147
«И я слышу вопрос и не знаю ответа, Но когда я наконец закрываю глаза, Я отчетливо вижу полоску света, Там, где Ветер Надежды наполнит мои паруса…» © «Машина времени»
Госпиталь был забит ранеными, но в то же время полон новостей. К тому моменту, как Сарада с дядей и Карин добрались до больницы, уже стало известно многое. Какаши-сенсей был на грани, и за его жизнь все еще боролись медики. Цунаде-сама погибла. Все Пути Пейна уничтожены. Конан убита. Настоящий Пейн повержен. Джирайя-сама… Запал битвы прошел, и новости оседали в сознании тяжким грузом. Сарада в полной мере осознавала последствия нападения «Акацуки», и ей становилось страшно. Это недолгое по сути сражение ощущалось как вечность, и приход Пейна проводил четкую грань: «до» и «после». Сарада не могла даже представить, что ждало их всех дальше. Ее, дядю, маму, Наруто и… Папа! Этот Тоби… Он пережил ее удар. Он выжил и пытался напасть вновь, но благо Карин его учуяла. Однако Саске был у него в заложниках. Дьявол… «Не веришь в своего родителя?» — осведомился Орочимару. — Просто знаю, на что он способен, а на что нет, — буркнула Сарада. — Я не смогла прикончить этого гада с Мангеке. Саске так точно ничего не светит. — Сарада, — аккуратно полюбопытствовал дядя, — с кем ты разговариваешь? — Гм? М-м. Сама с собой. Уши снова покраснели, и Сарада тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались и прикрыли их. — Думаю про Саске, — объяснила она. — Саске? — машинально переспросила Карин, услыхав интересовавшее ее имя. Она шарилась осоловевшим взглядом по залу с ранеными. Ей явно требовался отдых. Перед ними словно из-под земли выросла Кирэй. — Эй, Узумаки. За работу. Раненых невпроворот. — Она не может, — отрезала Сарада, предвосхищая попытки Карин защититься. — Она истратила всю чакру. — Ты здесь не командуешь, Учиха. Все медики работают на износ, отдают себя без остатка. Я не стану делать исключение для вашего нытья. И ты, кстати, тоже медик. За работу! Сарада вскипела. Она злилась, а на глазах выступали слезы. Кирэй, несмотря на резкий тон, в общем-то была права. Медики и правда трудились изо всех сил, а Карин на остатках чакры могла бы спасти еще чьи-то жизни. Но Карин не имела отношения к Конохе, и Сарада чувствовала ответственность за девушку больше, чем за всех этих бесчисленных раненных. Карин могла бы давным-давно бросить все и уйти своей дорогой, как наверняка ушел Суйгецу, но она оставалась с ними. Помогала Саске, помогала Итачи, помогала ей… Сарада все еще не до конца понимала, что подвигло Карин на такую беззаветную верность Учиха, но в ответ на эту верность, и ей стоило дать подруге хоть что-то. Хотя бы защиту. — Иди к черту. — Ты… — Киг’эй! Сарада удивленно обернулась. По вестибюлю, прихрамывая, шел Ходэки. Половину его лица заливала кровь из рассеченной брови. Он прижимал левой рукой к корпусу поврежденную правую, а за ним, точно так же хромая, ковылял его грязный волк. — Киг’эй, оставь их. Саг’ада одна уничтожила тг’и тела Пейна. Учиха внесли свой вклад в нашу победу. Сарада впилась в него благодарным взглядом. — Что с рукой? — бросилась к нему Кирэй, мигом позабыв об их перепалке. Она разорвала рукав темной кофты его униформы. Ходэки дернулся и зашипел. — Полегче, сестг’ица. Сарада почувствовала, что сейчас самое время уйти, но все-таки не могла не спросить. — Как… как… Ёро и сенсей? — Живы. Сарада выдохнула с облегчением. Ближайшие раненые смотрели на них с опаской и неприязнью. Конечно же, беглые Учиха и какая-то чужая Узумаки, отказавшаяся их лечить. — Идем, — сухо сказала Сарада. — Поднимемся на другой этаж. Похоже, нам здесь не рады.****
