Изгой

      Снежинки медленно оседали в пушистые сугробы, окутав белым покрывалом одноэтажный дом и все вокруг. Виктор стоял у окна, задумчиво глядя на припорошенные снегом рельсы, по которым локомотив завтра должен был увести их из этого ледяного Ада.       Всех кроме одного человека, доставшего короткую соломинку. Этот «счастливчик» должен будет подняться в гору до электрощитовой управляющего центра и подать питание на рельсы, прогревая их и сам локомотив.       Виктор закрыл глаза, едва сдержавшись и не ударив кулаком по хрупкому заледеневшему стеклу. Кончики пальцев рук и ног замерзли и было необходимо вернуться вглубь дома, где все оставшиеся в живых двенадцать человек грелись у последнего обогревателя, который вскоре тоже перестанет работать.       Им было необходимо уехать отсюда любым способом. Иначе умрут все. Лучше пожертвовать одним, но остальные смогут спастись. Двое заболели и чем быстрее они получат квалифицированную медицинскую помощь, тем было больше шансов на то, что они выживут.       Но в первую очередь было необходимо уехать отсюда.       Ну, почему из тринадцати человек именно Амелия вытащила короткую соломинку?!       Не зря число выживших называли «чертовой дюжиной». Всегда стоит ожидать подвоха.       Виктор отошел от окна, растирая руки в толстых теплых варежках и, открыв тяжелую деревянную дверь в комнату, зашел внутрь. Затем, еще раз сильно на себя дернув за железную ручку, мужчина проверил крепко ли её за собой закрыл, что бы спасительное тепло не выходило наружу.       Двенадцать человек сидели вокруг небольшого светящегося ровным мягким светом обогревателя, образовав плотный круг. Мужчина подошел к сидящей у стены женщине и, заглянув в голубые бездонные глаза, ласково улыбнулся.        Именно в тот момент он все и решил. Он не даст ей умереть. - Ты почему так долго? Я уже начала волноваться, - Амелия улыбнулась в ответ своей невероятной немного детской улыбкой. Многие удивлялись контрасту их пары – хрупкая блондинка с невероятными небесно-голубыми глазами и он – высокий, широкоплечий, с заросшими щетиной щеками и вечно хмурым выражением лица. - Смотрел в окно, - честно ответил он, сев рядом и обняв любимую за плечи. В комнате было душно, темно, но главное – здесь было тепло. - Я хотела побыть с тобой подольше, - произнесла Амелия, устроив голову на груди мужа. Виктор ощутил, как сердце в груди сжалось от её последних слов, но тут же успокоил себя. - Все будет хорошо. Не беспокойся. Предоставь все мне. - Нет, Вик, - женщина резко напряглась и развернулась, блеснув ставшими внезапно холодными голубыми глазами, в которых теперь не угадывалось и следа той мягкости и любви, которую он наблюдал всего минуту назад. – Даже не смей ничего делать! Ты меня понял?!       Мужчина молча кивнул, продолжая слушать. Он знал, что сейчас спорить с женой бесполезно. - Я вытянула короткую спичку. Ты – целую. Поэтому пойду я. – Женщина говорила короткими рубленными фразами, как делала обычно, когда волновалась и была раздражена. Тонкие крылья носа раздувались от дыхания, выдавая этим её раздражение. Виктор же подумал, что любит её любой. Главное, чтобы она осталась жить.       Он дождался, когда все уснут и разбудил своего друга, который, на удачу, тоже выжил после того злополучного крушения посреди ледяной пустыни. Им невероятно повезло в том, что они вообще нашли хоть какое-то укрытие, не говоря о рабочем локомотиве.       Нашелся человек, который смог управлять старой машиной и должен был вывести их из этого Ада, но оставалась только одна проблема. Изнутри машину было не завести, поскольку перегорел пусковой механизм. Тормоза при этом были исправны. Но на их удачу оказалось, что питание можно подавать через рельсы. Пробный запуск оказался удачным. Путь к спасению был готов – оставалось только дождаться утра. Единственным недостатком всего плана была необходимость жертвы – тот человек, кто должен был вручную запустить питание по рельсам, не успевал вернуться и обрекал себя на одинокую смерть в ледяной пустыне.       Пауль внимательно выслушал друга, а затем долго молчал. Виктор подумал, что тот откажется, но мужчина только подняв на него светло-ореховые глаза, коротко спросил: - Ты уверен? - Да, - ответил Виктор, ощутив, что именно в этот момент подписал себе смертный приговор. - Я не хочу соглашаться, а с другой стороны знаю, как ты её любишь. И даже если я заставлю тебя уехать, ты уже не будешь жить… не будешь «живым».       Виктор молча кивнул.       Они обо всем договорились.

