210
«Он не сможет жить в знакомом ранее мире: мир остался прежним, а он изменился! Как собака, выжившая в волчьей стае, не может вернуться в прежнюю конуру, где есть миска и нет свободы».
© Генри Лайон Олди
Он снова был в убежище Родителя. Вот только он ли? По какой-то причине сейчас он мысленно именовал себя Логом-27, а не Мицуки. Нечто чужеродное и холодное наполняло его сосуд, и к тому же он помнил это убежище другим. Другой вид убежища казался не менее правильным, чем реальный, который он видел сейчас своими глазами. В лабораторию беззвучно проник Учиха Саске, а за ним Родитель. Впервые Мицуки видел, чтобы Родитель перед кем-то стелился. Прежде ему казалось, что это невозможно, Родитель — на высшей ступени иерархии, и выше уже некуда. «Значит, тебе эта фраза ни о чем не говорит?» — спросил Учиха Саске. «Повтори еще раз, Саске-кун. Как она звучала полностью?» Сон растворился в яркой насыщенности реальности. Мицуки взлетел на столб, с него прыгнул на крышу, оттуда — на самый верх водонапорной башни и с высоты оглядел улочки, заведения и лица на скале над Резиденцией. Все-таки хорошо было быть Мицуки, а не Логом-27, и жить в Конохе с командой Боруто. Во сне они так и не расшифровали загадочную фразу. Мицуки раздумывал над ней недолго и сейчас, завидев лица Хокаге на скале, наконец-то понял ее значение. Он осмотрел гордый профиль Йондайме Хокаге — Желтой Молнии Конохи. Минуя Пятую и Шестого, скользнул взглядом к последнем лику — Нанадайме Хокаге Узумаки Наруто. «После смерти наши глаза опять откроются, и то, что было молнией, станет солнцем». Мицуки улыбнулся. Интересная была загадка. Молния стала солнцем. Родитель уже давно упоминал о редкой силе Седьмого Хокаге освещать души людей и привлекать их на свою сторону, хоть Мицуки и не довелось испытать этого на себе. У него было свое солнце. И по удивительному стечению обстоятельств в условие таинственной фразы-загадки оно тоже замечательно укладывалось. Лики Хокаге его больше не интересовали. Он окинул взглядом деревню в поисках Боруто и извлек из-за пазухи рекомендацию.****
Пальцы болели. Упираясь спиной в мягкий диванчик бургерной, Боруто давил кнопки и пытался в одиночку завалить босса. Два хода выше, три ниже. Пропустить удар поверху. Жахнуть самому! Не успел. На последнем маневре босс снес ему голову, и оставшийся маячок жизни на верхней панели погас. Боруто цыкнул и отшвырнул приставку на стол. — Наконец-то ты освободился, — с улыбкой проговорил над ухом Мицуки. Боруто подскочил на месте. Мицуки и правда улыбался, интуиция не подвела. Золотые глаза товарища лучились лукавством. — Конохамару-сенсей просил передать вам с Сарадой. Боруто с недоумением уставился на протянутую ему бумажку, вырвал из рук Мицуки, пробежал взглядом по строкам. Где-то на дне сердца шевельнулась горечь, а за ней — обида и безразличие. Боруто отшвырнул заявку тем же небрежным жестом, что и недавно приставку. — Мне это неинтересно. — Вот как, — спокойно заключил Мицуки. — Очень хорошо. — Это еще почему? — Потому что на экзамен допускается только команда из трех человек. Сарада уже отказалась. Мы не смогли бы попасть на экзамен в любом случае, но раз тебе это не интересно, новость тебя не огорчит, — заключил Мицуки и снова улыбнулся. Боруто оцепенел. — Погоди-погоди… Что значит, «Сарада отказалась»? Ты видел Сараду? — Да. Я принес ей заявку. Боруто вскочил. — Как она? Мицуки пожал плечами. — Это слишком общий вопрос. Он сцепил зубы. Любой нормальный человек ответил бы на этот общий вопрос именно то, что от него ожидали услышать в ответ. «Сарада все так же угнетена и страдает». «Она в ярости». «Она немного успокоилась». «С ней все в порядке после того странного исчезновения». Но Мицуки ждал конкретики. У Боруто не было вдохновения выдумывать конкретные вопросы. — Сарада… Сарада не могла отказаться. Она же хотела стать Хокаге, даттэбаса!****