Наруто очутился во тьме и запрокинул голову. В звездный купол неба врезались неровные тени черных домов. Его наконец-то вернули в Коноху, как он и просил. Но тишина, царящая кругом, подсказывала Наруто, что его вернули слишком поздно. Глаза чесались от высохших слез. Смерть отшельника-извращенца потрясла Наруто. Когда жабы его оттащили от бездыханного тела учителя, он перестал кричать и замолчал. И все еще молчал. Когда жабья бабка и Гамакичи что-то ему объясняли, молчал и не слушал. Его мысли витали в других сферах. Даже ядовитые выпады Кьюби проходили мимо. Самое страшное в гибели отшельника-извращенца было то, что… что это могло быть только начало. Наруто интуитивно подозревал, что по возвращении домой он увидит мертвыми всех своих друзей, и это его убивало. Безлунная ночь. Темная деревня не подавала признаков жизни. Наруто шел в темноте, спотыкаясь о какие-то груды битых кирпичей или… или что это вообще было? Он не понимал, в какой части деревни очутился. Стены зданий кругом казались хрупкими, Наруто опасался на них забираться. Наткнувшись на уцелевший бетонный столб, он взбежал по нему на самый верх. С верхушки столба свисали оборванные провода. Наруто сидел на корточках и глядел с высоты на родную деревню. В окнах было темно. Кое-где выделялись пятна костров, и только в дальнем здании на другом конце горели все окна. Это был госпиталь. Наруто спрыгнул со столба вниз и направился туда. По пути ему встретился лагерь у костра. Усталые шиноби развели его прямо посреди дороги. Изумо, прижимая к груди перевязанную руку, жарил на огне колбаску, а Котецу лежал спиной на спальном мешке, подложив руки под голову, и глядел на небо. Неподалеку хлопала на ветру брезентом просторная палатка. Наруто нерешительно остановился неподалеку от лагеря. «Из-за тебя», — отозвались эхом в голове слова Кьюби. Изумо заметил его. — О, Наруто! Котецу шевельнулся и присел. Наруто инстинктивно отступил на шаг. — Где Сарада? — спросил он хрипло. Чунины переглянулись. Котецу пожал плечами. — Сакура-чан? Какаши-сенсей? — Сакура в госпитале, не иначе. И Какаши-сан наверняка тоже. Учиха… да кто же их знает. Котецу говорил совершенно спокойно, без тени неприязни. — Как… Наруто запнулся и прошел мимо костра. Он направлялся к госпиталю. К черту эти тупые расспросы. Он хотя бы выяснил, где Сакура-чан. Жива. Наруто сам не заметил, как перешел на бег. Он ломился сквозь темные улицы, перебирался через завалы, и стоило ему влезть на возвышение, как впереди появлялся госпиталь с горящими окнами, словно многопалубный корабль посреди ночного океана. Единственный очаг средоточия жизни в деревне. В нос ударило запахами крови и спирта. В холле госпиталя горел свет. Лампы на потолке мигали от перепадов напряжения. Откуда-то снизу из подвала доносился гул аварийных генераторов. Их перебивали глухие стоны раненых. Весь пол вестибюля был занят. Прямо на полу на подстилках рядами лежали раненые с цветными повязками на плечах: желтыми, красными… Наруто быстро отыскал среди них розовую макушку. Сакура-чан, поджав ноги к животу, лежала прямо на полу рядом с одним из раненых. Наруто подошел чуть ближе и понял по маске и волосам, что этот раненый — Какаши-сенсей. И наставник, и Сакура-чан, судя по всему, спали. Наруто сделал было еще один шаг в их сторону. Хотел разбудить, спросить… но передумал. Сакура наверняка очень устала. Да и никому не было дела до его душевных терзаний. Причина несчастий и чужак. Все произошло без него. Всех людей здесь объединяло кое-что общее: они прошли через все это вместе, сражались плечом к плечу, в то время как он, Узумаки Наруто, сидел на Мёбоку в безопасности. Он попятился и двинулся по направлению к главному коридору. Мысленно успокаивал себя… Они хотя бы живы, Сакура-чан и Какаши-сенсей. В коридоре гул генераторов стал слышен отчетливее. Наруто вдруг подумал, что жабья бабуля и Гамакичи наверняка пытались рассказать ему что-то про события в Конохе и зря