Порочное создание

*** Я надеялась, что больше никогда в жизни не окажусь в полицейском участке, однако сейчас вынуждена дожидаться копа в душном кабинете. Не передать словами тот мандраж, который почувствовала при звонке следователя и его безапелляционном голосе: «Мисс Стаффорд, срочно подъезжайте в участок!» Первая мысль — брат вновь наворотил дел и требуются мои показания, но подобную мысль быстро сместила вторая, приближенная к реальности — мне необходимо повторить свои показания в качестве свидетеля. В суде. — Нет! Твёрдо отказалась я, выслушав заверения знакомого следователя по имени Крейг, что мне необходимо выступить в суде для полноты картины преступления. Иными словами, должна заложить собственного брата в его же присутствии. — Нет! — повторила и с мольбой обернулась к плотно закрытой двери, мечтая оказаться подальше от проклятого места. Крейг отрицательно мотнул головой, пресекая мои попытки сбежать из кабинета, и встал из-за стола. Напряглась всем телом и крепче ухватила пальцами ручки сумки, исподлобья поглядывая на медленно вышагивающего мужчину. — Никки, в твоих же интересах не спорить, — заговорил он, постепенно переключаясь с хорошего копа на плохого копа. — Должна быть веская причина, по которой ты можешь не явиться в зал судебного заседания. Нужна причина? Господи, находить причины — моё любимое занятие ещё со школьных лет, когда эти самые причины спасали от дерьмовых одноклассников и скучных уроков. — Плохо мне, — выпалила и осунулась на кресле, — Вы своим звонком меня прям из больничной палаты вытащили. Крейг остановился напротив меня, но не думала поднимать взгляд на грозного мужчину, старательно изображая болеющего человека, подпирающего локтем поверхность стола. — До следующей недели выздоровеешь? Глухо застонала и прикрыла глаза: — Как бы не помереть, мистер… — Хватит! Дёрнулась от неожиданно резкого голоса и вжалась в спинку стула, когда он опустилась на карточки и пальцами сжал подлокотники стула: — Честно, Никки, мне осточертела ваша семейка. Я сплю и вижу, как закрою дело Стаффорда, и я, клянусь, закрою! А ты-ы-ы, — многозначительно протянул и неприятно улыбнулся. — Не явишься на первое заседание — штраф, проигнорируешь последующие — принудительно затащим. Поняла? Достойно выдержала испепеляющий взгляд следователя: — У вас есть мои показания, — кивнула на огромную папку, которая своим содержанием упечёт брата за решётку. — Огласите их в суде. Я-то там зачем? — Для эффекта. Шейн не дурак, отлично прикидывается несчастным парнем, которого наркота погубила. Но я уверен, увидев тебя, он не сможет притворяться. Крейг качнулся на носках и улыбнулся при взгляде на моё исказившееся лицо: — Он разозлится. Возможно, бросится на тебя с кулаками, но это в идеале моего сценария развития событий. Главное — вывести хитреца на эмоции. Подонок, чёрт возьми, прав. В последнюю минуту нашей встречи Шейн и правда готов был меня убить: его вены на руках угрожающе вздувались, а челюсть ходила ходуном, будто желая зубами оторвать от меня кусок больше. Страшно вспоминать, однако подонок вынудил вернуться в тот день. Закрыла лицо ладонями и попыталась унять дрожь в теле, которая назло сотрясала каждую кость, заставляя зубы стучать друг о друга, а брови дёргаться в нервном тике. Я не смогу встретиться с братом. Это будет слишком. — Мне нельзя нервничать, — пробормотала, отрывая руки от лица. — У меня нервы ни к чёрту. Крейг устало возвёл глаза к потолку: — Медицинское подтверждение есть? Нет? Чтоб знали на будущее, мисс Стаффорд, с подобными диагнозами вам не светит работа с общественностью. Однако, как известно, вы занимаетесь общественной деятельностью. — Я беременна, — ляпнула прежде, чем успела сообразить, а когда обдумала сказанное, поблагодарила мозги за активную работу. — У меня диагноз угрозы прерывания. Готова была расцеловать Эмили за многочасовые монологи на тему беременности, которые хоть где-то мне пригодились. Неожиданно, но факт! Ну, мистер Крейг, как тебе такая причина? Он не оценил: с непроницаемым лицом поднялся на ноги и вернулся за стол: — Не боитесь, мисс Стаффорд, лгать подобными вещами? Как бы беду не накликать. «Оскар мне!» — мысленно провозгласила, когда в неприятном