Страха больше нет

За его спиной что-то крикнул Ракицкий, но Андрей даже не оглянулся, продолжая бежать по лабиринту проходов между полуразрушенных строений с выбитыми стёклами. Скорее, скорее… Удары сердца гулко отдавались ушах, страх и отчаянная необходимость гнали вперёд, не позволяя остановиться. Рывок за куртку едва не свалил его в размокшую грязь. — Чёрт, да стой же ты! Голову поверни! — Ярик, тяжело дыша, ткнул рукой в сторону. — Могли доехать сюда, нахрен ты из машины выскочил, ненормальный?! Андрей не слушал, бросившись туда, куда показывал одноклубник. Там, в дальнем конце узкого прохода, глядя в их сторону, буквально подпрыгивал на месте и размахивал руками Иванович, тоже что-то крича. За ним бегали и суетились другие люди, мелькали оранжевые комбинезоны МЧСников. Почти добежав до невысокой стены из красного кирпича, у которой столпилось уже множество людей, Андрей замедлил шаг. — Ты чего? — удивленно обернулся к нему Ярослав, обгоняя его и тоже останавливаясь. Он только мотнул головой, не в силах выдавить ни слова через сжатые до боли зубы, пытаясь унять бьющую его дрожь. Сбоку громко мяукнула сирена Скорой, и Ярик толкнул Лунёва к стене, давая машине проехать. — Лунь, всё хорошо, он ведь живой, слышишь? — Ярослав мягко встряхнул его за плечо. — Всё нормально, видишь, уже врачи приехали. Пойдем. Живой. Подскочил широко улыбающийся Иванович в измазанных грязью джинсах, он видимо только что стоял на коленях. — Андрюх, да быстрее, он же тебя всё время зовёт, — он схватил Лунёва за рукав и потянул за собой. Куртки на нём не было, намокшие волосы прилипли ко лбу, лицо блестело от капель дождя. Собственное лицо Андрея тоже было мокрым, глаза щипало, что-то горячее скользило по щекам, но он едва это замечал. Живой. Бесцеремонно растолкав стоявших на пути одноклубников, Иванович и Ракицкий буквально подтащили его к стене. Сперва он увидел только грязные кроссовки и не менее грязные спортивные штаны. Одна штанина была порвана, но длинный разрез был слишком ровным, чтобы быть случайным, и выглядел, словно был намеренно прорезан острым ножом. Андрей судорожно проглотил вставший в горле комок, перевёл взгляд выше, уткнувшись в спины склонившихся над Далером медиков и спасателей. В следующую секунду кто-то из фельдшеров поднялся на ноги, отходя в сторону, и панически бьющееся сердце Лунёва пропустило удар. Накрытый сразу несколькими тёплыми куртками, Далер полулежал на груди у Сутормина. Глаза его были закрыты, лицо под маской из крови и грязи, было мертвенно бледным. С левой рукой возились спасатели, а к правой змеилась трубка с прозрачной жидкостью от внутривенной системы, которую держал один из медиков. Рядом с ним на коленях стоял Артём, прямо в луже, не обращая на это никакого внимания. Одной рукой он осторожно поддерживал голову Кузяева, второй прижимал к его губам бутылку с водой. Бормоча что-то ласковое, он то и дело наклонял бутылку, уговаривая Далера сделать маленькие глотки. Тот, не открывая глаз, медленно пил. В промежутках между глотками было видно, что его губы слабо шевелятся, словно он что-то пытался сказать, но за громкими разговорами врачей, спасателей и одноклубников ничего нельзя было услышать. — Да мы же с Брано мимо прошли, прикинь, Тём?! Сюда глянули и ничего не увидели! А он за этим выступом лежал, весь в листьях, в паре метров от нас! Мы же ушли! — Сутормин, обнимая Далера и прижимая к его шее какой-то маленький жёлтый пакет, торопливо рассказывал, глядя на Дзюбу. — А потом эта ворона ненормальная, приземлилась на дороге прямо перед нами и как заорёт! Мы остановились, замолчали, и тут этот стук. Он камнем по трубе бил, но тихо, мы на ходу не услышали бы! А так вернулись посмотреть, что за звук и нашли. Андрей стоял без движения, на внезапно одеревеневших ногах, едва что-то понимая, кроме одного, самого главного. Живой. Алексей, заметив Лунёва, вдруг вскинулся, — Андрюха! Наконец-то! — он наклонился к Далеру, — Он здесь, Далерка, слышишь? —  с ухмылкой, он посмотрел на Андрея и немного сдвинулся, кивком показывая, чтобы тот занял его место. Артём повернул голову и сразу вскочил, — Чего ты встал?! Иди к нему! Сухой металлический щелчок прервал его. — Есть, — произнёс один из спасателей. Медленно, не касаясь покалеченного запястья и поддерживая за локоть, он опустил теперь свободную левую руку Далера вниз. Тот вдруг дернулся, тихо застонал и этот слабый, беспомощный звук наконец-то вырвал Лунёва из его оцепенения. Мгновение спустя он стоял на коленях за Далером, прижимая его к себе. — Держи, — Сутормин встал, протянул Лунёву жёлтый пакетик. — Химическая грелка, прижми ему к шее. Они везде их положили, но к шее тоже надо, там крупные сосуды близко, поможет кровь согреть. И куртку свою расстегни, чтобы он