Порочное создание

Счастливое утро. Давно не просыпалась с улыбкой на губах, не смотря на то, что запястья саднили при контакте со сползающей повязкой. Должна испытывать дикий стыд, разглядывая глубокие порезы и вспоминая разозлённого Томаса, но ничего подобного не чувствовала. Потому что он постарался меня понять, открылся мне и не выгнал в ближайшее отделение психбольницы. Перевела взгляд на мирно посапывающего мужчину, и улыбка растянулась до самых ушей. Локоны перепутанных тёмных волос на голове спадали на глаза, заставляя осторожно отодвинуть их в сторону и вновь залюбоваться густыми бровями, по-волчьи нависающими на закрытые глаза, прямым носом с едва уловимой горбинкой, полуоткрытыми губами, манящими своей беззащитностью, и выточенными скулами, покрытые отросшей щетиной. Помнила, как в первый раз увидела Томаса и в тот же вечер влюбилась в опьяняющий, нахальный взгляд, саркастическую ухмылку и повадки мудака. А сейчас, с улыбкой следила за его размеренным дыханием, за тем, как он едва уловимо морщился, а уголки губ чуть подрагивали. Интересно, что ему снилось? Надеялась, его сон такой же спокойный и умиротворённый, каков был мой этой ночью, благодаря мужским рукам, крепко овившихся вокруг моей талии. Томас охранял мой сон, а я готова перенять эту эстафету, но подрагивающие в улыбке губы подсказывали, что и без моей помощи его сновидениям ничто не угрожало. Осторожно, стараясь не разбудить, коснулась губами щетинистой щеки, и чуть было не заурчала от удовольствия соприкосновения, вовремя выбираясь из кровати. Быстро натянула на себя одолженную мужчиной футболку oversize, свои помятые джинсы boyfriend и на цыпочках вышла из спальни. — Доброе утро! Стоило мне оказаться в коридоре, как навстречу вышла Кристен, на ходу застёгивая пуховик. — Доброе… — Мне с самого утра не спалось, поэтому вы с Томасом постарайтесь разделаться со всей приготовленной едой. С улыбкой активно закивала, носом втягивая аппетитный аромат заждавшегося завтрака, чем вызвала смех женщины: — Пойду-ка я за рождественскими подарками. Надеюсь, останешься с нами на праздники? Пожала плечами, не имея понятия, как реагировать на вопрос. Останусь ли здесь, в этой квартире, рядом с домашним Томасом? Это слишком идеально, чтобы казаться правдой. Закрыв за Кристен дверь, направилась в ванную комнату и старалась не вспоминать вчерашний позор. Я искренне не хотела браться за лезвие и калечить руки в нескольких шагах от Томаса. Но в какой-то момент, не найдя в себе силы позвонить отцу и прояснить ситуацию с меценатством Миллера, заменила мобильный телефон лезвием и не рассчитала глубину пореза. Поморщилась, вспоминая алый налёт на белоснежном мраморе, и ополоснула раковину водой, будто это могло уничтожить улики моего преступления. Скрутила локоны у висков в незамысловатый пучок и улыбнулась своему отражению в зеркале, впервые за долго время не испытывая ненависти к увиденному. Не отказалась бы от плотного консилера, любимого тинта и удлиняющей туши, но в целом мой образ спасали искрящиеся глаза. Счастья? Да, я чувствовала в груди приятное тепло, разливающееся по всему телу и заставляющее расправить плечи, прежде чем перешагнуть порог столовой и пустить слюни от вкусного завтрака. На столе стояли корзинка пухлых круассан, порции омлета, вазочка со спелыми ягодами и кружки душистого горячего кофе. Кружка приятно согрела пальцы, а сладкая жидкость пощекотало горло, пока я лихорадочно соображала, как следует поступить. Завтракать в одиночестве — перспектива не заманчивая, в особенности, когда вспоминала, какое безумие творил со мной Томас за этим столом… Не долго думая, нашла в выдвижных ящиках бамбуковый поднос с предусмотрительными ножками и аккуратно переложила на него аппетитные составляющие завтрака. Не с первой попытки удалось открыть дверь спальни, при этом стараясь быть максимально бесшумной, и в недоумении застыла на