он их не слушал. Теперь он плелся и пытался вспомнить хотя бы приблизительно, о чем же ему говорили? Кто выжил? Кто умер? Он свернул на лестницу и вдруг столкнулся с Сарадой. — А? — воскликнул Наруто и добавил в разы громче: — А?! Сарада приложила палец к губам и зашипела на него. — Тише, дурак! Ты в госпитале. Все отдыхают. Наруто подлетел к ней и схватил за плечи. — Ты жива, Сарада! Она глядела на него усталым расфокусированным взглядом сквозь стекла грязных очков. Длинная челка слиплась в тонкие пряди, то ли от крови, то ли… не пойми от чего. — Меня не так просто убить, — вяло пробормотала Сарада. — А что остальные? Что все остальные? Все остальные в порядке? — Смотря кого ты подразумеваешь под «остальными». Она отвела взгляд и с неохотой призналась: — Джирайя-сама… он… — Я знаю, — сдавленно ответил Наруто. На этом сейчас не хотелось зацикливаться. Напуганный перспективой потерять всех, кого любит, он умудрился затолкать тоску по учителю куда-то на самое дно своего сердца. Правда, лишь на время. Наруто чувствовал, стоит лишь немного расслабиться, и эта тоска снова вернется, наполнит его до краев. — Что ты еще знаешь? Наруто нервно покачал головой. — Это все. Видел Сакуру-чан и Какаши-сенсея. Они… — Сакура в норме. Какаши-сенсей… в тяжелом состоянии. Наруто показалось, что Сарада легким толчком в спину на шаг приблизила его к краю пропасти. Отшельник-извращенец умер, а Какаши-сенсей на грани… — Цунаде-сама… — начала Сарада с еще большей неохотой. Наруто испуганно заглянул ей в глаза. Она вздохнула. — Цунаде-сама погибла. Еще один толчок в спину. Наруто сделал еще один воображаемый шаг и не почувствовал под ногами земли. — Как… погибла… Он все-таки падал. Сарада часто заморгала, словно пыталась то ли сморгнуть слезы, то ли проснуться. — Ее убил Пейн. — Кого еще? — обреченно прошептал Наруто. — Много кого. Но из наших… Команда Шикамару цела. Хината, Киба и Шино-сенсей в порядке. Гай-сенсей с Тентен, Неджи и Томбо на миссии, где-то у Горячих Источников вроде бы… Кто-то упоминал. Конохамару в норме. Даже… Взгляд Сарады потеплел. — Что? — Да нет. Ничего. Просто Конохамару уничтожил одно из тел Пейна расенганом. Сквозь боль пробилось восхищение. Конохамару… И следом неожиданно зависть. Даже Конохамару сражался. Победил одного из Пейнов. Конохамару, его мелкий соперник, — герой. А он… Наруто резко отвернулся и вытер свежие слезы. Ему было настолько больно внутри, что он даже частично перестал эту боль ощущать. Она достигла пределов, и Наруто даже задумывался о том, что он страдает недостаточно сильно. — Глупая баа-чан, — всхлипнул он, по-прежнему не глядя на Сараду. — Это ведь она приказала запереть меня на той горе с жабами? — Не знаю, — рассеянно ответила Сарада. — Но с другой стороны, кому еще… Наруто тихо плакал, гипнотизируя матовое стеклянное оконце в металлической двери, ведущей из коридора на лестничную клетку. — Идем к нашим. Пальцы Сарады коснулись его руки. Она сжала его ладонь и увлекала за собой вверх по лестнице. Госпиталь тоже пострадал. Коридор третьего этажа обрывался в ночь. Часть здания с тупиковой стеной коридора обрушилась, и с потолка в дыру свисали провода. Этот коридор был освещен лишь наполовину. В целой части лампы горели, а в той, что располагалась ближе к обрыву, стояла полутьма. Сарада потянула его влево — по целой части. — Почему сюда? — Все остальное занято. Она толкнула дверь. Это была скромная кладовка. В ней хранились швабры, ведра, химические средства и двое странных людей. Прямо на полу рядом с ведром сидел босой парень в полосатой больничной пижаме и темной накидке с капюшоном. Прислонившись спиной и затылком к стене кладовки, он сидя дремал. У него было худое лицо с темными кругами под глазами, грязные темные волосы, прикрывающие виски и щеки и