Из окон академии на них пялились любопытные ребята. Сараде было на них наплевать. Вся эта мирная жизнь, которая когда-то давно, в тяжелые моменты прошлого, казалась ей раем, сейчас обрела совсем иные краски. Для Чоучоу и других все осталось по-прежнему, но Сарада теперь слишком хорошо знала, что предшествовало этому миру, и слишком хорошо представляла, что его поддерживало сейчас, за незримой для детских умов чертой. — Я никогда не играл в пинг-понг, — с улыбкой сообщил Мицуки. — Просто следи за шариком, — ответила Сарада, поправляя очки. — …и не выпускать его за пределы стола, — догадался Мицуки. Сарада прокрутила в пальцах ракетку. — Почему ты хочешь потратить на это время? — Потому что у папы какие-то дела в деревне. Пока он не разберется с ними, мы не сможем отправиться в путь. — Интересно. Сарада отступила на три шага и подала. Шарик ритмично защелкал о стол. У Мицуки была отличная реакция. Кроме того, он здорово растягивал руки и брал любые подачи, даже под самой сеткой. Сарада усмехнулась и активировала шаринган. Над столом повис немой вопрос, который Мицуки так и не задал: «Почему ты решила провести это время со мной?» Сарада автоматически отбивала шарик и думала о том, что с Мицуки ей сейчас было почему-то общаться намного проще, чем с Чоучоу или Боруто. Мицуки был не от мира сего, как и она. Он смотрел на все со своего странного угла. Как и она. Остальные чего-то ожидали от нее, думали, она станет делиться с ними впечатлениями о своем исчезновении, будет вести себя как раньше. Но Мицуки не строил ожиданий, потому оставшееся время в Конохе она предпочла проводить вместе с ним. Чоучоу завалила бы ее вопросами. Боруто… Сарада стиснула зубы и со злостью подкрутила очередную подачу. — Нашел наконец-то, — мягко сообщил Мицуки. — А? — Сарада! — резанул уши взволнованный голос. Рука дрогнула. Шарик не попал по столу, звонко стукнулся о землю и укатился в кусты. Мицуки проследил за ним взглядом, снова посмотрел на нее, как бы изучающее, и с улыбкой сказал: — Я подниму. Сарада выдохнула и погасила шаринган. С неба свалился Боруто. — Сарада! — повторил он взволнованно и тут же набросился на нее: — Что это значит? Почему ты уходишь из деревни? Что с тобой произошло? Почему ты не собираешься участвовать в экзамене? Саске-сан же сказал… Ну… в общем… Он бы мог подождать, даттэбаса! Лихорадочный блеск в глазах отдавал тревогой и потаенным страхом. Боруто… Издали — вылитый Наруто, но лицом весь в мать. Дети не появлялись просто так из ниоткуда. Их появлению предшествовал интимный контакт. Сарада представила Наруто в постели с Хинатой, и ее бросило в жар. Это было чертовски несправедливо по отношению к Боруто, но Сарада ничего не могла с собой поделать. Она не видела в нем равного себе человека. Только ошибку. Плод измены. «Фактически Боруто-кун не плод измены, — заявил голос в голове. — Наруто-кун из этой реальности ничего тебе не обещал». Сарада оторопела. — Какого черта ты делаешь в моей голове? Снова! Боруто осекся. Теперь в его взгляде преобладал страх. «Не хотел показываться при Саске-куне». Сарада прищурилась. Ага. Значит, ты боишься папу. — С-сарада… — пролепетал Боруто. Она изо всех сил старалась удержать себя в руках, но ее взгляд, по-видимому, все равно выражал больше, чем следовало. Горечь… гнев… зависть… Боруто не стоило показываться ей на глаза.****
В голове царил хаос. Боруто разулся и прошел мимо кухни весь в своих мыслях, даже не обратив внимания на вышедшую навстречу маму. — Что это? — Измятый листок выскользнул из рук. — О, заявка на экзамен! Он очнулся. Мама с сияющим лицом изучала бумажку. — Конохамару-кун порекомендовал вас на экзамен! — А… да, — вяло ответил Боруто. — Но мы не пойдем. — Почему, Боруто? Она огорчилась. Не хотелось расстраивать ее лишний раз, для этого хватало выходок бати с его вечной работой, но Боруто ничего не мог поделать. Не его решение разбило их команду. — Сарада уходит из деревни с Саске-саном. — Вот как… Он стал подниматься наверх, в свою комнату. — Но до экзамена меньше месяца, — оптимистично предположила мама. — Может, Сарада и Саске-кун могли бы задержаться… ненадолго? — Мне-то что, — буркнул Боруто. — Я и так не собирался идти. Мне вообще плевать на этот дурацкий экзамен, даттэбаса!****
