Сказка о милиции

      После составления протокола о заявлении, к дому Вуйка Андрея Виталеевича они выехали на УАЗике целой группой. Майор Соколов, Курсант Живцов, заявитель Вуйко, криминалист Матвийко с просто огромным чемоданом и за рулем крутил баранку участковый.       Дома у Вуйка все, как положено, разошлись. Криминалист вокруг дома и попутно заполнял протокол осмотра места происшествия. Участковый пошёл опрашивать соседей. Дима и Сергей пошли вместе с Андреем лично осмотреть дом и заполнить документы. Однако, никаких результатов это не дало. Соседи ничего не видели и не слышали, на територии дома никаких следов, кроме тех, что принадлежат хозяевам. Что сам хозяин и подтвердил, впрочем, следователь иного и не ожидал. В итоге, следствие так и осталось в тупике, но теперь с заполненными документами. Сотрудники милиции не задерживаясь вернулись в участок.       Прямой и самой главной зацепкой была репетитор, именно она могла указать дальнейший путь поисков. Майор не был до конца уверен, была ли между делом Кальченко и делом Вуйка связь.       Под вечер, когда следователь собирался уходить домой из обыденного кабинета, заваленного бумагами, к нему шустро забежала Настя. Девушка ловко бросила ему на стол небольшую папку.       — Что это? — спросил Сергей.       — Вуйко прислал, адресовано тебе, ворчунишка, — пояснив, Настя так же шустро выскочила из кабинета.       Майор раскрыл папку и увидел в ней письмо. К нему прилагалась записка, в которой сообщалось, что письмо было составлено лично Клавдией. Вуйко сдержал слово, репетитор дала показания, хоть и в не надлежащей процессуальной форме. Понимая, что придётся задержаться допоздна, Сергей устроился в своём кресле поудобнее. Кабинет освещала одна лампа накаливания, висящая под потолком без люстры. За окном было довольно темно, да и проступающий туман давал о себе знать. Становилось прохладно, отопление здания оставляло желать лучшего и холод всегда начинал проявляться по вечерам.       В письме говорилось, что друзей у Павла было четверо и они часто собирались у него, пока головы колхоза не было дома. Голова знал об этом, но молчал, считая это позором. Соколов возмутился, что Вуйко много чего утаил, но тем не менее, это не было для него сюрпризом. Гости постоянно приходили в капюшонах, а у пожилой женщины репетитора и так было не всё хорошо со зрением. В письме она сообщила, что один из гостей была девушка, имя который начиналась на «А». Но её любимчик был некий Вася Герасимов, только его ей удавалось хорошо рассмотреть, ведь она видела его и раньше без капюшона. Он был сиротой, один из воришек в городе. Однако, как писала мисс Клавдия, в имении братьев он не воровал. На этом пояснения гувернантки заканчивались. Следователь хотел бы знать больше, но и эта информация дала ему зацепку. Он понимал, что достаточно взять этого Васю Герасимова и весь запутанный клубок ниток будет раскручен.       Время было далеко за полночь, когда Сергей возвращался домой на мотоцикле. В этот раз он не ощущал на себе чужого взгляда, да и туман на улице был не таким сильным. Добравшись до дома, следователь устало добрался до кровати, где уснул моментально, даже не снимая с себя форму, на застеленной кровати.       Утро начинается с кофе? У Сергея оно началось со стакана полукислого молока. Только его милиционер успел выпить по пути на службу. Он был личностью пунктуальным и не терпел, когда кто-то опаздывал или вовсе называл не то время. Этим утром Сергей проспал почти на час и спешил со всех ног, при этом расплескав почти всё молоко. Он понимал, что время вспять не вернуть и каждая новая секунда обжигающе отражалась в его мыслях. Зайдя в кабинет, он уселся за стол, стараясь перевести дыхание. Дима предсказуемо опаздывал, чему следователь был впервые рад: тот не мог увидеть его позорного опоздания, как сам он это считал.       — Я уж думала, ты не придёшь, — хихикнув, забежала Настя.       Сергей недовольно покряхтел.       — Всего на час, — оправдывался он.       — Да хоть на два, лишь бы начальство не узнало, — хитрила старлей.       Майор впервые не знал, что сказать ей в ответ.       — Не бойся, это наш с тобой малюсенький секрет, — подмигнув, Настя шустро выскочила из кабинета.       Майор не очень хорошо знал Настю лично, по работе они пересекались часто, но не более. Тем не менее, её дружеские жесты заставляли его задуматься, а не стоило ли узнать её получше? Вечно весёлая девушка с небольшими причудами и ярким позитивным лицом. Не успел Майор погрузиться в мысли, как к нему в кабинет чуть ли не вломился Дима.       — А вот это уже пик наглости! — вскочил Сергей. — Да я тебя сейчас…!       — Товарищ майор, его нашли! — быстро дыша, тараторил Дима.       — Кого? Что ты несёшь? — удивился майор.       — Нашли того самого Василия Герасимова, — стараясь отдышаться, стажёр уселся на пол и облокотился на стену.       — Это хорошо, где он? — вздохнул детектив.       Дима неохотно встал на ноги и посмотрел на своего командира.       — В больнице. — кратко ответил он.       — И что с ним? — поинтересовался следователь.       — С ним произошло тоже самое, что и Павлом. Маска ужаса и всё такое. Кома, — более внятно сказал Дима.       В этот момент следователь убедился наверняка — все три дела были сшиты единой нитью, только не ясно ему было одно — почему Кальченко был в относительном здравии, а Павел и Вася сейчас при смерти. Сергей отправил стажёра к последнему потерпевшему узнать подробности случившегося, а сам уселся за стол, перечитывая собственные протоколы, в надежде уловить недостающие звенья столь запутанного каскада дел. В городе завёлся маньяк и следователь понимал, что преступник мог не ограничиться тремя жертвами. Что он с ними делал? Почему не убивал? Не грабил? Слишком много было пробелов, чего следователь в своей работе просто ненавидел. Все трое подверглись нападению именно ночью. Соколов не знал, так ли это с тем Васей, но раз это был маньяк, значит он действовал по системе. Злоумышленник проникал ночью к спящим гражданам и делал с ними что-то такое, что ввело их в кому. За исключением напуганного Кальченко, который толком ничего рассказать и не смог. Что же делал маньяк? Психотропный газ? Гипноз? Или добавки в пищу? Следователь перебрал отчёты врачей по поводу двух жертв, в них не было указаны запретные вещества или иные способы физического воздействия на Кальченко и Павла. Соколов подозревал, что с Герасимовым всё будет абсолютно так же. Таинственный маньяк, который не оставлял зацепок даже в виде логики своих действий.       За окном снова пошёл дождь, но уже целый ливень. Майор слышал, как он громко барабанил по карнизу окна, как заливал собой уличные дороги. Следователь встал из-за стола и подошёл к окну. Его рама была немного влажная из-за проступающей сырости. Он давно просил начальство поменять старое окно, но ответа на свою просьбу не получил. Впрочем, как и обычно на подобные запросы. Город словно вцепился в него и не хотел отпускать из своих туманных холодных объятий. Заставлял его жить по своим правилам, не давая шанс на выбор. Однако, он уже давно сломлен как личность и даже не пытался что-то изменить, старался просто работать по стандартной системе, что от него и требовалось.       Павел в коме. Вася в коме. А что же Кальченко? Следователь не понимал, почему тот остался в своём уме, не считая параноидальных наклонностей, что для майора перестало быть удивительным после того, как появились новые жертвы. Пока Дима занимался запросами в больницу на Васю, Сергей накинул пальто и вышел на улицу. Под ногами был целый бассейн, да и лило с такой силой, что походило на гигантский небесный водопад. Он не собирался устраивать катку под дождём и, открутив ручку газа на третей передаче, направился по улице, как всегда ведомый спасительными противотуманками, которые пришлись очень кстати и в сильный ливень. Грохот. Вспышка. Где-то совсем рядом ударила молния, от чего у следователя на несколько секунд посветлело в глазах. Он не испугался, но и не был готов. К такому невозможно быть готовым. Однако, Сергей знал, что такое удар молнии рядом. Сам городок молнии не «посещают», а вот горы, у подножия которых он находился, никогда не умолкали от вспышек молний.       Добравшись до дома Кальченка, он забарабанил в дверь. Пальто стало больше мокрой обузой, нежели защитным щитом от дождя.       — Кто там? — послышался знакомый голос.       — Милиция, майор Соколов, — громко крикнул следователь.       — Докажите! — востребовал хозяин.       — Да ты у меня сейчас по пятьдесят восьмой* пойдёшь! — проорал милиционер. (Статья 58 УК СССР более известна как «измена родине» или «враг народа» предусматривает наказание от 5 лет лишения свободы до смертной казни)       Удивительно, но судя по звуку открывающихся замков, это сработало. Едва дверь открылась, как Сергей влетел в дом, усевшись сразу у камина. Без каких-либо слов и приглашений, он снял пальто и ловко забросил его на стул ближе к двери.       — Товарищ майор, вы нашли того, кто приходил ко мне ночью? — воодушевился хозяин.       — Нет, — коротко ответил Сергей.       