Скрывать всю жизнь свои чувства и настоящий характер крайне тяжело. Всё уходит корнями далеко в детство, когда родители не разговаривают со своим ребёнком и совсем не уделяют ему должного внимания. Человек замыкается в себе, становится апатичным, не очень здорово, правда?
Юнги именно такой. Человек, не имеющий интереса к чему-либо. На вопросы или предложения пообщаться Мин отвечает лишь грубостью или ничего не выражающей усмешкой, что, конечно, отталкивает всех вокруг. Он закрылся в своём мире, где лишь пианино стоит в углу комнаты, где живёт только Юнги и музыка, а разве нужно что-то ещё?
Мин слишком хорошо помнит последние годы жизни с родителями, те будто слетели с катушек, постоянно кричали, обвиняя парня в бездарности и прочей ерунде, что он груз на их шее, который с невероятной скоростью тянет ко дну. Тогда Юнги ушёл, ну, а что ещё остается, если тебя не принимает даже твоя семья. Тогда, шесть лет назад, Юнги и правда хотел свести счёты с жизнью, хотел исчезнуть, ну, а для чего ему жизнь, что пуста, как чистый лист бумаги. Но сил не хватило на то, чтобы положить конец своей никчёмной жизни. Река Хан невероятно манила, Юнги почти отпустил ограду моста, но в последний момент отчего-то передумал.
Тогда шестнадцатилетний юноша был в совершенном замешательстве, не зная, что ему делать, и как дальше жить. Пришлось первое время работать практически без сна, жить в подсобке для персонала в одном из отелей. Правда, после стало лучше, и юноша нашёл работу, которая устраивала бы и его, потому что учебу он не собирался бросать, но при этом мечта отошла на второй план.
Юрист, а мог бы учиться неподалёку, в университете искусств. Тоска иногда так съедает юношу, что хочется всё бросить к чертям и всё же пойти учиться в здание напротив. Останавливает только то, что тогда юноша окажется на улице. Жизнь протекает спокойно, бездарно даже, но всё устраивает, ведь лучше так, чем лежать камнем на дне реки или выслушивать всю жизнь слова о том, какой ты бесполезный.
Юнги мечтал быть известным человеком и дарить людям своё творчество, ведь он не плохо сочиняет тексты и накладывает на них музыку. Жаль, что об это знает лишь один его сосед, что частенько заходит в квартиру и садится в кресло, стоящее позади инструмента, за которым усердно трудится Мин. Тот парень взрослый, с красивой внешностью и отличной работой. Они общаются иногда, но, зачастую, тот приходит лишь послушать. Иногда комментирует и рассказывает, что чувствует. Мелодии у Юнги спокойные, дающие свободу размышлениям и, может, чувствам. Однажды, этот парень заплакал и не приходил около месяца, а затем вернулся, но не вымолвил ни слова.
На самом деле не будь у Юнги единственного друга и его непосредственного начальника, он бы, наверно, с ума сошёл. Мир и правда слишком давит, не будь у тебя хоть какой-то поддержки. Мысль о том, что нужно вернуться на тот мост не кажется такой жутко бредовой. Этот парень Ким Намджун является тем, кто в элитных кругах вертится, но при том имеет достаточно простой характер и отзывчивость, но, жаль, не ко всем. Все бы хорошо в этом парне, да только вот он дикий бабник. Намджун из тех, кто не верит в любовь и истинность, что и перенял от него сам Юнги.
Истинность — самая большая беда в мире, все зациклены на связи соулмейтов, на том, что важно быть любимым и иметь место, куда тебе можно вернуться. Отвергнуть своего соулмейта, значит обречь себя на страдания, и кто знает, на какие, зависит от обстоятельств и нитей, что соединяют две души. Все очень трепетно относятся к этому, только одному Юнги не понятно, зачем? Почему обязательно нужно любить того, кто случайно встретится тебе по дороге домой или при разборках на работе, а, может, когда ты в пьяном бреду будешь ползти домой. И тогда ты обречен на всю жизнь прожить с человеком, которого встретил так не подобающе. С тем, чьи слова будут на твоей коже, возможно, на самом видном месте.
