194
— Перенесите меня туда. Немедленно! — распорядился Саске. Трое джонинов вокруг него сомкнули руки. — На это уйдет минутка-другая, — монотонно процедил Генма. Саске выдохнул, с трудом сдерживая раздражение. Даже Наруто использовал Хирайшин быстрее и притом самостоятельно. А ведь он был бестолочью, тогда как эти трое назывались специальными джонинами. — Поехали, — скомандовал Генма. Окружение сменилось, Саске и глазом моргнуть не успел. Из одной ночи они провалились в другую, но теперь вместо воздуха деревни, неподвижного и теплого, как молоко, их обдувало влажным соленым ветром. Рядом было море. Бурные черные воды перекатывались внизу и с шумом разбивались об отвесный выступ скалы, клином вдающейся в море. Каге собрались чуть дальше, у самого края. Саске направился к ним. Ветер рвал бесполезный плащ. Джонины следовали за ним по пятам. — О, Хокаге, — послышался недовольный голос Эя. Народу на горе было много. Троица Каге держалась обособленно: Райкаге, Мизукаге Мэй в длинном платье с оборванным подолом и Куроцучи — молодая глава деревни Скрытого Камня. Для походного собрания пяти Каге не хватало лишь Темари, но ее интереса в происходящем не было никакого. — Быстро же вам сообщили, — сказала Мэй — вежливо, но с плохо скрываемой досадой. На камнях лежал Наруто. — Что здесь происходит? — спросил Саске, активируя шаринган. Выглядело наверняка угрожающе, потому что Мэй инстинктивно дернулась. На самом деле Саске просто проверял состояние Наруто. Тот был жив, хоть и без сознания, а течение чакры в его теле сбилось. Надо же. Они подготовились. — Чего ты хочешь, Хокаге? — недовольно спросил Эй. — Мы отловили отступника вашей деревни. Нукенинов такого уровня нужно убивать немедленно, иначе потом снова придется ловить. — Мне плевать, кто его отловил, — бросил Саске. — Как вы сказали, Узумаки Наруто — отступник нашей деревни. Его судьбу будет решать Коноха. — Ты сам в прошлом отступник, — огрызнулась Куроцучи. — Ты и твой брат. Не понимаю, как ты вообще стал Хокаге. Саске бросил на нее уничтожающий взгляд. Он мог бы много рассказать Куроцучи о том, что случается с теми, кто имеет претензии к его семье, но у него не было ни малейшего желания читать ей лекции. Потому он просто сказал: — Заткнись.****
Запястья за спиной больно резали путы. Двое волокли Наруто под руки, а он брел, спотыкаясь и не видя дороги. Тяжелые ноги едва его слушались. Слепые глаза улавливали лишь расплывчатую игру серых красок. Наруто в очередной раз споткнулся и ударился коленями о каменный пол. Его грубо подняли. — Шевели ногами! Наруто моргнул и присмотрелся к самому яркому пятну впереди. Глаза слезились. Пятно дрожало. Немного погодя пятно уплыло назад, и впереди залегла тьма. Шаги отдавались гулким эхом. Почему я не вижу? Курама? «Это какая-то отрава, — со знанием дела ответил Лис. — Чакротропный яд». Наруто нырнул в измерение печати. Кьюби притих в своей клетке и лежал, умостив морду на скрещенных лапах. — Курама… Наруто провел по прутьям клетки. Их криво стянуло цепями какого-то нового фуин. Ключа от этой печати у Наруто не было. Лязгнула металлическая задвижка — уже не в печати, в реальности. — Муи-сама… — голос, несколько минут назад обращавшийся к нему с такой грубостью, стал подобострастным. — Позволите? Это тот самый… Пастух. Наруто втолкнули в какую-то комнату, и он остался без поддержки. Дверь, пронзительно скрипнув, захлопнулась. Где я? Бесформенная тень прошлась впереди, гремя пряжками и каблуками невидимых сапог. — Узумаки Наруто, — объявил спокойный мужской голос. Наруто сразу понял, что человек перед ним был куда выше по положению, чем приволокшие его сюда хамы. Аристократ, вроде Саске. Он не пытался вымещать на нем свою собственную несостоятельность, просто сухо оценивал. Тень обошла его кругом и снова остановилась. Наруто