***
POV Хоуп Я с Рафаэлем была в подвале, а Лиз ушла собирать всех оборотней. Обычно, Аларик оповещает всех за 2 часа, затем приводит их сюда и закрывает. Но сейчас до полнолуния остался всего один час. В подвале пахло сыростью, в одном из углов падала одиночная капля, которая действовала мне на нервы. Я пошла отнести в каждую камеру по бутылочки аконита. Глубокие царапины отпечатывались на стенах. Мурашки пробежали по коже. Помню, совсем недавно я сидела тут, скрепленная надёжно в цепях, а потом пришёл папа… Этот переломный момент навсегда отпечатлся в моей памяти и оставил такую же глубокую царапину, как на стене. Я дошла до последней камеры и прикоснулась к одной из «ран» стены, моя рука моментально оторвалась от неё, но я решила, что стоит это сделать, ведь Хоуп Майколсон ничего не боится! Хотя нет, это был не страх, это было удивление, скорее поражение. Боль потекла по моим венам, словно это сделала я, это мои царапины. Я больше не могла стоять и начала опираться на стену, но тут же появился Рафаэль. — Ты в порядке? — спросил он. Я заглянула прямо в его глаза и увидила, что он и правда обеспокоен, но страх бил в нем ключом. Мне никогда не нужна поддержка. После того, как я стала сиротой, кажется, способна выдержать абсолютно все. Более уверено встав, я прикоснулась к его плечу и спросила: — Я — да. Послушай, сейчас это твои первые превращения, тебе больно и страшно. Но, однажды, мне сказали одни очень хорошие слова, которые помогли понять мою сущность и то, что она хочет. Когда все начнётся ни о чем не думай, кроме превращения. Прими свою боль, позволь ей проникнуть в тебя, почувствуй, как ломается каждая косточка в твоём теле, дай своей сущности свободу и тогда, случится все быстрее и легче. Помни об этом. Он поднял голову на меня и глазами говорил «спасибо, а я улыбнулась в ответ. Вдалеке слышался противный звук, открывающейся двери. И когда уже перестанут скрипеть? Шаг за шагом оборотни приближалась к нам, а мы стояли в ожидании. И казалось, что они шли крайне долго. До полнолуние оставалось сорок минут, это ужасно тревожило меня. Мы не должны провалиться в эту ночь. В проходе появилась Лиззи с листом и ручкой в руках. Оборотни, по привычки, встали возле стены и ждали нашей команды. — Так, ребят, у нас осталось всего сорок минут, поэтому Лиз называет вас и вы проходите в камеры, а я и Рафаэль вас закроем. Я посмотрела на Лиз и мимикой сказала начинать, а она послушно выполнила просьбу. — Камера номер 1 — Эрик, проходи. Волчонок вышел из всей толпы, и, тяжело вздохнув, понимая неизбежность всей ситуации, пошёл прямо в свою «тюрьму». Он остановился перед входом и спросил меня: — Какого это обращаться на свободе? Бегать по лесу, так легко и принужденно? После он посмотрел на меня, требуя ответа, но я молчала. Эрик огорченно опустил голову и зашёл. — Я не знаю, что тебе сказать. Это ни с чем не сравнимо. Лунный свет приятно ласкает твою кожу, — решила начать я, — при каждом новом вдохе, твоя грудь наполняется свободой. Всё проблемы уходят на второй план и ты раскрываешься. Принимаешь себя такой и боль отступает. Обратившись в волка, просто бежишь, легко и непринуждённо. Ветер проходит через каждую молекулу тела и создаёт приятный звук. Наверно, это и есть свобода. К концу своего рассказа я закончила приковывать его. Крепко заперев дверь, меня уже ждал другой волк. Один за другим добровольно запирали себя. Они отдавали свою свободу, ради безопасности других. И это правильно. Почти все волки сидели в камерах, но осталось всего пять минут. Лиз, довольная проделанной работой, облегчённо вздохнула. Я начала ощущать действие полнолуние на себе- моя волчица хотела на свободу, но нельзя было позволить это. В голову пошла боль. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Раньше в полнолуние я всегда обращалась, давала власть волку, но в этот раз все будет по другому. Сосредоточиваясь на целе, вроде все исчезло, но пришло осознание того, что Рафаэль не запрет. — Лиззи! — моя крик был чем-то ужасным. Полным боли и понимая не избежности ситуации, — Рафаэль в камеру, быстро! Но было слишком поздно. Он упал на колени и схватился за голову. Оборотни начали кричать. Боль, которая не была целый месяц, вновь появлялась. Кто-то переносил это легко, а кто-то часами страдал. Крики начали убивать меня. Я просто стояла и не могла пошевелиться. Мне на столько страшно было понимать и осознавать, что с ними происходит, что быстрый и рассеянный взгляд бегал из одного угла в другой, боясь увидить их боль. Возможно, все так бы и продолжалось, если бы Лиз не потащил меня к Рафаэлю. Тут то и вернулась настоящия я. Мы подняли его и, буквально, дотащили на себя. Кстати, весит он не мало. — Рафаэль, не давай пока боли проникать. Жди! Мы начали закрывать камеру, ведь привязать никак бы не успели, но она, как на зло, не запиралась. — Магией запечатаем дверь до утра, — Лиз быстро нашла решения для проблемы. — А ты гениальна, Зальцмон! Взявшись за руки, я чувствовала, как часть моей магии перешла ей, и мы смогли начать читать заклинание. На лице Рафаэля начали появляться клыки, руки превращались в лапы, а позвоночник изогнулся. Ужасающее зрелище. А я и не знала, как это выглядит со стороны. Дверь была запечатана и, отходя к выходу, я сказала Рафаэлю: — Прими боль! Прими! Я больше не могла на это смотреть. Крики раздирали меня изнутри. На душе было так паршиво и стыдно, что они страдают, испытывают все это, а я стою здесь и имею выбор. Какой-то волк, увидев меня, бросился к двери, но не смог выбраться. Я не ожидая такого, отскочила в другую сторону и зарычала. Волчица начала пробираться наружу. Моё тело её могло больше стоять и я упала на холодный, грязный пол. Боль проникал в мою голову и я, обхватив её руками, закричала: — Нет! Нет! Не сейчас! Тебе нельзя выбраться! Я смутно видела как Лиззи побежала ко мне и что-то начала говорить: — Хоуп, успокойся, борись. Я знаю, ты сильная и все сможешь, просто помни ради чего все это. Ее лёгкая рука прошлась по моей щеке и боль утихла. Невероятно, Лиз, помогла мне, её слова оказали на меня влияние. Взглянув на клетки, я заметила, что большинство уже обратилось и не было таких криков. — Прости, я могу это контролировать, просто сейчас полнолуние. Она больше не будет пытаться выбраться, — мне было так стыдно за произошедшее и я правда не знала, как загладить вину. — Не извиняйся, я все понимаю, — слова Лиз снова облегчили мне душу и я, улыбнувшись, встала.***
POV Аларик — Сейчас уже полнолуние, держитесь рядом и говорите, если что-то заметите, — я должен защитить мою группу, но волнуюсь, так волнуюсь за мою Джо. За Лиз и Хоуп. Всё ли у них в порядке и не разнесли они школу? Вдруг оборотни прямо сейчас бегают по школе, но нет, они должны справиться. Я верю в них и это правильно. — Папа! — я услышал крик сзади и боялся обернуться, но выбора не было…