•••
Верный своему слову, Курт поднял их безбожно рано, что, учитывая их ночную активность, оказалось еще более жестоким, чем несколько дней назад. В полусонном состоянии Блейн заставил себя спуститься вниз, надеясь, что чашка кофе сделает его более живым. К сожалению, этот трюк не сработал, что только подтвердило теорию Блейна о том, что существовали такие часы, в которые люди просто не должны были просыпаться. Каким-то чудом Хаммел, казалось, справлялся на отлично, быстро и продуктивно двигаясь по дому, и не успел Блейн моргнуть глазом, как они были готовы выезжать. Выбравшись наружу, Блейн облокотился на перила крыльца и даже в полусне не упустил то, как агент остановился в дверном проходе, оборачиваясь и в последний раз окидывая взглядом пустой дом. После этого он быстро закрыл дверь, запер все замки, и как только они сели в машину, уверенно поехал, ни разу не оглянувшись назад. Почувствовав, как начали закрываться глаза, Блейн потряс головой, отчаянно пытаясь не засыпать, но получалось не особо. В итоге он сдался, и позволил звукам двигателя и тихой музыки, доносившейся из радио, убаюкать его. Проехав в тишине несколько часов, Курт посмотрел в сторону пассажирского сидения и закатил глаза, увидев, что Блейн был практически мертвым для этого мира. Он должен был ожидать этого, поэтому попытался спрятать подальше подкрадывавшееся к нему чувство разочарования. Споры и пререкания с Андерсоном отлично помогали ему не думать о родителях и Лайме. К тому же и время так проходило быстрее, а Курт не хотел ничего больше, чем уже вернуться в Нью-Йорк. Вздохнув, он повел плечами и поелозил на кресле. Тело болело — что было ожидаемо после такой ночи — но это его не сильно беспокоило. Он просто хотел вернуться домой. Примерно двумя часами позже Курт решил, что пришло время раннего обеда, и как только он заехал на парковку, Блейн зашевелился и открыл глаза, громко зевая. — Ну, конечно, ты должен был проснуться, когда пришло время еды, — пробормотал Курт, закатив глаза. — Что я могу сказать, красавчик, у меня всегда было безупречное чувство времени, — ответил с улыбкой Блейн, потягиваясь настолько сильно, насколько это было возможно в машине. Посчитав, что иногда эта схема действовала, Курт решил его проигнорировать и припарковал машину, окинув взглядом выбранную им закусочную, надеясь, что еда была съедобной. Выйдя из машины, он оглянулся, чтобы проверить, что Блейн шел за ним, и зашел внутрь здания, осматриваясь по сторонам и замечая свободный столик. Официантке не понадобилось много времени, чтобы появиться и принять их заказы, и также мало времени понадобилось их еде, чтобы появиться перед ними, из-за чего Курт с подозрением осмотрел ее, про себя задумываясь над ее качеством, но она выглядела достаточно неплохо, а он был голоден. Он просто надеялся, что удача в этот день будет на его стороне. — Можно задать тебе один вопрос? — неожиданно спросил Блейн, с любопытством глядя на него с другой стороны столика. — С каких пор ты начал спрашивать о разрешении? — ответил Курт, вскинув бровь, оторвавшись от своего салата. — Ладно, — закатил глаза Блейн. — Что случилось с твоими родителями? Едва вопрос слетел с губ Блейна, Курт застыл с раскрытым ртом, его рука с вилкой замерла в воздухе. Вот тебе и не думать об этом. На секунду закрыв глаза, он сделал глубокий вдох, положил руку на стол и поднял глаза на Блейна, который смотрел на него с нейтральным выражением без привычной ухмылки на лице. — Они попали в аварию пять лет назад. Водитель грузовика уснул за рулем и врезался прямо в их машину. Они скончались на месте, — ответил Курт, чувствуя острую боль в сердце, но старался звучать спокойно и ровно. Блейн не ответил сразу же, думая о том, как облечь в слова то, что было у него на уме с того момента, как он узнал, что родители Хаммела были мертвы. — Ты хоть раз задумывался о том... — Что это было неслучайно и кто-то таким образом пытался отомстить мне? — с горечью закончил за него Курт. — Да. Ты представить себе не можешь, сколько бессонных ночей я провел, думая об этом. — И? — настойчиво продолжил Блейн и наклонился ближе, пытаясь поймать взгляд Курта, когда агент снова