пороге. Кровать, на которой полчаса назад мирно спал мужчина, пустовала и напоминала о присутствии кого-то лишь собравшимися в беспорядке простынями. Поставила поднос на прикроватную тумбочку и прислушалась. Из ванной комнаты доносились звуки воды, заставляя меня в неожиданно нахлынувшей неуверенности схватиться за дверную ручку. А если Томас на свежею голову проанализировал вчерашний день и намеривался послать меня к чёрту? Тряхнула головой, прогоняя трусливые мысли, и вошла в ванную комнату, в которой от градуса горячей воды запотели зеркала и прозрачная кабина душа. — Ник? Видела, как замерли руки мужчины в волосах, когда он смывал с них пену, и как расслабленно выглядела его спина, но в то же время непередаваемо крепко и безопасно. — Можно к тебе? Готова поклясться, Томас усмехнулся. Поток воды утихомирился, и дверца кабинки приоткрылась настолько, чтобы я смогла проскользнуть внутрь. Однако не успела сделать шаг навстречу к желаемому, как Томас озорно выглянул и поцокал языком: — Тут особый дресс-код, — подразнил меня своим хрипловатым акцентом, стоя ко мне в полоборота. Это жестоко. Жестоко давать любоваться частичкой крепкого, жилистого тела, когда хотелось всего и сразу. Облизнула от предвкушения пересохшие губы и стянула через голову футболку, оставаясь перед палящим взглядом в одних джинсах. Ну же, Томас, не мучай! Схватилась за молнию и вздрогнула от резкого звона в ушах, заглушившего поток воды. Встретила непонимающий взгляд мужчины и обернулась к выходу из комнаты, мысленно чертыхаясь. — Наверное, Кристен вернулась. Испытывая дикое разочарование от неудовлетворения тягучего желания внизу живота, быстро облачилась в футболку и выбежала из ванной комнаты. Неужели поиск подарков занял такой ничтожный промежуток времени? Лихорадочно смахнула со лба испарину и натянула на лицо улыбку, прежде чем несколько раз повернуть ключ в скважине и распахнуть дверь. Правильно родители учат своих детей, что прежде необходимо смотреть в глазок и только потом открывать. Казалось бы, потрать секунду и не попади впросак, но я стремительно упала в огромную дыру привитого семьёй воспитания. Точнее, в его отсутствие. Первая мысль при виде бородача, облачённого в спортивную толстовку и потёртые джинсы, — закрыть дверь и претвориться, что никого нет дома. Но вот не задача — это не мой дом. — Привет, — промямлила и горько рассмеялась от своего писклявого голоса. Какого чёрта я съёжилась от взгляда мистера Миллера и какого чёрта он смотрит так долго, не моргая? — Как глупо! — покачала головой и открыла дверь шире, пропуская мужчину внутрь квартиры, но не сделал ни шагу. Господи, почему он не пытался облегчить мне задачу? — Что ты здесь делаешь? Наконец-то заговорил мужчина таким холодным голосом, что моя кожа покрылась крупными мурашками, и я растерялась от подобного тона. Конечно, он имел полное право злиться, выражать недопонимание, но, чёрт возьми, почему меня это так напрягало? Почему из точки, которую поставила в наших «отношениях», отчётливо прорисовывались многоточия? — Так вышло, — пожала плечами и с облегчением выдохнула, услышав позади себя быстрые шаги. Томас, появившийся из-за угла, на ходу надевал джемпер, и расправившись с одеждой, заметил неожиданного гостя. Эмоции на его лице стремительно сменялись одна за другой: удивление, непонимание, злость, — горючий состав заставил вновь напрячься всем телом. Не к добру этот взгляд. — Какого чёрта ты тут забыл? Не к добру с подобного наезда начинать разговор! Мысленно надавала мужчине тумаков и послушно спряталась за его спиной, когда он сомкнул пальцы на моём локте и подтолкнул назад. Была только «за» оказаться как можно дальше от, казалось бы, бесстрастного, холодного Чарльза. Уж если выбирать между «огнём» и «льдом», я предпочту быть мотыльком. — Мы договаривались встретиться сегодня. — Но мы не согласовывали время и место, — процедил сквозь зубы Томас, и