Изгой под маской бесстрашного.

Прошел месяц с того момента, когда я вернулась из больницы. Эрик заставлял нас тренироваться с новым снаряжением. Мы должны были полностью овладеть ею, чтобы выполнять наши миссии идеально. По правде сказать, мы тренировались с прототипами, потому что основная экипировка требовала улучшения. Но образцы обмундирования были во многом схожи с оригиналом. У нас была специальная одежда, плотная и черная, чтобы в темноте было сложнее нас увидеть. Форма скрывала абсолютно все тело: на руках были перчатки, короткие берцы на ногах, капюшон на голову и маска на лице. Эту часть экипировки можно считать самой интересной. Она была без вырезов, абсолютно чёрная, закрывающая лицо. У маски было множество функций. К примеру, у нас был особый способ связи, и никто не мог услышать наши разговоры, если не включить нужную программу. А также тепловизор, режим ночного видения и много чего еще. -Заканчивайте! Мы останавливаемся и подходим к Эрику, рядом с которым лежали какие-то ящики с нашими именами. — Это ваше! — говорит он, — Надевайте и подходите к поезду! Он серьезен, более чем обычно, возможно из-за того, что это очень важно, а может и по другой причине. Но видимо никто другой не заметил этого. Мы с Мэг оттаскиваем наши ящики за колонну, чтобы парни не глазели. Экипировка оказалась очень удобной, хотя на первый взгляд казалась тяжелой и несгибаемой. Мы убедились, что все переоделись и пошли туда, куда нам сказал добраться Эрик. На улице уже темнело, когда мы дошли. Но само помещение было слабо, но освещено. Эрик стоял спиной к поезду и явно ждал нас или не нас. Как только мы подошли к Эрику, присоединился Макс. — Вы, — начинает Макс, — Спецотряд, цель которого поддерживать порядок среди граждан фракций и не только. У вас есть легенда, по которой вас набрали из разных фракций, чтобы сделать ваши миссии более успешными. — он делает паузу. — У вас есть значки, которые означают вашу роль, — подхватывает Эрик, — В основном, ваша роль основывается на ваших индивидуальных способностях. — На случай, если вы попадете в неблагоприятные условия, где, возможно, вас будут пытать, у вас два лидера, один играет свою роль на людях и является ложным, а второй является настоящим. — продолжает Макс. В какой-то момент в моей голове пронеслась мысль, что они репетировали эту речь. — Значок, также означает ваш позывной! — продолжает Эрик, — Том — бесстрашие, ложный капитан. Мэг, искренность, снайпер. Мэт — эрудиция, Алекс — альтруизм (отречение), — он останавливается, — Вы, грубо говоря, основная сила. Тони — дружелюбие, тактик и, на крайний случай, окажешь первую помощь. — он останавливается, я понимаю о чем он хочет сказать, — Тейлор — изгой… — вдруг наступила тишина, все понимали, что он должен был сказать. — Почему это она капитан? — возник Том. — Никто не разрешал тебе открывать рот! — огрызается Макс. — Тей, ты, капитан, — произносит спокойно Эрик. Я киваю, хотя я не согласна с ним. Но я вижу, как он смотрит, буквально просит взглядом не начинать возникать. Я просто молчу. — Теперь можете быть свободны, завтра быть здесь после обеда! — командует Эрик. Мы с Мэг идем в нашу комнату вместе, чтобы немного поболтать. Она прям светится от счастья, и постоянно щебечет о том, что так круто быть капитаном, я хотела ей сказать, что мне совсем не нравится эта идея, но ничего не отвечаю. Вы заходим в нашу комнату, которую мы разделили с помощью старых больничных ширм, чтобы получить какое-то подобие личного пространства. Я иду переодеваться в свою нормальную одежду, Мэг идет со мной. — Ты не разговаривала с Эриком после того, как пришла в себя? — спрашивает она, когда закрывает дверь в ванную. — Только когда очнулась. — отвечаю я, она лениво переодевается. — Ты целый месяц не разговаривала с ним? — Почти, — отвечаю я. — У нас не было времени. — Может сейчас и есть то время? Иди к нему! Ваша ссора- вообще пустяк! Мы выходим и идем к нашим с ней кроватям, она заставляет меня, но я отказываюсь. Мы долго спорили, пока к нам не пришел Алекс. Она подскочила и ушла с ним, пожелав мне спокойной ночи. Я отпускаю подругу и остаюсь одна в нашей импровизированной комнате. Мое одиночество разбавляет нежеланный гость. Это был Том. Я не очень рада ему, ведь он откровенно ненавидит меня, за то что я всегда лучше него. — Кэп, — зовет он меня с отвратительно плохим сарказмом, — Какие планы на вечер? — Послать тебя куда по дальше, — отвечаю я, разваливаясь на своей кровати. — Мы собрались в тату салон, меня