Майор не стал говорить о новых жертвах, считая, что и без того перепуганный Кальченко совсем съедет с катушек. Однако, эту тему он всё же просто не мог не затронуть.       — Вы знаете неких Вуйка Павла и Герасимова Василия? — спросил Сергей, греясь у каминного огня. — Кого? Нет, впервые слышу. Хотя, извините, Павел, случаем, не племянник нашего головы? — в ответ спросил хозяин.       Братьев Андрея и Павла знал весь город, в частности из-за их наглого хамского поведения. В газетах было запрещено о них писать, зато слухи и сплетни даже голова колхоза не мог остановить.       — Да-да, он. Вы общались с ними? Может, у вас были общие дела? — интересовался Следователь, буквально пронзая насквозь лицо хозяина дома.       — Да я их вживую… никогда не видел, — занервничал Кальченко.       Следотателю показалось, что Кальченко что-то недоговаривал. Его бегающий взгляд, уходящий в сторону, едва заметная дрожь, которой не было в первый визит Сергея. Он понимал, что самое время его пресонуть.       — Не видел? — поднялся Сергей, наклонился к нему и требовательным тоном заявил: — Вуйко в коме, Герасимов в коме. Знаешь, по идее ты должен был пополнить их ряды, но не пополнил. Забавное расхождение, не так ли?       Кальченко заметно побледнел и попытался сбежать в комнату, но от волнения не смог открыть дверь, потому что она открывалась не в ту сторону, в которую он тянул.       — Ты думаешь, что в безопасности? Что замки тебя спасут? Маньяк проник сюда однажды, проникнет и второй раз и только я могу это предотвратить. Ты можешь продолжать молчать, но тогда пеняй на себя, никто тебя защищать не станет, а если ты каким-то чудом выживешь и обнаружится факт твоего обмана, то я лично позабочусь, о том чтобы ты ответил по всей строгости закона за сдачу заведомо ложных показаний. И будет тебе билет в один конец — Воркуту или Магадан. — строго говорил милиционер.       Судя по тому, что Кальченко потерял сознание, майор понял, что немного перегнул палку. Не мешкая, он отыскал кухню и принёс стакан с водой, которую… благополучно вылил на лицо хозяина дома. Тот закашлялся, но тем не менее, он пришёл в себя.       — Я не могу сказать, он запретил мне, — тараторил Кальченко.       — Кто запретил? — наклонился к нему Сергей.       — Он разрушит мою жизнь, если я проболтаюсь, — нервно и едва разборчиво шептал Кальченко.       Майор решил применить более продуктивный метод ещё своего покойного наставника. Он нанес удар кистью левой руки ему в область горла, а правой нанес удар кулаком по почках.       — Кто? Говори давай! Иначе поедешь в лагерь пожизненно, я могу тебе это устроить! — гаркнул Сергей.       — Вуйко! Он не хочет, чтобы окружающие знали об наклонностях его брата, — задыхаясь ответил Кальченко.       — Так ты знаком с потерпевшими или нет?       — Ко мне две недели назад приходил Павел. Я впервые тогда с ним встретился, раньше не знал его. Он искал под аренду нежилой дом, амбар или сарай. Я удивился, что он пришёл ко мне, а не сам построил его или не купил, ведь возможности взять рабочих с колхоза у него есть. Так вот, у меня есть столярная мастерская на вторичном въезде в город, довольно большая, но заказы правда не идут, и я делаю работу здесь за домом, в сарае. Он согласился её арендовать. Когда я как-то пришёл туда за инструментами, то увидел много свечей на полу, стенах. Были странные книги не на русском, рисунки. Я всё это выбросил, пришёл к Павлу и высказал всё, что об этом думал. Я хотел отменить аренду, но тот удвоил плату, а дела у меня итак шли не очень… — бормотал хозяин дома.       — Как легко купить твои принципы.       — Его брат Андрей был рядом, он всё слышал. Сначала он наорал на своего брата за то, что тот занимался запретными вещами. А потом пригрозил мне молчать, угрожая разрушить всю мою жизнь и выставить врагом народа до конца дней! — истерично добавил Кальченко.       — От этих братьев у меня уже голова гудит, — задумчиво прошептал Сергей.       — Что? — спросил лежащий на полу Кальченко.- Вы ведь не расскажете об этом, да? Прошу, Вуйко не должен знать о нашем разговоре!       — Чувствую, этот Вуйко сам скоро станет врагом народа, после того, как я ему влеплю соучастие в тёмных делах его брата. Ничего он тебе не сделает, — отпустил Кальченка, детектив отошёл в сторону. — Ты знаешь друзей Павла? Насколько мне известно, они любители капюшонов.       — Да я Павла всего пару раз видел, друзей его никогда. Когда я приходил в мастерскую, то там никого не было, — ответил Кальченко, поднимаясь на ноги.       — Назови адрес мастерской. А лучше запиши мне его, — сказав, Сергей снова вернулся к камину.