Изгой

      Я помню, как умер. Умирать оказалось совсем не страшно, но больно и обидно. Помню забвение. Никакого Рая или Ада. Либо я не успел туда попасть, либо я не был нужен ни одним, ни другим. На короткое мгновение, которое могло длиться целую вечность, меня затопили страх и одиночество.        Это было Забвение, которое когда-то я уже видел в сознании Грессиля.        А затем меня окружило мягкое сияние, которое согрело, успокоило и убаюкало. Я не хотел, чтобы оно исчезло. Это было нечто сродни благословению, которое я утратил. Я слышал хоралы и чудесное пение. Отзвук молитвы в утренний час и звон капли росы, упавшей на ладонь. Моя душа воспряла и пела в унисон. Глубоко внутри зародилась слабая надежда на то, что я все же заслужил нечто лучшее, нежели вечная Тьма и страх, но…       Я снова оказался в своем теле, однако боли больше не было, как и присутствия силы демона. Я снова оказался заперт в том же крохотном чулане, в котором провел больше двадцати лет. Я попробовал пошевелиться, но тело меня не слушалось, а еще страшно хотелось пить, что подтверждало мысль о том, что я все же остался жив.        Я попробовал открыть глаза, но это ничего не дало. Я, конечно, смог поднять веки, но ничего кроме белесого марева не увидел. Все расплывалось на столько сильно, что я не мог понять, где нахожусь.        И тогда снова пришел страх. Я испугался и, как всегда в минуты паники начал действовать – прилагая невероятные усилия, я кое-как поднялся и в следующую секунду рухнул на холодный пол. Прикосновение к холодной твердой поверхности оказалось на столько неожиданным, что я окончательно потерялся в пространстве на несколько секунд.        Я пытался подняться самостоятельно, но не успел, поскольку меня бесцеремонно подхватили на руки и бережно положили обратно на теплые мягкие простыни. Я узнал того, кто оказался рядом и помог, но легче от этого мне не стало. От осознания того на сколько я сейчас беспомощен в кипе с личностью того, кто только что поднял меня с пола, мне стало жутко. Но мои опасения не оправдались.        Я ошибся и был рад этому. Грессиль взял мою руку в свою, и что-то прошептал на ухо. Я ничего не понимал, но уловил его общий успокаивающий тон и сжал руку в ответ. На душе стало спокойно и тепло. Я не ожидал этого.        Дальше снова был провал в памяти. Помню только, как что-то пил, но затем снова провалился в сон. На этот раз я видел сновидения, а может и видения, но был на столько слаб, что с трудом мог осознавать их. Я парил над бескрайними равнинами, видел Барроуберг с высоты птичьего полета, а затем все затопил огонь. Сначала было страшно, а потом пришли безразличие и спокойствие.        Когда я снова пришел в себя, то не сразу понял, где нахожусь. Я лежал на кровати в небольшой полутемной комнате. В камине напротив меня плясали языки пламени. Я обвел помещение взглядом, утверждаясь в мысли о том, что нахожусь на очередном гостевом дворе.       Сколько их было уже в моей жизни? Помню ли я, что такое иметь собственный дом?        Я попытался сесть, но в вертикальном положении смог пробыть совсем недолго, завалившись на бок. Тогда я увидел, что не один. В кресле сбоку от камина, сидел Грессиль и смотрел на меня тяжелым, тягучим, словно мед, взглядом. Отблески огня играли на каштановых длинных волосах багровыми искрами, придавая образу демона дополнительную загадочность. Его глаза больше не были алыми. Они стали синими, словно ночное небо с парящими в высоте миллионами звезд. На секунду во мне заворочался первобытный страх перед Тьмой, но я отогнал его, понимая, что в любом случае сейчас не смогу ему противостоять.        А если бы он хотел навредить мне, то давно бы это уже сделал.        Он был невероятно красив и в этой небольшой спальне смотрелся совершенно неуместно. Как дорогая изящная ваза в конюшне.        Я не знал, что делать или говорить. Когда дело доходило до выражения чувств, я всегда отличался особенной неуклюжестью, поэтому решил просто ждать.       