Лекции об истинности есть в каждой школе и даже в университете, с ума сойти можно. Но люди так счастливы на таких предметах, или, слушая такие истории, можно подумать, что они сумасшедшие. Юнги уж точно не такой.
На самом деле в далеком детстве парень, как и все другие, мечтал о красивой любви, счастливой жизни, пока не оказался на улице одинокий и никому не нужный. Именно тогда он и понял, что всё это глупые сказки, настоящий бред и перестал верить, искать и думать об этих глупостях. Но куда ни посмотри везде эти пары предназначенных, что радостно смеются, некоторые воспитывают детей, а другие просто счастливы, несмотря ни на что. С Юнги работает парнишка Тэхён — балабол ещё тот, говорит без остановки, и, да, бесспорно дико бесит, но рассказывает дельные истории иногда. Например, его соулмейт парень, а на шее у Кима написано: "Эй, красавчик, отличная задница." Но тот смеется, говорит, что это необычно, и ни за что на свете он бы не променял эту надпись на что-либо другое, даже будь такая возможность. И Юнги только хмыкает на это, пожимая плечами.
Мин живёт один почти на окраине Сеула. Квартирка однокомнатная, маленькая и очень простая, даже для такого пофигиста как Юнги. Тут только пианино, пара кресел, кровать и кофейный столик, на котором обычно покоится ноутбук. Юнги вообще будто не живёт, а существует, медленно плывёт по течению реки. Начальник считает, что Юнги слишком загоняется, слишком много придумал себе, а теперь строит из себя недоступного и грубого парня, тот почему-то уверен, это не так, пусть только появится истинный. Намджун слишком много размышляет, и Юн считает его очень мудрым, если бы не некоторые его загоны и вечные прогулки в соседний бар или бордель.
Юнги выходит из своего университета, сессия наконец закончилась, и можно дальше спокойно существовать. Его работа требует повышения квалификации, поэтому он учится в университете на юриста, хоть и работает менеджером, впрочем, кому какое дело, какой будет диплом, главное, что он вообще имеется. Раньше Мин часами залипал на университет, что стоит не далеко от того, где учится он сам. По правде говоря, там красивее, и появляется желание жить, как только входишь на его территорию. Там есть люди, которых в будущем ждёт необычайный успех. Многие тут такой невероятной внешности, что юноша уверен - будущие звезды.
И снова ноги несут совершенно спонтанно туда, где создается искусство, в место, что само по себе искусство. Будь тут Нам, он бы обязательно присвистнул, увидев красавицу девушку, а, может, и смазливого парнишку склеил за пару секунд с помощью рассказов о том, какая он крутая шишка, а дальше по наклонной.
Но такие вещи мало интересны Юнги, пусть он и сам недалеко ушел от Кима. Такой же наглый, что пользуется наивными девицами (и только ими) для своей выгоды или развлечения. В этом, конечно, есть заслуга непосредственного начальника и единственного друга, что одевает Мина, как с иголочки, в брендовые вещи, собираясь и вовсе сделать своей правой рукой. Ну, а что, Юнги против что ли будет.
За своими вечными мыслями блондин и сам не осознает, как находится на «священной» территории. Судя по всему, пары закончились и тут, потому что студентов слишком много, и все они спешат в противоположную Мину сторону. Эмоций на лице парня нет, но в душе взрываются чуть ли не фейерверки. Мало того, что само здание вызывает восхищение своим объемом и необычным дизайном, так ещё и территория. Тут дорожки выложены белым камнем, фонтаны, скамейки, стриженные газоны, аккуратно подстриженные деревья и кустарники, даже цветы в цветочных клумбах посажены в определенной последовательности или каким-то рисунком.
