Тайна темного леса

Сигюн лениво приоткрыла глаза, поспешно укрываясь от слабого света с прозрачного окна. Тело ломило от неприятной боли, а особенно низ живота и женская плоть ужасно раздиралась острой болью по натертым складочкам. Сигюн стиснула зубы, пытаясь успокоить дрожь в теле. Ладонь сама нащупала рядом в поисках трикстера. Она заметила что лежит на абсолютно чистой постеле, а сама была переодета в тонкую ночнушку с вырезом на груди. В памяти восплыло вчерашнее событие.  Она заулыбалась счастливой улыбкой. Боль ушла на второй план, сейчас она об этом не думала. Сигюн попыталась встать, но она тут же обессильно упала на мягкие подушки. Тело не желало ее слушать. Каждое движение сопровождалось в болью где-то внутри. Раздирающая, постыдная боль. Сигюн знала на что идет, но не знала что так будет больно. Дверь противно скрипнула и в комнату вошел трикстер. Она быстро поняла по осунувшем бледном лице, которое в миг исхудалось, а черные волосы обрамляли лоб. Он выглядил так, словно не спал целыми ночами. В плавном движении рук, ванийка замечала как его пальцы напрягались, а на исхудавшем лице образовалось безграничная усталость. Повернув голову, она прищурила глаза, заметив деревянную колыбельную на изогнутых ножках. Что?! — Локи. — она слабым голосом, протянула ему дрожащую руку. Локи заметив что ванийка проснулась, присел на край кровати, ласково убирая длинные локоны с лица. — Доброе утро, Сигюн, — он мягко коснулся губами напряженного лба. — Локи. покажи мне.их, — она слабо коснулась холодной ладони, глубоко и частично задышала. — Я покажу их, но сначала нужно позаботится о тебе. Сейчас они спят в колыбеле чудным сном, — с легкой улыбкой на устах сообщает асгардец. Сигюн непонимающне сдвинула бровями следя за трикстером, который пошарил руками по верхней полке книжних стеляжей. Наконец он достал одну склянку с восстанавливающим мазью и открыл крышку. В ноздри ударил запах свежих хризантем и легких кипарисов. Мм. как пахнет. Он снова опустился на край кровати, зачерпнув на пальцы жидким бальзамом и руки тут же юркнули под одеяло, приподнимая его. Сигюн беспокойно заерзала, испуганно вцепившись в жилистые плечи и равномерно дыша полной грудью. — Я ничего не сделаю, лишь залечу твои раны. Потом не будет так больно. Ванийка согласно кивнула, застенчиво отворачивая голову когда холодные пальцы трикстера немного раздрвинули ее сведенные ноги. Она задрожала и прикусила губу, когда младший принц провел пальцами по натирающим нутро складочкам, подчеркивая каждое движение. Боль стала не такой напряженной, а лишь слабым червячком покрузилось в теле. Она расслабила ноги, а после Локи поправил свернутое одеяло, накрыв ноги ванийки. Сигюн сонными глазами заметила как асгардец закрыл лицо ладоньями, прошептав что-то непонятное. Она хотела сказать, но ванийка до ушей послышался призивный младенческие плач за широкой колыбельной. Словно, отдавшись материнским чувствам она потянула свои руки к долгожданым крохотным малышей. — О, ну кто же разбудил вас?! Хотите увидеть маму, — он наклонился над колыбелью, бережно подняв темноволосого младенца и прижав к груди с такой нежностью и заботой, что у Сигюн сердце забилось быстрее. Локи осторожно передал ребёнка на руки ванийки, осторожно подерживая крохотную головку сына. Мальчик оказавшись у заботливых рук девы, перестал плакать и открыл свои чудные глаза. Длинные пушистые ресницы хлопали медленно и соно, а крохотный нос ровно делал вдох и вдыхал запах исходящей от собственной матери. Изумрудные глаза смотрели пристально и изучающе, пытаясь узнать кто перед ним. А потом мальчик поджал губки и зашевелил крохотной