И в очередной раз не ошибся.        Я наблюдал за тем, как он неспешно раздевается, и, не скрывая, любовался. Таких совершенных людей просто не может существовать, но Грессиль был именно таким. Или возможно таким он являлся только в моих глазах?        Не знаю. Но я смотрел на него, и мне хотелось прикоснуться к его лицу, рукам, груди, забыв о любых запретах. Я больше не чувствовал никаких преград между нами. Это было странно и ново. Возможно, смерть изменила меня, возможно - Грессиль…       Я слушал то, о чем он говорил, и понимал, что все именно так, как должно быть. Он не был человеком и не был способен на человеческие эмоции…        Любовь существует только для людей.        В наших фантазиях.       Я принял его слова, как данность, чувствуя благодарность, за его искренность. Я его интересовал и не более того. Я мог это понять, но размышлять над этим сейчас не хотел. Пока не хотел.        Несмотря на слабость и все еще не слушающееся меня тело, нам обоим было хорошо. Я чувствовал это каждой клеточкой. Я наслаждался и пил наши чувства, как сладкий нектар. Этот раз отличался от первого.        Он ласкал меня и, похоже, возбуждался, глядя на мою реакцию.        Никогда прежде я не думал о том, что позволю нечто подобное, но теперь не ощущал никакого протеста. Более того, мне было приятно ощущать пальцы внутри меня и, на секунду испытав стыд, я осознал, что жажду продолжения. Я начал двигаться на его пальцах, ощущая, что от этого желание захлестывает меня с головой, и я теряю все свое хладнокровие и разум.        Я ощущал себя абсолютно беззащитным и одновременно защищенным.        Наши стоны сплетались воедино, уносясь в темноту над нашими головами. Я не знал день сейчас или ночь. Да мне было все равно! Значение имел только обнимающий меня демон. Я смотрел на сильные плечи, блеск капель пота на гладкой коже и думал о том, что не променяю эти воспоминания ни на какие другие. Мне был нужен именно он и никто другой.       Я чувствовал, как от поцелуев у меня припухли губы, а так же осознавал, что кое-где на теле он прикусывал кожу и потом она будет саднить, но сейчас мне это нравилось. Демон не стеснялся в ласках и делал со мной то, на что я никогда бы жизни не решился, но вместе с тем, я ощущал непривычную нежность.        Боль была, но быстро прошла. Грессиль начал ласкать меня и вскоре я сам начал двигаться, надеясь, заменить неприятные ощущения на наслаждение. Никогда прежде я не ощущал столько нежности и заботы. Это было невероятно и непривычно. Сначала я лежал на спине, двигаясь в такт сильным толчкам, изгибая спину и ощущая, как все внутри отзывается приятной истомой на каждое движение. Я на столько увлекся, что упустил момент, когда мои ноги оказались у Грессиля на плечах, мои руки он прижал к кровати, так что ритм задавал именно он: медленные, глубокие движения, пробирающие до печенок. Мои просьбы его нисколько не трогали. Я еще никогда в жизни не чувствовал себя на столько зависимым. Я уже почти задыхался, когда он перевернул меня на бок и начал двигаться быстрее. Оргазм заставил меня потеряться в пространстве, и на какое-то время забыть обо всем. Сквозь, окутавшую меня негу я почувствовал, что Грессиль не отстал от меня, кончив с громким стоном.        Он дал мне короткую передышку и после долгих ласк и поцелуев был второй раз. На этот раз быстрее, еще горячее, со стонами и вскриками.        Если в первый раз я чего-то стеснялся, теперь я забыл о любом стыде. Остались только чувства и желание доставить удовольствие своему любовнику. Я вдыхал его запах и думал о том, хочу запомнить навсегда.        Грессиль кончил с поцелуем в шею, а затем уложил меня на спину и помог мне губами и языком. Это было невероятно, но я на столько устал, что провалился в сон почти сразу после окончания. Меня хватило только на пару поцелуев и ощущение чужих объятий.