отвел глаза. — Я удостоверился, чтобы все было проверено несколько раз, — тихо сказал Курт. — Машина никак не была повреждена, а водителя грузовика так трясло, что этого было достаточно, чтобы понять, что он говорил правду. У него не было никаких связей с людьми, которых я мог бы разозлить, — он замолчал, вздыхая и потирая глаза. Внезапно он почувствовал себя очень уставшим. — Это была... просто случайность. — Мне жаль, — сказал Блейн после мгновения тишины. Оправившись за достаточное время от хандры и сумев более-менее запереть болезненные воспоминания глубоко внутри себя, Курт посмотрел на него сощуренными глазами с тенью улыбки на губах. — И это все? Никаких саркастичных замечаний или язвительных шуток? — Брось, Хаммел, я не настолько ужасен, — с ухмылкой ответил Блейн. — Я могу быть милым, если захочу. — Конечно, — усмехнулся Курт с сомнением на лице, вставая и вытягивая руки вверх, потягиваясь, пока не почувствовал, как что-то захрустело в спине. — Пойдем. У нас все еще впереди долгая дорога.•••
Вернуться на работу оказалось совсем не так трудно, как опасался Курт. Сходить туда нужно было только в пятницу, а потом наступили выходные, два свободных дня, которые Курт провел за уборкой квартиры и просмотром своих любимых сериалов, пока Блейн занимался... чем-то, Курт не был уверен, чем именно. Иногда квартиру наполняли звуки фортепьяно, обычно когда Курт уже был в постели и что-то читал или просто засыпал, и, если быть честным, он находил их весьма успокаивающими: они помогали ему расслабиться и легче заснуть. На самом деле создавалось ощущение, будто бы Блейн давал ему пространство — почему, Курт не знал, но ценил это, используя его, чтобы осторожно собрать себя обратно в того человека, которого мир знал как холодного и спокойного агента, профессионала, сосредоточенного на одной цели: найти Себастиана Смайта. Судя по всему, у него это получилось, и в понедельник он был полностью готов действовать, пытаясь решить, каким будет их следующий шаг. Вдобавок, в водовороте своих чувств он даже не заметил, как все чаще и чаще в своей голове начал называть мошенника по имени вместо "Андерсон". Осознав, что у них не было никаких новых зацепок — ничего, что могло бы помочь им понять, где был Смайт или что тот планировал — Курт решил, что им нужно было просмотреть все последние дела, связанные со Смайтом, надеясь обнаружить там что-то, что они могли пропустить раньше. Шансы на успех были невелики, но в связи с тем, что никаких других идей у них не было, Курт понятия не имел, что еще предпринять. Проигнорировав ворчание Блейна и Сантаны и тяжелый вздох Майка, он сказал им прекратить, хоть идея и ему самому не особо была по душе, но у них, похоже, больше не было никаких вариантов. Так они и оказались здесь, к большому огорчению каждого, сидящими в конференц-зале поздно вечером, просматривая папки с документами, не продвинувшись ни на шаг с того места, на котором они были утром. — Я уже натурально задолбалась с этими документами, я ничего не соображаю, —застонала в итоге Сантана, ударяясь головой о стол и зарываясь пальцами в волосы. — Давайте будем честными: из нас четырех я единственный, кто способен делать хоть что-то «натурально», — пошутил Майк со слабой улыбкой на лице, заставляя Блейна вскинуть брови. — Не знал, что ты лесбиянка, Сатана, — сказал он, зевая и потягиваясь на стуле. — Да-да, подайте мне всех дамочек этого мира, — протянула Сантана. — Так что, мне жаль, если ты на что-то надеялся... — начала она, пошевелив бровями. — Фу, нет, — перебил Блейн, сморщив нос, и слегка вздрогнул, услышав смех Курта. — Господи, мы же как какой-то гребаный гейский отряд, думаю, Ченга нужно изгнать. — Именно об этом мы и говорим ему с самой старшей школы, но он все настаивает на том, чтобы прохлаждаться где-то рядом, — с улыбкой сказал Курт. — Может быть, ты не настолько натурал, как тебе кажется, и твое подсознание пытается тебе что-то подсказать, — сказал Блейн, ухмыльнувшись, когда Сантана рядом с ним хихикнула. — Может быть, — сказал Майк, притворившись, что задумался об этом на пару секунд. — Только моей жене об этом не говорите, — добавил он, подмигнув, заставляя Курта