Порочное создание

Удивление промелькнуло на лице Миллера, а губы растянулись в улыбке сквозь бороду. Борода, с последней нашей встречи, стала ещё гуще и на вид жёстче, однако желание пальцами ощутить так ли это, не возникло. Раньше, в первые дни нашего знакомства, я собственноручно льнула к мужчине, стараясь быть податливой и заинтересованной. Сейчас же не было смысла претворяться. — Всё-таки, давай подвезу? — не унимался Чарльз, с облегчением наблюдая, как я вспомнила о своём опоздании на работу. Свен будет недоволен. — Хорошо, — пробормотала и быстро забралась в салон, только сейчас оценив габариты Jeep Cherokee. — Спасибо. Кожаные кресла в холодно-серых тонах захрустели под нашим весом и неприятно охладили бёдра, несмотря на плотную ткань моих джинс. Скрестила руки на груди и уставилась в окно, стараясь не раздражаться медленными действиями бородача. Сначала он удобнее устроился на кресле, после поправил зеркало заднего вида, потом в его странную голову пришла идея включить музыкальное сопровождение. — Я сильно опаздываю, Чарльз, — намекнула мужчине, не выдержав его мучительно-долгого перебирания музыкальных композиций. — Поедем уже. — Как скажешь! Чёрт меня дёрнул в любопытстве оглянуться на задние сиденья, чтобы составить окончательно мнение о роскоши автомобиля. Пожалуй, никогда не смогу побороть в себя тягу к машинам и к алкоголю. — Нравится? Это Jeep. Он сейчас серьёзно? Ткнула пальцем в центре его руля, где большими буквами переливалось наименование марки: — Для таких тупых, как я, марка написана даже на бампере. Чарльз устало потёр глаза и вырулил с территории полицейского участка: — Я просто хотел начать разговор. Видимо, неудачно. — Автомобиль неплохой, но мне больше нравятся немецкие производители. Чарльз хохотнул: — Я не сомневался! Зло покосилась на развеселившегося мужчину и показано достала телефон, не желая продолжать разговор. Не выдержала, выпаливая: — Моей первой и любимой машиной была Ауди, ясно? Дело не в Томасе! — Никки, я имел в виду, что немецкие машины — самые лучшие машины. Навряд ли бы ты согласилась на что-то меньшее. Чёрт! До белых костяшек сжала корпус телефона и открыла диалоговое окно с Майером, испытывая дикое смущение от собственного конфуза. Нет, всё-таки в его словах был намёк на мудака! «Я еду!» — написала и мысленно надавала себя тумаков. Пора успокоиться, пока не наделала ещё больше глупостей, чем в эти самые секунды. Тяжело давалось повисшее молчание. Я физически ощущала массу скопившихся несказанных слов, которые никто из нас никогда не решится произнести. Покосилась на бородача и поймала на его губах намёк на улыбку. Хоть кого-то гробовая тишина не нагнетала. Ощутила вибрацию в ладони и с облегчением открыла новое сообщение: «Я просил написать, когда будешь на месте…» И следом: «Ты меня разбудила раньше времени». Из груди вырвался смешок, который тут же подавила улыбкой и активно забарабанила по экрану телефона: «А-а-а-а! Спи тогда. Через пол часика напишу😊» Неожиданно в уши ударила громкая музыка, заставляя непонимающе перевести взгляд на музыкальную установку. Что за звуки ада издавала эта чёртова машина? — Что это? — скривилась от грубого голоса исполнителя и, прислушавшись, ударила ладонью по приборам. — Издеваешься, да? Чарльз невинно убавил звук и пожал плечами: — Я подумал, раз ты за немецкое качество, может, и музыку их слушаешь? — Останови машину! Не ожидала, что мужчина так просто нажмёт по тормозам и припаркует автомобиль у обочины. Оно и к лучшему! Дёрнула дверцу и в раздражении уставилась на непроницаемое лицо бородача, в немом вопросе приподнимая брови: — Дверь открой! — Никки, успокойся! — попытался вразумить, поворачиваясь ко мне корпусом. — Я полный профан в отношениях с женщинами, наверное, поэтому совершаю одну глупость за другой! — Ты сделал это специально! Ты хотел вывести меня на эмоции — у тебя получилось! Открой дверь! — Ты же с ним переписывалась, да? — спокойно спросил, игнорируя мои гневные взгляды. — Иногда я думаю, как бы всё сложилось, не отпусти тебя одну на музыкальный вечер Свена? Непонимающе свела брови на переносице: — Причём здесь музыкальный вечер? — На нём же ты сблизилась с Томасом… Лина рассказывала, как вы переглядывались весь вечер. Вот же сука! Навешала лапшу на уши добряку и живёт припеваючи с залётом