Эта жажда будет вечной

      Фредди и Роджер остались в гостиной, не пошли ни к Фарангу в бывшую комнату Меркьюри, ни, тем более, в гостевую. Голова к голове, словно два голубка с трогательной открытки, они уснули прямо на диване. Ночью сквозь сон барабанщик чувствовал тепло тела вокалиста, прижимаясь щекой к его груди, он постоянно то носом, то губами задевал вырез джемпера Фредди. Руки любимого на его талии казались тяжёлыми и очень-очень горячими. На диване двоим тесновато, но оба были вполне довольны таким вариантом ночлега.       Роджер проснулся от того, что Фредди смотрит на него. Подняв глаза, он встретил его улыбку и тут же скользнул поцелуем по желанным губам. Белые зубы Меркьюри мягко прикусили его губу, не давая прервать поцелуй. Не удержавшись на узком пространстве, оба со смехом полетели на пол.       — С Рождеством, - шепнул Фредди, лежа на возлюбленном сверху. - Какое чудесное у меня пробуждение сегодня.       — И тебя с Рождеством, - Роджер огладил его волосы, плечи и спину. - По поводу утра — полностью согласен.       — Родж со мной согласен. Это воистину праздник! Жаль только, здесь негде побыть вдвоём.       — Есть комната для гостей.       — Родные этого не поймут. Пока.       — Что значит «пока»?       — Мальчики, вы уже встали? - раздался голос миссис Булсара.       Влюблённые, почти застигнутые врасплох, вскочили на ноги и хором пожелали хозяйке дома доброго утра. Джер рассмеялась.       — Вы такие взъерошенные! Надеюсь, хотя бы отдохнули? Вы вчера так сладко заснули, что грех было будить.       — Всё отлично, мам, - Фредди поцеловал её в щёку. - Спасибо.       — Не беспокойтесь, миссис Булсара, мы прекрасно выспались и на диване. Правда, упали.       — Вот как?       — Да, но это случилось уже утром.       — Ладно, идите умойтесь и приведите себя в порядок. В доме все встали, ждём только вас. Каши, Мэри, входите! Расставим посуду к завтраку, девочки!       В гостиную вошли Кашмира и Мэри в тарелками и чашками, и если первая хитро улыбалась, то вторая выглядела расстроенной.       — Ты не обижайся, мама всегда так, её уже не переделать, - сказал Фредди, когда они вошли в ванную комнату.       — На что я должен обижаться?       — Мама ведёт себя так, будто ты тоже её сынок.       — А мне нравится. У тебя потрясающая мама, Фред.       — За эти слова я люблю тебя ещё больше, Родж.       — Ты… что?       — Я?       — Повтори, что ты сказал.       — Что я сказал?       — Ты сказал, что любишь меня.       — Ну да, - Фредди замялся, про себя ругая собственный язык, посмевший выдать тайну. - Это так и есть.       Тейлор отбросил в сторону мыло. Его руки крепко обвили Фредди, притиснув к раковине. Мгновенно губы прилипли к губам в мокром жадном поцелуе. По венам, казалось, прошёл чистый огонь, пробуждая страсть.       — Не здесь, - Меркьюри отстранил его. - Не в доме моих родителей.       — Я люблю тебя, - горячо и даже требовательно произнёс Роджер. - Не хочешь заниматься сексом в родительском доме — я понимаю и подчиняюсь тебе. Я за всю свою жизнь никому ещё не подчинялся так, как тебе. И я жажду учиться тому, чему ты хотел меня научить. После завтрака. У меня.       — Нужно отвезти Мэри домой.       — Хорошо, - ударник с трудом удерживался, чтобы не вспылить. - Но после ты только мой.       — Я хочу быть только твоим. О, поверь, со мной ты попадёшь в Рай и узнаешь один из способов отправить в Рай и меня тоже.       Они умылись, причесали волосы и ещё побыли в ванной для того, чтобы спало нежданное возбуждение, охватившее обоих. Завтрак прошёл странно. Джер и Фаранг мило беседовали. Боми слушал их с благодушным вниманием. Кашмира делала вид, что занята едой, но то и дело поглядывала на брата и его товарища по группе. Мэри, бледная и, казалось, совсем невыспавшаяся, была молчалива. Что же касается Фредди и Роджера, то они, хотя и грелись теплом семейного застолья, но всё же считали минуты до его завершения.       