и Сантану со смехом покачать головами, прежде чем Курт вздохнул и вернулся к чтению, в то время как Сантана пренебрежительно уставилась на бумаги, разбросанные по столу. — Все, с меня хватит, — сказала наконец Сантана, захлопнув папку, и с предупреждением в глазах уставилась на Курта, когда тот хотел что-то сказать. — Смирись, Хаммел, нас ни к чему это не приведет, а мне уже скучно. Так что, Андерсон, — она повернулась, чтобы с ухмылкой посмотреть на Блейна, — почему бы тебе не рассказать нам что-нибудь о Смайте? Вскинув бровь, Блейн отложил документы, откинулся на спинку стула и уставился на Сантану, сощурив глаза. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я уже рассказал все, что знал, и ничего из этого не принесло никакой пользы, учитывая к тому же то, что парня я не видел уже пять лет, да и мы с ним расстались не на лучших условиях. — Нет-нет-нет, не надо всего этого скучного дерьма, — Сантана пренебрежительно помахала рукой. — Расскажи нам что-нибудь пикантное и личное об этом психе. Уверена, ты знаешь о нем все, учитывая, что вы мутили с ним столько лет, — сказала она с дьявольским блеском в глазах. — Честно, рассказывать нечего, он всегда был замкнутым. Позволь уточнить, — медленно проговорил Блейн, — под «мутили» ты имела в виду… — Трахались, встречались – все, что угодно, – перебила Сантана, нетерпеливо закатив глаза. — Ну, ничего из этого не было, – ответил Блейн, заставляя Майка и Сантану резко поднять на него головы. — Стой, то есть ты хочешь сказать, что вы двое никогда не спали друг с другом? – спросил Майк с очевидным удивлением на лице, и Блейн решительно покачал головой и вздрогнул, невольно вспомнив то бесчисленное количество раз, что Себастиан пытался затащить его в постель. – Мы думали, что вы хотя бы трахались, – сказала Сантана, и Блейн мог видеть, что она была удивлена не меньше Майка. Чего он не мог сказать о Курте, спокойно сидевшим и читавшим дела, внешне не обращая на них никакого внимания, но Блейн мог видеть по его напряженным плечам, что тот прислушивался к каждому слову. Интересно. — Работа и секс плохо сочетаются друг с другом, — просто ответил Блейн, снова на мгновение посмотрев на Курта, и внезапно озознал, что в каком-то роде он нарушил свое собственное правило, когда начал преследовать агента и в конце концов добился того, что Хаммел переспал с ним. Более того, факт, что это нарушение нисколько его не беспокоило, был для него несколько интригующим, поскольку обычно правила для него были священны: он устанавливал их для себя не просто так. — Да брось, неужели ни разу? — воскликнула Сантана, все еще глядя на него со скептицизмом, и Блейн вскинул брови. — Почему у меня создается ощущение, будто бы ты ужасно разочарована? — спросил он и сощурил глаза, вдумчиво глядя на Сантану, пытаясь понять, не упустил ли он чего-то. — Нет, просто... — начала она, откинувшись на спинку стула, все еще глядя на него с чем-то сродни восхищению. — Похоже, Курт все-таки был прав и... Что бы не хотела сказать Сантана было прервано Куртом, который не сказав ни слова, сел прямо и громко захлопнул папку. — Знаете, — сказал он, испугав всем резким своими движениеми, — Сантана была права: нас ни к чему это не приведет, — он показал на папки, — так что давайте будем закругляться и отправимся по домам, нет никакого смысла сидеть здесь. Резкая перемена в его поведении не прошла незамеченной ни для кого, но Сантана, похоже, решила сделать вид, что не заметила, вставая и потягиваясь перед тем, как взять свою сумку. — Наконец-то твой рот произнес хоть что-то дельное, Хаммел, я практически слышу, как моя кроватка зовет меня домой, — сказала она и, ухмыльнувшись в последний раз, вышла из зала, громко стуча каблуками, пока спускалась на нижний уровень офиса. — Увидимся завтра, ребята, — сказал Майк, собрав свои вещи и также выйдя из зала вслед за Сантаной, чтобы они успели зайти в лифт вместе. Оставшись вдвоем, Блейн и Курт несколько секунд сидели в тишине, Курт смотрел на разбросанные по столу документы, но в конце концов решил оставить их там до утра. Очевидно, его друзья решили очень удобно исчезнуть, прежде чем он успел заговорить об уборке, но