изумлении уставилась на мужчину и прям-таки вырвала из своей груди рваный вздох: — За кого вы меня принимаете? Сегодня вечером, Крейг, будет вам подтверждение из гинекологического центра. Выбежала из кабинета прямиком в конец коридора, где располагалось нараспашку открытое окно с широким подоконником. Бросила на подоконник сумку и пальто, лихорадочно вынимая из кармана джинс мобильный телефон. Пальцы дрожали, будто я залпом осушила бутылку водки и запила ядерный состав любимыми виски. Подонок — профессионал в своём деле, ему не составит труда направить запрос в медицинский центр и получить всю подноготную моего организма. Именно поэтому лихорадочно открыла скудный список контактов и, долго не думая, набрала номер Томаса. Последнее сообщение в диалоговом окне от него, и я на него не ответила. Нет, это не месть, хотя стоило, просто настолько была подавлена звонком Крейга, что забыла ответить на банальный вопрос из разряда: «Как проходит твой день?» Какой противоречивый бунт моего разума и моей души вызвал этот вопрос! Мало того, что Томас стал активным пользователем ватсапа в нашем скудном диалоге, так он первым начинал разговор и не раздражался моим сдержанным ответам. Будто не сговариваясь, поменялись ролями, и нас двоих вполне устраивал подобный расклад. По крайней мере, мне было легче при мысли, что Томас делает шаги на встречу, позволяя мне оставаться на месте и, наконец-таки, отдышаться от пройденного расстояния. Услышала гудки и в нервозе принялась ногтем большого пальца терзать нижнюю губу. В том, что Томас поможет, я не сомневалась. Он спасал три раза, точно мой Ангел-Хранитель: не позволил ранить себя в отеле, остановил кровотечение в спальне и не позволил купить новый коробок лезвий, прервав недельную молчанку одним аудиосообщением. Я могла на него положиться, поэтому почувствовала, как тепло распространилось по всему телу, стоило только услышать хрипловатый голос с иностранными нотками: — Привет, малина. Ты опять не учла часовые пояса… Я настолько была напугано внезапно открывшейся двери Крейга, что позабыла об извинениях, тут же выпаливая: — Томас, мне нужно срочное подтверждение моей беременности! Спрятала телефон за спиной, с улыбкой отвечая на грозный взгляд мужчины: — С нетерпением жду новостей, мисс Стаффорд. — Непременно, мистер! — оскалилась в его спину, и, стоило подонку скрыться за углом, прижала телефон к уху. — Томас, поможешь? Эй, ты уснул? Послышались непонятные шорохи, прежде чем Майер ответил: — Скорее охуел. Ник, ты опять пила? Закатила глаза и, мысленно подсчитав прожитые дни без капли алкоголя, впала в ступор. Я не пила любимый виски около двух недель! Вот это я понимала, сила любви к Мудаку. — Томас, я совершенно серьёзно. Как свидетель, должна явиться в суд и дать показания против брата. Но, чёрт возьми, не выдержу встречи с ним, понимаешь? От одной мысли меня колотить начинает! Томас тяжело вздохнул: — Этого стоило ожидать. Но причём здесь беременность? Без понятия, что за чёрт в меня вселился, но я неожиданно для самой себя улыбнулась и виновато пробормотала: — Я залетела. Предположительно от тебя. Что будем делать? Тишина на другом конце телефона заставила впервые за день рассмеяться и поспешить успокоить, прежде чем мужчина не успел заработать инфаркт: — Расслабься, Томас. Мне просто нужна веская причина, чтобы не явиться в суд. Беременность — отличная тема, главное, медицинское подтверждение. Ты там у себя, в рейдерском штабе, случайно справки не подделываешь? Майер что-то задумчиво промычал, явно обмозговывая услышанное, а я позволила себе на несколько секунд насладиться момент. Впервые, после нашей размолвки, мы разговаривали, а не переписывались. И мне впервые не захотелось забегать вперёд, думая, терзаясь в раздумьях: «а что же дальше?» — Как долго ты придумывала этот бред? — взъерошился Томас, заставляя закатить глаза. — Почему сразу не позвонила? — Как только появилась возможность, тут же набрала тебя. Голос мужчины потеплел: — Я решу этот вопрос, Ник. Не волнуйся. — Мне справка нужна до вечера… — Никки, ни о какой беременности мы врать не будем! — настоял Томас и повторил. — Я разберусь с этим. Ты же доверяешь мне? А когда было иначе? — Доверяю. «И