Проходив какое-то время по территории, Юнги направляется в место по спокойней, где не должно быть студентов, но зато видно всё как на ладони. В руке появляется пачка сигарет и через секунду зажигалка. Дым окутывает легкие, становится так спокойно, как давно не было, и такое удовольствие от окружающей мира и вообще от жизни Юнги получает лишь в этом месте. Блондин усаживается на скамейку, прикрывает глаза, смакуя сигарету и размышляя о чём-то, пока в голову не врывается какой-то мелодичный голос, от чего глаза медленно открываются.
— Извините, но тут нельзя курить, — Мин прищуривается, смотря в глаза молодого юноши и чуть скалится, потому что запястье начинает неприятно жечь, но блондин лишь натягивает рукав рубашки сильнее на него, дабы малец ничего не увидел. Потому что Мин не собирается страдать ерундой вроде любви, отношений и прочей фигни, поэтому ему вообще лучше молчать, дабы этот студент не получил и свою метку.
Глаза Мина бегают по лицу юноши, и тот симпатичный, да настолько, что и правда стал бы звездой телевидения. Высокий и телосложение достаточно крепкое, наверняка каким-то спортом занимается, волосы выкрашены в каштановый цвет, глаза глубокие-большие и одет не плохо, явно не из семьи, что считает каждую копейку. Блондин поднимается со скамейки с обреченным вздохом, выражая тем самым свое недовольство.Вообще-то блондина невероятно бесит, когда его отвлекают от чего-то хорошего в его жизни, ведь этого и так невероятно мало. Нет, до безумия мало.
Во вторник утром Мин просыпается из-за звонка телефона, тот, кажется, бренчит уже не в первый раз, поэтому еле разлепив глаза блондин всё-таки нащупывает телефон на кофейном столике около кровати. В трубке раздается писклявый голос женщины, что требует посетить университет, потому что вдруг образовалась какая-то проблема с учебой Юнги. Он кладет телефон на постель и снова закрывает глаза, но заснуть не выходит, потому что в голове так и звенит назойливый голос.
Парень снова хватает телефон, но глаза смотрят вовсе не в экран, а на незамысловатую надпись на запястье: «извините, но тут нельзя курить», Юнги вслух усмехается, он и забыл совсем и даже не заметил вчера, пока был в баре, а после в отеле с девушкой. Скорее всего с юношей они больше не встретятся, но эта надпись теперь портит его невинно чистую кожу. Хотя буквы невероятно красивы, аккуратные и будто тщательно выведенные, без единого изъяна, как и тот парень.
Юнги поднимается с постели через полчаса, потому что идиотские мысли буквально душат. Прохладный душ освежает и, наконец, приводит мысли в порядок. За чашкой кофе Мин уже обсуждает дела с Намджуном, и тот просит поскорее освободиться, потому что вечером в ресторане намечается какой-то банкет, причем, какого-то богатого паршивца, а времени нет, чтобы сидеть сложа руки, нужно готовиться.
К 11:00 Мин уже находится в ресторане, ему быстро объясняют, к чему нужно готовиться, что делать и что обязательно проконтролировать.
— Я бы и сам рад всё проконтролировать, но сам понимаешь, дела стоят, — Ким кивает, подписывая какие-то документы, — Когда ты там заканчиваешь свой универ, мне позарез нужен такой парень, как ты. Потому что мой секретарь и помощник бездарь. А начни отец проверять, кто у меня работает и узнай, что ты у нас только школу закончил, по шапке настучит.
— Ещё одна сессия, закончу с красным диплом, — Юнги поднимается с дивана, что стоит напротив стола Джуна и направляется к двери, но останавливается, хватаясь за ручку, — Слушай, Нам... Найди ты истинного или истинную, что бы стал делать?
До слуха блондина доносится, как младший кладет ручку на стол и как-то вздыхает тяжело.
— Я не знаю, мне кажется, дерьмо это всё. Хотя с другой стороны, кто знает, чем это обернётся.
Мин кивает и покидает кабинет, направляясь в банкетный зал, где суета уже дикая. До праздника осталось семь часов, а не готово ещё ничего, к слову, совсем. За работой время идёт быстро, мысли о своём отходят на задний план, потому что оказывается, что праздник будет у сына какого-то богатого и влиятельного мужчины, а контракт с этой семьёй позарез нужен Кимам.