я, чувствуя исходившее напряжение, коснулась ладонью его спины. «Мне тоже не нравится происходящее», — мысленно обратилась к мужчине, снова и снова ощущая озноб от непоколебимого Миллера: — Твой телефон недоступен, — напомнил нам о выключенном мобильнике и неожиданно перевёл свои стеклянные карие глаза на меня. Томас тут же загородил собой, чем вызвал смешок брата: — Знал, что ты остановишься у Кристен, вот и приехал, — сделал шаг в намерении переступить порог квартиры, но Томас резко упёрся ладонью в дверной проём, преграждая путь. Очередной смешок из уст Чарльза и внезапное обращение ко мне: — И всё же, Никки, что ты делаешь наедине с моим братом? — Ты пришёл разговаривать со мной! — прорычал Томас и полуобернулся в мою сторону. — Ник, иди в комнату. — Нет, пусть останется… — Может, я сама буду решать? — не выдержала и скрестила руки на груди, защищаясь от двух пар рассерженных глаз. Братья добились своего — я рассердилась не меньше их, по крайней мере, ещё одно упоминание обо мне в третьем лице, и за себя отказывалась отвечать. — Думаю, отец успел сообщить о моей предложенной помощи? — полюбопытствовал Чарльз и, поймав недоумение в глазах брата, любезно пояснил. — Я оценил проект Стаффорда и вложился в него. На глубине любимого взгляда промелькнула обида, когда Томас поймал мой утвердительный кивок. Блядь! — Зачем ты это сделал? — Тебе нехуй заняться? Поморщилась от нашего одновременного недопонимания, но от слов Томаса покоробило сильнее. Конечно, мой отец не заслуживал такой привилегии, однако он «Отец». Чарльз на удивление мягко улыбнулся брату и даже похлопал его по плечу: — Воспользовался твоим советом и навёл справки о Томе Стаффорде. Больше всего меня заинтересовала история его внезапного банкротства. Знаешь, ты был прав, помогать надо не только падшим женщинам, но и обманутым бизнесменам. Из меня вырвалось непонимающее «э-э-э», когда попыталась уловить смысл сказанного. К чему он клонил? И почему сейчас, обратив на меня своё коробящее спокойствие, подивился: — Никки, ты, прежде чем лечь в постель с мужчиной, не пыталась узнать, чем он зарабатывает на жизнь? Томас резко толкнул брат в грудь, заставляя меня вскрикнуть от неожиданного поворота событий, но тот, благодаря своим внушительным габаритам, устоял на ногах. — Томас — рейдер! — выпалил бородач и в ответ оттолкнул мужчину, который уже не сопротивлялся — испепелял взглядом и в унисон процедил сквозь зубы: — Проваливай, Чарльз! Однако проваливать он не планировал, продолжая медленно снимать с моих глаз розовые очки: — Твой отец взял кредит, когда появилась возможность выйти на американский рынок. Тут-то Томас его подловил… — Заткнись! — О чём он говорит, Томас? — опешила я, заставляя мужчину в раздражении взлохматить влажные волосы. Незамысловатый пазл никак не хотел складываться в голове. А может, отдельным деталям не стоило соединяться в жестокую правду. — Уёбок, — прошипел мужчина и оглянулся на меня, чтобы добить не только жёстким взглядом, но и режущими словами. — Я скупил задолженности твоего отца и предъявил их к единовременной оплате. — Затем увеличил долг за счёт штрафа просрочки, — добил Чарльз. — И так, Никки, отец оказался со всеми потрохами во власти твоего трахальщика. Непременно бы подивилась несвойственному для мистера Миллера лексикону, но в тот момент было не до насмешек. Весь мир, заключённый на дне опьяняющих глаз, сузился до микроскопических объёмов и «пшик». Нет его, этого мира. Глаза до боли закололи, напоминая о необходимости изредка моргать, и я смахнула с ресниц одинокую слезу. Завороженно уставилась на Мудака не в силах поверить, что именно он стал причиной одновременно моего счастья и моих бед. — Так это ты виноват! — прохрипела и откашлялась от поступившего кома.