***

      Когда я проснулся, то с удивлением обнаружил, что абсолютно чистый и сплю на кровати рядом с Герссилем, укрытый толстым теплым одеялом. Это было приятно и снова непривычно. Я словно попал в чужую жизнь.        Перевернувшись, я посмотрел на спящего демона. Сложно было сказать спит он или только притворяется. По крайней мере, прямо сейчас открывать глаза и вести беседу он был явно не настроен, а я почувствовал, что невероятно хочу есть. Осторожно спустившись с кровати, я ступил на холодный каменный пол и, переминаясь с ноги на ногу, огляделся по сторонам. В углу я нашел свою грязную порванную одежду. Носить её уже было нельзя, и я взял с кресла просторную темную тунику, которая определенно была на меня велика, но ничего другого я вокруг не видел, а ходить голышом мне не хотелось.        Выйдя в другую комнату, я подошел к камину, в котором догорали дрова и подкинул пару бревен, чтобы комната не остывала. На столе я нашел поднос, на котором стояло вино и кое-что из еды. В желудке призывно заурчало и я, взял с подноса кусок ароматного хлеба и откусил немного. Стоять на каменном полу босиком было холодно, и я сел в потертое старое кресло, неторопливо жуя.        Сейчас я мог обо всем спокойно подумать. Силы снова вернулись ко мне, как и привычки. Я снова откусил немного хлеба, мысленно возвращаясь к произошедшему в обители Арнвехо, а затем в Прибежище Ангела. Обрывки воспоминаний сгоревшими кусками возникали в памяти, оставляя после себя горькое болезненное послевкусие.        Арнвехо мертв благодаря Лууку и Грессилю. Я не пережил этого сражения.        Наверняка последователи несостоявшегося Божества решат отомстить тому, кто разрушил их мечты на беззаботную долгую жизнь.       Грессиль. Я был ему интересен и не более. Зато во мне он смог разбудить настоящие чувства о которых я забыл и думал, что уже не способен на них.       На душе почему-то стало крайне муторно и неуютно. Я даже жевать дальше не мог. Так и застыл в кресле с куском хлеба в руке, чувствуя комок в горле. Жаловаться не имело смысла. Демон пришел за мной в обитель Арнвехо, будучи даже неуверенным до конца в том, что сам сможет оттуда выбраться. А потом еще и притащил к Ангелу, сумев вытребовать мое исцеление. Теперь я был обязан ему по гробовую доску. Я бросил неуверенный взгляд на дверь и на секунду в сознании промелькнула предательская мысль о побеге, но буквально в то же мгновение я отринул её. Я никогда не убегал от трудностей и сейчас не побегу.        Вроде я получил, что хотел и теперь у меня был тот, кого я хотел оберегать и любить, а не только бесконечные поиски нечисти и устранение оной. Но почему-то я ощущал себя грязно.       Словно не заслужил второго шанса, о котором уверен, мечтали множество более достойных людей. К тому же теперь я был уверен, что никогда не услышу чудесных хоралов и пения Ангелов. Я непроизвольно прикоснулся к левой половине груди, где находилась метка демона. Осознанная правда ранила сильнее острого клинка.        Демоны не могут любить или привязываться к людям. Только интересоваться и познавать. Демон – метущийся дух.        А я всегда был и останусь – человеком. При этом глупым человеком, который променял Благословение Творца на призрачную привязанность. Я чувствовал себя крысой, которая сама себя загнала в угол. С одной стороны – в Церковь я больше вернуться не мог. С другой – я был уверен, что выжившие сторонники Арнвехо не оставят меня в покое. Оставался только демон. И от осознания сложившейся ситуации, на душе становилось еще тоскливей.        Я еще долго сидел в кресле, обдумывая произошедшее. Наконец, когда я ощутил, что окончательно измучил себя морально, я поел и позволил себе некоторое время наблюдать за огнем, думая о том, что теперь точно попаду в Ад за все, что натворил.        Вернул меня к реальности звук приоткрывающейся двери. Я повернул голову и увидел Грессиля. Он стоял обнаженный на пороге спальни и смотрел на меня, опершись о дверной косяк. Я вымученно улыбнулся, не зная, как лучше себя повести и не зная читал ли он меня, пока я тут размышлял о насущном.       «Пойдем, хватит мучить себя», - почувствовал внутри я его мысли и с трудом вылез из кресла, в котором так хорошо устроился. Все-таки силы еще не до конца ко мне вернулись. Дойдя до спальни и пройдя в освободившийся проем, я почти сразу ощутил, как Грессиль обнял меня со спины, уткнув нос в мои волосы.       - Хватит мучить себя, - донесся до меня бархатистый глухой голос и я непроизвольно вздрогнул от ощущения теплого дыхания на затылке, - ты еще слишком слаб. Ложись. До рассвета еще долго.        И я послушался. Не оборачиваясь, я залез на кровать и укрылся одеялом.