машинально напрягся, готовясь парировать невидимый удар, но его приказы исполнялись телом с непростительным опозданием. — Катон: Тенро! В солнечное сплетение ударило огнем. Наруто отбросило назад. Он стукнулся спиной и затылком о стену и сполз на пол. В ушах зазвенело. Голова раскалывалась, словно череп на затылке треснул. — Ты должен быть благодарен, Пастух, — сказал аристократ. — Хокаге обошелся с тобой милостиво… Наруто усмехнулся. Хокаге. Значит, Саске все-таки спас меня. А говорил «не вступлюсь». Тень продолжала расхаживать перед глазами, а Наруто лежал на полу и наблюдал за ней снизу. Аристократ очутился у него за спиной. Беззвучно лопнула леска. Наруто с наслаждением перевел вперед руки: леска настолько сдавила запястья, что ладони и пальцы онемели. — …тебя не казнили, а всего лишь сослали сюда. Сослали… Наруто чувствовал себя отвратительно. Силу Кьюби надежно запечатали. Организм только начал оправляться от действия яда. Глаза не видели, мышцы словно свинцом налились. Но он был в сознании, и, по мнению Наруто, для борьбы этого было вполне достаточно. Зря ты освободил мне руки, дяденька. Усмехнувшись шире, он сложил печати. Внезапно вспыхнувший огонь обвился вокруг груди лентами. Дышать стало трудно, почти невозможно. Тело снедал жар. Наруто терпел, скрипя зубами. Почему-то он был убежден, что жжение должно вот-вот утихнуть. Однако секунды уплывали, а огонь лишь глубже въедался в плоть. Боль стала просто невыносимой. Уйди, прошу… Не жгись так! Наруто сжался и тихо заскулил. Огненная пульсация усилилась. Он рывком перевернулся на спину, вновь ударился затылком и закричал, уже не сдерживаясь. Хоть как-то выпустить эту боль… Хотя бы криком… Где-то за границей боли стучали каблуки. — Меня предупреждали о тебе, — продолжал вещать голос. — Ты проблемный. Так что говорю сразу: не пытайся сбежать. За пределами замка печать вспыхнет и огонь уничтожит твое тело. — Какого замка… — выдавил Наруто. — Это замок Хозуки, — холодно ответил аристократ.****
Небо над морем посерело. До рассвета оставалось недолго. Морской ветер трепал волосы, за спиной хлопал плащ. Саске с высоты осматривал замок Хозуки. — Все еще здесь? — окликнул Муи. Он сделал пару шагов, встал рядом с ним и положил руки в белых перчатках на каменный парапет. — Я хочу, чтобы Наруто поместили в отдельную камеру, — распорядился Саске. Ветер сдувал длинные волосы Муи на бок. — Ваша власть не распространяется на этот замок. Саске прищурился. — Это для вашего же блага. Муи позволил себе вежливую улыбку. — Не стоит меня запугивать. Заключенные под действием моей техники не отличаются от людей. Ваш джинчурики не исключение, и я уже убедился в этом лично. — Вот как? — Именно так. Саске мысленно хмыкнул. Не стоит судить о Наруто по меркам рядовых заключенных. Он тот еще фокусник. — В таком случае еще раз напомню, что Скрытая Трава отвечает за безопасность джинчурики и заточенного в нем Кьюби. Саске круто развернулся и направился к выходу.****
Жжение понемногу утихло. Зрение прояснялось. Наруто уже различал в белых огнях на потолке коридоров одинаковые круглые лампы. Плевать. Печать или не печать, я все равно выйду отсюда, даттэбайо! Лис внутри лежал на скрещенных лапах и сосредоточенно глядел в одну точку. Он не разделял его оптимизма. — К стене! — скомандовал конвоир. Наруто прижался лбом к холодному камню. Второй из конвоя открыл дверь и затолкнул его в комнатушку с голыми стенами. Щелкнули наручники — один из ребят открыл замок и освободил ему руки. Они не боялись. Знали, что под печатью того аристократа он не способен использовать ниндзюцу. За столом сидел жирный мужик в очках с коричневыми стеклами. Он встал, и его оплывшее брюхо покачнулось, как холодец. — Раздевайся. — Ты чего, дядя, мужика голого не видел? — огрызнулся Наруто. Жирный