очень скучаю», — мысленно добавила, но не решилась озвучить в динамик телефона. — Досматривай свой сон, Томас, а я поеду на работу, пока Свен не спохватился. — Напиши, когда приедешь. В удивлении уставилась на телефон в своих руках и уже хотела спросить: «Зачем?», но услышала протяжные гудки. Неужели родные пенаты таким вот странным образом влияли на Мудака? Надела пальто, с улыбкой на губах завязывая пояс на талии, и всё с той же лёгкой улыбкой покинула полицейский участок. Обернулась к проклятому месту и подивилась своей быстрой смене настроения. Вместо волнения и дрожи в кончиках пальцев чувствовала умиротворение и непоколебимую уверенность в том, что криминальная эпопея моего брата осталась позади. Я с ней не связана. Никаким образом. С этими мыслями двинулась в сторону автобусной остановки, не обращая внимания на автомобиль, сбавивший скорость до темпов моей неспешной ходьбы. Искоса посмотрела на машину и ускорила шаг, вынуждая незнакомца резко вильнуть в мою сторону и преградить путь. Подавила испуганный крик и сделала несколько шагов назад, пока дверца автомобиля не открылась, и не показался знакомый силуэт. — Ты, блядь, в своём уме? — вскричала, когда увидела вышедшего бородача и позволила страху в одну секунду схлынуть, оставляя неприятный озноб на коже. — Я не хотел тебя пугать! — Серьёзно? — прошипела и попыталась обойти транспорт, с нескрываемым удивлением уставившись на мужские пальцы на моём локте. — Отпусти, Чарльз! Мужчина тут же убрал руки и покорно спрятал за спиной, с непонятной искрой во взгляде оглядывая меня. Я-то уже успела отвыкнуть от странностей Миллера. — Я просто хотел поговорить. — Ты следил за мной? — Нет, меня вызвали в участок, как и тебя, — мягко улыбнулся и кивнул в сторону автомобиля. — Давай я тебя подвезу? Покачала головой и сделала уверенный шаг назад. Бородач грустно поджал губы: — Разве я заслужил, Никки, чтобы ты морщилась от мысли оказаться со мной в одном автомобиле? — Заслужил, когда назвал шлюхой. Чарльз запустил пятерню в волосы и скривился, будто услышанное причинило ему немало боли. Жаль, он не мог представить, какую боль испытывала я в тот день. — Я подумал, раз Томас груб с тобой, может, и мне стоит попробовать? Может, так удастся вернуть тебя? Глупо! Мне так жаль, Никки. Видела искреннее раскаяние в его глазах и не посмела зашагать прочь от бородача, благодаря которому оказалась в Нью-Йорке. Чёрт подери, если бы не мистер Миллер, навряд ли бы решилась на переезд в любимый город. Пригляделась, увидела над левой бровью след от глубокого пореза, нанесённого Шейном, и вновь почувствовала дикий стыд. — Всё нормально, Чарльз, — выдавила из себя подобие улыбки. — И для справки: я полюбила Томаса не за грязные словечки и собственническое поведение. Мужчина замер, заставляя запоздало прикусить язык и надавать себе мысленных тумаков. Ну, вот что за чёртова привычка ляпать, а потом думать? Неожиданно он рассмеялся и покачал головой, будто услышанное походило на анекдот — не больше: — Ты его любишь? — смех быстро перерос в нескрываемое недопонимание. — Как можно любить мужчину, который не уважает женщин? Тебя не уважает, Ник! — Откуда тебе знать? — тотчас разозлилась и показано фыркнула.- Ты ничего не знаешь о собственном брате, Чарльз. — Я знаю достаточно, чтобы попытаться вразумить тебя! Пришла моя очередь смеяться. Подняла руки в знак защиты и для пущей уверенности попятилась: — Как-то попытался, добряк, ни к чему хорошему это не привело. — Я тогда сказал правду про твоего отца. — И я благодарна за правду, — кивнула и, не сдержавшись, накинулась с обвинениями. — Зачем же ты приплёл отца Томаса? Ты же знал, как он его любит! Знал, как ему тяжело дастся твоя чёртова правда! Чарльз растерянно развёл руками: — Разве я не люблю свою мать? Почему Томасу позволено оскорблять её, клеветать на неё и при каждой встрече убеждать меня в том, что я нелюбимый сын? Открыла было рот, чтобы возразить, но не нашлась в словах. Мне нечем было крыть. Томас поступил жестоко и за свою жестокость поплатился бумерангом. А я… я всячески оправдывала Мудака и сейчас готова была вступиться за него, но поймав грустный взгляд бородача, неожиданно передумала: — Вы друг друга стоите.