под сердцем! — Это случилось… — Тем не менее, — твёрдо перебил мужчина, чему могла только порадоваться, ибо с языка намеривалась слететь очередная глупость. То, что сблизились мы в первый день знакомства, а я сошла с ума по Мудаку с первого поцелуя, — пусть останется тайной. — Тем не менее, я и Томас не были лучшими друзьями ещё до тебя. Однако всегда поддерживали друг друга, чувствуя ту самую братскую связь. Сейчас же, Никки, о мире между нами речи идти не может. Выдавила из себя подобие «оу-у-у», прежде чем громко фыркнуть. Оказывается, как хорошо жить, когда есть на кого свалить все беды! Да, мистер Миллер? — Считаешь меня виноватой в вашем конфликте? Чарльз пожал плечами и продолжил вести автомобиль, выезжая на проезжую часть: — Глупо обвинять тебя, Никки, однако я не смогу общаться с Томасом, зная, что он с тобой. Да и он не захочет общаться, сомневаясь в твоей верности. Громко расхохоталась и, дабы окончательно не разочаровывать мужчину, прикрыла рот пальчиками: — Уж в чём, но в этом Томас может быть абсолютно уверен! — Однолюбка? Интересный вопрос, ответ на который так и не был согласован между разумом и сердцем. Повела плечом и порадовалась показавшемуся впереди зданию ресторана: — Просто не рассматриваю тебя в качестве любовника. Автомобиль остановился у главного входа ресторана, и я, не имея желания увеличивать минуты своего опоздания, поспешно покинула салон. Неожиданный ветер, своим холодным порывом разметал мои волосы по лицу, заставляя лихорадочно оправлять прическу. — Спасибо, что подвёз! — заглянула в салон и на своё удивление обнаружила пустеющее водительское кресло. Чарльз обошёл автомобиль и встал рядом со мной, отчего была вынуждена отступить на расстояние вытянутой руки. Непозволительная близость с бородачом не смущала, скорее, раздражала. — Почему, Никки? — спросил и, наплевав на личное пространство, обхватил руками мои плечи. — Почему не рассматриваешь меня в качестве любовника? — Чарльз… — Будь честной со мной. Я же сказал тебе правду? Скажи и ты! Схватилась пальцами за руки мужчины, желая избавиться от захвата, и замерла, поймав его взгляд. На секунду показалось, что на меня смотрел Мудак, но нет. Его глаза — смесь терпкого виски и необузданной дерзости, когда глаза Чарльза — оттенки молочного шоколада. Никогда не любила молочный шоколад, уж слишком сводило зубы от приторности. — Ты меня не привлекаешь, как мужчина. Ты не в моём вкусе, — настойчиво опустила руки бородача и сочувственно поджала губы. — Вот и правда. Чарльз сощурился и потёр ладони друг о друга, будто избавляясь от теплоты моего тела. — Твоя одержимость Томасом бессмысленна. Знаешь, почему? Он трахал женщин, чьими компаньонскими услугами я пользовался. Рьяно доказывал их порочность, — вернул мне сочувственную улыбку. — И твою доказал. Неприятно. Слишком неприятно, что даже больно. — Наказываешь? — Быть порочной — уже наказание. Проводила взглядом бородача и сдержалась, чтобы в след мигающим фарам автомобиля не показать средний палец. Пусть я не ангел, но и Чарльз сделал всё, чтобы лишиться своих пушистых крылышек. Зашла в ресторан и обвела взглядом на удивление заполненный гостями зал, что было странно наблюдать в первой половине дня. Наш ресторан славился своей ночной жизнью: приглушённый свет, живая музыка, атмосфера романтики и любви, — всему этому быть, но только после шести часов вечера, когда я покидала заведение и не раздражалась множеством влюблённых парочек. Однако сейчас влюблённых парочек было полно, будто переместилась во времени и очутилась на Дне всех влюблённых. — Что за движуха? — поинтересовалась у бармена и, проигнорировав его отзывчивость, во все глаза уставилась на восседающего за чашечкой кофе мужчину. — А ты, что здесь делаешь? Плейбой демонстративно оттопырил мизинец и отпил крепкий кофе, бровями играясь в сторону главного входа: — Очень вкусный кофе, Никки. Почему Миллера не пригласила на чашечку? Глазастый чёрт! Невинно похлопала глазами и бросила пальто на ближайший барный стул: — О чём ты? — Мечешься между двумя братьями, кто больше предложит, а? — рассмеялся мужчина, заставляя почувствовать зарождающийся в груди гнев. — Двадцатка тысяч долларов для тебя не слишком много, да? Миллер поднял ценник? Чего-о-о? Какие двадцать тысяч? — Ты охуел? — прошипела и дёрнулась в сторону