***

      Виктор подсыпал с утра Амелии в напиток снотворное, от которого её сморило за десять минут, и отдал любимую жену в руки единственного выжившего друга. Правда, в последней радости он не смог себе отказать – наклонившись над спящей любимой, Виктор с минуту смотрел на красивое точеное лицо, которое за пятнадцать лет брака успел изучить до мельчайшей черточки. Мужчина подумал, что это воспоминание будет греть его в последние минуты.        Виктор видел, что Пауль не хотел отпускать его. Возможно, он и сам остался бы, но его на материке ждали двое дочерей, а жена не пережила крушение. Пауль был обязан выжить.        Последний взгляд на жену и друга дался ему особенно большой ценой, и решимость едва не подвела. Но мужчина заставил себя развернуться и, сжав деревянную палку, на которую планировал опираться при подъеме, вышел наружу.       Холодный ветер тут же ударил ему в лицо, из-за чего перехватило дыхание. Пришлось вытащить часть шарфа и прикрыть почти все лицо, оставив только тонкую щель для глаз.       Теперь он мог идти только вперед. Наверх. Шаг за шагом. Проваливаясь в глубокие сугробы, согревая себя воспоминаниями об Амелии и их совместной жизни. Он любил её и поэтому так поступил. Иначе Виктор не мог. Он знал, что жена разозлится. И будет страдать.       Но иначе не мог. Виктор подумал о том, что всегда был слабее её. Злость на самого себя заставляла его двигаться вперед, преодолевая тяжелый подъем. Наконец, он увидел темный силуэт невысокого кирпичного здания. Удивительно, как оно вообще сохранилось. Таких не строили уже лет сто.       Очистив снег, мешающий открывать дверь, Виктор вошел внутрь.       Промерзшее здание встретило его холодным безразличием. Мужчина подумал о том, что возможно, здесь он и встретит свою смерть.       Виктор подошел к приборной доске, которую вчера изучал вместе с Паулем и еще одним мужчиной из выживших. То, что все это барахло работало, было настоящим чудом. Он выглянул в заледеневшее окно и увидел, что все люди заняли свои места в одном единственном вагоне. Где-то там были спящая Амелия и Пауль.       «Прощай любимая. Я был счастлив каждое мгновение, которое проводил рядом с тобой. Спасибо, что подарила мне это время.»       Виктор убедился в том, что аккумулятор, включенный вчера каким-то чудом все же зарядился и включил прогрев рельс, растапливая лед и снег, которые сковали железные колеса. Постепенно и неспеша он выкручивал температурную шкалу на необходимый уровень.       Через полчаса даже тот снег, который намело за ночь, растаял и стек водой вниз с железнодорожной насыпи.       «Прощай. Я всегда считал, что в твои глаза пролилось голубое весеннее небо, поделившись своей возвышенной непорочной красотой.»       Осуществив все приготовления для старта, он еще раз посмотрел на локомотив и с силой выдвинул вперед рычаг, запускающий движение состава по рельсам.       «Прости, я так тебя люблю, что просто не мог позволить тебе умереть».       Состав сначала со скрипом подался немного назад, а затем, заскрежетав, двинулся вперед. Огромная древняя машина поехала вперед, унося с собой двух важных для него людей.        Даря двенадцати надежду на спасение и жизнь. И оставляя одного в одиночестве на смерть.       Виктор еще долго стоял и смотрел вслед уехавшему локомотиву. На душе было пусто и странно радостно.       Мужчина знал, что умрет, но ничего кроме умиротворения не чувствовал. Наконец, он вышел наружу и прислушался.       Тишина и покой. Вокруг на множество миль не было ни единого человека.       Никого, кто мог бы ему помочь.       Виктор поднял лицо к небу, ощущая, как по щекам из глаз катятся горькие слезы, холодя кожу век и в следующую секунду замер, не мигая глядя наверх. Голубое бескрайнее небо накрывало его своим чарующим куполом. Будто он снова смотрел в глаза Амелии.       На этот раз видение накрыло меня посреди сна, и я довольно долго не мог от него отойти. Я сел на кровати, опустив ноги на пол, и хмуро посмотрел на красивое большое окно, которое привлекло мое внимание еще в первый осмотр комнат. Солнце почти село, и большая часть неба была свинцово-синей, но вдалеке еще виднелись полосы оранжевого и лилового, указывая место, где вскоре окончательно закатится солнечный диск.       Все еще пребывая в некоторой прострации, я поднялся и подошел к окну. Вид открывался неплохой, и пока эти комнаты стоили тех денег, которые я за них отдал.        