гнусно усмехнулся. — Думаешь, раз ты так называемый легендарный Пастух, так к тебе будет особое отношение? Не обольщайся. С печатью Муи-сама ты такой же отброс, как и все, ни больше, ни меньше. Раздевайся, сказал! Наруто демонстративно скинул куртку, помял в руках и отшвырнул в сторону. Жирный осмотрел его с ног до головы. — Чего замер? Продолжай. Наруто сбрасывал одежду и кожей ощущал на себе взгляд глумливого жирдяя. Тот обхаживал его со всех сторон, проводил по ребрам и голой спине своей холодной дубинкой. — Знаем мы вас… — приговаривал он. — Любите прятать свои кунаи… сенбоны… Пальцы противно покопались в его прическе и за ушами, опустились ниже. — Печатей не вижу. Хм, должны были проверить еще до нас. Это на время. Немного потерпеть, и выберусь отсюда. — Чего замер? — снова повторил жирный. Дубинка заползла под резинку трусов со спины и оттянула ее. — Это тоже. Наруто нехотя стянул белье. Он не особо стеснялся своей наготы, но от внимания этого ходячего холодца становилось не по себе. — На колени. — Да ты оборзел уже совсем, даттэбайо! — возмутился Наруто. От злости он машинально укрепил мышцы чакрой, и путы огненной печати тут же опалили его жаром. Наруто задохнулся от неожиданности. Дубинка хлестко шлепнула его по ногам, добавляя в букет болезненных ощущений еще немного остроты. Он упал на локти и поджал колени к животу. Дубинка ошпарила поясницу. — Спину! Путы огненно пульсировали. Кончик дубинки прошелся от затылка вдоль позвоночника к самому заду. — Извращенец гребаный, — прошипел Наруто. — Что ты там ищешь? — Скрытое оружие, фуин… Лис внутри поднялся и молча оскалился. Шерсть на его загривке встала дыбом. — Там только говно, отвечаю, — огрызнулся Наруто. Немного погодя Наруто шел со своим конвоем и рассматривал клетки по обе стороны коридора. Прутья клеток были из толстых деревянных брусьев. Отовсюду мелькали блестящие азартом глаза и высовывались грязные руки с обломанными ногтями. — Свежее мясо… — шипели заключенные. Наруто облизнул губы. Его завели на второй ярус и повели по узкому массивному выступу перед клетками. Он наивно полагал, что его упекут в отдельную камеру, где он сможет собраться с мыслями и заняться планированием побега. Но конвоиры сняли с него наручники и затолкнули в многоместную клетку. Наруто, потирая опухшие запястья, осматривался. В камере было двенадцать откидных полок на цепях. Они в три яруса располагались на двух противоположных стенах: шесть на одной, шесть на другой. Напротив двери была установлена деревянная конструкция, напоминающая унитаз. Все полки были заняты, кроме одной — у толчка. Наруто неуловимо скривился. И кто так планирует камеры? Заключенные пялились на него со своих насестов. Наруто впервые за весь день подумал о том, что он чертовски устал от всего этого. Устал бороться. Возможно, все дело было в яде, которым напичкали его накануне. Без здорового тела и привычного ощущения могучей чакры в системе циркуляции заряд бодрости упал до нижнего предела. Медленно потирая запястья, Наруто сделал пару шагов в сторону свободной полки. Сверху раздался короткий смешок и тут же угас. К черту. Наруто скинул куртку, лег на полку и поджал колени к животу. Сон пришел почти сразу, неглубокий и с гадким привкусом вони и чужих голосов. Путы аристократской фуин на груди, плечах и спине продолжали болезненно пульсировать. У самого уха кто-то мочился. Мелкие брызги капали прямо на ухо. Он перевернулся на другой бок. Его терзали кошмары. В видениях являлись сокамерники. Они переговаривались и прохаживались между койками, иногда зависали над его местом и внимательно вглядывались уродливыми лицами. Он что-то кричал им и размахивал руками, но они не замечали. Наверное, потому, что это был сон. На нижней койке напротив, разведя ноги, сидел лысый мужик с бледными жилистыми