блондина, вызывая очередной поток смеха. — Молча пей кофе, пока не вызвала охрану! — Молчу-молчу-молчу! Эйтон спрятал улыбку за глотком напитка и неожиданно дал знак бармену, желая увеличить дозу терпкого состава более крепким вкусом. Несмотря на свою злость, не смогла удержаться от удивлённого возгласа. Кофе и алкоголь — это мощно. — Ты бессмертный, что ли? — Скорее сумасшедший, — поправил мужчина и, отставив чашку кофе в сторону, обратил всё внимание на стакан коньяка. — Присоединишься к застолью? — В два часа дня? — Моя религия такова: чем раньше начнёшь, тем на дольше растянешь удовольствие! Усмехнулась и присела на стул, давай согласие на немой вопрос бармена. — Не завидую твоей печени. Эйтон рассмеялся, наблюдая, как я в нерешительности вертела стакан виски в пальцах. Дико хотелось утолить трёхнедельный голод, но до чего же жалко прерывать марафон начинающего зожника. — Я, вроде как, бросаю пить. — Правильно делаешь, — согласно кивнул Эйтон и, подражая змею-искусителю, опустошил свой напиток. — Но бросать надо постепенно, иначе сорвёшься! К чёрту! Сделала долгожданный глоток и ощутила забытый огонь, разливающийся по телу, обжигающий горло и заставляющий в ту же секунду взбодриться. И гнев, и обида, — всё превратилось в фоновой режим, я намеренно фокусировалась на приятном тепле. — Если Свен узнает — мне пиздец! Эйтон рассмеялся: — Ты боишься эту лапу? Поддержала смех весельчака и взглянула на него другими глазами: без злости и предвзятости. Ну, бабник, ну, зудит у человека в одном месте… Не ставить же на нём крест? — Свен кажется таким… — призадумалась и щёлкнула пальцами, вспомнив вылетевшее из головы слово. — Холодный! Свен такой холодны-ы-ы-й! Очередной стакан был выпит до последней капли, прибавляя работу подуставшему бармену. Ещё! Ещё! Ещё! — Ну, что это за характеристика человека, а? Он же не из холодильника вышел! — хохотнула, чуть не подавившись напитком, а Эйтон продолжал забавляться. — А Томас у тебя, надо думать, горячий? А я? Я какой? Старательно оглядела вылизанный образ мужчины и не сдержалась — прыснула со смеху: — Тёплый! Прижалась лбом к холодной поверхности барной стойки и не могла остановить хохота, краем глаза наблюдая за подрагивающими губами блондина. В возмущении взмахнула руками, когда гад обделил вниманием мои «искромётные» шутки и уставился на задницу проходящей мимо официантки: — Кобель! Эйтон пригрозил пальцем: — Любитель женщин! — неожиданно опустил взгляд на мои бёдра и что-то прикинул в своей одурманенной алкоголем голове. — Если тебя это успокоит, то твоя задница лучше будет! — Кобель! — В мире столько красивых женщин, Никки! Каждая, абсолютно каждая заслуживает внимания! Как я могу, хоть одну, обидеть? — Да ты и не обижаешь… — Потому что добрый человек! — поддакнул Эйтон и неожиданно приуныл. — Не представляешь, как одиноко среди пропащих друзей! У всех любовь! А кому остаётся, как ни мне, осчастливить прекрасную половину человечества? Всё на мне, Никки, всё на мне… Замерла со стаканом у рта и медленно переварила услышанное: — А Томас филонит? Эйтон одарил меня взглядом а-ля: «Я должен отвечать на такие глупости?» — Да всем известно, что он по уши влюблён в тебя! Отставила стакан в сторону и поддалась корпусом вперёд, заглядывая в серые глаза: — Кому, всем? — Эй, парень! — позвал непонимающего бармена и уверенно кивнул мне, давая знак, что сейчас «всё будет». — Скажи, Томас любит её? Готова поклясться, парень сдержался, чтобы не закатить глаза и не послать поддатое начальство к чёрту: — Томас любит тебя, — покорно повторил бармен и поспешно удалился к другому концу стойки. Закрыла лицо ладонями и глупо захихикала, чувствуя, как щёки приобретают алый оттенок. Любит… Одно слово, но сколько эмоций оживило внутри меня, заставляя хотеть то плакать, то смеяться. Вот бы это было правдой! Эйтон продолжал причитать о своей несчастной роли, а я, точно в тумане, достала телефон из кармана джинс и увидела непрочитанные сообщения от Томаса. Кажется, я его игнорила и, кажется, его это чуть-чуть взбесило. «Завтра в 19.00 возвращаюсь в Нью-Йорк» «Остановлюсь в Four Seasons. Уверен, номер комнаты ты не забыла😉» «Почему не отвечаешь на звонки? Ты добралась?» «Ник☹» Заблокировала экран мобильного телефона и прижала к ошалевшему сердцу. Улыбнулась. А ему не ответила.