Потоки воды срывались со скалы пенящейся стеной. Удивительно, за столько лет здесь почти ничего не изменилось. Только камень еще больше оброс мхом и стал совсем зеленым. Это место помогало Сараде собрать себя воедино. Она никогда не бывала тут в прошлом… в прошлом прошлом. Даже не отыскала бы сюда дорогу. А значит, ей не приснилось и не показалось. То путешествие все-таки действительно было. Она прошлась по скалистой площадке, поглядывая на зеленые пятна мха, и присела на самом краю обрыва. Здесь умер Шисуи. Шум водопада задевал сердце так, словно в мелодию грохота падающей воды были запечатаны последние минуты жизни давнего друга. Слишком глубоко въелся этот мотив. Звук утекающих секунд. Их утекло немало. Сарада сидела на обрыве долго, пока дно расщелины не стало тонуть в сумерках. Рыжий закат догорал. — Вот ты где, — произнес за спиной Наруто. От знакомого тембра по коже пробежали мурашки. Сложно было привыкнуть к тому, что этот Наруто — не ее Наруто, он — Нанадайме. Сарада вздохнула. Клон присел рядом и тоже свесил вниз ноги. Она была уверена, что это клон. Ради беседы с дочерью друзей не оставляют важные дела простаивать. — Не страшно сидеть вот так: на краю? — Я выживу, даже если сорвусь. А если не выживу… неважно. Сарада покосилась на него украдкой. Рядом с ней сидел не растрепанный буйный подросток шестнадцати лет, а взрослый мужчина с аккуратной короткой прической, в чистом черно-оранжевом костюме и с белым плащом Хокаге на плечах. Он глядел на водопад, улыбаясь краешком губ чему-то своему, так искренне и просто… Я знаю, что он другой. Но он слишком похож. Сарада, закусив губу, отвернулась и в тот же миг ощутила на щеке взгляд. Она как могла избегала смотреть ему в глаза. Ей казалось, Нанадайме прочитает в них все: всю правду, которую она так и не рассказала отцу, и о которой сам Наруто никогда и ни за что не должен был узнать. — В ту ночь… Где ты была? — спросил Седьмой негромко. Сарада резко посмотрела ему в глаза, позабыв о своих опасениях. В его взгляде читались любопытство, тревога и бесконечная забота. — Вы не хотите этого знать, — пробормотала Сарада. — Если бы не хотел, я бы не спрашивал. — Вы спрашиваете, потому что не представляете, что можете услышать. — Сарада… — начал он тяжелым тоном, но осекся, заметив в ее глазах слезы. Она подняла очки и вытерла их кулаком. Посмотрела на блестящую влагу на коже. Надо же, она все еще умела плакать. — Вы знаете, что это за место? Нанадайме покачал головой. — Здесь погиб Учиха Шисуи. — Учиха Шисуи… — повторил он и нахмурил светлые брови, словно пытался отрыть что-то в глубинах памяти. — Помню это имя. — Шисуи Телесного Мерцания. Он умер у меня на руках. Здесь. На этом месте. Наруто покосился на нее с недоверием. — Ты была в прошлом? — Как вы догадались, — выдохнула Сарада с легким сарказмом. Голос дрогнул. Слабость, выступившая на глазах слезами, не собиралась уходить и лишь сильнее сжимала горло. Седьмой медленно поднял руку и провел пальцами по полоскам на своей щеке, словно вспоминая ее недавнее прикосновение. Под кожей от плеч до самых пяток прокатилась волна ледяной дрожи. Сарада невольно сжала пальцы в кулак. Значит, он не забыл тот глупый случай? Все еще о нем думал? Лицо Наруто стало серьезным и грустным. — Ты потому уходишь? — Да. Сарада так и не поняла, что он имел в виду. Может, догадался. А может, думал о чем-то другом… Она ответила просто автоматически. Так хотя бы не пришлось бы выдумывать причину. — Может, вы с Саске могли бы задержаться до экзамена на чунина? — Зачем? — Без тебя команда не сможет пойти на экзамен. Им нужен третий. — Мне нечего делать на этом экзамене. Мое участие не оставит шансов никому из генинов. Это нечестно и… бессмысленно. — Правда? В глазах Наруто мелькнули лукавые огоньки. Серьезность и легкая печаль его куда-то делись и снова сменились теплой заботой и ребяческим любопытством. — Ты стала настолько сильнее, Сарада? Он не удивлялся и не издевался. Сарада не могла понять, чего он добивался этим вопросом. — Мое тело прежнее. — Она посмотрела на свои ладони. — Я привыкла к бо́льшему резерву чакры. Но это мелочи. — На экзамене будет много способных генинов со всех деревень шиноби. Часто бывает, что уровень некоторых участников выше заявленного. Иногда после этого экзамена даже становятся сразу джонинами. Так было с Неджи. Тебе могут попасться сильные соперники. Сарада скептически скривилась. — Не думаю, что… — Гаара обещал показать нам своего сына, — внезапно признался Наруто. — Говорит, он напоминает его в молодости. Вспоминая Гаару… — Хм. Он тоже джинчурики Однохвостого? — Э-э… Ты… Как ты… Кхм. Нет. — Я как-то дралась с Гаарой, — спокойно