Распрощавшись с родными, Фредди поймал такси, отвёз Мэри с пакетами подарков домой, после чего исчез в неизвестном направлении с Роджером, сказав, что нужно обсудить кое-что о предстоящей поездке в Америку.       Несчастная мисс Остин осталась одна в квартире с тремя кошками, цветными коробочками, ёлкой и своим горем. На экране телевизора меркали бесконечные картинки радости и веселья. Мэри смотрела на кольцо, которое ей подарил Фредди, её жених… Жених? Само это слово смешно! Она могла бы, как и много раз до того, убедить себя, что «скоро группа летит за океан, нужно подготовиться, у Фредди очень много важных дел». Важных дел, как же! Это в рождественское утро, когда даже заядлый трудоголик и то не будет работать!       — Ты не мой мужчина, Фредди, - прошептала девушка. - Ты чей угодно, но только не мой. Чей ты на этот раз? Роджера Тейлора? Или не только его?       Слёзы подступили к горлу, сдавливая, точно арканом. Сердце Мэри разрывалось. Всё, всё, что было, вся её прежняя жизнь с любимым человеком, все надежды на счастье — всё пошло прахом. Она понимала, что, хотя это и невыносимо больно, нужно самой сказать ему, нужно самой разорвать, наконец, эту связь, что обещала столько счастья, но на деле делала их несчастными. Пусть Фредди любит своего распрекрасного Роджера. Да на здоровье! Она, дай Бог, встретит мужчину, который полюбит её по-настоящему, подарит тепло, любовь, семью и детей, а Фредди… ах, Фредди, зачем, зачем ты — это ты? Зачем ты такой, какой ты есть? Ты столько раз обижал меня, почему же ты, вопреки всем обидам, настолько дорог мне? Даже расставшись с тобой, а это неизбежно, я всё равно никогда не смогу тебя забыть.       В это время Фредди и Роджер нежились под тёплым душем в ванной барабанщика. Совместные водные процедуры стали приятной прелюдией к продолжению. Два обнажённых тела в облаке ароматной белой пены так и льнули друг к другу, губы почти каждую минуту соединялись, утоляя гнетущую жажду. Наконец, они переместились на расправленный диван в комнате.       — Ну что, милый мой, начнём урок? - Фредди в полный рост растянулся на чуть влажных простынях. - Вот он я — только твой, как ты хочешь. Учитель и тренажёр в одном лице.       — Давай. Что я должен делать?       — Приласкай мой член.       — Это я всегда.       — Стоп. Не торопись.       — Ладно, с чего начать?       Энтузиазм Роджера привёл Фредди в прекрасное и весьма игривое расположение духа.       — Если ты хочешь жить со мной, Родж, ты должен уметь доставить мне особое наслаждение. И я хочу, чтобы твой чудный ротик всё делал верно.       — У меня ни за что не получится так круто, как у тебя.       — Это ещё почему?       — У тебя рот больше.       — Поверь, вся суть не в размере. Да, твой рот меньше, но, вспомни, ты умудряешься зацеловывать меня до того, что я сам готов выпрыгнуть из штанов. С чего бы ты сам начал, покажи.       — Вот как-то так…       Ударник был заинтригован и даже немного смущён: он-то думал, что делает минет пусть не шедеврально, но хорошо, а оказывается, нужно ещё осваивать эту науку. Он осторожно поцеловал головку члена своего возлюбленного, несколько раз обвёл по окружности, дразня.       — Неплохое начало, - отметил наставник. - Теперь поработай язычком по другим частям. Ниже… да, да, да, по всей длине, да. Теперь яички.       — Что?       — Возьми их в рот и пососи.       Тейлор хихикнул и подчинился. Урок не только забавлял его, но и чертовски заводил.       — Ох, Родж, не так сильно! Не корову же доишь!       — Угу.       