Парень оказывается совершенно простым, с блондинистыми волосами и яркой улыбкой, а ещё щечками, на которых ямки появляются, когда тот улыбается. Юнги стоит у своего места на стойке для официантов, контролируя их работу, всё проходит очень гладко. Впрочем, как и всегда, работа Мина безупречна и иначе быть не может, ведь ему платят за это не малые деньги. Рука чуть вздрагивает, когда Юнги заполняет документы, потому что внутри разливаются какие-то небывалые чувства, а запястье, там, где надпись, начинает покалывать. Через секунду локтя касается чья-то рука, но Юнги просто дергает своим локтём, дабы избавиться от нежеланного прикосновения.
— А ты, выходит, мне хён, — Голос знакомый, из-за чего глаза Юнги всё же поднимает, натыкается на лицо юноши, того самого студента, что просил не курить. Юнги зависает, смотря в глаза, что кажутся глубокими до умопомрачения, а после голос снова отвлекает, — Будь ты немым, не работал бы тут.
Мин обращает своё внимание обратно на бумаги, надеясь, что мальчишка отстанет. Судя по его виду, он один из здешних гостей. И, к сожалению, пробудет тут до конца вечера, а до него ещё очень далеко. Свободного времени у Юнги нет, чтобы общаться или разглядывать своего соулмейта. Да и вообще, ему плевать. Вот только от мыслей этих запястье снова колет, от чего ручка падает из руки и катится на пол. Блондин скрипит зубами, снова поднимает свой недовольный взгляд на младшего и выгибает бровь.
— Ох, ты и правда немой? Но как же ты работаешь с персоналом? Ты всё-таки менеджер, да? — Юноша внимательно разглядывает Мина, а после устремляет взгляд на бейдж, что висит справа на чёрной рубашке мужчины, — Мин Юнги.
Юнги вдруг очень хочется что-нибудь сказать, но он точно знает, что это появится на руке мальчишки, поэтому молчит, показывая рукой убраться, желательно подальше. И юноша кивает, широко улыбаясь от чего-то, а улыбка у него, как у крольчонка и вообще милый он весь такой, несмотря на свою громоздкость, в отличие от самого Юнги. Глаза почему-то бегают по залу каждый раз, когда выдается свободная минута, и каждый раз Юнги натыкается на чужой взгляд, что с интересом за ним наблюдает.
И хорошо, что по итогу Юнги утопает в работе и вовсе в зале не появляется до конца вечера. Потому что уже было начинает думать, чтобы сказать юноше, чтобы на его запястье было что-то красивое, изящное и что можно было бы никогда не скрывать от других. Когда Юнги вернулся в зал, там остался лишь отец именинника, который поблагодарил персонал за то, что всё было на высшем уровне.
Мин остаётся на работе до самого закрытия, впрочем, ему уже не нужно ничего делать, потому что он предпочитает решать проблемы по мере их поступления. Поэтому в четыре часа утра Юнги, наконец, выходит из здания отеля, где он работает, и где находится ресторан, закуривает сигарету, но тут же давится дымом.
— Хён, я тебя ждал, — Мин поворачивает голову и видит парня, что стоит, оперевшись спиной о стену здания. Вид у него сонный, этому мальцу в постель давно пора, а он тут, — Я видел, что ты разговаривал с персоналом. Может и со мной поговоришь?
Блондин качает головой.По идее, надо бы сказать хоть что-то, но день был слишком тяжёлый, поэтому ничего в неё не лезет, кроме как послать мальчишку, куда подальше, ведь Юнги всё ещё не интересно. Мин кидает сигарету на асфальт и топчет носком туфля. Разговаривать совсем не хочется, хотя уже сейчас где-то глубоко у Юнги, разливается непонятное тепло.
— Мне кажется, что мы как-то связаны. Позволь же мне удостовериться в этом, — Шатен отталкивается от стены и преграждает дорогу, — Пожалуйста.