Я посмотрел на украшенную к празднованию Святого Феламеченцо небольшую круглую площадь и вспомнил об утренних событиях. Люди по истине удивительны – кто-то украшает улицы, ждет с нетерпением праздника, чтобы порадовать близких и подарить подарки, которые несомненно приобрел заблаговременно. А кто-то собирается вызвать демона и погубить весь город.       Я вздохнул и, помассировав затылок, вспомнил о тетради, которую взял днем со стола колдуна. Вернувшись в кровать, я сел, облокотившись о спинку, и вытащил из сумки находку. Почерк у еретика оказался ровным и аккуратным. Не в пример моему. Часть была написана на андалузском, который я так и не сподобился выучить, часть на общем базельском. На нем говорило подавляющее число развитых стран.       В основном чернокнижник записывал различные формулы по вызову тех или иных сущностей, описывал удавшиеся и неудавшиеся эксперименты. К тому же он неплохо рисовал и часто на страницах встречались рисунки, вызванных им существ. Посмотрев на очередную тварь, я нахмурился и, положив тетрадь на кровать, поднялся.       Видение все еще не отпустило меня и во рту, как всегда в такие минуты ощущалась сильная сухость. Подойдя к столику, я налил из кувшина в стакан молока и не смог сдержать усмешки. Моя моложавость, похоже, опять сыграла свою роль. У Алисии по отношению ко мне проснулся материнский инстинкт. Впрочем, молоко оказалось свежим, так что жаловаться было глупо. - Привет, - оторвавшись от стакана, поздоровался я с неприметной серой кошкой, сидящей у порога, - хочешь зайти?       Животное поднялось на все четыре лапы и, потягивая спину, несколько раз выпустило и втянуло когти на мягких лапах. - Точно. Едва не забыл, - мягко улыбнувшись, я взял небольшое блюдце, на котором недавно лежало печенье, и налил в него немного молока. Кошка плавно, не всегда касаясь ногами пола, подошла к блюдцу и начала лакать. Я молча наблюдал за душой умершего животного и думал о том, что многие, кто не видит душ животных, а видит только человеческие, говорят, что у них души нет. А есть такие люди, кто видят души предметов, но я к ним не отношусь. И последние говорят о том, что не у всех предметов есть душа, но факт остается фактом – многое в нашем мире имеет душу. А есть люди, кто не видит светлых и темных сущностей, и душ вообще. Они считают нас шарлатанами и, что деньги с них взимают за воздух.        Если бы все было так просто, я бы занимался чем-нибудь другим. Наверно. - Кто тебя так? – спросил я, протянув руку и погладив кошку по голове. Та потерлась о мои пальцы, зажмурив глаза. Живот мертвого животного был распорот, а внутренностей, похоже, не было. Я часто вижу подобные следы человеческой жестокости, но этот случай был очень похож на последствия проведенного темного ритуала.        Животное село напротив меня, обвив тонкие лапы хвостом и уставилось своими полупрозрачными глазами. Не все сущности умеют разговаривать, а попробовать чего-то добиться от животного и подавно сложно. Но эта кошка отличалась. Похоже, прежде она принадлежала ведьме или колдуну и привыкла к подобному общению.       Я прикрыл глаза, пытаясь уловить обрывки воспоминаний и найти хоть какие-то зацепки.       Это было странно и одновременно интересно. Кошки видят мир иначе, чем мы. Я так и не смог погрузиться полностью в её сознание, но прежде, чем стук в дверь заставил меня открыть глаза, уловил образ прежней хозяйки животного, а так же знакомую фигуру колдуна, который собственно и убил несчастную. И место, где проводился ритуал.       В дверь несколько раз постучали и я, поднявшись с пола, направился открывать.       На пороге стояли трое – отец Марк и еще двое монахов в рясах, подвязанных поясами, в которых явно ощущалась светлая магия. - Добрый вечер, извините за вторжение, - как всегда тактично произнес священник, - мы вас не разбудили? - Нет, - я замялся на секунду, вспомнив, что был в простой тунике и штанах для сна. - Все нормально,- будто прочитав мои мысли, ответил Марк, - вы же не знали точное время, когда мы придем. Я кивнул и, поздоровавшись, пропустил троицу вовнутрь.        Отец Марк сел на небольшой двухместный диван и я заметил его короткий внимательный взгляд, который он бросил на оставленное мной подношение духу кошки. Даже, если он и понял, что к чему, то вида не подал, а спокойно произнес: - Его Святейшество выделил нам в помощь двух служителей Святой Церкви – брата Йонаса и брата Алвиса.       Я представился и тогда отец Марк продолжил: - Последние три часа мы потратили на поиск очередных печатей и нашли две из них. Это хорошая новость. Остальные все плохие, - мрачно закончил священник. - Брат Алвис, продолжите дальше, пожалуйста.       