***

       На утро я чувствовал себя абсолютно разбитым, а в голове стучал стальной кузнечный молот. Я кое-как слез с кровати и переоделся в аккуратно сложенную в кресле одежду, рассудив, что она, скорее всего, для меня. Одевшись, я на секунду замешкался.        Я привык прислушиваться к себе и сейчас ощущал, что нечто было абсолютно неправильно и непривычно. Один взгляд в окно, затем в мутное небольшое квадратное зеркало, в котором я мог увидеть отражение только лица. Я усмехнулся мелькнувшей случайно мысли, что для недавнего покойника я выгляжу довольно живенько. Видно, что уставший, но не более того. Даже ставших привычными синяков и ссадин нет.        Мгновение и я понял в чем дело. Обычно утро для меня начиналось с молитв и ощущения света проходящего сквозь меня. Сквозь мою душу. Сейчас же все изменилось – словно началась новая жизнь. Я чувствовал себя слепым ребенком, которого выбросили посреди незнакомого города. Я закрыл глаза и прочел про себя несколько строк молитвы, но не почувствовал ничего. Никаких хоралов, никакого тепла и света.        Только тяжелое осознание того, что назад дороги уже нет. Зато я ощутил внутри движение новой силы. Пока мне незнакомой и мало подвластной. Той силы, которая убила меня при сражении с Арнвехо. И мне предстояло научиться ею пользоваться, если я собирался жить дальше.        Грессиль обнаружился в соседней комнате. Меня он встретил легкой улыбкой и вопросом о том, как я себя ощущаю после капитального ангельского ремонта. Я оценил юмор, но достойно ответить не смог, из-за набата в голове. Демон заметил мое состояние и не стал особенно приставать с расспросами, а просто сказал, что завтра будет лучше. Я не хотел есть, но он заставил, сказав, что силы мне еще потребуются.        Мы общались и собирались так, словно провели вместе полжизни. Мы оба понимали, что теперь я обязан Демону по гробовую доску, но он не поднимал эту тему и я был этому рад. Единственное, что обоих беспокоило, это оставшиеся последователи Арнвехо, которые могли не преминуть напомнить о себе.       - Необходимо сейчас же отправляться отсюда. Пока они не разобрались что к чему и кто оставил их без командира. Ты же понимаешь, что нам лучше сесть на ближайший дилижанс? - поправляя ворот теплого пальто, произнес Грессиль и я снова удивился его практичности. В то время, как я провалялся в кровати до позднего утра, он успел побеспокоиться обо всем. Одежда, еда, вода – все было готово.       - Я сначала хочу зайти к отцу Марку и поблагодарить за все. Я ему обещал. А затем мы уезжаем, куда ты захочешь. – Поправляя на плече новую кожаную сумку, ответил я. Старая осталась где-то в чертогах гробницы Арнвехо.       Я поднял на демона спокойный взгляд, ожидая его реакции. Почему-то я не волновался, хотя в какой-то момент мне начало казаться, что он собирается отказать. Но затем все же, пусть и с нескрываемым неудовольствием, Грессиль кивнул, тряхнув гривой каштановых волос.       - Хорошо. Один разговор и мы уезжаем, - нехотя согласился тот и открыл дверь. Холодное зимнее солнце стояло в зените. Солнечные лучи отражались от сугробов и глаза слезились от такого яркого света. Я пытался обдумать все произошедшее, но особенных успехов в этом не достиг. Время от времени я ловил на себе внимательный взгляд синих глаз, в которых мне мерещились звезды и не знал, что следует говорить или делать. Часть меня будто бы приняла произошедшее, а часть все еще противилась. Та часть для которой пребывание в лоне Церкви и потребность в Благословении Творца была жизненно необходима. Я понимал, что не смогу признаться в этом Грессилю, но меня разрывали противоречия.       К тому же ощущал перед ним невероятную вину и одновременно благодарность. Хотя и понимал, что демон всегда останется демоном.        Город бурлил, продолжал жить своей жизнью. Правда, по дороге попадалось больше растерянных лиц, некоторые магазины были закрыты, как и лавки на рынке, когда мы проходили по нему по дороге к гостевому двору, на котором остановился отец Марк.        Я не знал, что я скажу святому отцу и с чего начну, но уехать просто так тоже не мог. Наконец, мы вошли на постоялый двор и найдя пустующую стойку, подошли к ней. Не прошло и минуты, как к нам подошла невысокая полная женщина, сжимающая в руке увесистую книгу и, заняв свое место, с улыбкой спросила:       - Господа желают снять комнаты?       - Н-нет, - запнувшись, ответил я, - мы хотели встретиться с одним из ваших постояльцев. Священник. Отец Марк.        