небрежно собранные в хвост в районе плеча. Рядом сжалась красноволосая девушка в очках. Она обнимала свои голые колени и слегка покачивалась. — Это же… тот… — пробормотал Наруто, смутно припоминая, где он видел это лицо. — Это же… Это же Учиха Итачи!!! — А ну тиш-ше, — зашипела Сарада. Учиха Итачи медленно разомкнул веки, пусто поглядел перед собой с пару секунд и снова уснул. — Сарада-чан, почему Учиха Итачи у нас в кладовке в госпитале, даттэбайо? — жалобно причитал Наруто, указывая пальцем на отступника. — Он же… того… этого. — Забудь. — Почему он наш?! И кто эта… эта… — Палец убери, — сердито огрызнулась «эта» и поправила очки, совсем как Сарада. — Я тебе не вещь. Я — Узумаки Карин. — Узу… Э-эй! Это я Узумаки! Ты чего… Сзади прилетел короткий подзатыльник от Сарады. — За что, нээ-чан? От стресса он называл ее всеми возможными способами подряд, потому что в кои-то веки рядом с ней чувствовал себя не равным по силе взрослым парнем, а то двенадцатилетним мальчишкой, то и вовсе ребенком. Все перевернулось с ног на голову. — Перестань орать. Все спят! Наруто почесал в затылке и по-новому взглянул на Карин. — Так ты что же… Тоже Узумаки? — Представь себе такую странность, — занудно протянула Сарада. — Ты не единственный в этом мире Узумаки. Наруто присел перед Карин на корточки. — Откуда ты? — спросил он с нескрываемым любопытством. Он неосознанно пытался отвлечься, зацепиться за что-то, чтобы хоть на какое-то время забыть о потерях минувшего дня.****
Сарада спала. Отступник Учиха Итачи тоже. Наруто все еще не понимал, что происходит и почему в понятиях Сарады убийца ее семьи попадал в категорию «наши», но раз она так делала, значит, так было надо. Наруто доверял ей. С Карин они проговорили всю ночь. Они быстро нашли общий язык, и с ней оказалось на удивление интересно беседовать. От ее рассказов про деревню Скрытого Водоворота у Наруто захватывало дух. А еще эти рассказы хоть немного отвлекали от боли. Он засыпал на рассвете и видел далекий остров, блестящую от солнца воду, узорные руины и множество красноволосых людей, бродящих по улицам некогда целой деревни. Он один был среди них, желтоволосый, как одуванчик на маковом поле. Почему у меня не красные волосы? У меня, как у папани. А у мамы… Я так и не знаю, какой она была… Была ли она похожа на эту Карин? Дверь кладовки распахнулась и мигающий холодный свет ламп разбавило светом утреннего солнца, льющегося из коридора. — Вот вы где, — сказала Сакура. — О! Ты вернулся! Наруто протер глаза кулаками. — С-сакура-чан… Как Какаши-сенсей? Сакура покачала головой. — Без изменений, — она вздохнула, но переборола себя и ободряюще улыбнулась: — Рада, что ты в порядке, Наруто. Учиха Итачи разлепил глаза и чуть отклонился от стены. Сакура присела перед ним на колени, задрала пижамную рубашку и провела руками над животом и грудью. — Запретили же использовать чакру, — пробормотала она ворчливо. Итачи не стал ни возражать, ни оправдываться. Сакура поводила руками с медицинской техникой над его телом, и зеленое облачко погасло. — Терпимо. Но нужно снова вправить… ну… Как тогда. Сейчас я не могу этого сделать. У меня почти не осталось чакры после этой ночи. Сакура заправила прядь волос за ухо. — Спасибо, — ответил Итачи. Наруто тупо наблюдал, как Сакура поднимается и выходит из кладовки. Он вдруг подорвался и выбежал следом, оставив Сараду, Узумаки Карин и отступника в их временном убежище. Захлопнул за собой дверь. Справа из дыры в конце коридора ярко светило солнце. Сакура направлялась к выходу на лестницу. Наруто ее догнал и схватил за локоть. — Сакура-чан… Ему очень многое хотелось сказать ей, о многом спросить. Как бы там ни было, но… Сакура все еще была его лучшим другом. Он мог соперничать с Саске, любить Сараду, но лучше всех его понимала и