Высокий мужчина в темной рясе кивнул и заговорил глубоким звучным баритоном, от которого у меня даже мурашки пробежали. Таким надо проповеди читать – прихожане уже только от звучания такого сильного звучного голоса начнут чаще причащаться. - Оказалось, что колдун планировал вызов демона давно, поскольку сделал несколько запасных печатей и достаточно давно. То, что вы уничтожили с утра две печати сдвинуло время призыва демона не больше, чем на несколько часов. Этой ночью всё решится. Та мертвая женщина, о которой вы говорили, скорее всего, вместилище для беса, который помогает вытащить своего хозяина из Ада. У нас есть несколько предположений, где может производиться ритуал вызова и их необходимо проверить, пока не стало слишком поздно. Не знаю, что именно пообещал колдун демону и сумеет ли обуздать, но не думаю, что все закончится благополучно, если тот выйдет в наш мир. - Откуда вы планируете начать осмотр? – спросил я, открыв шкаф, в котором уже висела моя вычищенная одежда. Я даже замер в изумлении на секунду. Алисии стоит быть осторожнее. Надо будет с ней поговорить, когда вернусь. Если вернусь. - Любое место для вызова демона не подойдет. Это должно быть обязательно место, пропитанное сильными человеческими эмоциями и желательно тьмой. В западной части города есть заброшенная арена, где раньше устраивали различные представления и не всегда невинные, но в результате землетрясения, произошедшего пять лет назад, стена там треснула и место теперь запущено. Там никто не появляется, поскольку землетрясение разрушило дорогу. Второе место - это старое кладбище. Земля там давно не освещалась. Третье – катакомбы на юге Алербурга. В давние времена там стоял замок одного чернокнижника, которого потом толпа без суда и следствия сожгла на костре, даже не дождавшись участия Святого Официума. - А он на самом деле был чернокнижником или просто жил лучше соседей? – спросил я, уйдя в соседнюю комнату и переодеваясь. - Когда служителям Святой Церкви и городской страже удалось разогнать толпу и осмотреть дом, то там нашлось множество книг по запрещенной магии крови, целое кладбище с безымянными могилами тех, кто послужил учебным материалом и еще много чего, - продолжал рассказывать брат Алвис, - замок в результате разрушили, но подземные катакомбы остались. Это место вполне может подойти для проведения темного ритуала. - А Церковь заброшенная… или Собор? Есть что-нибудь подобное поблизости? – спросил я, выходя к мужчинам, вспомнив место ритуала из воспоминаний кошки. Брат Алвис и отец Марк переглянулись, затем священник осторожно спросил: - А откуда такое предположение? - У меня есть свои осведомители, как и у вас свои. Я сейчас не буду тратить время на разъяснения, - твердо сказал я, глядя в глаза Марку, - ну, так, что с Церковью?       Алвис и Марк снова быстро переглянулись. Йонас, как и я пребывал в неведении причины такой заминки. - Есть. Но туда сунется только сумасшедший, - покачал головой Алвис. – За ареной на небольшом удалении есть заброшенный монастырь Святого Амброзия. Но последние лет двести там уже ничего святого нет. Сейчас сложно сказать, что произошло на самом деле. Сами понимаете, что время и люди искажают истинные события. – Алвис замолчал, подбирая слова, и тогда отец Марк продолжил за него: - Но по одной из версий монахи начали интересоваться не только святым писанием, но и запретными знаниями. Когда туда нагрянули с проверкой Инквизиторы и другие священнослужители, монахи сожгли себя заживо. Но до этого уничтожили за несколько минут примерно половину из приехавших, хотя среди них были не слабые заклинатели и другие обладающие даром противостояния темной скверне.       Но место так и не обрело покоя. До сих пор случайные путники - по крайне мере те, кто возвращаются - рассказывают о том, что видят тех монахов, а иногда и кого похуже. - Стоит проверить и его, - произнес я, увидев кошку, которая примостилась рядом с отцом Марком и теперь с упоением мыла лапу. Кошки и после смерти остаются верными себе.       Детали мы обсуждали уже по дороге. При выходе из гостиницы я обнаружил полностью запряженных, готовых к отправке четырех лошадей и настроение мгновенно стало еще хуже. Большинство моих друзей по Академии любили конные прогулки и в свое время мне много их пришлось вытерпеть, но это не заставило меня полюбить верховую езду. Поэтому я всегда предпочитал передвигаться на экипаже. Впрочем, сейчас выбирать было не из чего, а время могло дорого обойтись всему городу. Я взобрался на лошадь, которую приготовили для меня, и нашел прикрепленный к седлу фальшион и еще несколько вещей, которые должны были пригодиться в нашем походе.       