***
Чонгук вообще не тот, с кем стоит связываться. От его развязной жизни становится плохо даже родителям, но они ничего не могу сделать. Чонгук не просто так ведёт себя, он таким образом показывает свою силу, совершенную неотесанность. Его друзья такие же. Чона называют местным задирой, никто не знает, что он из хорошей семьи, которая имеет кучу средств и власти. Все потому, что Гук ушёл из дома, как только поступил в университет. Отец согласился снимать юноше квартиру в самом центре города и, конечно же, самую дорогую.
Юноша уже заканчивал школу, когда однажды со своим другом Тэхёном сидел в кафе, и застал мимо проходящего отца с женщиной. Мужчина так счастливо выглядел, что в сердце Чона даже кольнуло, потому что жалко мать. Да, родители были истинными, и юноша всю жизнь любовался красивой любовью, мечтая в тайне о такой же. Но мечты рассыпались, как пазл, что свалился со стола, потому что отец изменил матери. И долгое время Чонгук просто размышлял, как такое возможно, разве соулмейту нужен кто-то ещё, чтобы быть достаточно счастливым.
Чон в тот вечер не вернулся домой, как и в следующий. Остался у своего друга, долго молчал, не решаясь рассказать даже ему, а через неделю всё же вернулся домой, от чего пришёл в ужас. Его дом больше походил на место, где теряют надежду, мать не встретила юношу, а прислуга больше походили на зомби.
Если бы только юноша знал, что значит вот так просто разрушить эту хрупкую связь между истинными, он бы никогда не допустил, чтобы его дорогая и любимая мама так страдала. Парень пришёл в ужас, когда зашёл в родительскую спальню. Мать была бледная на фоне алых простыней, в комнате темно, из-за чего школьник тут же распахнул шторы. Женщина приоткрыла глаза и улыбнулась, правда улыбка эта была такой несчастной, что сердце Чона отчаянно забилось.
— Мам, — Гук сел на край кровати и взял мать за руку, а после поджал губы, потому что буквы, что раньше аккуратно были выведены на запястье женщины, поблекли и кровоточили, и сами они были похожи на клеймо, нежели на метку соулмейтов, — Что произошло?
— Всё в порядке дорогой, — Женщина протянула руку к сыну и погладила его по щеке, её глаза были полны любви к юноше, а ещё боли и печали, — Не вини своего отца, хорошо? Я виновата в этом сама.
Юноша мотает головой, подносит к губам запястье матери и мелко целует, а из глаз текут слёзы, это не что иное, как конец. Тогда, ещё тёмноволосый мальчишка, точно понимал, что происходит, ведь никогда не пропускал школьные уроки по предмету, где говорят о связи соулмейтов. О том, что она разная и влияет на каждого по-своему. Вот только в данном случае, госпожа Чон оказалась слаба из-за своей неописуемой любви к мужу, а он, как оказалось, совсем её не любил? Юноша ещё долго не мог поверить в это, все последние дни проводил с матерью, наплевав на учебу и вечные звонки телефона.
Прошла неделя, мамы Чонгука больше не стало. Отец так ни разу и не появился, после чего парень возненавидел его всей душой и сердцем. И когда тот всё же объявился, конечно же, ему сообщили о смерти жены, Чонгук был в истерике. Как только мужчина зашел в дом, в него тут же прилетело несколько ваз, как жаль, что тот увернулся. Чонгук кричал, поливал отца отборным матом (откуда он только этих слов понабрался). А к вечеру замолчал, совсем.
Спустя ещё неделю, Чонгук начал свою разгульную жизнь, не появлялся дома, а если и приходил, то под ручку с полицией, вляпывался в какие-то драки, разбои и даже пару раз в грабежи, стал пробовать наркотики. Бунтовал, как мог, потому что в сердце образовалась бездна, её, казалось, ничем не заполнить, ведь самый родной и близкий душе человек был мёртв. Зато отец собирался жениться, ровно через месяц со смерти матери.