Женщина перестала улыбаться и обвела нас обеспокоенным взглядом серых глаз:       - Его сейчас нет. За ним около получаса назад пришли люди из городской ратуши во главе с ищейками самого бургомистра и они все вместе ушли, - она на секунду замолчала и смахнула черный локон со лба. – Я очень удивилась, но с расспросами приставать не стала. Сами понимаете.        Я бросил тревожный взгляд на Грессиля, который словно превратился в ледяную статую.       - Понятно. Спасибо, - я рассеянно обернулся в сторону двери.       - Этого следовало ожидать, - спокойно произнес демон, когда мы отошли на несколько метров от дверей постоялого двора, - сам понимаешь, что нам тоже возвращаться нельзя в те, комнаты, которые мы снимали в первый раз. Даже за вещами. Там, скорее всего, уже все обшарили и теперь ждут нас.        Я молча кивнул, мрачнея с каждой минутой. Наше благополучное отбытие из Барроуберга становилось все менее вероятным и превращалось в побег.       - Но мы не можем его просто так оставить. Он вообще ни к чему не причастен. Это все моя вина, - попробовал настоять я, но демон криво усмехнувшись, ответил:       - И что с того? Ты еще приди к ним и во всем признайся. Поверь мне – сжигать тебя будут долго, с чувством и расстановкой. А перед этим еще и помучают хорошенько за свои несбывшиеся мечты.        Я опустил взгляд на снег, а затем снова поднял к демону:       - Но он умрет ни за что. За то, что просто хотел помочь.       - Я помню его помощь в виде светового копья, - припомнил с кривой усмешкой Грессиль. – Между прочим, и тебя едва не отправил в мир лучший. Никакой бы Ишим не помог. Ты разговаривал с ним и теперь те, кто боятся за свою репутацию заметают следы и убирают неудобных. Ничего не меняется.        Я промолчал, признавая его правоту.       - Нам необходимо сейчас же отправиться отсюда, чтобы все усилия Ангела не оказались впустую.       И снова он был прав, но чувство вины перед Марком не давало мне покоя.        Не говоря друг другу больше ни слова, мы зашли в небольшую таверну и провели там около получаса. Грессиль ничего не говорил, словно понимая, что мне необходимо время на принятие того факта, что отца Марка придется оставить здесь.        День выдался невероятно холодным и, когда мы вышли наружу из таверны и направились в сторону почтовой станции, где находилось и место стоянки дилижансов, я поежился, ощущая, как холод забирается под теплую одежду.        Для меня начиналась новая жизнь, в которой я не представлял кем буду. Прежде все было просто и понятно – у меня был дом. Этим домом стала Церковь. Все священнослужители были братством, в котором я всегда мог рассчитывать на помощь. Теперь же я чувствовал себя брошенным. Мир перевернулся и никого кроме демона, который подарил мне новую жизнь, у меня не осталось.        Я чувствовал себя предателем.        Внутри образовалась странная пустота – я будто потерял смысл жизни. Прежде я защищал людей от Тьмы, я точно знал, что мне следует делать и ради чего жить. Ради чего я умру. А теперь я не понимал кем стал и какой выбор мне предстоит. «Жить для себя…» - внезапно ощутил я внутри голос демона и вздрогнул от неожиданности.       Грессиль был прав, но именно этого я и не умел.        Наверно, пора учиться?        Я посмотрел на Грессиля. Мужчина убрал волосы в хвост, который блестел на ярком солнце алыми искрами и я снова удивился его красоте. Люди не могут быть на столько красивы. Но одновременно с этим я в очередной раз ощутил, что мне было все равно, как он выглядел.        Виллард. Люпер. Берк. Грессиль.        Я запутался в себе. В собственных чувствах и сомневался, что, когда-нибудь смогу выпутаться из этого клубка. Грессиль почувствовал мой взгляд и, обернувшись, ободряюще улыбнулся. Я не смог сдержать ответной улыбки.        Внезапно, кто-то дотронулся до моего локтя, сжимая его и заставляя остановиться. Я замер на месте, нахмурившись и резко обернувшись, столкнулся взглядом с человеком, чье лицо было скрыто под глубоким, обитым мехом капюшоном. Демон тоже остановился, и я ощутил напряжение силы, исходящее от Темного.       - Демиан, это я. Я не причиню вам вреда, - донесся из-под теплого покрова знакомый голос и незнакомец слегка отодвинул капюшон с лица, чтобы мы могли рассмотреть добродушное лицо с маленькими глазками и вздернутым носом.       - Брат Ингвар… - изумленно выдохнул я, замерев на месте, как вкопанный. Я думал, что от него избавились сторонники Арнвехо, но как оказалось, монах оказался хитрее обращенных.       - Нам надо поговорить, - негромко произнес мужчина, отпуская мой локоть и я ощутил в нем переливающееся благословение. Когда-то такое же было и у меня…        Ингвар перевел взгляд на Грессиля и я заметил, как монах вздрогнул, а демон, в свою очередь, напрягся. Я помнил, что в прошлый раз между этими двумя тоже не получилось дружеского общения и единственным, кто сдерживал монаха от столкновения – был я.       - Не стоит, - как можно примирительнее произнес я, взяв Грессиля за руку, - мы на одной стороне.        Несколько напряженных секунд прошли в молчании, пока Ингвар буравил нас обоих тяжелым взглядом маленьких умных глаз, но затем кивнул, соглашаясь со мной и негромко произнес:       - Пойдемте. Здесь недалеко есть место, где мы можем поговорить, не опасаясь чужих ушей.        Я бросил беглый взгляд на демона и мы оба двинулись следом за монахом. Шли молча.       Я думал о том, что неимоверно рад тому, что Ингвар оказался жив и до него не добрались. А так же внутри затеплилась надежда на освобождение отца Марка. Грессиль же шел рядом, хмурый, словно грозовая туча, чем-то неуловимо напоминая большую хищную птицу. Я отгонял от себя мысль о том, что эти двое могут вцепиться друг в друга, и я не смогу их остановить.        Спустя десять минут мы свернули в узкий переулок. Я в очередной раз подивился проворности монаха, обладающего довольно крупными габаритами. С обеих сторон возвышались глухие стены без окон, и я ощутил укол беспокойства, но вскоре начавшее нарождаться подозрение рассеялось без следа.        Монах остановился и обернулся к выщербленной кирпичной стене, а затем я ощутил плетение светлой фигуры. Правда, на этот раз благословение отозвалось во мне не теплом в душе и не звуком хоралов, а болезненной судорогой. Я слегка нахмурился, продолжая наблюдать за действиями монаха. Похоже, Ингвар почувствовал нашу с Грессилем реакцию на свои действия и виновато улыбнулся. На том месте, где всего секунду назад была старая щербатая стена, появилась крепкая деревянная дверь, укрепленная металлическими скобами и клепками.        Несмотря на свой вид и габариты дверь удивительно легко открылась, и мы вошли внутрь следом за монахом. В помещении было довольно темно и свет из единственного круглого окошка не давал достаточно света, поэтому Ингвар уверенно пройдя внутрь быстро зажег небольшой, но довольно яркий хокингардский фонарик, стоящий на деревянном грубом столе у одной из стен. Я огляделся по сторонам, осматривая окружающую обстановку – стол у одной из стен и тут же узкая кровать рядом. Напротив входа два стеллажа с книгами и свитками, чуть правее которых в стене светилось небольшое круглое окошко. На стене справа от нас висело изображение Творца и, если прежде я ощущал свет, исходящий от подобных символов, теперь же волна холодных мурашек пробежала у меня по спине и забралась на затылке под волосы. Грессиль, похоже, тоже испытал не самые приятные ощущения, поскольку я почувствовал, как дернулась его рука в судороге, локтем которой он прикоснулся ко мне.       - Кажется, теперь у нас есть определенные затруднения… - негромко констатировал монах и обвел нас тревожным взглядом.       - Неплохое убежище, - ответил я, чтобы как-то разрядить атмосферу, поскольку ощутил, что со стороны моих собеседников снова начинается концентрация энергии.       - Да, оно не в первый раз помогает служителям Церкви, - хмуро ответил Ингвар, предлагаю пройти в соседнее помещение. Думаю, там вести диалог будет легче.        Я бросил взгляд в ту сторону, куда он указал и с изумлением заметил неприметную дверь слева от стола.        Соседняя комната оказалась несколько просторней первой, и здесь не было никаких символов веры, отчего мне стало несколько спокойнее. Это было ужасное чувство, но ничего я с собой теперь поделать не мог.        Я снова чувствовал себя предателем.        Я не принадлежал больше Церкви, но чувство долга осталось прежним.        В комнате не было ничего кроме прямоугольного стола с шестью стульями и еще одного маленького круглого у такого же окошка, как и в первой комнате. И здесь тоже на столе стоял хокингардский фонарь. У ближней стены я заметил камин с тлеющими углями, а чуть в стороне располагался запас дров.       - Думаю, будет лучше, если я начну первым, - обведя нас внимательным взглядом, произнес монах, сняв свою длинную парку и положив на один из стульев. – В тот день, Демиан, когда мы с вами виделись в последний раз, я заметил пятерых наблюдателей. Явно новички. Я уже сталкивался со слежкой, особенно, когда приходилось оказываться поблизости от власть имущих или представителей голубой крови. И в тех случаях слежка обычно была организована более умело. Присаживайтесь, прошу вас, - пригласил нас Ингвар, опускаясь на один из стульев и продолжил, когда мы последовали его просьбе:        - Сначала я подумал, откровенно говоря, что вы со своим другом, как-то замешены в этом, но затем я познакомился с Арнвехо. – Лицо мужчины