Сегодня вечером с Лэнсом МакКлейном

– Дамы и господа, впервые на шоу «Сегодня вечером с Лэнсом МакКлейном» – Кит Когане! Кит заходит на студию под оглушительные аплодисменты и крики фанаток, среди которых слышно и неизменное: «Я люблю тебя!», на что Лэнс не может не усмехнуться. Сейчас Кита правда сложно не любить. На нём чёрный костюм с иголочки, лаковые туфли в тон, белая рубашка и бордовый галстук в крапинку. За те пять лет, что они не виделись, Лэнс отмечает, что Кит заметно возмужал и стал выше, и с отрепетированной улыбкой – а ещё вмиг участившимся сердцебиением – поднимается ему навстречу. – Рад тебя видеть, дружище! – Лэнс пожимает его руку, хотя в первый миг, чего врать, хочет обнять, и Кит смотрит на него в упор своими огромными тёмными глазами. Ладонь у него тёплая и сухая, но или Лэнсу кажется, или их пальцы при соприкосновении действительно вздрагивают, как от разряда электричества. – Пять лет прошло, а как будто вчера виделись! – Да, и то правда. Привет, Лэнс, – отвечает Кит по привычке коротко, улыбается уголками губ и садится в кресло возле стола, сразу закидывает ногу на ногу. Раньше это выглядело бы выпендрёжничеством, однако сейчас ничего подобного. Кит – сама уверенность, серьёзность и, Лэнс вынужден мысленно признаться, сексуальность. Неудивительно, что живая очередь у студии сегодня была в два раза длиннее обычной [1]. – Спасибо, что пригласили на шоу. – После триумфального выхода третьей части «Вольтрона» мы просто не могли не пригласить тебя на шоу, Кит, – вернувшийся на свой стул Лэнс терпеливо дожидается, пока аплодисменты стихнут, и втихаря любуется Китом. – Смотри-ка, похоже, публике впрямь нравятся ваши фильмы! Если мне не изменяет память, а она не изменяет, поверь сценаристам, у вас уже три премии «Эмми», два «Золотых глобуса», несколько «Сатурнов» – вы, ребята, нереально зажигаете в своих роботах уже третий год! – Стараемся, – кивает Кит, чуть смутившись от удовольствия. – Иногда я часами не вылезаю из своего льва, а он, так и быть, признаюсь, по большей части картонный. Это напоминает мне, как я в детстве сидел в огромной коробке из-под телевизора, пока родителей не было дома. Аудитория заливается громким смехом, и Лэнс искренне смеётся тоже. Кит, приятно заметить, ловит общее настроение, расслабляется и улыбается уже немного шире. Улыбка ему чертовски идёт. От неё его черты лица становятся мягче, и Кит, которому вообще-то уже тридцать один, выглядит на прежние двадцать шесть, каким Лэнс его и запомнил. – А ты поднаторел в шутках, даже мне смешно, – говорит Лэнс, всё ещё хихикая, и Кит изгибает бровь. – Помнится, пять лет назад, когда мы с тобой впервые встретились, ты был таким серьёзным. Я не верил, что тебя можно расколоть! – Нет, я был… Ладно, я был серьёзным. И я правда сидел в коробке из-под телевизора «Сони», – Кит жмёт плечами под короткий «ба-дум-тсс» от штатной группы музыкантов, сидящих возле сцены. – Мне было всего двадцать шесть, и тут меня позвали на такое шоу, как «Субботний вечер в прямом эфире» [2]… Тут бы кто угодно разнервничался, разве нет?