———
Юноша в очередной раз после бурной попойки, сидит в кухне своей квартире и пьёт воду, безучастно смотря в экран телевизора. Он очень удобно избавился от отца и его пассии. Больше не верил в истинность, занимался делом, что нравилось ему больше всего и уже по привычке вляпывался в неприятности.
— Сколько это будет продолжаться? — Отец появляется за спиной и кидает на барную стойку перед сыном какие-то бумаги, которые Чонгук скинул на пол.
— Ты виноват, я тебя ненавижу, — Спокойно начинает парень, поднимает глаза на отца. Тот выглядит скверно, — Чего ты хочешь?
— Всего лишь спокойствия, а не вечных звонков из полиции или ещё откуда. Ты позоришь меня и себя, — Мужчина встаёт напротив юноши, пытаясь поймать его взгляд, но Чон будто смотрит сквозь отца.
— Слышал, госпожа Чон номер два беременна, — Шатен переключает канал и зевает, делая глоток воды, во рту неприятно сушит, а сегодня ещё и лекции до вечера, — Надеюсь, следующий наследник будет более дельный. А теперь проваливай.
Юноша встаёт со стула и направляется в свою спальню, чтобы одеться и привести свои волосы хоть в какой-то порядок. Когда Чон выходит из спальни отца уже нет, а на столе лежит новая карта и конверт с наличкой. Шатен цокает, закатывая глаза, размещает деньги в своём портмоне, куда кладёт и карточку, хватает рюкзак и направляется в университет.
Пары проходят быстро, наверное, из-за размышлений. После Чонгук собирается со своими "друзьями", дабы развлечься, но те, кажется, настроены на что-то иное. Стоит Чону подойти, как Чимин пихает его в бок и указывает пальцем на мужчину, что присаживается на скамейку и курит.
— Замутишь с ним за неделю? — Чангюн смеётся, доставая из кошелька сотню долларов - ставку, следующие следуют его примеру. И нет, все они из богатых семей и по сути, деньги никому не нужны, но вот азарт, — Он не из нашего универа, будет сложнее.
Чонгук пожимает плечами, плетётся к мужчине, но приближаясь к нему, закусывает губу, потому что тот красив, невероятно. Его выбеленные волосы так подходят лицу, рубашка, что на мужчине, идеально облегает тело, как и узкие джинсы, разодранные на коленях больше, чем нужно. Шатен секундно подвисает, когда подходит слишком близко, любуется этой эстетикой, даже дым, что выпускает мужчина, кажется произведением искусства, его глаза прикрыты, а губы слегка приоткрыты.
—Извините, но тут нельзя курить, — Чон бегает глазами по лицу мужчины, тот медленно открывает свои глаза, а после хмурится, но молчит, не произнося ни слова. Чонгук сначала не понимает причину такого молчания, а позже наблюдает за судорожным движением длинных пальцев, что сильнее натягивают рукав рубашки на запястье.
***
Юнги бы и рад заорать на всю улицу, но тут никого, а малец следует по пятам. Что-то бормочет всю дорогу, рассказывает какие-то истории. Блондину уже тошно, да, у парня бесспорно мелодичный и красивый голос, но слишком уж звонкий. Голова забита совсем другими мыслями и спать хочется невыносимо. Юнги почти засыпает, пока под ухом продолжается бубнёж, но глаза резко распахивает, потому что врезается в юношу, что, кажется, успешно его обогнал и встал.
— Скажи мне хоть слово, — Отчаянно шепчет юноша, хватая старшего за подбородок и смотря в глаза.
Чтобы отвязаться от мальчишки, всё же нужно сказать что-то. П
роклятия или отборный мат? Но с другой стороны, Юнги бы хотел, чтобы на запястье мальчишки была какая-то красива надпись, пусть у Юнги она глупая, а у этого мальца будет красивая.
—Дым моих сигарет окутает твои легкие, — Блондин обходит юношу, оставляя его стоять одного, а сам наконец преодолевает расстояние до своего дома. Он точно знает, тот не пошёл следом, стоит сейчас удивленный.
