эй-эй. Тебе нельзя использовать техники! Итачи, прикрыв веко одного глаза, продолжал наблюдать за собакой. Гигантский пес вдруг заметил его и, позабыв про розовую жабу, метнулся прямо к ним. Под его шагами дрожала земля, передавая вибрацию в дом. — Наконец-то ты увидел меня, — сказал Итачи почти ласково. По его щеке из-под закрытого глаза скатились две густые красные струйки крови. — Прекрати! — воскликнула Карин. — Тебе нель… — Благодарю за заботу. Но тебя это не касается… Карин. Девушка осеклась, растерянно на него глядя, и вдруг нахмурилась, сжала кулаки. В этот миг своим уверенным выражением лица она напомнила Сараде одновременно двенадцатилетнего Наруто во время их разговора в коридоре гостиницы и взрослого Нанадайме в лаборатории Орочимару. «Касается…» Но повторить слова своего дальнего родственника Карин не успела. Итачи распахнул глаз со слипшимися от крови густыми ресницами, и на подлетевшей собаке вспыхнул очаг черного пламени. Тварь взревела от боли, но все так же продолжала приближаться. Итачи схватился за глаз и согнулся, покачнулся, словно у него закружилась голова. Сарада с Карин, не сговариваясь, подхватили его под руки и переместились на крышу соседнего дома, укрылись за водонапорной цистерной. Собака врезалась грудью в здание, взвизгнула, замотала оскаленными мордами и вдруг исчезла с хлопком. На ржавой цистерне, наполовину вросшей в оплетенную трубами стену, появился Анбу в маске кота. — Что вы здесь делаете? Вы должны быть… Он вдруг запнулся и потянулся под капюшон к уху. Сарада выпрямилась и внимательно вгляделась в прорези его маски. В этот миг она остро сожалела, что не обладает бьякуганом и не может взглянуть на его лицо. — Ёро? — Понял, — сказал Анбу. Судя по всему, он общался с кем-то по радиосвязи. Проигнорировав ее вопрос, он смылся с крыши шуншином. — Ты — идиот! — орала Карин. — Какого черта ты… Сарада с сомнением покосилась на них с Итачи. Вряд ли дядя в добром здравии подпустил бы к себе сварливую красноволосую ведьму. Она со вздохом отметила, что у Карин и близко не было того обаяния, какое было у Нанадайме. Карин просто везло, что у Итачи не оставалось лишних сил с ней воевать и не было резона прогонять ее. Неясно было, что происходило в голове у дяди, но он позволял ей находиться рядом с собой явно не потому, что она покорила его сердце. Скорее из-за выгоды, ведь способность Карин еще не раз могла спасти ему жизнь. Сарада вскочила на цистерну и посмотрела в сторону госпиталя. Где-то там остались ее теневой клон и Сакура. Они отвели Пейна подальше и избавились от направлявшейся к больнице исполинской псины. Все это было во благо. Теперь же Сараду разрывали сомнения: остаться с неугомонным дядей, у которого в голове творилось не пойми что, или вернуться к маме и позаботиться о ней полноценно? «Пейн охотится за Итачи, а не за Сакурой». Но мама мне дороже. Знать бы, как она там… «Спроси Кацую, — услужливо подсказал Орочимару. — Она уже должна была прикрепить себя ко многим гражданским и шиноби. Кто-то из слизней есть и в госпитале». — Но где я возьму ее? — пробормотала Сарада, не замечая, что говорит вслух. «Я видел слизня на плече у Итачи». — А?! Сарада внимательнее присмотрелась к дяде. И правда, у него на плече сидел маленький слизень. Каждый раз, когда его задевали острые пряди волос Итачи, слизень смешно втягивал маленькие рожки. — Кацую-сама, — удивилась Сарада. — Сарада-сан? — нежно откликнулась Кацую. — Сакура… Сакура в порядке? — Хай. Сакура-сан приняла командование госпиталем. Она в полном порядке. Сарада выдохнула и немного расслабилась. — Новостей от шестого и четвертого отрядов все еще нет? — спросил Итачи. — Есть. Четвертый обнаружил цель, но не может локализировать. Шестой не может отыскать цель. — Плохо, — спокойно ответил Итачи, но Сарада кожей чувствовала, что это спокойствие лишь внешнее. Таинственный «шестой отряд» и их цель почему-то очень беспокоили дядю.****
