Попаданец в Ягами Лайта

Ягами Лайт (Александр Мирный)       После прогулки с девушкой настроение моё было на высоте. Впрочем, почему бы ему не был на высоте? Слежка прекратилась. Жизнь начинает налаживаться, а лучший способ уничтожения Якудзы, который не привлечёт внимания общественности, уже практически готов. Однако я также не забывал записывать имена преступников, временами поглядывая на наручные часы, дабы узнать, кто конкретно умрёт в данный момент.       «17:39 — Пришло время очередного маньяка», — отметил я про себя, чуть улыбнувшись.       Многие говорят, что убийство — тяжелейшее преступление, вследствие совершения которого люди теряют человечность. В отличие от животных, мы, люди, вполне можем контролировать себя, держа в узде свои инстинкты, агрессию и злобу, не причиняя другим людям вред. Животные убивают ради выживания и потому, что ничего не могут сделать со своей природой, но люди другие, они обладают разумом.       Разум ведь является самым главным сокровищем, коим обладают люди. Именно благодаря нему мы способны сохранять человечность, не убивая, не калеча, не насилуя по первой же прихоти. Передо мной же стоял тяжёлый выбор, убить или пощадить? Покарать или оставить всех ненавистных мне ублюдков в покое?       Я хотел верить в то, что есть и иные пути, кроме моего, но в мире всё ещё остаётся столько грязи, от которой нужно избавиться, а немалое число продажных полицейских ещё сильнее усугубляет ситуацию. Как я могу остановится, когда в мире ещё полно людей, подобных Юкио Санада?       Также я хотел прийти к важному для меня ответу на часто всплывающий в голове вопрос: Потерял ли я человечность, убив первого преступника без угрозы конкретно для меня и моих близких? Быть может, именно в тот момент я и стал монстром, а, отдав вторую Тетрадь Миками, обрёк и его на подобную участь?       Думал о подобном я крайне часто, так как мысли эти решительно не давали мне покоя. Хотя о каком покое могла идти речь, если, несмотря на все предосторожности, шанс раскрытия всё равно был. Впрочем, сейчас от подобных мыслей меня отвлёк Рюук, заметив, вероятно, моё хмурое выражение лица.       — О чём раздумываешь, Александр? — поинтересовался Рюук, не спуская с меня пару заинтересованных глаз.       «Специально обращается ко мне, когда рядом немало людей! Позлить хочет. Ну, ничего, может быть, исполню наконец-то свою давнюю угрозу, включая при нём самые скучные телепередачи, которые только существуют на нашей планете. Вот только дойду до дома», — злорадно ухмыльнулся я. Ягами Соитиро       В последнее время, сталкиваясь каждый день с чудовищными обвинениями в адрес моего сына, я, кажется, даже поседел немного. Бессмысленные и нескончаемые обыски и допросы доконают кого угодно. Но мой сын, в будущем детектив, ранее лучший ученик Японии, — самый подозрительный человек в Японии. Именно так, по-видимому, рассуждает этот L.       Агент ФБР же, Джеймс Дункан, уже в который раз перелистывал учебники Лайта, ища там имена преступников, которых, по мнению L, убил мой сын. Оставалось лишь надеяться, что они не захотят вновь запереть Лайта в камере, ещё сильнее подвергая парня стрессу. Нет, только не это.       — Чёрт… — разочарованно прошептал Джеймс, встав и злобно посмотрев на груду книг, лежащих на полу.       — Скоро сын вернётся. Быть может, не стоит вновь беспокоить его? — хмуро поинтересовался я, выказывая свои надежды на скорый уход агентов.       — Глупо было бы упустить что-то, поторопившись, — бросил агент, проведя рукой по волосам, выходя из комнаты Лайта и идя на кухню.       Выйдя же вслед за ним, я услышал звук открытия входной двери, вскоре увидев Лайта, который, впрочем, был довольно спокоен и собран, даже несмотря на обилие агентов. Видимо, он уже привык к тому, насколько далеко может зайти человеческая глупость и упрямство.       — Привет, — произнёс Лайт, встав рядом со мной и с лёгким интересом наблюдая за действиями агентов.       — Привет, Лайт, — устало ответил я. — Жаль, что тебе приходится опять это видеть, но я ничего не могу поделать. Прости.       — L видит во мне того, кого хочет видеть. Впрочем, если Неуловимый и существует, миссия детектива крайне важна. Один человек не имеет права решать, кому жить, а кому умирать, — произнёс Лайт, поворачиваясь ко мне. — Я пойду в парк, погуляю там немного.       — Один? — спросил я, понимая желание сына, ведь сидеть в родном доме, который обыскивает десяток агентов, довольно некомфортно.       — Один, — ответил Лайт, бросив на агентов нечитаемый взгляд и уходя из дома.       «За что нам всё это?» — устало подумал я, услышав, что в доме что-то разбилось. Ягами Лайт (Александр Мирный)       Сидя на скамейке в опустевшем парке, я вновь задумался о поступках, которые совершил и о которых жалею до сих пор, о людях, которые окружают меня. Но на этот раз я не закрывал глаза, не хмурился, отчаянно пытаясь отогнать эти мысли. Нет, я неожиданно для себя успокоился. Тяжелейший груз отчаяния, грусти и жалости к самому себе свалился с моих плеч в один момент. В этот момент я принял настоящее благодаря девочке, что встретил однажды, ещё давным давно.       — Знаешь, а я ведь всегда презирал эти чувства… Любовь, привязанность, дружба… — произнёс я.       Рюук промолчал, то ли внимательно меня слушая, то ли, наоборот, моля всевышнего о том, чтобы я поскорее замолчал.       — Раньше я был один. Без родных, без друзей… Ну, почти. С самого детства я вбил себе в голову, что любовь — примитивное и вовсе не возвышенное чувство, основанное в первую очередь на инстиктах и гормонах… Впрочем, не об этом сейчас.       Бог Смерти искоса глянул на меня, но ничего не произнёс.       — С детства я надеялся, что однажды всё изменится и я стану счастливым, найду любовь, обрету семью и друзей. Именно это и приключилось со мной в этом мире, но я всё равно не стал счастливым. Семья любила не меня, а Лайта. Девушке, скорее всего, нравилась моя красота, ум и перспективы.       Я слабо улыбнулся.       — Но теперь я наконец-то понял, что у всего этого есть иная сторона, гораздо более светлая. С семьёй я искренен, как и они со мной. Пусть я и не Лайт, но он не ценил свою семью, как должен был, ведь они прекрасные люди, которые очень-очень сильно его любили. Отношения же с Хитоми в первую очередь зависят от другого, а именно от того, какие мы внутри. Как бы банально это ни звучало, но это для нас гораздо важнее, чем физические данные или уровень IQ.       — Ты хочешь отказаться от Тетради, не рискуя тем, что имеешь? — Рюук нахмурился.       — Сегодня я вдруг окончательно осознал, почему мой путь, как и путь Ягами, не ведёт во мрак. Нужно откинуть подальше страх и сомнения. Не ты наделил меня правом убийства. Ты всего лишь дал мне способ убийства. Обладатели разума не имеют права убивать, если от этого напрямую не зависит его безопасность и безопасность его родных.       Рюук смотрел на меня крайне хмуро, но заинтересованно.       — Я не прав, убивая людей, но я уже наказан. Вечность в мире Богов Смерти хуже любой казни. Мне страшно, Рюук, но я продолжу идти, зная, что всю жизнь совершал убийства во благо других людей. Я готов стать монстром в своих же глазах ради этого.       — Почему ты так цепляешься за идею о помощи человечеству? Почему тебе не всё равно? — искренне недоумевал Рюук.       — Потому что в новогоднюю ночь много лет назад одна девочка заставила меня поверить в чудеса.       Пять лет спустя.       Я расслабленно сидел в кафе, попивая горячий кофе и посматривая на улицу где вовсю лил холодный осенний дождь, отчего немногочисленные оставшиеся на деревьях листья падали вниз, создавая разноцветный ковёр. Рядом со мной, также посматривая в окно и наслаждаясь чаем, сидела Хитоми.       Обстановка кафе, такая умиротворённая, не способствовала разговорам. Впрочем, они и не нужны были нам сейчас, пока держал Хитоми за руку и просто наслаждался жизнью. Окончание университета, отличная работа при поддержке отца и другие не менее приятные вещи скрасили мою жизнь, как и жизнь Хитоми, которая не оставала от меня ни на шаг, во многом и превосходя меня, как, например, в учёбе. Всё же Лайт был поумнее и усерднее.       Впрочем, также Тетрадь уже давно перестала приносить мне лишние беспокойства. Расследование, вероятно, уже прекратилось или проводилось, но без поддержки ФБР и Интерпола. Дело, начатое более пяти лет назад, продолжаясь моими усилиями и усилиями Миками, с которым мне однажды довелось встретится.       Но, будучи глубоко погружённым в свои мысли, я даже и не заметил, как к нашему столу подошёл не известный мне парень, слегка промокший и, видимо, добравшийся сюда на машине.       — Здравствуй, Лайт. Позволишь присесть? — спросил парень, оказавшийся довольно высоким, хоть и чуть ссутулившимся брюнетом.       — Здравствуй и присаживайся, — произнёс я, кивнув Хитоми, которая немного напряглась при появлении незнакомца.       Незнакомец же присел, смотря на меня крайне равнодушно. Ни одна эмоция не проявилась на его лице, что немного удивляло.       — Уверен, ты меня знаешь, — сказал брюнет, пристально смотря мне в лицо. — Я просто хотел сказать тебе одну вещь, очень важную для меня, а возможно, и для тебя.       Я кивнул, показывая, что готов слушать его, Эла. Парень несомненно был им. Встреча с Элом явно не предвещала ничего хорошего, но я не подал вида, ибо проявление эмоций при парне было непозволительно.       — Расследование полностью прекратилось, — произнёс Эл, окончательно подтвердив мою догадку.       — Отлично. Убийца был найден? Да и зачем вы сообщаете мне об этом? — спросил я с невозмутимым видом.       — Мы все пришли к единому выводу, когда раз за разом просматривали досье его жертв. Моё изначальное предположение было верным, а действия Неуловимого всё же не лишены осмысленности. Спасибо, Лайт, ты был прав, — высказался Брюнет, вставая и уходя, лишь кивнув на прощание.       Я же удивлённо смотрел ему вслед, с трудом осознавая подтекст, который Эл вложил в свои слова. Видимо, чудеса случаются. Быть может, соверши я хоть одно необоснованное злодеяние, всё пошло бы иным путём. Главное — верить в прекрасное и никогда не терять надежду на лучшее будущее. А также никогда нельзя забывать, что вся наша жизнь — это результат наших же выборов.