Свой палаш, которым предпочитал пользоваться в подобных ситуациях, я сломал об одного беса, которого встретил в катакомбах и пока ничего более удобного не нашел. Но, как говорится – «на войне и поросенок – Божий дар». Я кивнул в знак благодарности и готовности отцу Марку и мы двинулись на запад Алербурга.        Коню я явно не нравился и он постоянно мотал головой и фыркал, когда я забывался и натягивал поводья, слишком резко для него. По крайней мере, тут у нас было абсолютное взаимопонимание.       Солнечный диск скрылся за горизонтом и теперь мы неслись по ночным улицам, заставляя расступаться прохожих на пути. Что-то должно было произойти – предчувствие беды не давало мне покоя. Людей на улицах было значительно меньше, чем днем, но, тем не менее, достаточно, чтобы замедлить наше движение по центральным кварталам. На окраинах двигаться было легче, но там было и опаснее. На окраинах города обитали жители, которых могла и не смутить ряса монаха, а желание обладать новыми сапогами легко брало верх над моральными принципами.        Но, тем не менее, мы почти без происшествий добрались до дороги, ведущей к арене. Точнее того, что от неё осталось. Небольшой отрезок пути нам даже пришлось спешиться и пройти пешком, поскольку с нашим весом на спинах, кони могли переломать себе ноги пробираясь по таким ухабам.        Всю дорогу, я составлял фигуры ослабления, защиты и обездвиживания, чтобы в случае нападения быть готовым отразить атаку.       Арена оказалась пустой и заброшенной, если не считать нескольких блуждающих огоньков. Мы задержались на несколько минут, в течение которых отец Марк прочитал молитву и проверил на присутствие колдунов и другой нечисти. - Ничего, - мрачно произнес он, - теперь надо решить куда мы движемся дальше. Либо к кладбищу, либо к катакомбам, либо к монастырю. - Далеко до монастыря? – спросил я, глядя в сторону леса, который вплотную подступал к одной из сторон арены. - Нет, миль пять. Не больше, - ответил мне брат Алвис. - Демиан, - отец Марк повернулся ко мне и посмотрел внимательным тяжелым взглядом, - мне нужен короткий и исчерпывающий ответ – почему вы решили, что колдуны могут быть в монастыре?       Я выдержал его тяжелый взгляд, сохраняя спокойствие и понимая, что если дам слабину, мы сразу развернемся и направимся в противоположном направлении. - Я видел животное, которое приносили в жертву в стенах какой-то церкви или монастыря. Я не знаю, что это было за святилище, но учитывая ваши описания, монастырь должен подойти. Вы это понимаете не хуже меня.       Еще с секунду священник буравил меня тяжелым взглядом. Монахи молчали, ожидая его вердикта. Похоже, святой отец успел сыскать себе серьезную репутацию в здешних краях. - Хорошо. Мы едем в монастырь, - мрачно согласился клирик и, споро запрыгнув на лошадь, натянул поводья, - смотрите в оба по сторонам. Там опасно и без колдунов.       Дорога постепенно выровнялась, но сменилась с мощеной на обычную лесную. Неприятности начались уже минут через десять. Если бы не Алвис, меня точно сбросили бы с лошади и скорее всего, я бы не пережил этого падения. Для меня до сих пор остается загадкой, как он заметил, притаившуюся на ветке темную сущность и сбил её сильным распыляющим магическим знаком. В голове прогудели хоралы, как бывало всегда, когда кто-то использовал слишком близко церковную магию.       А затем я увидел первого монаха. Фигура в темной мантии, с закрытой капюшоном головой, стояла аккурат посреди дороги, по которой мы неслись. Я кинул парализующую фигуру, а отец Марк завершил начатое, развоплотив темного за несколько секунд до того момента, как его конь промчался в нескольких дюймах от сущности.       Нас атаковали постоянно, то сразу несколько темных, то в одиночку и пока мы не добрались до полуразрушенных землетрясением стен, мы довольно успешно отражали все атаки. Но потом началось противостояние, которое я даже себе представить прежде не мог. Из-за каменной частично разрушенной кладки в нас летели заклинания и прыгали призванные твари. Мы поняли, что просчитались, решив, что колдун один. Их было трое. И все крайне сильные.        