спиной на тебе лежал, не на мокром. Андрей кивнул, — Спасибо, — хрипло произнес он, забирая грелку и глядя на Лёху. И совсем тот не ухмылялся, а просто широко улыбался, и в глазах его была совершенно искренняя радость. Чёрт, ну почему именно Лёшка его нашёл?! Почему не я?! Крошечный укол ревности царапнул где-то в глубине, но Лунёв тут же себя одёрнул. Глупая ревность и страхи остались в прошлом. Если Сутормин нашёл Далерку, значит Андрей его вечный должник. Не отпуская Далера, он начал расстегивать свою промокшую, холодную куртку. Ему помогли, и он снова прижал к себе неподвижное тело, шокированный ледяным холодом, исходившим от него. — Он такой холодный, — хрипло сказал Андрей фельдшеру, возившемуся с запястьем. — Уже не такой. Сейчас лучше, почти стабилен, — тот ответил, не поднимая головы. — Скоро поедем. В машине снимем с него мокрую одежду, тёплый кислород дадим. Слышишь, Далер? — медик тихонько встряхнул Кузяева за плечо, — Открой глаза. Не спать, помнишь? Вон, твой друг здесь, ты всё звал его, поговоришь с ним? — он снова взглянул на Лунёва. — Говорите с ним, держите в сознании, еще пара минут и поедем. Андрей прижался губами к темноволосой голове, судорожно втянул запах пропитанных дождем волос, абсолютно не заботясь о том, как это выглядит со стороны и кто это видит, и что о нём подумают. Все его прежние глупые страхи исчезли, раз и навсегда перечеркнутые одним огромным страхом больше никогда не увидеть Далера. — Далерка? Я здесь. Всё закончилось, слышишь? — он заговорил, но горло внезапно сжалось. Далер слабо дернулся, веки медленно поднялись. Андрей изменил положение, чтобы тот мог его видеть и сам теперь разглядел его лицо вблизи. Синяки, засохшая кровь, острые бледные скулы, чёрные тени вокруг глаз, бесцветные, почти серые, искусанные губы. Маленькая, едва заметная в общем тошнотворном хаосе ранка в углу рта, оставленная его собственным кулаком. Господи, он ведь реально мог его потерять, навсегда. Голоса вокруг смолкли. Бледные губы приоткрылись, и до него донеслось слабое, — Андрей? — Я здесь. Потерпи еще немного. Скоро поедем, только ты не засыпай, ладно? Доктор не разрешает, — он попытался улыбнуться. — Не улетишь? — тихо, на пределе слышимости. Лунёв непонимающе нахмурился, глядя в плывущие карие глаза, — Что? Я не расслышал, Далерчик. — Не улетай больше… Спасибо, что… что был здесь, со мной, — чуть громче, но всё также странно. — Прости, я не понимаю, — Андрей нервно взглянул на фельдшера, — Это сотрясение? — И сотрясение, и обезвоживание, и холод, всё вместе. Ничего страшного, он просто немного запутался, — ободряюще улыбнулся медик. — Согреется, отдохнёт, поспит, и всё пройдёт, — он опять мягко потряс Далера за плечо. — Потерпи, парень, сейчас поедем в больницу. Слышишь? Давай, открой глаза. Не спи. Сбоку возникло движение, и Андрей встал, позволяя переложить Далера на носилки, двинулся следом, не отходя ни на шаг. Никто не сказал ему ни слова, когда он решительно залез в Скорую вслед за медиками, да и вряд ли какая-то сила была способна заставить его сейчас уйти. Молча, он смотрел, как с Далера сняли пропитанную дождем и грязью одежду, облепили датчиками его бледное, покрытое синяками тело, обложили новыми согревающими пакетами и накрыли блестящим одеялом. Он сел на узкую боковую скамью и снова увидел направленный на себя сонный взгляд карих глаз. Наклонился, осторожно сжал холодные пальцы, другой рукой коснулся мокрых волос, мягко погладил. — Эй? И снова всё то же странное и тихое, — Не улетишь? — Не улечу. Обещаю, — он улыбнулся. Губы Далера дрогнули в ответной улыбке, он глубоко вздохнул, как-то весь расслабленно обмяк и закрыл глаза. Андрей испуганно взглянул на фельдшера. — Всё нормально, — тот взглянул на экран портативного кардиомонитора. — Температура низкая, но уже не критичная, сердце стабильно. Пусть до больницы отдыхает. Всё будет хорошо.

***

Мягкое, нежное прикосновение к щеке, пальцы сквозь волосы, смутно различимый металлический стук закрывшейся двери и шум заработавшего двигателя. Тихий шепот, — Отдыхай, Далерка, отдыхай. Все закончилось. Я обещаю, я буду с тобой, когда ты проснёшься, и всегда буду рядом, теперь все будет хорошо. Я обещаю. Спи… Не спи. Спи. Держись, не смей закрывать глаза. Отдыхай, можешь отдыхать… Приказы смешивались в голове, не имели смысла, плыли тяжелыми волнами, и он сам куда-то уплывал на этих волнах, медленно покачиваясь. Он был в безопасности. Его тело всё еще болело, но ему наконец-то было тепло. Они нашли его, его команда, его друзья, и он больше не был один. Но самое главное — Андрей был с ним, рядом, сжимал своей невероятно горячей рукой его ледяные пальцы, грел теплым, щекотным дыханием щеку, шепча что-то неразборчивое, но очень важное. И страха больше не было.