поддерживала в трудные минуты все-таки именно Сакура. Все остальные оказывались слишком далеко или просто-напросто не интересовались. — Почему ты лечишь его? Он же отступник, даттэбайо! Что происходит? Только я ничего не понимаю? Сакура прикусила губу. — Идем. Они поднялись по лестнице на крышу госпиталя. — Учиха Итачи сражался с Пейном на стороне Конохи, — объяснила Сакура, открывая замок на двери. — Он остановил технику, которая могла все тут уничтожить. — Технику… — Ну такая… Круглая. Пейн ее создал, запустил в небо, и к ней стало притягиваться… все. Дома, деревья, люди. — Да что тут творилось, даттэбайо… Сакура толкнула дверь, ведущую на крышу. В глаза снова ударил свет. Неподалеку высились гигантские цистерны с водой. Пейзаж кругом потрясал. Деревня превратилась в руины. Какие-то дома выстояли целиком, но лишились кровли. У других оставались лишь несколько стен. Улицы завалило обломками. Резиденция лишилась своих плоских бетонных рожек. Брови жалобно сдвинулись. — Что… — начал Наруто и замолчал. Не замечая раскиданного белья, он прошел по нему к самому краю крыши. Сакура тоже молчала, глядя на то, что стало с их родной деревней. Ветер развевал ее волосы. — Как они погибли? — спросил Наруто, с трудом выдавливая из себя слова. — Эро-сеннин и Цунаде баа-чан… Сакура покачала головой. — Я не знаю, как погиб Джирайя-сама. Но Цунаде-сама… — Она вздохнула. — Цунаде-сама боялась крови, и Пейн этим воспользовался. Они напали на нее вдвоем — два Пейна. Какаши-сенсей уничтожил одного с помощью какой-то своей техники. Подозреваю, что из-за нее он сейчас на краю. Но второго Пейна он не смог остановить, не хватило сил. И этот второй вынул душу Цунаде-сама… вместе с воспоминаниями. — Почему она не позволила мне сражаться? Я бы… — Она хотела защитить тебя. — А я хотел защитить всех вас! — Наруто… Сакура вдруг сложила печати и хлопнула ладонью по простыне со следами ног. На белом полотне развернулась сети печати призыва. Появился небольшой слизень. — Что… Что ты делаешь, Сакура-чан? — Наруто-кун? — нежным голоском позвал слизень. — Цунаде-сама кое-что оставила для тебя. — Для меня? У Наруто перехватило дыхание. Он подошел к слизню и присел. Тельце Кацую менялось. Она напрягалась, выдавливая из себя какой-то шнурок. Наруто подставил руку. Нить шнурка кольцами укладывалась к нему в ладонь, и в конце концов на свет показался знакомый зеленый кристалл. — Это же ожерелье Первого Хокаге! — ахнула Сакура. Наруто поднялся и с удивлением вытаращился на драгоценную собственность Цунаде баа-чан. Кристалл был холодным и немного скользким после пребывания в теле Кацую, а в его гранях отражалось солнце. — Мне… — пробормотал Наруто и непонятливо заморгал. — Но почему мне? Тот спор… расенган… я проиграл его. — Это новый спор, Наруто-кун. Цунаде-сама поставила на то, что ты не сможешь стать Нанадайме Хокаге. Наруто стиснул зубы и сжал кристалл в кулаке так крепко, словно хотел раздавить. Баа-чан даже с того света над ним издевалась. — Можешь носить его и оставить себе после того, как станешь Хокаге, — объяснил слизень. — После того как… — Цунаде-сама поставила на то, что ты не станешь, — задумчиво сказала Сакура. — Хай, — подтвердила Кацую. — Цунаде-сама всегда проигрывала в спорах и прекрасно знала об этой своей особенности. Потому, Наруто-кун, можешь считать все это ее благословением. Утреннее солнце припекало макушку. Наруто разжал кулак и снова посмотрел на подарок Цунаде. Она в меня поверила? «Если бы поверила, не заперла бы на Мёбоку! — рыкнул Кьюби внутри. — Не слушай слизня. Ты для всех джинчурики — оружие деревни! Тебя просто пытаюсь задобрить». Свежий ветерок лизнул его в щеку, прогулялся по волосам. — Заткнись… — рассеянно бормотнул Наруто. Он еще раз взглянул на ожерелье и натянул его себе на шею.