Нечисть лезла к нам со всех сторон, стараясь зацепить, обессилить, полакомиться незваными гостями. Мне казалось, что ладони скоро задымятся от такого количества магических формул и знаков, которые я постоянно отправлял в наступающих врагов. Несколько раз мне даже пришлось воспользоваться фальшионом, который предусмотрительно, кто-то прикрепил к седлу. Несколько особо проворных тварей прорвали линию защиты монахов и устремились прямиком к священнику, но я успел быстрее. Черная смрадная жидкость брызнула мне на одежду и лицо, но времени вытираться не было.       Наконец, отец Марк смог достать одного из колдунов и тот, взвыв, вывалился из-за своего укрытия, окутанный светящимся коконом и постепенно затих. Второй не выдержал долгой атаки сразу четырех клириков и вскоре мой знак вбил его в противоположную стену.        Но стоило нам решить эту проблему, как по руинам монастыря пронесся страшный гул. Йонас, сморщившись, закрыл уши руками. - Началось, - с досадой прошипел отец Марк и побежал по широкому внутреннему двору к широким полуоткрытым дверям, откуда просачивалось алое свечение.       Когда я вбежал внутрь следом за священником, то едва успел пригнуться от полетевшего в меня проклятья. А брат Йонас нет.       Тело монаха вспыхнуло, но человек даже не пытался бороться с охватившим его пламенем, а просто осел мгновенно потухшим серым пеплом на каменный пол. Впервые в своей жизни я увидел портал в Ад. Это было нечто невероятное. Люди никогда не смогут создать нечто подобное. Огромное Око перевернутое на бок, смотрело на нас и из самой его сердцевины, то натягивая тонкую преграду, то снова погружаясь внутрь, демон пытался проникнуть в наш мир. Колдун, ощерившись, стоял спиной к Оку и заливал нас проклятиями и боевыми темными знаками. Ни разу не встречал ничего подобного. Я его узнал сразу и, похоже, он меня тоже, поскольку некоторое время я стал его главной мишенью и едва успевал укрываться от летящих в меня зарядов.       Колдун был силен, но осознание того, что в наш мир хочет проникнуть нечто по истине ужасное, толкало нас вперед. Я так и не понял, кто именно убил ведьмака, поскольку укрываясь от очередной атаки, заметил, как тонкая преграда прорвалась и за край Ока ухватилась огромная лапища, покрытая спутанной черной шерстью.        Такой ауры тьмы я не ощущал никогда в жизни. Боль, пронзившая мою голову была на столько сильной, что я упал на каменный пол и несколько секунд, хватал воздух ртом, пытаясь вздохнуть. Наконец, сумев совладать с собственным телом, я поднялся на четвереньки, а затем, придерживаясь за стену и на две ноги. Алвис и Марк оказались более стойкими и накрывали Око плотным слоем фигур и знаков. Часть из них я знал, а некоторые видел впервые. Я присоединился, ощущая дрожь во всем теле, но постепенно справляясь с собой. Демон вылез уже наполовину, явив нашему взгляду еще две конечности больше походящие на щупальца и еще пару рук, которые стремились удобнее ухватиться за края Портала, но наши фигуры и знаки постоянно ему мешали.       А затем Око начало закрываться, делая просвет все уже. Помещение наполнил разочарованный отчаянный рык и демон начал напирать с еще большей силой, но и мы стали действовать отчаяннее и жестче.       Рычание, вой, грохот и гул оглушили меня. Вспышки заклинаний ослепляли, но я держался и продолжал в унисон с двумя другими клириками забрасывать Око останавливающими и боевыми формулами. Пот лился со лба, капая с бровей, дышать стало тяжело из-за резкого порыва горячего воздуха, вырвавшегося из Ока и я едва не упал, опустившись на одно колено. А затем яркая вспышка, захлопнувшихся Врат, ослепила нас всех.       Но в последнее мгновение, когда между створками оставалось не больше дюйма наружу вылетело черное длинное перо и упало на каменный пол, прямо рядом с мертвым колдуном.       - Дэмиан?! Вы как? – донесся через некоторое время до меня голос отца Марка и я почувствовал, как меня трясут за плечо. По всему телу разлилась слабость и усталость. Вокруг пахло гарью и еще чем-то едким, что я никак не мог идентифицировать. - Нормально, - отмахнулся я, поднимаясь с холодного каменного пола и направляясь к выходу на улицу, по привычке сжимая в руке фальшион. Последние два года научили меня не расслабляться , даже если казалось ,что схватка закончилась.        Мне необходим был сейчас свежий чистый воздух. Краем глаза я увидел, что Марк придерживая Алвиса под руку, усаживает монаха на лежащий на боку осколок колонны. Видимо, когда-то тут было красиво. Остановившись в дверном проеме (дверей больше не было и сам проход расширился с одной из сторон), я посмотрел на тело колдуна и подумал о том, что такая мразь так просто не умирает и будет необходимо устроить погребальный костер.        