рукой, протягивая их к лицу Сигюн. Девушка дотронулась до пальчиков сына и в ответ Ёрмурганд накрыл ее палец, крепко сжав. Взгляд сына устремился к растегнутой груди ванийки и неотворачивая взгляда он недовольно затоптал ножками, причмокивая розовыми губками и раскрывая ротик. Младенец подтянулся к груди, обслюнявив ротик языком, всем показывая что он очень голоден. Сигюн умиленно наблюдала за стараниями сына, который упорно высовывал розовый язычок и облизывал рот. Черный пух волос лежал беспорядочными кудряшками, а носик забавно двигался. На миг лицо мальчика стало кислым, он надул губки и с крошечных глаз вырвались слезы. Он призывно заплакал, поняв что никак не может дотянутся до девушки. Локи укоризненно посмотрел на ванийку, скрещивая руки на груди. — Прекрати мучить моего сына. Посмотри как он плачет. Покорми его, — Локи вытер слезы с пухлых щек, поцеловав сына в лоб. Сигюн захихикала и чмокнула в щечку недовольного сына. — Хорошо, — она довольно откинулась на подушки в полу-сидячем положении. А потом недоуменно взглянула на трикстера. — А как я буду кормить? Локи закатил глаза и тяжко вздохнул, дотронувшись до выреза ночной рубашки, пальцами стягивая бретельку вниз. Сигюн густо покраснела и беспокойно заерзала, когда тот прикоснулся холодной ладонью высвободил грудь из сорочки. — Что ты. — Грудью будешь кормить, — будничным тоном сообщил Локи. — Что? — ужаснулась ванийка и тут же ахнула, когда он спустил платье и оно упала на талию. Сигюн дико покраснела, когда ее так бесцеременно раздели. — Приблиз Ёрмурганда к своей груди.да, так… осторожно, будь внимательной. Вот так. Умничка, Сигюн! Сигюн с замиранием сердца созерцала как причмокиваюшие губки сына припали к ее мягкой груди, которое с беременостью стала больше и мягкой. Сразу же заработал материнский инстинкт, а навалившаяся тяжесть в груди стало пропадать благодаря губкам сына. Маленький ротик с жадностью обхватил ее сосок, торопливо сосая грудь и высасывая теплое молоко. Он снова причмокивал, зная свое дело, с открытыми глазами ярко-зелёного цвета рассматривал ванийку, хлопая густыми ресницами. Сигюн айкнула, когда малыш больно укусил в грудь. — Не торопись ты так, — нежным шепетом, проворковала девушка, коснувшись губами носика сына. — Кажется, у меня отобрали то что принадлежит мне, — с возмущением проговорил асгардец, наблюдая за сыном. Сигюн робко опустила глаза, пытаясь не покраснеть еще гуще. Сигюн подняла голову, услышив еще один плач с колыбели. Локи подошел к колыбельной и улыбнулся. Старшенький недовольно топтался малюсенькими ножками, кряхта головой, показывая что он тоже голоден. — Сразу поняв что все внимание обращено на брата, ты сразу решил пустить нюни, да сынок? Хитрый план, — смеясь, он взял на руки сына и непередаваемой нежностью поцеловал в крошечный лобик. Мальчик надул губки и снова зарыдал. — Ну все, сейчас. Сигюн, наверное будет тяжело, но надо его тоже покормить. Он бережно передал на руки девы второго ребенка, придерживая головку. Было неудобно держать двое мальчиков на руках, но Локи залез на кровать, придерживая ребенка, таким образом помогая ванийке. Старший сын причмокивая припал губами ко второму соску, жадно высасывая молоко с материнской груди. Когда оба малыши наелись, они довольным видом сладко засопели и принялись сосать крохотный пальчик. Локи осторожно отнес их обратно в колыбельную, а потом подошел к девушке и нежно припал к розовым губам, поправив сорочку. — Спасибо, родная за чудесных малышей. Сигюн покачала головой с улыбкой положив голову на плечо младшего принца. — Ты не должен меня благодарить, все хорошо. — И все же, спасибо, — он