он уж точно не собирался делать все это сам и чувствовал, что и Блейн помогать с этим особо не станет. — Ты в порядке? — неожиданно спросил Блейн и, когда Курт взглянул на него, его глаза были сощурены и так тщательно изучали его, что у Курта в такие моменты всегда создавалось ощущение, будто бы тот смотрел ему прямо в душу. — Конечно, — ответил он, пожав плечами, и посмотрел на Блейна с выражением лица, которое, он надеялся, выражало озадаченность. — Пойдем. Блейн не сказал ничего, пока они шли к машине, но все еще смотрел на него этим странным взглядом, будто бы Курт был загадкой, которую он пытался решить. Надеясь, что тот забудет об этом, Курт сосредоточился на дороге и отпустил свои мысли, зная, что никакого разговора у них скорее всего не получится, пока они ехали домой. Как оказалось, Курт был прав, он знал Андерсона достаточно долго, но он был не прав в другом. И правда, он должен был предвидеть это. Предполагать, что Блейн от него отстанет было большой ошибкой. — Ты сегодня не очень разговорчивый, — прокомментировал Блейн, когда они поднялись на нужный этаж и Курт открыл дверь в квартиру. — А тебе-то какое дело? — Курт закатил глаза, быстро пройдя в гостиную и упав на диван, и уставился в потолок. — Мне... — никакого мне нет дела, тут же хотел ответить Блейн, но слова застряли у него в горле. Черт побери, он становился слишком мягким. Еще с той ночи в Огайо, когда он осознал, что не ненавидел Хаммела, он понял, что на самом деле агент начинал ему нравиться. Да, тот был занозой в заднице, но Блейн научился понимать его остроумие и дерзкое поведение, и он знал, что встреться они при других обстоятельствах, они бы, наверняка, потрясающе поладили друг с другом. Ох, Хаммел был бы таким великолепным преступником: такой стройный, на вид хрупкий и безобидный, но все же такой убийственный... Блейн потряс головой, чтобы не дать мыслям уйти в этом направлении, и снова сосредоточил взгляд на Курте, помня, что ему все еще нужно было ответить. — Возможно, мне есть дело, поскольку ты — мой сосед, и твое настроение очень влияет на мое, так что я хотел бы знать, что послужило тому причиной, — сказал он, решив использовать свое привычное оправдание. Вздохнув и все еще глядя в потолок, Курт закрыл глаза. — Я просто думаю о том, что ты сказал, что вы со Смайтом были только деловыми партнерами. — А что не так? — нахмурившись, спросил Блейн, не совсем понимая. — Просто я... — начал Курт, но умолкнул, похоже, не зная, как облечь в слова то, что он хотел сказать. — Знаешь, у каждого агента есть то самое дело. То самое дело, которому они посвящают свою жизнь, то дело, на котором строится вся их карьера, — Курт остановился, не глядя на Блейна, его глаза были сфокусированы на какой-то точке на стене. — Ты и Смайт были для меня этим делом, он до сих пор им является. Я очень долго изучал вас двоих, и за все это время постоянно всплывала одна и та же деталь, которую я никак не мог понять, а то, что ты сказал сегодня, заставило меня о ней вспомнить. — Какая деталь? — спросил Блейн, с любопытством наклонив голову. — Как два, настолько разных человека как вы, вообще смогли так долго работать вместе, — начал Курт, наконец переведя взгляд на Блейна, сделал глубокий вдох и продолжил. — Позволь мне рассказать тебе то, о чем мне известно на данный момент, и поправь, если я в чем-то окажусь не прав. Ты художник, а еще ты настолько тщательно все продумываешь, что всегда казалось, будто бы ты точно знал, что делал: у тебя была цель и четкий план ее достижения, никакой импровизации и права на ошибку. Честно говоря, я восхищался твоим вниманием к деталям, — сказал Курт, слегка улыбнувшись. — Но, каждый раз, когда Смайт появлялся в уравнении, он приносил с собой беспорядок, — сказал он, видя, насколько был прав, по немного нахмурившимся чертам лица Блейна. — Насколько хорошо у меня пока получается? — Довольно неплохо, — пробормотал Блейн. — Именно поэтому почти все и думали, что вы двое были парой или, по крайней мере, спали друг с другом. Они решили, что вы смогли так долго проработать вместе только из-за того, что это была любовь или какое-то влечение. — Почти все? — повторил