Ночь внезапно встретила меня приятной осенней прохладой и неожиданно мирной атмосферой. Я, конечно, ощущал присутствие темных сущностей неподалеку, но похоже, никто из них не торопился на нас нападать после того фейерверка, который мы тут устроили.       Я сел на кучу камней, которые когда-то были частью кладки стены, и взъерошил волосы, приходя в себя. Это было сложно и большую часть за меня сделали Марк и Алвис, за что я им был крайне благодарен. Меня поражала сила священника и умение пользоваться ею. Часто бывает такое, что одаренные люди обладают невероятной силой, верой, но не умеют обуздывать и управлять своим даром. Но этот человек с каждой новой встречей восхищал меня все больше.       Я выпрямился и отстраненно посмотрел на громадину монастыря перед собой. Теперь он уже не казался таким уж зловещим. Скорее старым заброшенным местом. А злых и глупых людей везде хватает. Просто у некоторых глупость несет более неприятные последствия. Даже после их смерти.       Я оборвал ход мыслей, внезапно заметив у своих ног нечто, что там точно не должно было быть.       Черное длинное перо.       Я положил меч на колени и поднял находку, осторожно держа двумя пальцами.       От пера исходила сильная темная энергетика и я быстро прочел защищающую молитву, чтобы избежать последствий от прикосновений к подобным артефактам. Но, что меня поразило больше всего и, по сути, привлекло – я ощутил в нем душу. Не полную, а лишь осколок, но тем не менее. У меня в голове не укладывалось, как такое может быть, но тем не менее это была душа. Маслянисто-черная поверхность блеснула в холодном свете луны и я отчетливо услышал чужой голос у себя в голове:       «Опасность со спины!».       Интуитивно я бросил перо вниз, подскочил на ноги, хватая фальшион правой рукой, и рубанул белесую тень, приземлившуюся аккурат на то место, где я только что сидел. И попал.       Освещенное в соборе оружие нанесло глубокую рану твари, которую я встретил в подвале гостиницы. Женщина упала на бок, извиваясь, шипя, завывая от боли и пытаясь из последних сил, достать меня рукой с невероятно-длинными и острыми когтями, но я умел справляться с подобными.       Парализующая фигура. Быстрый рубящий удар и голова откатилась в сторону, оставляя за собой на темной земле маслянистый влажный след, блестящий в неверном свете луны.        Я прочел очищающую молитву, чтобы убедиться, что она не поднимется снова, но все же решил, что стоит её сжечь вместе с колдунами. Со всей этой возней я совершенно выпустил из поля зрения свою недавнюю находку. Легкой движение привлекло мое внимание и я пригляделся. Рассмотреть что-то оказалось сложно, поскольку луна скрылась за тучей, а свет из монастыря сюда не доходил. Поэтому я отошел к горящим, вынесенным церковной и демонической магией дверям и, отломав при помощи меча достаточный кусок, сунул его в огонь, позволяя загореться. Можно было попробовать создать огонь самому, но я не хотел тратить силы еще и на это. Меня и так изрядно потрепали за эти сутки.       Когда я вернулся к тому месту, где мне померещилось движение, то застыл на месте в изумлении.       Перо больше не было просто пером – оно стало птицей, которая самозабвенно купалась и пила кровь, убитой мной твари. Собственно птица – это слишком громко сказано. Создание постоянно обрастало новыми мышцами, кожей, перьями и вскоре должно было завершить превращение. Ощущая сильную тьму внутри души, заключенной в небольшое тело, я замахнулся мечом, но тут же меня едва не оглушил громкий возглас:       « Не надо! Если бы не я, ты был бы мертв и я сейчас пил бы твою кровь.»       Я опустил оружие, будто оглушенный. Превращение закончилось так же быстро, как и началось. Спустя несколько секунд большой черный ворон, громко каркнул и, взмахнув мощными крыльями, улетел.       Я молча проводил его взглядом, не понимая с чем только что столкнулся и чем мне это грозит в будущем. Может, я только что отпустил самого своего грозного врага? - Демиан? – окликнули меня со спины и я, обернувшись, посмотрел на приближающегося отца Марка. - Как брат Алвис? – спросил я, бросив горящую деревяшку на мертвое обезглавленное тело. Священник нахмурившись, обвел взглядом мертвую тварь на земле и ответил: - Уже лучше и говорит, что не стоит тянуть время и следует сжечь тела колдунов. Никто не может предсказать какие неприятности нас могут ожидать, если мы их оставим. - А, что с этими монахами, которых мы встретили по дороге? - Пока тихо. Надо воспользоваться этой передышкой.       