помрачнело, и я понимал отчего,       - Это знакомство нельзя было назвать приятным. Он попробовал сломить мое сопротивление, но ему не удалось. В тот же день от меня попытались избавиться. Мне удалось уйти и я был вынужден затаиться. Я нашел необходимую информацию об этом Божестве, а так же узнал, что происходит в Соборе и Монастыре. По моим данным все началось именно с Монастыря. Мать Настоятельница долго сопротивлялась, но не смогла сдержать Арнвехо переоценив свои возможности и не предупредив остальных, - мужчина на секунду замолчал, нахмурившись, затем бросив быстрый взгляд на дотлевающие угли в камине, поднялся и направился к дровнице. Вскоре брошенная монахом растопка занялась, следом за ней огонь обнял и пару небольших бревен.        - Я готовился к тому, чтобы отправиться в Пустошь, - продолжил мужчина, возвращаясь обратно на свое место, - либо найти вход в святилище Арнвехо через Монастырь, поскольку, судя по тем данным, которые я успел собрать там тоже был вход.        Но затем произошло нечто, - монах замолчал, обводя нас обоих внимательным взглядом, - в результате чего Арнвехо исчез. И, очевидно, об этом вы знаете больше меня.        Ингвар молчал, переводя взгляд с меня на Грессиля и обратно, а мы не торопились открывать своих карт. Поняв это, мужчина сцепил руки в замок на столе, и продолжил:       - Хорошо, что хотя бы не отрицаете, значит я не ошибся. Но дело в другом. Вы же понимаете, что вокруг осталось еще очень много его сторонников, которые боятся наказания. А, когда Святой Официум прибудет, то будет карать всех, в ком ощутит дыхание Амидала. Но некоторые уже начали готовиться и убирать неудобных людей.        Я сразу подумал об отце Марке и не сдержался:       - Одного моего знакомого увели утром в ратушу… - я замолчал так же резко, как начал говорить, едва ли не кожей ощутив недовольство демона.       - Вы имеете ввиду отца Марка? – тут же уцепился за мои слова Ингвар, встретившись со мной взглядом.       - Да, - уверенно кивнул я, решив, что не позволю Грессилю управлять своими действиями, пусть я и в неоплатном долгу перед ним. – Он обо всем знает и даже столкнулся с Арнвехо.       - Они не отпустят его живым поскольку этот человек, несмотря на невысокий сан, имеет большое влияние на многих епископов. Даже епископ Теон прислушивается к его мнению. Они попробуют либо обратить его, либо убьют. Но если нам удастся организовать Марку побег, то поддержка Церкви нам гарантирована в ближайшее время…       - Брат Ингвар, - наконец, заговорил Грессиль. Я посмотрел на демона и на секунду застыл, глядя на его нечеловеческую красоту. В эти глаза можно смотреть бесконечно и находить отражение собственных чувств в сиянии звезд, плывущих в безбрежном океане вечности. Мужчина чувствовал какое впечатление производит на меня и привычным жестом откинув пару каштановых прядей за спину, скользнул по мне внимательным взглядом, а затем снова вернулся к монаху:       - Вы же понимаете, что вытащить отца Марка нам втроем нереально…       - Нас не трое, а больше. Выжившие служители Собора затаились так же, как и я. Ждут своего часа… - парировал Ингвар, переведя взгляд на демона. Монах не изменил своего мнения о Грессиле и относился к нему с прежним подозрением, несмотря на его поддержку в форте. К тому же, он, наверняка, ощутил перемены во мне и это его тоже не радовало.       - Даже если все удастся и мы отобьем священника, и живым выведем из казимата, когда клирики приедут в город и начнут карать, они не забудут про нас. Сначала они покарают последователей Арнвехо, а потом возьмутся и за тех, кто помог избавиться от этой напасти. Ради… - демон на секунду замолчал, а затем добавил с гаденькой улыбочкой, - ради незыблемости собственной власти.        Ингвар ответил не сразу, переведя взгляд на меня и посверлив взглядом несколько секунд:       - Демиан, помните наш последний разговор и мое напутствие. Вы изменились, и в вас не осталось благословения. Но я чувствую в вас нечто такое… - монах нахмурился и опустил взгляд в стол, - вы убили Арнвехо?        Вопрос повис в тишине, нарушаемой только потрескиванием дров в камине. Я считал, что на некоторые вопросы лучше не отвечать. Демон, похоже, был со мной солидарен.       - Хм-м, - хмыкнул монах, улыбнувшись, - вам кто-нибудь говорил, что вы обладаете крайне редким и ценным качеством - умением молчать, когда большинство дают глупые ответы?        Я пожал плечами, совершенно не к месту подумав о том, что даже смерть не избавила меня от этой дурацкой привычки.       - Как бы то ни было. Если бы не вы со своими изменениями и приобретенными качествами, то, думаю, мы не смогли бы избавиться от Арнвехо так быстро. – Монах замолчал ненадолго и продолжил, - я понимаю, что вы не ответите, но, я был бы крайне рад как-нибудь услышать от вас, что вы видели в его подземных дворцах… Конечно, если вы когда-либо там были, поскольку, я , конечно же, понимаю, что вашей ноги там никогда не было и быть не могло… - Ингвар лукаво улыбнулся. Я сохранил спокойное равнодушное выражение лица, но демон снова заговорил, переключая внимание монаха на себя:       - Это только ваше мнение, но один человек не сможет изменить систему. А система работы Святого Официума такова, что как только у святых дознавателей появится свободное время от сожжения еретиков приверженцев Арнвехо, они переключатся на одного демона и священника утратившего благословение. И вы не сможете нам помочь. Сейчас у нас один выход – исчезнуть, а вам подтвердить, что мы погибли или бесследно исчезли… - Грессиль замолчал, а потом ядовито добавил, - если вы, конечно, на самом деле желаете добра господину Тель- Велоти, как говорите.        В комнате повисла напряженная тишина. Я не находил себе места от раздирающих меня противоречий. Я хотел помочь Ингвару и вытащить отца Марка, но с другой стороны я хотел быть с Грессилем. Хотел бросить все в первые в жизни и начать все заново. Стать кем-то иным.       - Вы выкручиваете мне руки. Вот уж на самом деле – «Тьма многоголоса и смущает даже самые лучшие умы», - меланхолично заметил монах, - если бы я не нуждался в вашей помощи, то не просил бы. Я не буду удерживать вас силой – вы можете прямо сейчас развернуться и уйти, но тогда я не смогу гарантировать вам безопасности. В противном же случае, если вы поможете мне вытащить Марка и других из казимата, я помогу вам без затруднений покинуть город и пойду на ложь, чтобы избавить вас от преследования Церкви, - жестко закончил Ингвар, переводя тяжелый взгляд с меня на демона.       - Надо же, вы практически заключаете сделку с Тьмой и решаетесь на ложь… - заговорил демон и я ощутил, что от его слов мне становится не по себе, - как же легко клирики идут на сделку с совестью и Тьмой, если хотят добиться желаемого результата.        Грессиль растянул губы в хищном оскале, не предвещающем ничего хорошего и продолжил:       - Никто не знает, что мы вернулись живыми… кроме вас, конечно…        Продолжение, хоть и не прозвучало, но было очевидно всем – «… поэтому достаточно избавиться от вас и множеством проблем станет меньше…»        Я вздрогнул, ощутив, что атмосфера накалилась до максимума и, если промедлить еще мгновение случится непоправимое. В помещении стало будто темнее, а пламя в камине перестало потрескивать и дарить тепло. По столу от демона медленно пробежала в направдении монаха извивающаяся призрачная волна – призрак того, что может произойти. Предупреждение. Силуэт Ингвара вспыхнул, бледно-желтым свечением, отвечая на на предупреждение Темного.       - Стойте! Нет! Не надо! Мы не враги друг другу! – я вскочил всего за секунду, как светлая стрела должна была сорваться с пальцев монаха, а волна тьмы накрыть клирика в ответ. – Не надо, - уже спокойнее добавил я, ощущая, как силы с двух сторон снова приходят в норму и комната заполняется спокойным потрескиванием дров в камельке. В помещении снова стало тепло и более-менее светло.       - Демиан… – монах глубоко вздохнул, успокаиваясь, но не спуская напряженного взгляда с Грессиля, - вы знаете, я уважаю вас за самоотверженность и уважаю еще больше за силу характера, учитывая, что Тьма, которая теперь в вас не смогла поглотить или изменить вас. Поэтому я предложил такой договор. Мы поможем друг другу. Я не буду настаивать на немедленном решении. Предлагаю встретиться завтра в это же время здесь и спокойно обо всем поговорить, если вы согласитесь. Если вы решите отказаться, то можете спокойно уезжать из города. Я не буду чинить вам преград ни сейчас, ни впредь.        Монах резко поднялся со стула, показывая, что разговор закончен, но затем поколебавшись, спросил:       - Где вы остановитесь на сегодняшнюю ночь?       - Есть место… - неопределенно ответил Грессиль, поднимаясь со стула.       - Недалеко есть дом, который Святой Официум выкупил несколько лет назад и обычно там временно квартируются приезжие клирики. Могу предложить переночевать там. В этом месте можете ничего не опасаться. Ключи оставьте на каминной полке или принесете обратно мне, независимо от вашего решения.        Монах прошел в соседнюю комнату и открыв один из ящиков внизу стеллажа с книгами и бумагами, извлек оттуда три ключа на стальном кольце.       - Вот, возьмите, - произнес он, протягивая мне связку. Я неуверенно принял, поблагодарив.       - Буду ждать вашего решения.