заставили позвать тебя, потому что они ушли без меня! Пойдешь? — Нет! Он уходит, хотя я успела уловить какой-то странный разочарованный взгляд. Том в последнее время стал более странный, не похожий на себя. Я стала это замечать после своего возвращения из больницы, но особого значения не предавала. Я так просидела, наверное, час полтора, я хотела выспаться, но сна не было не в одном глазу, поэтому я решаюсь пойти прогуляться. Вечером в бесстрашии весело. Кто-то играет в игру на подобии «сделай или ты трус», а кто-то наблюдает за этим и развлекается как может. Некоторые парни пытаюсь кадрить девушек, которые им нравится. Я наблюдаю с балкона за всеми в яме, но на противоположном балконе вижу Эрика, который идет в сторону своей «комнаты», которая больше походила на квартиру студию. В голове промелькнула мысль последовать совету Мэг и поговорить с ним. Я ускоряю шаг, чтобы успеть поймать Эрика до того, как он зайдет внутрь, но видимо я не успела. И мне приходится немного собраться и настроиться на серьезный разговор. Я аккуратно стучу в дверь, в надежде, что его там нет, но слышу, что мне кричат: «Открыто!». Я аккуратно вхожу, хотя была здесь не раз, но уже давно не видела это помещение, даже соскучилась. — Эрик! — я зову его, хотя, наверное, не стоило. Он выходит из ванной, наши взгляды встречаются, и я пытаюсь понять рад он мне или нет. — Проходи, раз пришла! — говорит он, но я не могу даже шага больше сделать, потому что в прошлый раз все закончилось не очень хорошо. — Я… — не могу связать и слова. — Пришла поговорить. Эрика явно не напрягает мое присутствие. Я хочу подойти к нему, но я чувствую, что мои ноги, как будто забетонированы в пол. — О чем? — я молчу, пытаюсь подобрать слова, но ничего не лезет в голову. — Ты пришла поговорить или помолчать? — Я хотела спросить, почему я капитан и почему изгой? — он ухмыляется. — Тей, пойми, я участвовал лишь косвенно в этом. Я не могу тебе многого объяснить. Но всё основывается на способностях, на действиях, на поведении. Если все остальные держатся вместе, то ты стараешься обособиться. — он подходит ко мне. — А я вижу в тебе лидера! — он притягивает меня к себе за талию. Я поднимаю взгляд на него и вижу его взгляд. Я тянусь к нему, чтобы поцеловать. Он перехватывает инициативу на себя, я не против, я скучала по нему: его запаху, своеобразной нежности и заботе. Я пью чай, облокотившись о письменный стол. Эрик сидит за тем же столом и изучает, что-то. — Что это? — спрашиваю я. — Перехваченный план митингующих изгоев. — сказал он, не отрываясь от документа. В моем горле застрял какой-то ком, который даже с глотком чая не хотел уходить. Я закусываю губу, чтобы не рассказать Эрику то, что очень хочу ему рассказать. Он дочитывает и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Я смотрю в пол, чтобы не начать говорить. — Еще будешь чай? — спрашивает он, я киваю. Иду за ним и прислонившись о кухонную тумбу жду пока чайник вскипит. Молчание царило достаточно долго, чтобы стать неловким молчанием. — Тей, что-то случилось? — спрашивает он, стоя напротив меня. Я задумалась о своем и не заметила его вопроса сначала, но он дошел до меня чуть позже. — Во всех комнатах есть камеры? — спрашиваю я, этот вопрос был очень неожиданным, как снег в июле. Эрик не ожидал подобного вопроса и немного задумался. — Нет, только в общих комнатах, где много людей. — отвечает он, смотря на меня. — А к чему этот вопрос? — Я замечаю их, — говорю я, смотря в пол, — И я хотела тебе кое-что рассказать, но боюсь, что это станет фатальным для меня. — Что именно может привести к этому? — Я девочка, чьих родителей убили бесстрашные, — говорю я. — Дружелюбных не могли убить, только если они не дивергенты! — отрицает он. — А я не говорила, что я родилась там. Моими родителями были изгои, которые устроили митинг довольно давно. — я перевожу взгляд на него, его лицо и оно выражает непонимание. — Хорошая шутка, -отрезает он. — Так не шутят, Эрик. — настаиваю на своем я. — Меня нашла Джоанна рядом с полями дружелюбия. Я жила в разрушенном доме, а у дружелюбных воровала еду. Она приютила меня и создала легенду о том, что мои родители умерли от болезни, воспитывала, как родную дочь. — Тейлор… — он делает паузу, — Послушай, — Это невозможно провернуть. Только если не было пары, правда умерших от болезни из дружелюбия… — он задумывается, а я перевожу взгляд обратно на пол. Я ведь понимала в глубине своей души, что он никогда не поверит, чтобы я не сказала. Это слишком