Юнги просыпается, когда часы показывают полдень. Ему совершенно лень вставать и что-либо делать, хотя, что может делать Юнги в свой выходной. Только, если вечером позвонит полупьяный Намджун, который срочно потребует собеседника, хотя собеседник из Мина, как балерина из Кима.
День, в общем, оказывается очень ленивым, потому что выползает из постели блондин ближе к двум дня, пьет излюбленный кофе и курит на кухне, а после садится за инструмент, и как по расписанию заходит Сокджин, что садится в кресло. Сегодня он выглядит грустным или может расстроенный чем-то. Тихо сидит, прикрыв глаза, и наслаждаясь спокойной мелодией, что играет блондин.
Время близится к шести вечера, а Юнги все так же играет, он бы сутками это делал, слишком успокаивает. Сокджин всё так же сидит в кресле, может даже спит. От спокойной обстановки отрывает звонок телефона Юнги. Ничего нового не происходит. На часах 18:26, а Намджун пьяный. Тот приехать хочет, а разве Юнги против?
Ким буквально вваливается в квартиру, сразу проходит в кухню, ставит пакеты с дешёвым пойлом, ( а значит всё крайне плохо).
— Так ты не один, сразу бы мог сказать, — Намджун входит в комнату и останавливается в дверном проеме, хватаясь за него и смотря на спящего парня. У того лицо ангельское, будто с небес только спустился, светлые волосы, белоснежная рубашка и брюки, — Это что ангел?
Сокджин распахивает глаза, начинает тереть ключицу, что жжётся, будто к нему только что раскаленное железо приставили, а затем смотрит на источник звука, прикусывает губу и долго молчит, потому что
Вау, вот это мужчина.
—Тогда, ты мой демон? — Джин прикрывает рот ладонью, потому что язык говорит быстрее, чем думает мозг. Кожа Джуна так же начинает жечься, что отрезвляет. Парни просто молчат, тупо смотря друг другу в глаза, не решаясь больше заговорить или сделать какое-либо движение.
Юнги складывает руки на груди, молчит долгие пять минут, а позже фыркает вслух, ну потому что невозможно, да и вообще какого чёрта? Конечно, блондин понял всё как только рука Джина потянулась к ключице - истинные.
— Совет да любовь, мне выйти? — Юнги как всегда резок, но сейчас выходит особо грубо и почему - не понятно. Он вовсе не хотел задеть или обидеть, на самом деле он уважал связь соулмейтов, просто сам в неё не верил, может, по причине того, что любви не испытывал, хотя и не хотел.
— Ведь у тебя тоже метка, Юнги, — Джин говорит аккуратно, переводя взгляд, с одного парня на другого, а после Юнги закатывает глаза и уходит на кухню.
Намджун появляется минут через пятнадцать, один. Он садится напротив Мина, что выкуривает вторую сигарету и внимательно смотрит на друга. Тот никогда не отличался проявлением чувств и искренности. Но на Юнги всегда можно положиться. Ким понял это почти сразу, когда однажды в ресторане были проблемы, а единственным кто был с Намджуном, не спал ночами и помогал, был Юнги. Тогда, и началась эта дружба, и пусть она длилась всего пару лет, она была точно настоящей.
— Это девушка? — Намджун открывает одну бутылку соджу, поднимается за стаканами и наполняет каждый, — Ты поэтому про соулмейтов, тогда спросил? Сейчас, когда он появился у меня, я думаю, что хочу попробовать.
Мин качает головой, кладет сигарету в пепельницу, туша её, и выпивает целый стакан залпом. Юнги не очень хочется обсуждать связь соулмейтов, любовь, чувства и отношения. Юнги далек от этого всего, ему не интересно какого просыпаться в одной постели с любимым человеком, когда тебе варят кофе и приносят в постель, когда ты возвращаешься не в пустую квартиру. Потому что, будь так дальше, станет ужасно, ссоры, крики и как у родителей Мина. Он по правде понятия не имеет, что с ними и как они живут, но точно знает одно - им плевать. И пусть его соулмейт парень, что их ждёт в будущем? Сплошные разочарования.
— Юнги, а знаешь, я так счастлив.