руками. Перед ним на коленях припадочно дергался другой, лохматый и тощий. Он слюняво причмокивал и словно задыхался от чего-то. Наруто не успел развить эту мысль дальше, его снова подхватило течение кошмара и увлекло за собой в какую-то темную тихую глубину. Проснулся он оттого, что кто-то больно сжимал его щеки и водил большим пальцем по нижней губе. — Симпатичная мордашка. Наруто наугад взмахнул рукой и попал кулаком по чему-то мягкому и колючему. И тут же сжался от вспыхнувшей огненной боли. Насколько же тесно его существование было переплетено с чакрой? Наруто вплетал ее в удар рефлекторно, даже спросонья. — Ах ты крыса, — шепеляво выдохнул голос совсем близко. Кругом раздались смешки. Как долго он спал? В тюрьме не было ни окон, ни часов. Наруто казалось, он проспал несколько суток, но с тем же успехом мог валяться в отключке и не более часа. — Как он тебе, Бамбук? — спросил кто-то невидимый с верхней полки. — Я люблю мелких и тощих, как Незуми. Килограммов под сорок, — отозвался лысый. Он уже сидел на полке второго яруса, ближе к решетке. Точно такой же, как во сне. При мысли о том, что все это ему не приснилось, Наруто ощутил прилив тошноты. — Но рыльце и правда годное. Я подумаю. — Может, отощает еще, — с надеждой бросил ближний — тот самый, которому Наруто врезал по морде. — Сейчас-то он еще свеженький, с воли. Наруто, затолкав свой гнев поглубже, максимально расслабился, и боль понемногу стала спадать. Ближний развернулся к нему лицом. Он был низкий и широколицый, с небритой розовой рожей. — Чего ты забился в угол, выходи, покажись нам, — крикнул кто-то сверху. — Отстаньте, — буркнул Наруто. Этот коллектив вызывал у него отвращение. Он и мысли не допускал, что останется тут надолго. Его место было не здесь. — Выйди, — приказал лысый. Наруто пробрало до мурашек. Такой холодный металлический голос… Этот лысый не был обычным шиноби. Плевать на чакру и техники, здесь и сейчас они все были равны, но в этом лысом было что-то властное и непоколебимое. «Похоже, он тут вожак», — сказал Кьюби. Мне тоже так кажется. И кто его только выбрал? Как они вообще выбирают, кто у них главный? «Вожака не выбирают, — откликнулся Кьюби. — Он сам себя выбирает». Наруто продолжал упрямо сидеть. С какой стати он должен был подчиняться какому-то хмырю, который сам себя выбрал? Он смотрел прямо на лысого, но не видел глаз: зрение вернулось все еще не полностью и после сна снова откатилось немного назад. Вся камера молча ожидала от него действия. Атмосфера с каждым уплывающим мгновением накалялась. В коридоре слышались отдаленные голоса и ритмичные удары о деревянные брусья решеток. Звуки приближались. Наруто отвернулся первым: он услышал, что голоса уже совсем рядом, и заинтересовался. Повисшее напряжение не нашло разрешения. Их выпустили на завтрак. Наруто вылавливал в миске палочками скользкую лапшу, шумно втягивал губами и смотрел на свою ладонь. Сжимаю… разжимаю… Чакра не нужна. Когда же она появляется? Он тяжело выдохнул и с тоской посмотрел на оставшийся в тарелке безвкусный бульон. Наруто не привык к такой жизни. В свое время он был узником собственной деревни, но заключение в деревне ничуть не походило на те ужасные условия, в которых он оказался сейчас. За это утро у него было время подумать, и он впервые пришел к тому, что выбраться из замка Хозуки может быть и вовсе не так просто, как ему казалось поначалу. Саске спас ему жизнь, но глупо было бы ожидать от него большего. Коноха за него не вступится. Другие деревни готовы были разорвать его на клочки. Надеяться можно было только на себя. Жирный извращенец оказался совершенно прав. Без чакры они все были просто людьми, тогда как замок охраняли свободные шиноби и наверняка очень опытные. А он не мог даже драться как человек: рефлекторно приправлял