ласково погладил мягкую кожу рук. — Из-за меня ты так страдала. Я не думал что тебе будет так тяжело. — Все мои страдания прошли, лишь стоило увидеть лицо моих малышей, — она трепетно прижалась к нему, закрывая глаза. — Теперь тебе нужно питаться хорошо, чтобы у тебя не пропало молоко. — он провел пальцами по золотистым волосам, которые за один день потеряли свой блеск от пережитой ночи. — Тогда мне нужно встать,  — она только попыталась подняться, как обесильно рухнула на подушки, болезненно простонав. — Проклятье! Что ты творишь?! — защипел принц, отстанившись от нее и укрыв одеялом. — Что сразу скакиваешь! Ты вчера родила, ты вчера родила. Ты не можешь ходить, даже если постараешься. Если что нужно говори мне, я все сделаю. Ванийка ошарашенно на него взглянула, захлопав ресницами. Как это? Ей нельзя вставать? И как же ей справлять нужды и прочие деликатные дела?! Ну не перед ним же! — Нет! — она чаще задышала, сильно побледнев. — Ну если ты попробуешь встать, я не гарантирую что ты будешь в сознании, — спокойно промолвил Локи, сложив руки за спиной. Сигюн захныкала, накрыв лицо подушкой. Она думала после родов все закончится, а это хуже даже самих родов! — А теперь постарайся поспать. Тем больше ты будешь спать, быстрее придешь в норму, — он чмокнул в губы ванийки. Сигюн кивнула и закрыла глаза, крепко уснув. Она не думала что так устанет. * * * Сигюн слабо заморгала густыми ресницами, приоткрывая веки. Лежала она в мягкой кровати и в своей комнате. Расплывчитым зрением она заметила что, кто-то окружает над головой. Было слышно звон тазиков, однородных запахов. Перед ней стояла красивая девушка с темными волосами, она была настолько высокой что сравнялась бы ростом с Локи. А главное кожа в геометрических фигур синего цвета. — Игна, — прошептала ванийка, встретившись осоловелыми глазами. Наверное, любой бы испугался, но только не Сигюн. — Да, да, лежи смирно и не двигайся, — буднично сообщила ётунша. — Хорошо что ты проснулась, мне нужно осмотреть тебя. Сигюн непонимающими глазами посмотрела на женщину и не смогла вымолвить ни слова. Как это осмотреть? Разве она из-за этого не говорила не сможет помочь?! — Разве ты не говорила. — она не договорила, как ее бесцеременно перебили. — Я говорила что не могу помочь с твоими детьми. Но ничего не говорила о тебе. После рождения дети бывают слабы и если я бы дотронулась до них. — она замялась. — Не знаю, смогли бы твои дети выжить. Сигюн страшно съежилась от слов ётунши, зябко поежившись всем телом. — И все, — она тепло улыбнулась. — Я рада что ты пришла. — Разве я бы оставила тебя этому некудышному асгардцу?! — она шутливо потрепала по ее золотистым волосам. — Разве мы не друзья? — Друзья, — прошептала она, улыбаясь уголками губ. Сигюн укутылась одеялом до подбродка, рассматривая помещение. В комнате было чисто и уютно. Воздух был наполнен благовением, ввиде расслабляющих трав. Она заметила что ётунша наклонилась и заглянула под одеяло. Сигюн инстинктивно попыталась прижать ноги к друг другу, но у нее это не получилось. С яркой краской на лице, она прикусила губу, чуть не умирая от нарастающего стыда. — Сильно тебе досталось, — присвистнула ётунша, прикрывая обнаженные ноги пуховым одеялом. Сигюн зажмурилась от неприятной боли внизу живота, скомкав простыню. Когда же это все закончится?! — А что ты ожидала?! — она укоризненно посмотрела на ванийку, скрещивая руки. — Легла в постель с полукровкой, да и еще в своем возрасте. Забеременела и думала легко отделаешься?! Нет уж, милая. Вот теперь неси всю тяжесть своего деяния. Сигюн неприятно нахмурилась, отвернувшись от Игны. Она была права во всем но. Но