Блейн, вскинув бровь. — Я никогда в это не верил, — признал Курт, пожав плечами. — Я не знал тебя или его лично, но... Я вроде как чувствовал, что знал тебя благодаря твоей работе, и просто не мог принять тот факт, что ты вообще хоть когда-то мог быть... с ним, — последнее слово Курт буквально выплюнул с отвращением. — Я просто не мог в это поверить. — Что ж, ты определенно был прав, — тихо сказал Блейн. — Тогда это было только предположение, но после того, как начались убийства, мои догадки подтвердились, — сказал Курт, и Блейн вскинул голову. — Я знал... знал, что это всегда был только он. Я знал, что ты бы никогда не сделал ничего подобного, это было совсем не в твоем стиле. — Ты знал? — повторил Блейн, с неверием глядя на него, и это, должно быть, был первый раз, когда Курт видел подобное выражение на лице Блейна. — А как ты думаешь, почему обвинения в убийствах не были включены в твой приговор? — спросил Курт, слегка улыбаясь, когда Блейн уставился на него. — Они хотели их добавить, но я смог их переубедить. Всех моих расследований и отчетов вместе с характеристикой из ФБР было достаточно, чтобы убедить их в том, что ты, вероятнее всего, не был причастен ни к одной из смертей. — Мне всегда казалось, что никаких доказательств не было, — тихо сказал Блейн, неверие пронизывало его голос. — Их и правда не было, — подтвердил Курт. — Но они все равно хотели добавить обвинения, надеясь, что присяжные просто решат, что вся вина лежала на тебе. После этого Блейн умолк, пытаясь понять все, что он только что узнал. Встретив некоторые трудности на пути к этому, он поднял глаза на Курта, который сидел рядом с ним и, по-видимому, ждал, когда он что-то ответит, положив голову на спинку дивана и рассеянно гладя Сатин, которая как-то успела забраться к нему на колени во время их разговора. — Но зачем тебе помогать мне? — спросил Блейн, замешательство читалось в его глазах, пока он пытался понять. — Ты же меня ненавидишь. — Не думаю, что я вообще когда-то действительно тебя ненавидел, — признался Курт, открыв глаза и повернув голову, чтобы посмотреть на Блейна. — Я просто убедил себя в этом. Потому что я должен ненавидеть тебя из принципа, понимаешь? Но я начал осознавать, что это, похоже, так просто не работало. Оглушенный тишиной, Блейн сидел, не шевелясь, с озадаченным выражением лица. Несколько секунд спустя он покачал головой, тихо рассмеявшись, и, оценив все свои возможности, наконец решил сказать то, что с недавнего времени было у него на уме. — Я же тоже тебя не ненавижу, знаешь, — тихо сказал он, видя как глаза Курта широко раскрылись от удивления. — Конечно, ты раздражаешь меня и выводишь из себя, и ты не особо нравишься мне большую часть времени, но, думаю, я могу с этим примириться, — добавил он с полуулбыкой и пожал плечами. — Вау, спасибо, — шутливо сказал Курт, слегка улыбнувшись, и, наверное, это была первая искренняя улыбка в присутствии Блейна. — Ты, кстати говоря, так и не ответил на мой вопрос, — добавил он, глядя на Блейна с любопытством. — Зачем ты с ним работал? Как вы умудрились не поубивать друг друга? — Это долгая история, — сказал наконец Блейн после нескольких секунд сомнения. — Я рассказал бы тебе ее, только... не сегодня. Согласно кивнув, Курт снова позволил тишине опуститься между ними. Он чувствовал, что для этого вечера было достаточно эмоциональных откровений, так что несколько секунд спустя он прочистил горло и кивнул в сторону телевизора. — Что думаешь насчет "Лучшего повара Америки"? — Был одним из моих любимых шоу, до того как я сел в тюрьму, — ответил Блейн, вскинув бровь. — А что? — Я посмотрел пару выпусков. Хочешь ко мне присоединиться? — предложил Курт, включив телевизор, и вопросительно посмотрел на Блейна. — Конечно, — сказал Блейн несколько секунд спустя, стянув с себя кожаную куртку и поудобнее устроился на диване. — Стой, — вдруг сказал Курт, едва началась серия. — Ты готовишь? — спросил он, с подозрением глядя на Блейна, и сощурил глаза, когда Блейн кивнул с ухмылкой. — Что ж, тогда, может быть, ты захочешь внести свой вклад в наше домашнее хозяйство и позаботишься о еде для разнообразия? — Посмотрим, красавчик. Посмотрим.