Будь на месте Фредди какой-то другой парень, Роджер, считавший себя потрясающим любовником, давно бы уже послал такого привереду куда подальше. Но с Меркьюри иначе. Всё иначе: не было негодования и обиды, напротив, хотелось ласкать партнёра так, чтобы действительно понравилось, так, чтобы желалось получать эти ласки от него хоть каждый день, чтобы он не мог в своём наслаждении обойтись без Роджера, как путник в пустыне без воды. Язык перекатывал во рту солоноватые шарики, горячие и уже напряжённые. Нос с жаждой вдыхал запах любимого мужчины, не сравнимый ни с каким другим на свете. Повинуясь внутреннему чутью, Роджер облизывал его, мягко прикусывая зубами бархатистую кожу, и старания дали эффект. Видя возбуждение органа любимого, ощущая на своего щеке его твёрдость, ударник чувствовал себя потрясающе… нет, просто охрененно он себя чувствовал. Будто в одно мгновение получил все богатства и блага этого мира.       — Ну как?       — Ты чудо, - сказал наставник сквозь частое дыхание. - Возьми его в рот.       — Слушаю и повинуюсь.       Изысканные слова подчинения, которые вполне мог сказать какой-нибудь джин из восточной сказки Роджер произнёс с такой развратной улыбкой, что держатся не стало сил. Фредди притянул его за голову, желая проникнуть своим естеством в этот улыбающийся рот, ощутить его горячую влагу. Его любовник подчинился, приняв член сначала неглубоко, принялся за дело. Частое дыхание и стоны вокалиста, весьма громкие, подобны были для него лучшей песне.       — Попробуй глубже, Родж, ах, давай глубже.       И Родж попробовал. Когда упругий орган скользнул в горло, он поначалу думал, что задохнётся, как вдруг понял, что носом дышать нисколько не хуже, чем ртом. О, Боже, и это впервые в моей жизни! Сподобил же ты меня, Господи, на такое… на такой разврат, спасибо, Господи, тебе… Прервав кощунственные мысли, Роджер сосредоточился на своём занятии, убыстряя темп и вот… Его рот наполнился тёплым семенем.       — Глотай, Родж. Всё, до капли.       — Уммм, - ударник поглотил и облизнул губы. - Сладкий. Сладкий вкусный мистер Меркьюри.       Он лёг рядом со своим порывисто дышащим и весьма довольным любовником и обнял его. Румянец на смуглых щеках Фредди цвёл, подобно розе, глаза сверкали, весь вид являл томность и блаженство.       — Как я справился?       — Отлично. У тебя есть талант, нужна только практика.       — Если бы жили вместе, я практиковался бы хоть каждый день.       — Я подумаю об этом.       — Ты долго думаешь.       — Ты не готов ждать?       — Я готов ждать хоть до края света, но не мучай меня, Фредди, прошу.       — Я не хочу тебя мучить, я хочу… О, дорогуша, что с тобой? — он одним мастерским движением обхватил член Роджера. — Ты возбудился, отсосав мне? Какой чувственный маленький развратник!       — Что ты…       — Я жажду сделать ответный жест, - Фредди улыбнулся и облизнул зубы. - Хочешь окунуться в море Рая?       — Хочу, - ударник с охотой перевернулся на спину.       — Тогда держись крепче, дружок.       Губы вокалиста коснулись члена его любовника, а дальше… дальше ученика школы минета ждала такая практика от учителя, какой у него не было никогда в жизни. Прежде Роджеру не раз доставляли оральное удовольствие его многочисленные подружки, но то, что делал Фред не шло ни в какое сравнение — всё равно, что свет от свечи сравнивать со светом Солнца. Впрочем, для Роджера оказалось достаточно и нескольких «фишек»: он с громким стоном мощно разрядился в рот Фредди, а потом ещё долго приходил в себя.       «Я не должен его потерять», - думал Тейлор с улыбкой, когда они отдыхали после любовных утех. - «И я не потеряю. Я сделаю, что угодно, чтобы Фред был со мной, хоть каждый день буду ему облизывать и сосать. Да хоть свою задницу ему отдам, пусть делает с ней, что хочет! Это даже правильно, что он вставит мне, ведь я сам с ним такое делаю… Вот только, когда мы будем жить вместе — а мы будем жить вместе, или меня зовут не Роджер Тейлор — как бы ни начать проводить всё время в нашей постели. Кто будет сочинять и записывать песни, репетировать, ездить на гастроли, петь и играть на ударных? О, бедная наша группа! Брай и Дики просто охренеют».