она не жалеет об этом. — Но ответственность на него, — она смочила руки водой с тазика, поправив подол платья. — У тебя… поцарапаны стенки,  немного повреждено влаг. — Я поняла, — она смущенно взглянула на ётуншу. — В общем, никаких физических нагрузов три месяца, — заключила свой вердикт Игна. Сигюн густо покраснев, ошарашенно подняла голову. Не понимая что она имеет ввиду. — В каком смысле? — с дрожащим голосом, промямлила ванийка. — В прямом и в том смысле, если ты подумала об этом, — ётунша усмехнулась, скрестиы руки на груди. — У тебя боготая фантазия. Ванийка застенчиво отвела взгляд, пряча глаза за ресницами. Но вдруг она почувствовала неприятное чувство внизу живота. Она беспокойно заерзала в постали. Только не это! — Что такое? — Игна присела на край кровати, заметив как дева смущенно прикусила губу и чуть не захныкала от стыда. — Серъезно?! Ты действительно хочешь. вообщем то что о чем я подумала?! Сигюн закивала, густо покраснев. — Мне нужно встать. — Совсем с ума сошла! Даже не думай об этом. Для таких случаев рожаницы используют… — она достала с полки. — Таз. Сигюн с ужасом отрицательно помотала головой. — Только не это! — Что?! Я не просила тебе понести от него! Ты сама забеременела и родила. После родов, милая, ты не можешь справлять. самостоятельно… Хорошо, я позову твоего принца. — Нет! Хорошо, хорошо. Я это сделаю. *** — Сигюн, ты как? — мужчина ласково прикоснулся к белой щеке. — Стало лучше, — она вяло улыбнулась, поставив одну ногу на пол, придерживаясь за мужчину. Она неровно зашагала, стиснув зубы. Кости все еще болели. Вот уже прошло четыре дня, после родов. Она уже могла ходить придерживаясь за Локи. За последнее время Игна дала несколько инструкций личного характера, чтобы быстрее восстановится. Со смущенным выражением лица она молча закивала. Она делала все что от нее требуется. В первую очередь Сигюн пыталась кушать достаточно много, чтобы молоко не пропало. Но она съедала в маленьком количестве, за это выслушивая ехидные шуточки со стороны трикстера. " Ты кушаешь как Дюймовочка» За два дня дети с таким же аппетитом поглощали грудное молоко. Ну если не считая за привычку Ёрмурганда, кусать ее грудь, все было хорошо. К ее изумлению она узрела Локи в кулинарных заморочках. Сыновья любили, когда Локи бережно прижимал к груди, нашёптывая колыбельную на крошечные ушки. Каждый раз, она с умилением смотрела на эту картиную. Иногда Сигюн чувстовала головоокружение, от которого трещала голова. Локи передал Фенрира на руки ванийку, внимательно гляда как ребёнок поглащает молоко с правой груди девушки, которую она высвободила с сорочки. Малыш чмокивал и сжимал отцовский палец, когда тот решил коснутся пухлых щеч. Голубые глаза устремлялись то на девушку, то медленно на трикстера. — Локи, не смотри так пристально, — попросила ванийка, застенчиво опустив голову. Локи усмехнулся. — Твоя застенчивость не знает границ. Думаю, смущаться несколько поздно. — Знаешь, — начала она, рассматривая сына. — Я так рада что у меня появились они. Не знаю, чтобы я делала без них. — Скучала бы и сидела бы без дела. — поглумил он. Сигюн захихикала, а малыш недовольно хаотично захрякатал ножками. — Что ты, малыш? Ему не нравится твои слова, Локи. — Моему сыну все нравится во мне, милая, — с гордостью заявил он, расправив плечи. — Локи. — Мм? — Я люблю тебя, — она посмотрела на него всей нежностью и любовью лишь в одном взгляде. Локи коснулся холодными губами губ ванийки, коснувшись пальцами подбородка. — Я тебя тоже, милая, — его ласковые слова заставляли терять контроль и она так же доверчиво прижималась к нему. И все, она ни о чем не сожелеет.