Джирайя, широко расставив ноги, стоял на стене городского дома. Рядом собрались три Пейна — все с пирсингом и ярко-оранжевыми волосами. Как ни пытались разделить их, все равно объединились: знали, что их сила — в единстве. Джирайя внимательно всматривался в лица. Все они были знакомы ему. Слева — несимпатичный коренастый мужчина с острыми металлическими иглами в ушных раковинах. Сверяя его лицо с портретами в памяти, Джирайя приходил к выводу, что запомнил этого шиноби с протектором Скрытой Травы на лбу. Этот Пейн умел поглощать чакру. Техники против него использовать было бесполезно. Справа — длинноволосый мужчина, кажется, родом из Скрытого Водопада. Он мог вытягивать души и воспоминания. Юноша в центре напоминал Яхико, только взрослого. Этот Пейн обладал способностью притягивать и отталкивать предметы. Яхико умер, в этом не было сомнений. Все тела Пейна были на самом деле мертвы. Глядя в бледное лицо бывшего ученика, в глазах которого фиолетовыми кругами расходился риннеган, Джирайя с болью в сердце осознавал, что политическая картина мира для него начинает в конце концов окончательно проясняться. По словам Минато, к нападению Кьюби на Лист шестнадцать лет назад приложил руку не кто иной как Учиха Мадара. Этот же Мадара объявился сейчас, в плаще «Акацуки». Возможно, что именно он стоял за всей организацией, и эту мысль Джирайе подсказывало бледное лицо Яхико. Он был их лидером, этот мальчик. Яхико… Чем-то он напоминал Джирайе Шисуи. Такой же светлый, уверенный и непоколебимый в своих убеждениях. Такие люди становились лидерами. Такие люди становились Хокаге. Но с гибелью таких людей более слабые, доверявшие им, терялись и разбегались кто куда, как стая овец, потерявших пастуха. Так было с детьми Учиха. После гибели Шисуи деревню вначале покинул Саске, а затем и Сарада. Судя по всему, то же случилось с Конан и Нагато. Они верили ему и шли за ним, но с гибелью Яхико оказались уязвимы. Этим ты и воспользовался, Мадара. Обратил их на свою сторону. А теперь захватил еще и Саске. Система в действиях Мадары просматривалась гладко: захватить потенциально сильного шиноби в час эмоционального упадка и, воспользовавшись нестабильностью психики жертвы, переманить ее на свою сторону. Мадара похитил Саске, явно же не просто так. Учиха, уверенный, что воплотил свою месть, будет чистым листом бумаги. Учиха… Вспоминая Шисуи и Итачи, Джирайя не мог не знать, какая великая сила может стоять за этим именем. Итачи упоминал, что поля зрения всех Пейнов связаны, и Джирайя в этом уже успел убедиться лично. Пейн-из-Водопада, вытягивающий души, или, как его называли по плану, «третья цель», Джирайю волновал, но где-то на фоне. Не подпускать его близко — вот и вся задача. С Яхико и Пейном-из-Травы, поглощающим чакру, дела обстояли сложнее. — Джирайя-чан, не трать чакру зря, — шепнул на ухо Фукасаку. — Хай. Они вчетвером представляли собой удивительную конструкцию: Джирайя с расплющенным бородавчатым носом, приросшие к нему на плечах жабы — Фукасаку и Шима, — и еще где-то рядом с Фукасаку под защитой густой белой шевелюры пряталась крошечная Кацую. Против трех Пейнов их было четверо. Даром, что Кацую выполняла роль переговорного устройства. — Поисковый отряд обнаружил главного! — нежно пропел слизень. — Поняли, — ответил за всех Фукасаку. — Но что с четвертым и шестым? — заволновалась Шима.****