- Ты виноват в бедах моей семьи! Брови Томаса стремительно устремились вверх, а из груди вырвался неверующий смешок. Надо думать, лишая мою семью последнего цента, он смеялся громче. — Что за хуйню ты несёшь? — повысил голос и сделал шаг ближе, заставляя меня в ужасе отпрянуть. — Поговорим об этом позже, а ты-ы-ы, — повернулся к притихшему, явно довольному собой Чарльзу, и указал на дверь.- Катись к чёрту к своим шлюхам или найди ещё одного жалкого банкрота и пусти по кругу своей благотворительности! Про меня — забудь! «Жалкий банкрот» болью отозвалось в моём разбившемся сердце, осколки которого я глазами пересчитывала у ног. Подавила в себе всхлип, до крови прикусывая нижнюю губу. Только бы не заплакать, только бы… — Презираешь шлюх, а сам связал с одной из них, — ударил под дых Чарльз, от которого в последнюю очередь ожидала услышать подобные оскорбления. — Или ты меня кормил байками о «Шлюхе Стаффорд», а сам ухаживал за моей спиной? Только ты и тут оказался прав: Никки никто не нужен. Не выдержала — закрыла лицо ладонями и отвернулась от препирающихся братьев. — Чарльз, ты успел наскучить своей дерьмовой правдой. Видно, долго готовился, наверное, даже ежедневную панихиду о матери пришлось отложить? Зажмурила глаза, мысленно призывая Томаса остановиться. В чём он действительно был хорошо, так это в нахождении самых уязвимых мест соперника, куда и наносил сокрушительный удар. — Знаешь, в чём ты ещё прав, Томас? — настолько зло прошипел Чарльз, что я в ужасе развернулась к разъярённым мужчинам. — Мать тебя действительно не любила, как и не любил тобой почитаемый папаша. Он уклонялся от уплаты алиментов до последнего, пока суд не пригрозил арестом! Думаешь, он с распростёртыми объятьями позволил тебе переехать к нему? Коне-е-е-чно, нет! — Чарльз… — еле слышно пробормотала, предчувствуя неладное, но слова потонули в твёрдом голосе мужчины: — Твой папаша узнал о своей болезни, понимал, что нужен хоть какой наследник, а на любимого ребёнка здоровья не хватало, вот и позволил тебе жить под своим крылом. Всего-то позволил, Томас! Если бы не болезнь — хрен бы ты ему сдался! Не успела уловить тот момент, когда кулак Мудака с характерным свистом встретился с челюстью Миллера, заставляя последнего сделать несколько шагов назад по лестничной площадке. Испуганно вскрикнула, наблюдая, как одного удара Томасу было мало — он набросился на увесистого брата с оглушительными ударами. Сердце предательски дрогнуло, стоило Чарльзу прийти в себя от неожиданной взбучки и сжать кулаки в ответном порыве. — Прекратите! — закричала, когда Миллер всей своей массой навалился на Томаса и принудил согнуться пополам. — Хватит! Томас локтем нанёс удар в солнечное сплетение и разогнулся, в отместку получая кулаком по лицу. Стоило увидеть кровь на его губах, как здравый смысл отправился к чёрту — подбежала к сцепившимся братьям и толкнула бородача в спину: — Уходи! — кричала, чувствуя под ладонями напряжённые мышцы. — Катись к чёрту! Чарльз резко развернулся в мою сторону и одарил таким удивлённым взглядом, будто увидел привидение. В тот момент я его ненавидела и полностью сконцентрировалась на Мудаке, который ладонью размазал кровь в уголке губ и навёл указательный палец на брата. Запоминая, прицеливаясь. — Я тебе не верю! — прохрипел он и стремительно скрылся в пролёте лестницы, оставляя меня в полной растерянности, обиде и злости. Понимала, насколько глупо поступала, захлопывая дверь квартиры, но иначе не могла. — Зачем? — искренне недоумевала, обегая прислонившегося к стене бородача. — Зачем ты так? Сбегая вниз по лестнице, признавала своё поражение и очередную победу Мудака. Он заставил отца плясать под дудку, наслаждался безграничной властью над ним, а теперь вдоволь мог насладиться властью надо мной. Я перепрыгивала через ступеньки, думая о необходимости обеззаразить его открытую рану, и о том, что на улице слишком холодно, а он только вышел из горячего душа. Думала о том, как сильно должна ненавидеть и как не хотела поддаваться этому провокационному чувству.