нереально, чтобы быть правдой. — Скажи, зачем ты сейчас это рассказала? — Мой позывной — изгой, — говорю я, выключая чайник. — Ты замечаешь мои отличия от бесстрашных, — продолжаю я. — Могу еще привести пару примеров того, что я еще не похожа на дружелюбную! — Эрик удивленно вскидывает бровь. Вероятно, хочет послушать. — В дружелюбии все как огромная семья, где каждый должен быть добр к любому члену семьи и другим людям. Но дети многого не понимают. Драки, как анти-дружелюбное поведение, запрещены в любой форме. Я не общалась с другими детьми, просто не умела правильно делать этого. Так чтобы ты знал, дети жестоки, они не понимали многого. Когда все дети помогали в полях и делали работу дружелюбных, я сбегала, чтобы ходить по лесу и быть одной. На том озере я соорудила свое укрытие, замаскировала так, что никто бы не нашел его, но я была неосторожна, думала, что все уже ушли в поля работать, но некоторые дети остались. Я пришла на озеро, чтобы спокойно побыть одной и искупаться. Но дети решили дружелюбно подшутить надо мной, не выпуская из воды, но я знала, что на середине озера есть течение, очень сильное, созданное подводными ключами, и там очень сложно проплыть. Из-за меня один мальчик утонул… — я замолкаю, — Все, кто узнал, стали меня игнорировать и изолировали меня, я стала изгоем среди дружелюбных. — после того, что я сказала, я хочу уйти, но Эрик останавливает меня, обнимая. — Я пытаюсь не быть изгоем среди бесстрашия, но эту маску держать тяжело. Он обнимает меня, прижимая к себе сильнее, и целует в затылок. Мне не было так плохо, чтобы реветь, я давно уже смирилась с тем, что одиночество мое проклятье, что-либо я сама себя обособлю от людей, либо люди изолируют меня. Я переживала, что он даст мне уйти, что просто отпустит и все это просто испариться. Утром пришлось вставать раньше, чем хотелось бы, но дорога через всю фракцию занимала минут двадцать, а еще надо успеть на запланированную утреннюю пробежку с Метом. Проникнув в нашу с Мэг часть комнаты, я аккуратно пытаюсь пробраться сквозь всех парней, лежащих на полу. Я двигалась как ниндзя, но запнулась о, резко повернувшегося, Алекса. И полетела на свою кровать, где спал Том, потом убью Мэг за то, что она пустила этого нечистого на мою кровать. Я упала поперек кровати, ударившись о стену, и разбудила Тома. — Нет, я, конечно, хотел, чтобы с утра меня будила красивая девушка, но не так! — говорит, проснувшийся, Том. Я схватилась за голову, потому что было больно удариться лбом о стену. Постепенно проснулись все, непонятно, правда, от чего, от моего столкновения со стеной или же от того, что я проклинала Тома за его шуточки. — И тебе доброе утро, Тейлор! — говорит Мэтт, поднимаясь с пола. — Засунь себе свой сарказм знаешь куда…! — отвечаю я, все потихоньку осознают, что проснулись и внимательно следят за нами. — Вообще, что тут произошло то? — спрашиваю я, когда головная боль утихла. — Трубы протекают в нашей части комнаты. — отвечает Мэтт. — И вообще обещала со мной на пробежку пойти. Я забираю свои вещи из тумбочки и иду переодеваться в ванную, вернувшись я все так же замечаю, что Том лежит на моей кровати, что дико меня раздражало. Я подхожу к нему и прошу слезть, на что он игнорирует меня, а я в ответ вырываю подушку из-под его головы и хотел задушить его, но передумала. Решила просто угрозой заставить его слезть, как-то странно, но это сработало. Мы с Метом любители оббежать ВСЮ фракцию несколько раз, поэтому сегодняшняя пробежка была довольно долгой. За это время мы обсудили довольно многое, но не все, что интересовало Мета. — Где ты была сегодня ночью? — спрашивает он, кажется, моя фантазия с отмазками уже стала иссякать. — Я была у Тори, — отвечаю я. — Я хотела какое-нибудь интересное тату. — Всю ночь думали? — с недоверием спрашивает он. — Не хочешь не верь. — отрезаю я, чтобы он уже отстал от меня со своими расспросами. — А кто вообще пустил Тома на мою кровать? — Он сам, Мэг пыталась его выгнать, но ты же знаешь его… — отвечает Мет, и я тяжело вздыхаю. После пробежки мы идем завтракать, чтобы были силы на какое-то очень секретное задание, на которое нас направят. За завтраком мы разговаривали о предстоящем, каждый пытался угадать, что нам скажут делать. Как оказалось, точнее всех предположили мы с Мэг. Мы должны были убедиться, что тот план, который был у Эрика на руках. Как оказалось, этот план был фальшивым, чтобы запутать нас, но Алекс нашел что-то похожее на схему передвижения, что мы и доставили в бесстрашие.