ответила Сарада. — Едва не погибла, даже с силой Мангеке. — Ч-чего?.. — Но если его сын не джинчурики — с этим не возникнет проблем. — Ты сказала… «Мангеке»? Она пожала плечами. — Было дело. Клон Хокаге наклонился ближе, словно пытался что-то высмотреть в ее глазах. — Сейчас его нет. Я же говорю: я вернулась в старое тело. — Э-э… Вот как? Он потянулся рукой назад и поскреб в затылке, неловко улыбаясь. Снова запекли глаза. Сарада думала, из-за отличного прошлого они совсем разные, но нет, этот Наруто был слишком похож на того, другого, который был ее. — Я бы хотел, чтобы ты участвовала в экзамене, — с загадочной улыбкой признался Нанадайме. — Все-таки это честь деревни. Если все так, как ты говоришь, то с тобой шансы не ударить в грязь лицом у Конохи повысятся. — Я чувствую себя чужой, — уперлась Сарада. — Мицуки, Боруто… Они считают меня товарищем и не знают… Эта Седьмая Команда — не моя. — «Эта»? — аккуратно уточнил Наруто. «Что-то Наруто-кун больно внимательный, — не выдержал Орочимару. — На него не похоже. Наверняка Кьюби подсказывает». — Заткнись! — огрызнулась Сарада. Хокаге дернулся от неожиданности. — Ты-ты чего, Сарада? — Это я не вам. — А кому? — Разговариваю сама с собой. — Ой, да. Понимаю, — внезапно поддержал Нанадайме, будто она задела больную тему, и тут же принялся за старое: — Отчасти потому я и хочу, чтобы вы с Саске задержались. Я не знаю, сколько ты была в прошлом, но это естественно, что по возвращению тебе все кажется чужим. Ты отвыкла. Уйдешь сейчас и отдалишься окончательно. Не уходи. Создай новые узы. — Они не поймут меня! Лицо Наруто, смазанное сумерками, вдруг прояснилось с резкой четкостью. В области сердца вспыхнул ком чакры. Мелкие движения, предвидение… Шквалом обрушилась на сознание бесполезная информация, добытая додзюцу. Сарада усилием воли успокоила разбушевавшиеся эмоции, и привычные сумерки вернулись вновь. — Они не поймут. Они не видели… не знают. Они другие! У Боруто главная трагедия, что любимый бургер сняли с производства и что вы не бываете дома. У Чоучоу… то же самое, только с чипсами и без вас. — Сарада, — оборвал Наруто. — Но я же понимаю? — Вы — не подружка. Вы — Хокаге. А я — дочь ваших друзей. Толку. У вас нету времени даже на свою семью. К тому же… Горло снова сдавило отчаянием, и она замолчала. Наруто смешался. Сарада все еще не представляла, какую картину происходящего он себе складывал из обрывков ее откровений. Она привыкла все держать в себе, не делиться. Нельзя было делиться, ведь информация — самое опасное оружие. Но с Нанадайме все получалось как-то само собой, он одним своим присутствием располагал к откровенным разговорам. Эти крохи правды будто прокладывали между ними мост. — Сарада. Каким был я? Там, ну… в том прошлом. — Другим, — проговорила она несмело. — Вы совсем разные. Это как если бы вы смотрели на меня и видели мою маму. — Но ты больше похожа на Саске, — усмехнулся Нанадайме. — …тогда папу. — Но ты девочка... — Вот, — огрызнулась Сарада немного злобно. — Вот именно. Именно такое различие. — Я понял, понял, — торопливо согласился Седьмой. Она поднялась с обрыва. — Пора домой. Можете исчезать. Нанадайме растерянно уставился на нее. — Исчезать? — Вы же клон? — А-а… ах, ты об этом. Он тоже встал. Сарада почувствовала себя еще более маленькой, чем ей казалось до этого. — Я настоящий. Нанадайме тепло улыбнулся и положил руку ей на макушку. — Вы… вы оставили кабинет? Вы… ради… Сарада распереживалась и умолкла. — Решил сегодня пораньше закончить. Тебя навестить, да и семью увидеть. Он посерьезнел. — Не хочу как Саске. Чтобы Боруто неожиданно пропал, а я… Сараду передернуло. Боруто. Живое доказательство любви между Седьмым и Хинатой. Она прикрыла веки, пытаясь отогнать образы, которые теперь постоянно возникали в голове, когда она видела или представляла лицо Боруто. Мысль вдруг своевольно разгулялась дальше. Боруто, в слезах убегающий из дома на кладбище, все та же каменная статуя, скачок в прошлое… Его знакомство с юной Сакурой. Та же ситуация, что у нее, только зеркальная. Хрустнул сжавшийся кулак. Сарада неистово помотала головой, прогоняя дурацкие видения. Наруто испуганно убрал руку. — Да, — ответила она глухо. — Правда, следите за Боруто получше. Не стоит так рисковать.