Я кивнул и мы начали приготовления. Спустя полчаса к нам присоединился брат Алвис. Монах выглядел бледнее, нежели до схватки с колдуном, но в остальном держался хорошо. На приготовление костра для колдунов у нас ушло около часа, а затем отец Марк прочитал над их телами очищающую молитву и попросил меня воспламенить дрова.        Я наблюдал за происходящим, а тем временем птица все никак не выходила у меня из головы. Куда она полетела? Что это было за создание? Зачем ему было предупреждать меня об опасности? - Сплошные вопросы и никаких ответов, - задумчиво произнес отец Марк, словно отвечая на мои мысли. Я повернулся к нему и вопросительно посмотрел. - Зачем они вызвали демона, не соорудив даже защитных кругов, которые смогли бы удержать его под их властью? Демон сначала убил бы их, а затем пошел бы жировать в город. И я даже представить боюсь, сколько невинных людей он бы съел, прежде чем, его кто-нибудь смог бы приструнить. Если бы смог… - Почему вы считаете, что он обязательно напал бы на горожан? – неуверенно спросил я. - Потому что демонам, чтобы задерживаться в нашем мире нужны кровь и мясо. Иначе они становятся нематериальными и слабыми. Они существа другой реальности и им необходимо приспосабливаться к нашей.       Я тут же вспомнил о черном пере, которое искупалось в крови и превратилось в птицу. От предположения мне стало нехорошо и я прикрыл глаза.       Мы молча смотрели на разгорающееся пламя, постепенно охватывающее сначала внутренние помещения монастыря, а затем и выходящее во внутренний двор. - Демиан, могу ли я задать вам вопрос личного характера? – не отрывая глаз от пляшущих языков пламени и слушая исходящие оттуда вопли и рычание, спросил отец Марк. Мы стояли на некотором отдалении от Алвиса, поэтому тот не мог нас слышать. - Спрашивайте, - спокойно ответил я, уже зная каким будет вопрос. - О вашей магии. Она не совсем церковная. - «Не совсем»? – я усмехнулся, тоже не глядя на него, - скорее от церкви у меня есть только молитвы, которые усиливают и освещают мои формулы и знаки. - Это говорит о вашей сильной и чистой вере в Господа нашего, - тут же произнес священник и собирался сказать что-то еще, но я перебил его, не желая тянуть время: - Моя мать была колдуньей. И довольно сильной. Я унаследовал её дар. Но Церковь нашла меня раньше колдунов, поэтому я закончил Академию и теперь езжу по стране и вылавливаю нечисть и других тварей, которые не хотят жить мирно и тихо.       Мы опять замолчали на какое-то время, а затем священник снова заговорил: - Нам не дано понять причины Его решений. Сын колдуньи, принятый в лоно Святой Церкви – на мой взгляд, отличное пополнение наших рядов, - и улыбнулся, глядя на меня. Я не смог удержать ответной улыбки, поскольку далеко не все реагируют так благожелательно, когда узнают о моих талантах. - Теперь понимаю, почему вы говорили о том, что колдовство не ваша стихия, - произнес Марк, а я решил задать еще один вопрос о демонах: - Хотел узнать насчет демонов – вы сказали, что им необходима человеческая плоть и кровь, чтобы остаться в нашем мире… а как же одержимость? - Не только человеческая. Некоторые демоны ограничиваются животными. А насчет одержимости – тут все сложнее. Нужен человек с сильной энергетикой. Обычно это люди с каким-либо даром – например, одаренные музыканты, художники, люди с колдовским даром тоже подходят, если не могут защититься. - Понятно, - задумчиво ответил я и продолжил через несколько секунд, - а этот уже не вернется? А если вернется, то знаки-предвестники будут теми же? - Вернуться может кто угодно и откуда угодно, - не глядя на меня, сказал священник, - знаки – будут. Скорее всего, теми же. Нам вообще повезло, что вы заметили. Этот демон был из приспешников Вельзевула – Повелителя Мух.       И эти «мухи» были его предвестниками. Козодои, которые питаются в основном ими ели их и погибали, поскольку мухи были прямиком из Пекла. Все просто и одновременно сложно. И еще, насчет оплаты. Вы задержитесь в городе до завтрашнего утра? - Да. Мне необходимо отдохнуть. Тем более следующий экипаж до Белленцвиля отходит завтра в половине десятого. Я не любитель верховой езды. - Понимаю. Сам так же в постоянных разъездах. Я как раз вернулся из Береции перед нашей первой встречей… - А тут я с со своими колдунами, дохлыми козодоями и мухами, - широко улыбнулся я и отец Марк засмеялся.