Генма хмуро огляделся, перекатил сенбон на другую сторону губы и процедил: — Мы снова его потеряли. Слизень на плече молча впитал информацию. Наверняка его слова уже распространились по всем клонам Кацую. Рядом возник Ходэки со своим волком. — Что, чувствуете его? — привычно процедил Генма. — Нет, сенсей. Нам нюх пег’ебивает запах дымовой бомбы. Зг’я ее использовали… Генма цыкнул и снова перекатил сенбон на другую сторону. — Пожалуй. Кто же знал, что все так обернется? Они пытались разделить поля зрения зверей и Пейна, использующего призыв, полагая, что и со зверями его зрение связано. Тогда рядом еще не было Ходэки. Дымовая бомба казалась хорошей идеей. — Почему ты не со своим отрядом? — Наша цель объединилась с целями пег’вой и пятой команд. С ними сг’ажаются Джиг’айя-сама и остальные. Меня отпг’авили к вам на подмогу. Сейчас одна из важнейших задач — отыскать вашу цель, и вам явно нужен сенсог’. — Пожалуй. Только толку с тебя нет, уж прости. Ходэки нервно хохотнул.****
Сарада хмуро глядела, как Итачи смотрит на свою ладонь, испачканную кровью из глаза. — Как ты это делаешь? — Что? Сарада активировала шаринган и поймала дядю в гендзюцу. Он позволил, не стал сопротивляться. У него на плече сидела Кацую, и открывать ей тайны Мангеке Сарада не планировала, а Итачи быстро понял, что разговор для посторонних ушей не предназначен. «Аматэрасу, — сказала Сарада в иллюзии. — Шисуи говорил, наши с тобой способности Мангеке подобны». Один из вопросов, который ей давно хотелось задать. У нее было еще много других, но Сарада знала: сейчас, когда на деревню напал Пейн, было не самое лучшее время для долгих бесед и разбирательств. Дядя просто не ответил бы. «Он говорил, что-то вроде… что моя способность Мангеке, Канрен, передает чакру в точку фокуса и превращает ее в кинетическую энергию, тогда как твое Аматэрасу — в тепловую». Итачи плотнее сжал губы. — Он прав, но лишь отчасти. — Объясни. — Сейчас на это нет времени. Нужно найти Путь Зверя. Он то появляется, то пропадает. Его никак не могут поймать и уничтожить, а это принципиально важно. Сарада цыкнула. «Как и ожидалось от моего дяди», — подумала она, мысленно коверкая любимую фразу дедушки. — Путь Зверя? — вклинилась Карин. — Одно из тел Пейна. — А. Вроде того, который напал на тебя в больнице. — Именно. — Ладно. Сейчас. Карин поправила очки, прикрыла глаза и приложила два пальца к губам, концентрируясь. Итачи наблюдал за ней, озадаченно наклонив голову. — Она — сенсор, — пояснила Сарада. — Интересно. — Нашла четверых Пейнов. Итачи опешил. В этот момент он напомнил Сараде того мальчика из прошлого, который еще умел удивляться. Судя по всему, и этот Итачи вполне умел удивляться, просто количество вещей, способных его удивить, радикально уменьшилось. — Четверых? — переспросил он изумленно. — Она — очень хороший сенсор, — скучно добавила Сарада. — Их всего шесть, а одного мы убили, — перечислял Итачи. — Должно остаться… пять. Тогда почему четверо? — Трое на два часа. И рядом с ними еще три сросшихся чакры. Сильнейшие, скажу я вам. Очень… очень сильная чакра, — объяснила Карин. — С тремя Пейнами сражается Джирайя-сама, — подтвердила Кацую с плеча. — С ним первая, третья и пятая цели. — Еще один на девять часов на другом конце деревни. Он внутри чего-то живого. — В том секторе видели четвертую цель. — Это Путь Зверя, — заключил Итачи. — Отправляемся туда. Он спрыгнул на водонапорную цистерну соседней крыши, и девушки, коротко переглянувшись, последовали за ним. — Шестой не пришел, — добавил Итачи на бегу. — Что? — Последний Пейн. Шестой. И это очень-очень плохо. Мы должны уничтожить Путь Зверя, иначе он призовет Короля Ада и воскресит всех побежденных Пейнов. Все будет зря. — Да что происходит? Ты можешь объяснить нормально? — Пейн обладает риннеганом. Это высшее додзюцу. — Это мы уже заметили, — ворчливо перебила Сарада. — Помимо своего тела, основного, у него есть еще шесть дополнительных, которыми он может управлять на расстоянии. Риннеган