удары чакрой и валился в изнеможении от удушающих огненных пут. Что же делать? Он снова сжал пальцы в кулак и попробовал напрячь. Сильнее… еще сильнее… Печать на теле разгорелась. — К стене! Наруто стукнулся лбом о деревянную решетку соседней камеры и скривился от запаха немытых тел. Накануне вечером ему было настолько плохо, что он не обратил внимания, но сейчас от вони мутило. Засов за спиной задвинулся. Он снова очутился в клетке. Большая часть его сокамерников уже была здесь. Клетка открылась, запустили оставшихся. Никто не двигался с места, пока голоса конвоиров не стихли окончательно. И как только растаяли последние звуки шагов, лысый мягко спрыгнул с верхней полки. — В прошлый раз нас прервали, — сказал он негромко. На висках и голых по локоть руках лысого выступали зеленые вены. Волос не было не только на голове: ни ресниц, ни бровей у лысого также не оказалось. Узкие маленькие глазки глядели на Наруто внимательно и с каким-то нечитаемым выражением антипатии. — Мне показалось, ты не послушался, — все так же негромко продолжал лысый. — Я ошибаюсь? — Ты не ошибся, старик, — хрипло ответил Наруто. Лысый прищурился. Кожа в уголках маленьких глазок собралась в редкие морщинки. — Хорошо подумал? — Да, даттэбайо! Наруто грозно нахмурился и сжал кулаки. Сейчас мы все люди. Он ничего мне не сделает. Движение лысого было неуловимо быстрым. Наруто сам не заметил, как два пальца вонзились ему в солнечное сплетение. Он ударился спиной о деревянную решетку и сполз по ней на пол, задыхаясь. Как… «Наруто!» — рявкнул Кьюби. Он резко вскинул руку — не видя атаки, на одних инстинктах. В кость на запястье врезалось ребро ладони. Черт… Это могла быть шея. У лысого был необычный стиль тайдзюцу, и он неплохо приноровился использовать его в условиях тюрьмы, не укрепляя чакрой. В живот прилетел удар пяткой. Внутри все свело резко болью. К горлу подступила жгуче-кислая рвотная масса. Наруто сглотнул ее и судорожно вдохнул. Все… «Сдаешься?» — недоверчиво спросил Курама. Нет, черт возьми. Я разозлился! Лысый снова косо рубанул ребром ладони. Наруто нырнул вперед, и ладонь лишь слабо задела его левое плечо. Он резко перехватил противника за запястье, одним движением кисти скрутил ему руку и от души вмазал по голому черепу. Чакра, прорвавшись сквозь блокаду огненной печати, все-таки влилась в удар, и лысого отбросило к перегородке между полками. Печать Муи по всему телу обжигающе пульсировала, однако Наруто чувствовал себя на удивление лучше, чем с утра. Организм успел переработать яд. Сопротивляться боли и жжению печати стало чуточку проще. Десяток крепких мужчин пялились на него враждебно, но в то же время с опаской. Только тощий, как скелет, хиляк на коленях подползал к поверженному лысому. Терпеть жжение печати становилось все труднее. Наруто невольно скорчил гримасу от боли, и давешний знакомый, лапавший его за лицо с утра, мигом просек эту секундную слабость. — Бей его! — Ты, ублюдок колючий! — хрипло заорал Наруто. — Я тебе сейчас рожу сверну, ттэбайо! Пекущая боль от печати кипятила в нем ярость. Сокамерники бросились на него гурьбой. Наруто схватил за грудки подскочившего смельчака и ударил его лбом. Тот, не ожидавший такого выпада, осоловело моргнул. Наруто ударил его кулаком. Кто-то вломил ему по ребрам, но за жаром печати Наруто даже не почувствовал. Он издал боевой клич, придуманный на ходу, и утонул в водовороте огненной боли, тумаков и крови. Кровь гуляла на языке, металлическая, тошнотоворная; кровь из рассеченной брови заливала подбитый глаз; кровь теплым ручейком впитывалась в ткань одежды — на том месте, куда врезался чей-то заточенный нож. Кровь скользила под подошвами и пачкала пальцы ног… Уже не его кровь. Чужая. Наруто чувствовал, что зашел слишком далеко, но останавливаться все равно не собирался.