позволяет Пейну проводить силу через тела шести мертвецов и использовать их в качестве марионеток. Каждому — своя способность, и другие свойства тело использовать не может. На этом и построена стратегия борьбы против него. — Шесть дополнительных тел… Сарада вспомнила своего отца. Он тоже обладал риннеганом, но такими делами, как Пейн, не занимался. У папы было всего лишь одно тело, и то без руки. — Первая цель управляет притяжением. Вторую ты видела и уничтожила — это он пришел за мной в госпиталь. Третья обладает способностью вытягивать души и воспоминания. Четвертая — призыв; все эти огромные животные — работа четвертой цели. Четвертый также способен призывать и остальные пути Пейна. Пятая цель поглощает чакру и любое ниндзюцу, основанное на чакре. Шестая может вернуть в строй любое уничтоженное тело. Седьмая цель — Конан. Она — одна из «Акацуки», работает в паре с Пейном, использует в бою оригами. Сарада фыркнула. Бумага. Подумаешь, оружие. — Пейнов трудно победить, когда они сражаются все вместе. Решено было разделить их и уничтожить поодиночке. Цунаде-сама сформировала разные отряды, в каждом из которых — шиноби, чьи способности наиболее подходят для противостояния конкретному Пейну. К примеру, в пятом отряде — шиноби, использующие тайдзюцу, поскольку пятая цель поглощает ниндзюцу, но в то же время уязвима к мощным физическим атакам. В седьмом — люди из клана Абураме. Конан любит разбивать себя на отдельные листки, а кикайчу Абураме способны поглощать чакру и сводить на нет ее технику. Сложнее всего уничтожить первую цель, использующую притяжение. Но стратегически важно в то же время расправиться первым делом с четвертой и шестой целями, поскольку шестая может восстановить все уничтоженные тела, а четвертая — в любой момент собрать разъединенных воедино. — Пейн наверняка и сам это понимает. — Верно. Четвертое тело здорово прячется. Шестое, судя по всему, и вовсе осталось за пределами Конохи, где-то в сохранном месте, чтобы мы не могли до него дотянуться. Он сознательно напал в меньшинстве. Ожидал, что мы знаем его тайну. Потому исключительно важно уничтожить четвертую цель как можно скорее, иначе он снова восстановится в прежней форме. Сарада переваривала полученную информацию. Слышать от дяди такую длинную речь было непривычно, но, судя по всему, к двадцати годам он стал более разговорчив. Впрочем, иначе было и не объяснить… — Откуда ты знаешь стратегию? Ты же отступник, — с недоумением заметила Карин, изо всех сил стараясь не отставать и бежать с ними в ногу. — Коноха быстро прощает старых отступников? Сарада навострила уши. Ей было интересно, что ответит дядя. — Пейн и мой враг. Конохе нужна была моя информация и нужна моя сила, — невозмутимо ответил Итачи. — Это взаимовыгодный союз. — Какая тебе разница, убьет тебя Пейн сейчас или Коноха потом? — нудно протянула Сарада. — Ты все равно обречен. Думаешь, тебе простят уничтожение нашего клана? Эти размышления были настолько очевидны, что Сарада даже не стеснялась присутствия Карин и Кацую. — Уничтожение клана? — спросила Карин, спотыкаясь. — В к-каком смысле? — Он уничтожил весь клан Учиха кроме меня и Саске, — безжалостно ответила Сарада. — Если ты не знала, случаем. Карин побледнела. Вероятно, она все-таки не знала. Сарада покосилась на дядю. Он не изменился в лице, словно ничего такого она не сказала. А ведь ее выпад был направлен на него. Сарада все не могла разрешить парадокс. Неожиданное предсмертное доверие Шисуи к своему бывшему другу, помощь Итачи им с Саске, его подтверждение того, что он любит их, ворон Дайса, который отныне принадлежал ей. И с другой стороны — уничтожение клана Учиха. Как два таких противоречивых начала могли быть гранями одного человека? Дядя… Что ты такое?